༺~Пролог~༻
Фиктивная Северная Корея, остров Кёндо близ границы Японии, 2007 год
Каждый шорох за стенами комнаты отзывался гулким эхом, будто взрыв среди вечной мёртвой тишины.
Сердце колотилось беспорядочно, гулко пульсировало в груди. Холодная дрожь бежала вдоль позвоночника, стекая ледяными волнами по спине.
Я беспомощно давила ногтями на подушечки больших пальцев. Пыталась вернуть ощущение жизни, но мышцы не слушались, и мне оставалось только бессильно наблюдать, как конечности становились чужими.
Может, кровь перестала циркулировать?
За стеной раздавался тихий стук клавиш. Они отбивали строгий ритм, складываясь в уверенную мелодичную композицию. Коротко прогудел сигнал сканера отпечатков пальцев.
Тайная мелодия привычного ритуала.
Вновь и вновь я наблюдала эти процедуры: проверка моего здоровья, бесконечные надоедливые вопросы, на которые у меня нет ответа, записи в белых блокнотах... И очередной тест.
Здесь всё было белое: костюмы охраны, закрывающие лица, стены, одежда, мебель и оружие. Будто на небесах. Белоснежные садисты, обменивающиеся едва уловимыми взглядами, создавали иллюзию телепатии.
Как же хотелось научиться читать мысли!
Короткая пауза. Гнетущая тишина сдавливала мозг, выталкивая наружу глаза. Её нарушил щелчок замка, и прохладный свежий воздух стал ласково касаться лица, поднимая тонкие прядки огненно-красных волос.
Тяжёлая стальная дверь со скрежетом распахнулась, оглушив громыханием, которое тут же смешалось с рокотом работающих механизмов.
И кто на этот раз? Учёный, задающий вопросы? Специалист, проводящий проверки? Врач, фиксирующий показатели здоровья? Или садист...
Пожалуйста, только не он! Молю вас, мудрые предки из прочитанных книг, направьте руку судьбы! Избавьте меня от жестокости. От того, кто наслаждается чужой болью.
Прошу... Помогите.
На пороге появился мужчина в идеально отглаженном халате. Волосы всклокочены, лицо устало-зловещее. Незнакомец подошёл ближе, оставил на столе лист бумаги. Красная буква «X» на нём кричала, притягивая взгляд.
Мышцы напрягались до боли, я задыхалась, а живот сжимался в тугой узел.
Незнакомец смотрел спокойно, выжидающе, сухие губы были сжаты. Медленно повернувшись, он вышел из комнаты и закрыл дверь. Листок остался лежать неподвижно.
Я схватила его, пальцы нервно тряслись. Ощущение непоправимого росло быстро, как бамбук.
Часы неумолимо отсчитывали секунды до неизвестного.
Единственное, что приходило на ум, — смерть. Я стала ненужной, и меня выкинут, как кусок гниющего мяса.
Села на кровать, поджав ноги под себя. Руки дрожали, когда глаза пробегались по листу с расплывающимися символами. Я едва сдерживала слёзы.
Мой мир начался здесь, каждое утро я просыпалась в этой маленькой комнате. Вокруг стерильные, как в операционной палате, стены. Холодный свет ламп резал глаза. В углу стояла кровать — простая металлическая, с тонким матрасом, давно утратившим мягкость. В другой части комнаты стоял столик с несколькими книгами и тетрадями. Иногда мне разрешали читать, это помогало отвлечься от бесконечного однообразия. Но чаще эти книги лежали без дела.
На стене висел монитор, через который ко мне иногда обращались люди в белых халатах. Они называли себя учёными. Их голоса звучали холодно и бесстрастно, когда они задавали вопросы, проводили тесты и наблюдали за мной через камеры, установленные в каждом углу комнаты. Мне никогда не рассказывали, зачем всё это, обещали, что однажды всё закончится и я смогу вернуться домой.
Но у меня не было дома. Я это знала. Я помнила, как появилась: очнулась в синей жидкости, пытаясь не задохнуться. Но по словам главного садиста, моя семья исчезла год назад, и эта комната осталась единственным, что у меня было. Здесь я ела, спала, думала... Ждала, когда придёт тот день, когда двери откроются и я снова почувствую дуновение ветра.
Иногда ночью, когда свет гас, а тишина становилась невыносимой, я представляла мир снаружи. Воображала запах цветов, шум дождя, смех друзей — то, что было описано в книгах. Это помогало держаться, давало надежду, что когда-нибудь я выберусь отсюда и найду своё место в этом огромном мире.
Что бы я делала, если бы мне действительно удалось вырваться на свободу? Ведь я до сих пор не знала, кем являюсь на самом деле — человеком или объектом, созданным руками беспощадного учёного.
Главный учёный, блондин, всегда злился на меня. Ледяные голубые глаза недовольно сверлили меня каждый раз, когда он, садист, входил в комнату. Он требовал невозможного: переселить душу и сделать людей бессмертными.
И без того раздражённое лицо садиста искажалось от ярости. «Почему не можешь?!» — кричал он, добела сжимая кулаки. Но я не обладала теми способностями, о которых он говорил. Может, я была самым обычным ребёнком, запертым в этом кошмаре? Но садист не сдавался и каждый день приносил новые испытания.
Поэтому я ещё жива. Но какой ценой?
С камнем на сердце и слезами на глазах я наблюдала через панорамное бронированное окно за семьёй в соседней камере. Объект под названием «собиратели». Девочки с чёрно-красными волосами, обнявшись, тихо плакали, пока измученная мать пыталась их успокоить, прижимая к себе. Периодически она осторожно поглядывала в коридор, ожидая появления мучителя.
У них есть мама. А у меня... Какого это — любить?
Объектам в лаборатории обещали чудеса и силу. Твердили, что это делается ради блага человечества. А когда всё закончится, мы сможем жить как люди, но с дополнительными способностями.
Некоторые родились с уникальными талантами, тогда как другим их прививали искусственным путём. А я не понимала, была ли такой с рождения или меня создали. Единственное, что отличало меня от других, — это ярко-красные волосы, такого же цвета глаза и клеймо ниже живота «№1».
Многое из прошлого ускользало из памяти. Я не понимала, почему, но каждый раз, когда меня уводили на опыты, я забывала всё, кроме того, как выходила из двери, а потом просыпалась в комнате в полном одиночестве.
Но после той заветной бумажки с красным символом «Х» случилось чудо — нападение на лабораторию. Атака была страшной и разрушительной, она унесла сотни жизней. Многие погибли мгновенно, раздавленные обломками зданий или сгоревшие заживо. Некоторым, как и мне, удалось сбежать, но это было началом тяжёлого пути выживания.
Я бежала через густые заросли леса, стараясь избавиться от страшного прошлого, которое навсегда оставило следы в моём сердце, скиталась по улицам, пока не попала в приют для брошенных детей. Но и там меня ожидали новые испытания. Потеря белоснежного спасителя. Психиатрическая больница, травля, непонимание и проблемы с головой. Вечные галлюцинации и призраки.
Когда мне было девять лет, меня, как выражались воспитатели, временно приютила одна семейная пара. Но оказалось, что эти взрослые совершенно не такие, какими выглядели вначале.
Я надеялась, что жизнь наконец-то наладится, ведь у меня появилась семья, но реальность была против.
Опекуны избивали меня до потери сознания за малейшую провинность. Приёмный отец был чудовищем. Кости ломались, душа и тело мучились. Они насиловали меня во всех смыслах, а когда я молила о помощи, снова избивали. Спасение было одно — молчать. И когда в очередной раз мне удалось выбраться и спастись от мучителей, я вернулась в детский дом.
Наверное, никто больше не рискнёт взять меня на воспитание.