Глава 12. Гнев
Изабелла
Мы не отводили друг от друга глаза, когда Николас начал подходить в нашу сторону.
— Мне кажется, или он идет, словно хочет тебя убить? — со страхом спросила Райли, и трясла мою руку. Признаюсь, он действительно выглядит, что хочет меня прикончить. Но мне очень нравится злить этого психопата.
— Все в порядке. Он ничего мне не сделает, — ухмыляюсь я, и поднимаю голову вверх, когда псих подошел в нашу сторону. Шея затекла, но не мой конек отводить от него взгляд.
Он взглянул на мою одежду (точнее на толстовку Эша), и мы опять пересекаемся глазами. Опять все оборачивались раз за разом, перешептываясь о чем-то, а Николас все рассматривал толстовку с каким-то подозрением или раздражением, я не могла понять...
— Это чье?
— А какое тебе дело, псих? — я обхожу его, как он останавливает меня, удержав за локоть. Протянув, я опять оказалась перед ним. Я дернула рукой, — Ты с ума сошел? Не трогай меня.
— Поменяй, — заявил Николас, словно мы выясняли отношения.
— А то что? — ухмыльнулась я, зная, что этот избалованный кретин ничего мне не сделает.
— Он будет кататься на инвалидном кресле всю оставшуюся жизнь, если вообще выживет.
— А ты мне не угрожай его жизнью.
Он оградил мне путь руками с двух сторон, прижав к стене. Из-за нашей разницы в росте с Николасом, я сначала растерялась, взглотнув. Но затем закатила глаза, наклонилась, опустила голову и выбралась с его ловушки. Он самодовольно взглянул на меня, ухмыльнулась, пальцем подозвав его. Николас ухмыльнулся и наклонился ко мне, и я могла прошептать ему с нотами угрозы:
— Если еще раз так сделаешь, я вырву твои яйца, сделаю из них омлет и скормлю им тебя.
Райли стояла с широко раскрытыми глазами, и я улыбнулась ей, и мы ушли с коридора, направляясь в лекционную аудиторию. Время проходило так медленно, и скучно, что такими темпами я чуть уснула. Не чуть, я уснула. Райли разбудила меня, когда все начали выходить с аудитории. Собрав свои вещи, мы вышли вместе.
— Слушай, — обратилась я к подруге. — Я хочу на танцы сходить, ты со мной? — спросила я, когда мы уже стояли напротив аудитории танцев.
— Мне жаль, Изи... Но дома мне надо забрать младшего брата со школы, так что мне уже пора, — мы обнялись.
— Тогда, до встречи, — попрощавшись, я направилась в кабинет танцев.
Мисс Тревисон с улыбкой встретила меня, и я зашла в отдельную тренировочную комнату. Здесь было очень комфортно. Огромное зеркало, занимающий почти половину кабинета, напротив был установлен длинный хореографический станок. Огромная колонка для включения музыки и прочее. Я улыбнулась, я рукой провела по станку. После оценивающе взглянула на колонку, и подошла туда. Наклонившись, включила музыку для современных танцев, и посмотрела на свое отражение. Музыка начала с битов, я ногами пританцовывать под них.
Биты. Такт. Кивая головой, я запомнила их последовательность, одновременно махая руками и ногами. Отлично. Музыка включилась второй раз, и я уже могла сформулировать свои движения под танцы. Гибкость, изгибы моего тела сохранились, и я отлично смогла отдать танцам всю себя.
Я расслабленно выдохнула, и слегка улыбнулась с закрытыми глазами. Взглянув на себя в зеркало, я до смерти напугалась от психа, стоящего сзади меня.
— Твою мать, — вырвалось из моих уст, прежде, чем я сообразила. — Какого черта ты тут делаешь?
Мое сердце бешено колотилось из-за того, что я увидела Николаса, прислонившегося к косяку двери. И не понимала о том, как я его не замечала все это время.
— Снимай, — сказал он, взглядом показав на толстовку Эша.
— Ты головой ударился? — подняла я голову. — Нет. У тебя черепно-мозговая травма.
— Не беси меня, — он вручает мне черную толстовку, посмотрев на него, я снова поднимаю взгляд на Николаса.
— А то что?
— Увидишь, — мы не отрывали друг от друга глаза.
— Мне все равно, — я взяла свою сумку, закинув через плечо, обошла его, задев плечом.
Николас
Я не понимал этот внутренний гнев из-за того, что на Барашке была чужая толстовка. Я просто терял контроль, из-за того, что придурок Эш таскается за ней, как собачка. Постоянно. Меня это выводило из себя.
Она моя. И я не намерен позволять кому-либо увести ее от моих рук.
Эти мысли не дают мне покоя. Этот спор зайдет слишком далеко, если она займет мои мысли на все двадцать четыре на семь. И уже так происходит. Мне не хочется, чтобы кто-то из парней, кроме меня (может и друзей, не считая Уильяма), крутился рядом с ней. Я не хочу видеть ее в чужой толстовке. И я в бешенстве из-за этого.
— Ты куда? — спросил Стёрт, когда я завел свой байк.
— Скоро вернусь, — даже мой тон голоса был полон гнева.
— Кое-кого ревнует... — усмехается Мэйсон, а дальше я набрав скорость, уезжаю к себе домой.
Мои мысли даже во время дороги занимала она. Либо это моя зависимость побеждать споры, либо... я не знаю. Надеюсь, это из-за первого варианта. Разгоняясь быстрее, я приехал домой за тринадцать минут. Дома никого не оказалось, что радует. Я зашёл к себе в комнату, и взял любимую толстовку.
Любимую? Я смотрел на него, сжал, и вышел с комнаты с этой толстовкой на руках. Мне будет намного спокойней, если на ней будет моя одежда. Свернув, и положив его в рюкзак в коридоре, я приехал обратно в университет.
— Ты приехал за одиннадцать минут, — наблюдая за научными часами, усмехнулся Мэйсон. — Это рекорд, — я сдержанно кивнул.
— Мне надо кое-куда надо зайти.
Я иду в сторону ее факультета. Я слышал о том, что она записана на танцы, и должна находиться там, я уверен. С поисками было сложно, я только-только учусь ориентироваться в ее корпусе. Из-за нее. И вот спустя время, я нахожу этот кабинет, и захожу туда без стука.
— Вы к кому, мистер О'дин? — неловко улыбнулась преподаватель хореографии. Мисс Тревисон, если не ошибаюсь. Девушки приостановились танцевать, и выкрикивали, махая мне рукой.
— К Бар... Изабелле. Где она?
Она указала пальцем, и я кивнул. Они проводили меня взглядом, после продолжили танцевать. Сжав толстовку на руках, я открываю дверь, где занималась Барашка.
Громко играла музыка, и в середине кабинета танцевала она. Ее гибкость, изгибы под каждый бит и такт были видны даже через большую толстовку. Она танцевала, и было видно, что ей нравится это. Она двигалась настолько красиво и изящно, и видимо я забыл, как дышать. Ее кудрявые волосы, локоны так манили, что мне хотелось запустить пальцы и запутаться в них. Мне хотелось притянусь ее к себе, или прижать к стене, и...
Стоп.
Я понятие не имел, почему меня настигли такие мысли, я не понимал, сколько за ней наблюдаю, и это плохо. Придя в себя, мне пришлось снова принять холодное безразличие. Музыка заканчивалась, и она так расслабленно выдохнула, и слегка улыбнулась с закрытыми глазами.
Она такая красивая...
Прекрасная...
Она медленно открыла глаза, взглянув на себя в зеркало, сильно напугалась от меня. Мое сердце екнуло от ее испуга. Я стоял сзади нее, и зеркало частично отражало меня. Я хочу скрыть свое восхищение, и единственное, чем я могу это заменить — гнев. И это опять по причине, что на ней не моя толстовка.
— Твою мать, — вырвалось из ее уст, прежде, что вызвало во мне смешок, но я сдержал его в себе. Она так мило матерится. — Какого черта ты тут делаешь?
— Снимай, — сказал я, взглядом показав на толстовку Эша.
— Ты головой ударился? — подняла она голову. Такая милая... — Нет. У тебя черепно-мозговая травма, — но и ядовитая такая. Мне нравится.
— Не беси меня, — я вручаю ей свою толстовку. Она посмотрела на нее, после снова поднимает взгляд на меня. Ее глаза... Такие завораживающие.
— А то что?
— Увидишь, — мы не отрывали друг от друга глаза. Мне хочется проучить Эша, и чтобы он знал, что Барашка лишь моя.
— Мне все равно, — она взяла свою сумку и обходит меня, задев плечом. Я хочу ее остановить, и лишь смотреть в глаза. Наблюдать, видеть ее перед собой и рядом со мной.
***
Я начинаю искать этого брюнета, и вижу его, стоявшего у шкафчика. Своей одной рукой я схватил его затылок, и повернуть к себе. Его глаза ужаснулись, и я усмехаюсь от его испуганной рожи. Он же такой трус. И как этот хлюпик может находиться рядом с моей Барашкой? Да никак. Он даже ее внимания не стоит.
— Если еще раз хоть посмотришь в ее сторону, я сломаю твою шею, — сильнее сжимаю его затылок, тот терпел, сглотнув, дрожал от страха. — Я не слышу твоего ответа.
— А то... — не успел он заговорить, как мой кулак врезался в его нос.
— Дальше будет хуже. Откуда же ты набрал смелости? — друзья наблюдали за мной, готовые в любой момент наброситься на тех, кто пойдет против меня. — Повторяю в последний раз, запомни. Не смей даже дышать рядом с ней. Не. Смей. Она. Моя, — он кивнул, сдерживая кровь с носа. И я отпускаю его, толкая к его шкафчику.
— Какие мы гневные, — усмехается Уильям. Я его тоже хочу ударить, и был готов, если бы не друзья, стоящие между нами. — Не терпится победить меня, и уже избавляешься от конкурентов?
— Что ты хочешь этим добиться, Уильям?
— Давай поменяем задачу. Не только влюбить ее в себя и повстречаться, — он ухмыльнулся прежде, чем добавить новое условие. — Но и пересп...
Я не выдерживаю, и даже парни не были в силах удержать меня. Я набросился к Уильяму. Пора проучить этого засранца.