Крылья

   Прозвенел звонок, и Субин торопливо спрятала ненавистный учебник по биологии поглубже в рюкзак.
   — Ну, как идет второй день?
Чан сидел напротив, опершись локтями на спинку стула.
   — Нормально.
По крайней мере, сегодня она с первого раза услышала свое имя на всех перекличках.
   — Готова?
   Субин попыталась улыбнуться, но губы не слушались. Вчера она думала, что обедать с Чаном и его друзьями будет весело. Сегодня при мысли о знакомстве с целой оравой чужаков Субин невольно ежилась.
  — Ага, — ответила она. Прозвучало неубедительно.
  — Точно? Если не хочешь, можешь не идти.
  — Нет-нет, хочу! — выпалила Субин. — Только соберу вещи.
   Она медленно убрала в рюкзак тетрадь и ручки. Одна свалилась на пол — Чан поднял ее и протянул Субин, но не пустил, пока та не посмотрела на него.
  — Они не кусаются, — серьезно проговорил он. — Честное слово.
   В коридоре Чан взял разговор на себя и без умолку болтал, пока они не дошли до столовой. Там он помахал группе подростков, сидевших за дальним концом узкого стола.
— Пойдем, — сказал он Субин, положив руку ей на поясницу.
   Ощущение было странное, но успокаивающее. Чан вел ее по проходу и убрал руку, когда они подошли к нужному столу.
  — Привет, народ, знакомьтесь — Субин.
   Он назвал имена всех сидящих за столом, однако через пять секунд Субин их забыла. Она села рядом с Чаном и постаралась включиться в беседу, рассеянно доставая из рюкзака содовую, салат с клубникой и шпинатом и половинку персика.
  — Салат? Сегодня дают лазанью, а ты ешь салат?
  Субин посмотрела на девушку с темными кудрявыми волосами, державшую поднос со школьным обедом.
   Чан тут же объяснил все за Субин:
— Она вегетарианка, причем очень строгая.
   Девушка недоверчиво покосилась на половинку маленького персика и приподняла бровь.
  — Видно, не просто вегетарианка. Или вегетарианцы хлеб не едят?
Субин натянуто улыбнулась.
  — Не все.
Чан закатил глаза.
  — Девушку, которая тебя допрашивает, зовут Дженни. Здравствуй, Дженни.
  — А по-моему, ты сидишь на какой-то мегадиете, — сказала Дженни, пропустив его приветствие мимо ушей.
  — Нет, просто люблю овощи и фрукты.
   Дженни опять поглядела на салат и явно хотела спросить что-то еще.
«Лучше сразу все выложить, чем отвечать на двадцать вопросов», — подумала Субин и сказала:
  — Мой желудок не воспринимает нормальную пищу. От всего, кроме овощей и фруктов, меня тошнит.
  — Жуть. Как можно питаться одной травой? Ты к врачу ходила? А то...
— Дженни, — оборвал ее Чан. Голос у него был строгий, но тихий — вряд ли кто-нибудь еще услышал.
   Дженни распахнула глаза и выдавила: «Ой, прости!», а потом улыбнулась, да так, что все ее лицо просияло. Субин поневоле улыбнулась в ответ.
— Приятно было познакомиться, — промолвила Дженни и ушла, больше не взглянув на еду Субин.
   Перемена длилась двадцать восемь минут — совсем мало, любой скажет, — но сегодня она тянулась бесконечно. Столовая была небольшой, и голоса ребят отскакивали от стен, точно шарики для пинг-понга. Субин казалось, что все, кто был в столовой, хором орали ей в уши. Друзья Чана пробовали втянуть ее в разговор, но Субин не могла сосредоточиться: температура в зале поднималась с каждой минутой. Неужели остальные этого не замечают?
   Утром Субин вместо рубашки надела футболку с рукавами, и теперь вырез будто бы затянулся вокруг ее шеи, как воротник водолазки. Очень тесной водолазки. Как только прозвенел звонок, Субин улыбнулась, бросила «Пока!» и выбежала из столовой, чтобы Чан не успел ее остановить.
   Субин поспешила в туалет, кинула рюкзак на пол возле подоконника и высунула голову в окно. Она вдохнула прохладный, солоноватый воздух и помахала краем футболки, давая коже подышать. Легкая тошнота, появившаяся в начале перемены, стала проходить, и Субин даже не опоздала на урок.
   После школы она шла домой медленно. Солнце и свежий воздух бодрили, неприятные ощущения в животе исчезли без следа. Однако на следующее утро, собираясь в школу, Субин надела привычную рубашку.
   На биологии Чан сел рядом с ней.
— Не против?
Она покачала головой.
— Моя соседка весь урок рисует сердечки какому-то Лукасу. Немного отвлекает, знаешь ли.
Чан рассмеялся.
— Наверное, Лукасу Вонг, нашей звезде.
— Девчонки всегда западают на самых популярных.
   Субин открыла учебник на странице, номер которой учитель Пак записал на доске.
— Хочешь, опять пообедаем вместе? — спросил Чан и тут же добавил: — С друзьями.
   Субин помедлила. Она догадывалась, что он предложит, и не знала, как отказаться, не задев его чувства. Чан очень ей нравился, да и друзья тоже... те, кого она расслышала в ужасном грохоте.
  — Наверное, нет... — начала она. — Я...
  — Из-за Дженни стесняешься? Она не хотела над тобой смеяться, просто она очень прямолинейная.
  — Нет-нет, твои друзья мне понравились. Но я не могу... сидеть в столовой. И так весь день в четырех стенах, хотя бы на большой перемене подышать воздухом. Я десять лет училась дома и привыкла к свободе — мне трудно приспособиться.
  — Тогда давай мы все пойдем на улицу? Субин молчала, слушая начало лекции о классификации организмов.
  — Давай! — наконец прошептала она в ответ. Прозвенел звонок, и Чан сказал:
— Увидимся во дворе. Пойду скажу остальным, чтобы они тоже вышли, если хотят.
   К концу обеда Субин запомнила по меньшей мере половину ребят и приняла участие в нескольких разговорах. Дженни и Чан пошли с ней на следующий урок, и идти с ними было легко и приятно. Чан шутил про учителя Пака, и смех Субин эхом отзывался в коридоре. Минуло всего три дня, а она уже начала привыкать к школе. Чувство одиночества и потерянности прошло, да и толпа не так угнетала, как в понедельник. Впервые после отъезда из Пёльсу почувствовала себя в своей тарелке.

——————
Дженни:

Компания Чана: