1
Гермиона проснулась от пронзительной трели дверного звонка утром восемнадцатого июня. Голова покоилась на раскрытой книге, а бумаги были разбросаны по столу. Глаза ее покраснели от вечного недосыпа, ведь время для нормального сна ей не удавалось выделить долгих три недели. И если ей не удастся совладать с головной болью, то все же придется признать, что она окончательно выдохлась.
Трель вновь разнеслась по квартире, сигнализируя о недвусмысленном желании визитера увидеть хозяйку квартиры.
- Да иду я уже! – бросила она, поднимаясь и направляясь к двери. Она чувствовала себя, как в аду, была зла, как сто чертей, и – тут она бы могла поспорить на двадцать галлеонов, - что и выглядела она, как чертово недоразумение. – Минуточку.
Она скользнула рукой по карману, чтобы убедиться, что волшебная палочка на месте. И пусть Волдеморт погиб от руки Гарри, но на свободе разгуливало еще достаточно Пожирателей, которые жизнь положат, чтобы заполучить хоть кого-нибудь из друзей Гарри Поттера, а лучше бы ее, ведь она девушка, и считалась более слабой и менее опасной.
- Кто там?
Голос донесшийся с той стороны двери был тусклым и усталым, и, возможно, говорящий устал даже сильнее, чем она.
- Это Гарри.
Она быстро отворила все замки и задвижки, и потянула дверь на себя, чтобы впустить его в квартиру.
- Прости, Гарри, что заставила тебя так долго ждать. Я работала над проектом, но, похоже, вырубилась, - по сути она не соврала, ведь и правда работала над проектом, прежде чем уснула.
- Все в порядке, Гермиона, - отозвался он и прошел мимо нее в маленькую комнату ее крохотной квартиры, которую она снимала на время учебы. Книги, пергаменты, перья и все остальные мыслимые и немыслимые вещи были в беспорядке разбросаны вокруг, превращая ее обычно аккуратную квартиру в нечто нереальное. – И чего на этот раз касается твой проект?
- Зелья, - со вздохом ответила Гермиона, и едва заметная улыбка скользнула по ее губам. – Я пытаюсь разработать формулу для зелья, которое позволило бы нам быстрее восстанавливать энергию. И таким образом, мы не будем чувствовать усталость, идя в бой. Думаю, это зелье помогло бы нам быстрее найти скрывающихся Пожирателей. Ну, знаешь, оно будет чувствительно к черным меткам, и так мы сможем ощущать их присутствие и… - затараторила она, привычно размахивая руками.
- Гермиона, тебе надо немного успокоиться и передохнуть. Такими темпами ты загонишь себя.
- Ну-ну, и это я слышу от парня, который день и ночь ищет Пожирателей, - нетерпеливо парировала та. – Я пытаюсь помочь, Гарри, и поскольку вы с Роном намерены не дать мне возможности участвовать в ваших маленьких приключениях, это единственная моя возможность действительно вам помочь.
Гарри положил ей руку на плечо.
- Гермиона, пожалуйста, попытайся понять, почему мы поступаем именно так, оставляя тебя вдали от происходящего. Существует достаточно людей, которые хотели бы причинить тебе боль, чтобы добраться до меня. Мне жаль, но я просто не могу позволить им похитить тебя, даже если для этого мне придется держать тебя под замком.
Она усмехнулась.
- У меня ведь есть волшебная палочка, Гарри.
Гарри улыбнулся, переложив гору документов с дивана на пол и освобождая им место. Усевшись, он тихо вымолвил.
- Гермиона, мне надо будет уйти на некоторое время.
Она тупо упала на диван рядом с ним. Гермиона знала, что он часто уходил, но никогда это еще не звучало настолько серьезно.
- Ты… что? На сколько? Куда?
- Мы с Роном собираемся в Новую Зеландию. Есть информация о некой тайной деятельности, активизировавшейся там, и мы хотим проверить. Не знаю, сколько нас не будет, но… - Но это, вероятно, займет какое-то время, - грустно вздохнула она. – Понимаю.
Ты хочешь, чтобы я осталась здесь и ждала, как хорошая девочка.
Гарри немного смутился.
- Ну, не совсем так. Понимаешь, я надеялся, что ты переберешься в дом Блэков.
- Но Гарри, это мой дом, - указала она. – Да, грязный, признаю, но мой. Дом же Блэков – это твой дом, Сириус оставил его тебе.
Он поднял руку и зарылся пальцами в грязные черные волосы. Гермиона знала, что этот жест означал - Гарри нервничал, и она задумалась, что было причиной такого его состояния.
– Смотри, - начал он, вытягивая лист бумаги из кармана, - это акт на дом Блэков.
Я взял на себя смелость переоформить его на твое имя. Я хочу, чтобы он был твоим.
- Не понимаю… Гарри взял ее за руки.
- Гермиона, я не могу жить в этом доме. Да, я принял его смерть, но я не могу… не это. Раны еще слишком свежи.
- Но ведь в один прекрасный день ты, возможно, захочешь жить в нем. Зачем ты отдаешь его мне? – Гермиона встала и направилась к окну, которое выходило на центральные улицы Лондона. – Думаю, ты слишком спешишь, Гарри.
Он подошел и встал позади нее, аккуратно положив ладони ей на талию и пристроив подбородок на ее плече, смотря в глаза отражению Гермионы.
- Прими, пожалуйста, дом. Сделай это для меня, Гермиона. Мне очень нужно, чтобы дом был рядом, но я не могу быть его владельцем.
Она прикусила нижнюю губу и развернулась в его руках, обнимая Гарри за талию и крепко к нему прижимаясь.
- Хорошо, Гарри, - пробормотала она ему в грудь. – Я приму этот чертов дом, если это сделает тебя счастливым.
Она прижалась щекой к его груди и почувствовала, как изменилось настроение Гарри.
- Ох, Гермиона, я буду по тебе очень скучать, - он переместил руки ей на плечи, чуть отстранив, чтобы заглянуть в глаза, и поцеловал ее в лоб. – Обещай, что будешь осторожна, пока меня не будет.
Она кивнула.
- Хорошо. Ты только сам будь осторожен и обязательно вернись.
Когда Гарри ушел спустя пятнадцать минут, взяв с нее обещание, что к вечеру она переедет. Она согласилась на это, только чтобы успокоить свою совесть и не заставлять Гарри волноваться еще и о ее безопасности. Гермиона совершенно ничем не могла ему помочь, но, интересно, может перемены повлекут за собой что-то большее… ***
«Фух, последняя коробка», - Гермиона просто упала на диван и лежала, уставившись в потолок. Орден давно уже перестал использовать это место, как свою штаб-квартиру, и дом снова начал медленно ветшать. И похоже нуждался в серьезной уборке, прежде чем вновь стать пригодным для жилья.
- Отлично, настало время оторвать ленивую задницу от дивана и приступить к уборке, - сказала она себе. Гермиона встала и окинула взглядом плачевно выглядящую гостиную. – М-м… а возможно и завтра начну, - поправила она себя, прежде чем вновь упасть на диван и закрыть глаза, проваливаясь в первый за долгие недели здоровый сон.
Пятнадцать часов спустя Гермиона, наконец, перевернулась на диване, сонно моргая. Она взглянула на часы, подаренные родителями, и вскочила на ноги.
Она никогда раньше так не засыпала, разве что… - Так, - она хлопнула себя ладонью по лбу, - что я там собиралась делать? Ах, да… уборка, - Гермиона вновь осмотрелась. – О, Мерлин, но с чего же начать?
«Право дело, - подумала она, - первый признак одиночества… разговор сам с собой».
Разыскав старые тряпки, она принялась за работу. У нее не было ни времени, ни рабочих, чтобы убрать вручную весь дом.
Поэтому вооружившись волшебной палочкой наперевес, она ловко орудовала тряпками отчищая накопившуюся пыль, когда впервые наткнулась на вещи прежних хозяев особняка.
Она была удивлена своим находкам. По ним легко было увидеть, что семья Блэк оказалась куда более сведуща в Темном Искусстве, чем об этом предполагали.
Некоторые из найденных реликвий были очень интересны, и она отложила их на потом, чтобы более детально изучить. Они могли оказаться полезными для некоторых ее исследований… Гермиона поднялась по лестнице мимо ее старой комнаты. Она накладывала чары на эту комнату в течении всего лета перед пятым курсом, чтобы поддерживать ее в чистоте, и поэтому сейчас спальня не нуждалась в генеральной уборке. Миновав бывшую спальню Гарри и Рона, она решила, что уберет ее позже. В комнату Фреда и Джорджа она даже не стала заглядывать, чтобы не бередить заживающие раны.
Так Гермиона приблизилась к комнате, в который никогда не бывала до этого.
Она не знала, кому она принадлежала, да и не видела ее раньше и совершенно не интересовалась. Гермиона медленно открыла дверь и заглянула.
Тоскливо.
Комната выглядела пригодной для жилья. Черные шторы скрывали окна.
Кровать расположилась в самом темном углу комнаты. Да и вся комната напоминала ей одно из тех длинных, пустынных помещений, где водятся призраки. На самом деле, эта комната просто идеально выглядела бы в Визжащей Хижине.
Она медленно обошла помещение, касаясь пальцами пыльных поверхностей.
Оглядевшись, Гермиона поняла, что тут почти нет вещей. И выглядело все так, словно кто-то собрал все свои вещи и просто сбежал. И все же кое-что тот человек забыл в спешке.
Стол привлек ее внимание, вероятно потому, что он был единственной вещью в комнате, не выглядевшей ветхой. Она протянула руку и сразу же почувствовала наложенные на столешницу чары против старения, щитовые чары и защитные.
- Отлично, посмотрим, что ты там скрываешь.
Гермиона вытянула стул и села, сразу же ощутив тепло заклинания, коснувшееся ее. Она медленно открывала ящики, просматривая их содержимое.
Ничего совершенно не привлекало ее внимания.
Она уже собиралась прекратить поиски, когда вытащила последний ящик и наткнулась на темно-синий дневник с вытесненными звездами на обложке. Они медленно перемещались, словно двигались по невидимым орбитам. И тогда Гермиона ощутила странную потребность открыть его.
Она положила дневник на стол и тщательно проверила на наличие каких-либо защитных заклинаний. Но совершенно ничего не нашла, и это заставило ее занервничать. Дом Блэков был доверху наполнен Темной магией, а эта вещь странно притягивала ее. И Гермиона просто должна была ее открыть.
Дневник был пуст. Ничего не было написано ни на первой странице, ни на второй, ни на третьей, четвертой и так до самого конца. Она откинулась на спинку стула и вновь пристально уставилась на лежащий на столе дневник.
Зачем было кому-нибудь держать его скрытым защитными чарами и совершенно ничего в нем не писать?
Это было очень странно.
«Может быть, эта тетрадь была чем-то сродни дневнику лорда Волдеморта? - подумала она. – И нужно просто написать в ней и тогда она откроет свои тайны?» Однако, прежде чем Гермиона прикоснулась пером к странице, то странно извернулось и кольнуло ее в палец.
- Ой! – выдохнула она, уронив перо, струйка крови побежала вниз по пальцу.
Гермиона осмотрелась в поисках чего-нибудь, чем можно было вытереть кровь, но ничего не нашла. И прежде, чем ей удалось остановить кровотечение, капля ее крови упала на страницу.
- Черт возьми, - пробормотала она, быстро зажав ладонь. Гермиона направилась в ванную и сунула раненый палец под струю воды. Отыскав в шкафчике бальзам и пластырь, она обработала рану. Сыпя проклятиями, Гермиона вернулась обратно в комнату.
Дневник уже не был пуст.
На первой странице, и она могла поклясться, что та была пустой всего мгновение назад, теперь вились слова. Она смотрела на тетрадь и ей страшно хотелось прочесть написанное, но ноги отказывались сделать хоть шаг вперед.
- Гермиона, перестань, - резко бросила она. – Это всего лишь дневник, а не чертов дементор. Он не может высосать душу… верно?
Медленно и уверенно, она приблизилась к столу, протянув руку к дневнику. Взяв его и приблизив к глазам, она прочитала слова, что навсегда останутся в ее памяти.
Мой дорогой и самый верный друг!
Пусть ты не можешь ответить мне или понять каждое чертово слово, что я напишу на этой странице, чувствую это с предельной ясностью, что должен держать тебя в курс всего, что творится в этом доме. Мир стоит на грани безумия, а моя семья разрушена. Мать мечет молнии, словно она сам Мерлин во плоти, и решает за меня как и что я должен сделать. И вовсе не секрет, что я ее страшно разочаровал. Она знает о моих истинных чувствах и о том, что я не стану мириться с ее замашками, и что не перестану бунтовать. Если она думает, что я смирюсь, как побитая собака, то она, к сожалению, ошибается. Я обязательно вырвусь из этой тюрьмы, сбегу от нее. Я знаю место, где, возможно, смогу найти пристанище, но на как долго… Дневник, если бы я не наткнулся на тебя в тот день в Косом переулке, у меня бы так никогда и не появилось того, с кем я бы мог поделиться своими секретами.
Мне так необходимо хоть с кем-то поговорить об этом, хотя бы до того момента, когда я, наконец-то, сбегу. Однажды, я буду читать эти строки и вспомню, что ты был моим убежищем.
Она идет… Гермиона уставилась на страницу. Там не было никакой подписи: ни когда была сделана запись, ни кому принадлежал этот дневник. Она медленно перевернула страницу, и пробежалась глазами по тексту.
Прошло уже более полугода с моей последней записи. Знаю, очень дерьмово, что мой брат, к сожалению, забрал тебя, тем самым разлучив нас. Он выбрал свой путь, я свой. Тьма воззвала к нему, и он покорился.
Иногда мне кажется, что тьмы слишком много и она не успокоится, пока не покорит каждого. Я боюсь, что однажды, я могу сбиться с выбранного пути, и что кровь, текущая в моих венах, возьмет верх. Только ты можешь понять мои опасения. Знаю, что вряд ли смогу вынести, если кто-то из моих друзей узнает о моих страхах или секретах. Теперь мне стоит более тщательно скрывать тебя, обезопасить настолько, насколько это возможно. Некоторые секреты так и должны остаться только строчками на твоих страницах.
Сейчас я боюсь этого мира. Совершенно ясно, что нынешние нападения будут и дальше продолжаться, пока мы не захлебнемся в бесконечном водовороте смерти и разрушения. Я боюсь будущего, если только я не смогу найти выход.
Мне понадобится вся удача, чтобы вырваться из всего этого и обрести надежду.
Я хочу этого.
Да уж, похоже, я становлюсь поэтом. Мои друзья бы умерли со смеху, если бы узнали, но я никогда не покажу им этих строк. Нет, для всего мира я должен казаться веселым и беззаботным. Но для тебя, мой дорогой друг, с тобой я буду честным и смогу поделиться всем тем, что мучает меня. Мир, который мы знали, медленно разваливается, и я боюсь, что у меня не хватит сил остановить это.
Только я в этом мире чувствую себя настолько беспомощным?
Гермиона перевернула страницу, но там было пусто. Она не знала, что это значит, но происходило нечто странное. Чувствуя, как колотится сердце, Гермиона взяла перо и принялась писать.
*** Семнадцатилетний парень отложил перо и слегка подул на чернила. Слова были видны только ему, так что не надо было опасаться, что кто-то чужой сможет прочесть его дневник. Брат, правда, попытался один раз, но его затея с треском провалилась. Но на этот раз, он не будет таким беспечным, чтобы позволить дневнику попасть в чужие руки.
Мыслями он постоянно возвращался к текущему положению дел. Волдеморт набирал силу с каждым днем, одновременно с этим росло и число его приспешников. Авроры выбивались из сил, но, к сожалению, лучше от этого не становилось. Свет сдавал свои позиция под давление Тьмы, и это было очень и очень плохо.
Он начал было подниматься из-за стола, но замер на середине движения. Что-то было не так. Дневник слабо светился, а чернильные буквы быстр-быстро начали заполнять пустое пространство. Медленно он наклонился вперед и принялся читать.
Нет, вы не единственный, кто чувствует себя беспомощным. Двое моих лучших друзей оставили меня здесь, в безопасности, в то время, как сами ушли сражаться с нашими общими врагами. Они относятся ко мне так, словно я стеклянная, но ведь всем прекрасно известно, что я могу постоять за себя. Я беспомощна, хотя бы потому, что мой страх не дает мне действовать. Я видела слишком много смертей вокруг, которые я так и не смогла предотвратить. Возможно, я буду следующей? Я боюсь смерти.
Я правда не думаю, что вы ответите. Черт, я даже не знаю, как смогла заставить проявиться ваши слова, но, думаю, этот дневник был вашим другом, тем, с кем вы делились своими сокровенными мыслями. Я только надеюсь, что эта война скоро закончится, прежде чем станет слишком поздно. Мир по-прежнему разваливается, мой дорогой незнакомец, и он и не думает останавливаться на своем пути к саморазрушению.
Слова закончились. Парень сел и пристально уставился на дневник. Как это вообще возможно, чтобы кто-то читал и, что более невероятно, писал в его дневнике, когда он сидел прямо перед ним? Это было попросту невозможно.
Быстро взяв перо, он обмакнул его в чернильницу и принялся писать.
Я не знаю кто вы, да это и неважно. Хотя, нет, я солгал. Кто вы и как вы смогли снять чары с моего дневника? Как вы можете писать в моем дневнике, когда он сейчас лежит прямо передо мной. Я требую ответов, злодей. Укажите, кто вы и по какому праву вы читаете то, что вас не касается.
Злодей? Почему же? Я бы никогда себя так не охарактеризовала, и я совершенно против, чтобы вы называли меня именно так. Я переадресовываю ваш вопрос, сэр, как вы можете читаете это в тот момент, как я пишу эти строки и дневник лежит прямо передо мной? Я уверена, что именно вы лжете, заявляя, что лгу я. Чего вы пытаетесь добиться такими подлыми методами?
Горячо вас заверяю, что я, сэр, никогда не лгу… кроме тех ситуаций, когда ложь необходима, конечно же. Тем не менее, эта ситуация, незнакомец, не относится к тем, когда я счел бы себя в праве лгать вам. Этот дневник место, где я могу спокойно высказать все свои мысли и чувства, а вы вторгаетесь в мою личную жизнь. Так что если вы будете настолько любезны, что перестанете это делать, то мне не придется избавлять землю от вашего присутствия.
*** Гермиона вслух прочитала, адресованную ей угрозу… дважды. Было ли это все на самом деле? Она не знала кто или что играло с ней в эти странные игры, но вряд ли бы она смогла смириться с таким положением дел. С ухмылкой, она опустила перо в чернильницу и вывела ровную строчку, прежде чем решительно захлопнула дневник.
А за двадцать лет до этих событий, молодой волшебник наблюдал, как на чистом листе бумаги появились два слова: «Да пошел ты!», и засмеялся. По крайней мере, этот таинственный человек оказался достойным противником.