Глава 17. Почти конец
Наташа открыла глаза, чтобы в последний разочек посмотреть на Кира. Но вместо насмешливой мальчишеской улыбки увидела потолок. Самый обычный потолок в самой обычной спальне. В её темнице.
Девочка лежала в кровати, укрытая одеялом, а за окном блестела звездами ночь. Видимо, заснула и всё привиделось...
В горле пересохло. Думать о неудавшемся возвращении она себе запретила, потом. Пока нужно налить воды и постараться успокоиться. Голова шла кругом, а перед глазами плясали точки.
На кухне папа с дедушкой пили крепкий-прекрепкий кофе. Запах стоял резкий и неприятный, совсем не ароматный, такой бывает, если заварить слишком много кофе. Они молчали, и Наташе безумно не понравилось это молчание.
— Что произошло? – вклинилась она в нерушимую тишину.
— Раенька в больнице.
У дедушки задрожали губы.
— Сердце прихватило, — добавил папа. – Света повезла её в больницу, а нам ехать запретила. Сказала, нечего всем вместе толпиться.
Папа выглядел иначе. С него слетело всё лишнее, то, из-за чего он ссорился с бабушкой или с мамой. Никакой надменности во взгляде. Усталый и задумчивый, вот какой он стал.
— Мы её довели до такого. — Дед отхлебнул кофе, поморщился. – Что же мы натворили! Как я без неё проживу?..
Наташа упала на скрипящий стул, на котором всегда сидела бабушка. Они втроем провели до рассвета на кухне. Это были самые долгие часы в жизни Наташи. Самые страшные. В эти часы никто не разговаривал, потому что боялся за каждое сказанное слово.
Мама позвонила ровно в восемь утра.
— Всё нормально, — отрапортовала она по громкой связи. – Наша бабушка вовсю ругается с медсестрой и требует выпустить её на волю. Обошлось. Мы сдадим анализы и приедем попозже.
— Вас забрать? – в один голос спросили папа с дедушкой.
— Вообще-то машина у меня, — напомнила мама. – Отдыхайте!
Мужская половина чокнулась кружками, а Наташа облегченно выдохнула. Вдоволь напившись воды, она вернулась к себе. Упала в кровать, готовая проспать до приезда бабушки с мамой, но едва веки сомкнулись, как пришло сообщение. От Вано.
«Я должен извиниться. Встретимся сегодня?»
Кажется, жизнь налаживалась. Бабушка будет здорова – это главное. Ничего важнее и быть не может. Но и то, что Вано осознал свою вину, радовало. Да, Кира не воротишь, но он не выглядел несчастным или испуганным; наоборот - улыбнулся. Зачем возвращаться, если ему и на той стороне хорошо?
Зря она взялась за возвращение. Послушала бы Лютого – не было бы сейчас так горько. Наташа не сумела достучаться до Кира. Плохо старалась, наверное. Или он совсем её не любил? Мало ли что написал в письме, да и русалки могли приукрасить. Не любил, и точка.
Пора бы смириться и жить как прежде. Духи не умирают, по духам не плачут. Или плачут, но тихонечко.
Разумеется, про наказание родители забыли. Конечно, ночью бы Наташу никуда не пустили, но ночами она и не собиралась гулять. С Вано договорилась увидеться у мостков, где в былые времена женщины полоскали белье. Река нынче бурлила и кипела как горная, подгоняемая ветрами неслась вперед и билась о песчаные берега. Девочка всматривалась в её воды, когда Вано подкрался сзади и обнял за плечи.
— Привет! – А голос мечтательный, будто его чувства не были враньем.
Наташа коротко кивнула, но руки скинула. Незачем им обниматься. Она всё знает.
— Пойдем прогуляемся, я тебе кое-что покажу, — он глянул с хитринкой.
— Что?
— Тебе понравится! – улыбка была широкая и счастливая. – Надеюсь, после этого ты меня простишь!
Они огородами и неприметными тропками дошли до сгоревшего участка, примостившегося на окраине деревни. Тот принадлежал какому-то местному богачу, но хозяин не прожил здесь и дня. Когда он подводил проводку к едва отстроенному дому – та загорелась. Строительные леса вспыхнули как спичка. Никто не пострадал, но отстраивать заново не стали. Дом, сложенный из камня, сохранился, хоть и посыпалась крыша, завалив второй этаж, да лопнули стекла на окнах.
— Нам сюда, — поманил Вано Наташу.
Той не хотелось идти в сгоревший дом, но она рискнула. Вано галантно распахнул перед ней железную почерневшую дверь. Девочка прищурилась. В доме царствовала тьма, перемешанная с гарью и сыростью.
— Что мы...
И тут Вано начал выворачивать ей руки. Всего секунда замешательства, и они уже заломаны за спиной. Наташа попытаться вырваться, но парень стукнул её в поясницу кулаком. Удар выбил дыхание. Ещё миг, и запястья перетянуты чем-то колючим и шерстяным. Что происходит?! Наташа задрыгалась, за что получила второй удар, посильнее. От боли из глаз посыпались искры. Она заскулила, а Вано подтащил её к трехногому офисному стулу на колесиках, явно откуда-то притащенному (другой-то мебели в доме не было), толкнул на тот и завязал руки за спинкой. Она голосила и требовала объяснений, а Вано лишь скалился.
Наконец, он закончил, одобрительно оглядел работу. Яркий солнечный свет лился из открытой двери, поэтому Наташа могла рассмотреть голые стены, обгоревшие доски, сваленные в углу, и ухмыляющегося Вано.
— Отпусти! – рычала девочка, опасно раскачиваясь на стуле и пытаясь пнуть Вано ногой. – Ну же!
— Я же предупреждала, — донеслось до неё звонкое.
Смелова появилась с правого бока. Одетая во все темное, она сливалась со стенами. Но, что поразительно, даже сейчас выглядела эффектно. Джинсы в обтяжку, свитер приталенный, волосы уложены в высокий хвост. Если бы у Наташи было время позавидовать, она бы непременно этим занялась. Но она искренне не представляла, что происходит. Её собираются убивать?..
— Говорила же, что за всё отплачу. – Ира присела на корточки около вертящейся Наташи. – А ты не верила.
Вано сзади лениво зевнул. У Наташи поплыло в голове от волнения и испуга.
— Ты меня убьешь? – глупо спросила она.
Смелова хохотнула в ладошку.
— Что, страшно? Не бойся, лохмы оторву и отпущу.
— Ты рехнулась, — Наташа покачала головой. – У нас тут родственники, родители. Ты думаешь, я никому не расскажу?
— Да болтай на здоровье! – Ира пихнула девочку в плечо пальцем. – Ванька отсюда валит с концами, его родители уже дом продали. – Вано одобрительно кивнул и преданно глянул на Смелову. — А мой папочка, знаешь, кем областному депутату приходится? Товарищи они школьные, так что... Папочка меня пожурит, да и успокоится. Скажу, что игрались мы так. О тебе в деревне давно слухи ходят, что ты совсем тю-тю. С Димой чего-то натворила, он такой же помешанный и нелюдимый стал. Укусила, что ль? – Она совсем не по-женски сплюнула на закопченный пол.
Запястья саднило. Наташа лихорадочно соображала, что происходит, и чем всё закончится. Как в любимых триллерах, но по-настоящему. И боль настоящая, и выдувший из жвачки пузырь Вано, и Смелова, хватающая за подбородок. Что делать, как спасаться?
Она и ногами сучила, и вырывалась, и почти укусила за ладонь Иру, но не спаслась, только откатилась назад. Смелова дернула её за волосы, больно, аж до слез. Стул завалился на бок, а вместе с ним рухнула и Наташа. Пол был грязный и пыльный, черный от сажи. Она закашлялась, сплюнула гарь с языка. Смелова по-детски хихикнула.
И тут скрипнула дверь. Вано спросил недовольно:
— А ты тут откуда взялся?!
Послышалась возня, словно кто-то начал драться. Вскрик, неприличное ругательство от Вано, пыхтение. Смелова ойкнула, заголосила что-то, прося её не трогать.
- Всё-всё, отстань, - выплюнула Ира. – Пойдем, Вано!
Кто-то шмыгнул носом. Удаляющиеся шаги. Голоса стихли. А потом Наташе развязали руки и подняли на ноги. Она сквозь опущенные ресницы глянула на спасителя.
Отшатнулась, заблеяла невнятно, не веря своим глазам.
Он не изменился. Светлые волосы встрепаны, взгляд лукавый, улыбка самыми уголками губ. Разве что нижняя губа разбита и ухо он потирает, но в целом – абсолютно такой же, как раньше.
Призрак. Но от него не пахнет зимой, как от Вениной Анастасии. Или сон? Неужели бывают такие реальные сны? Да как он победил Вано?! Нелепость!
Они молчали. Таращились друг на дружку точно незнакомцы. А потом Наташа, разумеется, кинулась к нему, чтобы обнять хотя бы во сне. И ощупывала, а он смеялся и повторял:
— Щекотно!
Свой локоть она щипала до красноты и глаза терла долго-долго. Но наваждение не исчезало. Наоборот ехидно таращилось и говорило:
— Оставишь тебя на денек-другой, сразу же в неприятности вляпаешься!
— Откуда ты... — онемевшими губами произнесла Наташа.
— Я проснулся в твоей спальне. И мне Лютый сказал, чтоб я несся сюда спасать тебя из лап врагов, — наваждение густо покраснело. – Не догадывался, что ты так дорога нашему домовому.
И ведь спас! Наташа кружила с ним, отплясывала прямо в сгоревшем доме.
— Зачем ты всё это устроила? – неожиданно сурово вопросил Кир, останавливая девочку.
Пока они шли домой, она рассказала обо всем. Про поджигателя-Вано, влюбленного в Иру, про Сирин, кикимору и Веню. Не утаила и слова, кроме одного... Но о том одном она сказать не решалась, смущалась своих слов. Пусть первыми их скажет Кир. Девочка ждала похвалы. Ну хоть капельку. Она же молодец, она совершила невозможное!
А Кир сказал всего одно:
— Но я ведь не просил.
...В доме бабушка готовила пирожки, но когда приметила двух хмурых подростков на пороге кухни, выронила противень. Тот звякнул, тесто шмякнулось на пол. Ягодная начинка растеклась кровавым соком.
— Получилось! – запричитала Раиса Петровна. – Счастье-то какое!
— Ничего не получилось, — пасмурно ответила Наташа. – Он, видите ли, не просил.
Кир недовольно пожал плечами.