18
На вид Ирминдсуль — обычная горная деревня, но находящаяся на плато. маленькие каменные здания, дым из труб печей и стада, гоняемые пастухом, но вместо овец — миниатюрные земные драконы с длинной шерстью. Они используются здесь вместо овец.
На возвышенности, между хлевами и домиками, стоит замок, величественный и высокий, по сравнению со здешним окружением. Вокруг замка ходили люди, одетые в чёрные мантии с серебряными наплечниками, а рядом летали несколько воронов. Я заметил ту, которую должен был встретить, вместе с ещё несколькими высокими людьми.
Это была Эш Хемико, глава дипломатических отношений в Ордене. Она обладала сильным влиянием на местные народы, будучи почти чистокровным семимагом. Подойдя, Эш сказала своим людям привести меня в какое-то помещение, находящееся под основным зданием. Я узнал, что под основным замком Ордена Воронов есть целая сеть подземных помещений, в основном это подвалы для хранения и темницы для заключённых. я видел нескольких людей в них, когда шёл.
Здание, куда меня завели, было подвалом с каменной укладкой и высоким потолком, на стыке которого было узкое окно, ведущее на улицу. По середине комнаты — письменный стол, за которым сидел человек и что-то писал на старой бумаге. Он взглянул на меня с недовольством и сказал что-то, что я не понял. Эш представила его как заведующим замка, который оформляет все встречи между разными лицами, различные договоры и тому подобное. он записал моё имя как одного из гостя, а затем мы вышли в главный зал.
В зале было достаточно темно, но зажигальщики постепенно освещали большое каменное помещение, украшенное гербами, красными коврами и множеством статуй с воронами. Одна из таких статуй стояла между двумя лестницами, ведущей на второй этаж. На постаменте была медная табличка "Памятник Элвина Лестрейндж".
— О, эту статую совсем недавно поставили, — сказала Хемико, глядя на меня, — Элвина была храбрейшей из синемагов, но пала из-за рук наших магов.
— Она тоже пользовалась вниманием со стороны магов? — спросил я.
— Да. Её любили все, хоть у неё и были скверный характер и причуда постоянно делать пакости.
Потом она резко развернулась о потащила меня за рукав на второй этаж. Она выглядела слишком взволнованной, и я переживал, что что-то серьёзное случилось с кем-то, кого она или я знает. Она привела меня в комнату, где сидели порядка десятка человек, среди них были Геберсон и Мелори.
Мы уселись за свободные места и начали слушать одну из женщин прямо напротив нас.
— Итак, мы рады, что вы пришли, — сказала она, — Это очень важное совещание, которое касается всех значимых магов всех окрестностей, в том числе и вас, Миркл Майклдонз. По решению совета глав Приходских училищ магии и волшебства, мы вынуждены ввести некоторые правила в сторону отношений магов с синемагами.
Люди начали переглядываться, а Эш взволнованно посмотрела мне в глаза.
— Эти правила заключается в том, что все ученики и сотрудники магических контор разделяются на отдельные группы, соответственно, на магов и не-магов. Эти группы не должны пересекаться и общаться друг с другом, за этим последует наказание. Также магам и не-магам запрещено строить романтические отношения и вступать в брак. Это уголовно наказуемо и грозится несколькими лет заточения в темнице.
После этих слова Президента, люди взбунтовали и начали предъявлять ей. Первым начал Геберсон:
— С какого перепугу вы решили ввести эти правила, Мисс Президент? Мы несколько столетий дружили с семимагами, с чего бы нам перестать вдруг это делать?
— Вы же знаете, Мистер Геберсон, опасность семимагов. Они крайне плохо сотрудничают с теми, кто сильно от них отличаются. Они считают нас уродами, которых нужно сжечь на костре. И, к вашему сведению, всего несколько веков назад таких, как вас, сжигали на костре инквизиция. Вы хотите, чтобы люди к этому пришли?
— Конечно нет, сер. но не все люди такие!
— Да, но большинство решает.
После этих слов Геберсон затих. Другие возмущались, но их аргументы рассыпались при одном взгляде Президента на них.
— Вы все знаете, что магия среди семимагов становится популярнее и популярнее, больше людей об этом узнают. К счастью, за пределы магических городов это ещё не распространилось, так что масштабной войны не предвидится. По крайней мере, если мы будем соблюдать установленные нами правила. Сейчас же прошу всех магов покинуть помеение. Совещание окончено.
Мы с Геберсоном и Мелори вышли из замка, как и многие люди оттуда. Все возмущались и бранились, но не стали выговаривать всё лично при Президенте. Я отрешённо спросил у Геберсона:
— С чего она решила, что нам нужно разделиться?
— Она считает, что если не-маги узнают о нас, то объявят войну.
— Но ведь тысячи семимагов живут в магических городах! Что с ними будет?
— Я слышал, что многие из семимагов в Мазерланге и Меджикуте прошли обряд чародейства, став магами. Остальных, я полагаю, введут в забвение и отправят в семимагские города.
— А что станет с Эш Хемико?
— Она пройдет обряд просвещения в нашем приходе. Я договорился заранее об этом.
После этих слов я, конечно, был немного рад, но какое-то затмевающее меня горе и разочарование нахлынулось на меня. Дома я не спал, потому что меня мучили кошмары о страшном будущем. Том, в котором у меня не будет права на свободу действий и где меня будут контролировать почётные главы Защиты Магов от Не-Магов. Мне стало так плохо, что я вышел подышать на улицу, но тут меня прихлынуло тепло к носу и пальцам рук. Мне стало плохо и я упал, и кровь из моего носа потекла на землю. Мои глаза смыклись, и я начал видеть галлюцинации.
По ощущениям, все прошло быстро, но на деле прошло 4 часа. Когда я проснулся, была глубокая ночь. Я чувствовал, что с меня как будто сбросился тяжкий груз, моральный и физический. Я, ничего не подозревая, зашёл в дом и отмыл лицо от крови. Затем пошёл спать, и проспал где-то до часа дня. Как хорошо быть доверенным магом, ведь ты весь день можешь спать, и никто не будет возражать! Далее — мой обычный, будний день, где я помогал Геберсону и другим учителям в приходе. Наконец-то, тот день, когда я вернулся счастливым!
Так прошло ещё какое-то время, до лета следующего года. Тогда внимание Геберсона ко мне ослабло, и я мог воспользоваться этим, чтобы пойти к своему знакомому.