Глава 21
Прошло пять дней с тех пор, как я переехала к Владу. Скоро мне нужно было возвращаться на учёбу, но всё это время я провела дома у Влада, никуда не выходя.
Я соврала друзьям, что уехала с братом к родственникам в другой город и вернусь только к началу нового учебного семестра. Каждый вечер я звонила им, чтобы поддерживать связь. За это время Славик не пытался выйти на связь со мной. Я решила, что так будет лучше.
Василиса и Сергей звонили и писали мне много раз, но я была непреклонна. Я написала Сергею, что мы с Василисой поссорились и что я поживу у подруги. Причины ссоры он может узнать у Василисы. В ответном сообщении Сергей написал, что не бросит меня в беде и всегда будет рад помочь, если мне понадобится помощь или захочется пообщаться.
Мне было очень приятно слышать такие слова от дяди. Я радовалась, что, несмотря на всё произошедшее, он старался поддержать меня и был рядом. «А ведь он даже не представляет, с кем жил всё это время и что происходит вокруг него», — думала я.
Я считала, что Сергей имеет право знать правду, какой бы бредовой она ни была. Влад всегда говорил мне, что только Василиса может решить, говорить ли мужу об этом.
Влад старался не мучить меня и давал мне максимальное количество личного пространства. Однажды вечером он принёс коробку с новым телефоном и сказал, что больше не потерпит у себя в доме старый телефон. Я долго спорила с ним, но в итоге приняла его подарок.
— Раз он в новой обёртке и в запакованной коробке, могу сделать вывод, что ты его купил, — сказала я.
— Как видишь, — ответил Влад. — У меня даже фирменный пакет с магазина и официальная гарантия.
Он вручил мне пакет с документами и чеком. Телефон был последней модели и огромный по размерам. Хотя я и смутилась от столь дорогого подарка, но и обрадовалась ему. Я была рада, что Влад купил его как обычный человек. В телефоне оказалась новая сим-карта с новым номером.
— Зачем мне новый номер? — спросила я.
— Затем, что тебе стоит быть осторожней. Твой бывший может тебя искать. Он современный человек и без техники не обойдётся в поисках.
— А вдруг ему, как и вам всем, под тысячу лет? — пошутила я.
— Сомневаюсь, — ответил Влад. — Что-то мне подсказывает, что ему действительно не больше восемнадцати, судя по его поведению.
— Хм. Не знаю. Я уже ни в чём не уверенна.
— А это, как раз, плохо. В таких ситуациях ты должна полагаться на свои ощущения и прислушиваться к своему внутреннему «я».
— Легко сказать, — ответила я. — Но я постараюсь.
Настроения у меня всё ещё не было, и нынешняя жизнь меня никак не устраивала.
— Мне можно новый номер родным сообщить? — спросила я.
— Сообщай, — проворчал недовольно Влад. — Глупый вопрос. Но с друзьями повремени, пока мы разбираемся с твоим парнем.
— А если я скажу, что он меня бросил как-нибудь жестоко и подло? Расскажу стандартную женскую историю о том, какой он козел и изменник? Тогда они ему ничего не скажут. Женская солидарность творит чудеса. Тем более они могут быть полезны и сообщать сведения о нём, когда они будут видеть Славика в университете.
— Если ты так хочешь, то рискни, — ответил Влад. — Но будь всё же осторожна. Как ни крути, но это твоё решение, и тебе потом разгребать его последствия.
— Припоминаю, что кто-то мне обещал помогать и не бросить в беде.
— Раз обещал, значит не брошу, — ответил Влад.
Я проспала до обеда, а когда проснулась, обнаружила записку от Влада. Он сообщил, что уехал по делам, и я могу спокойно заниматься своими делами без его внимания.
После обеда я отправилась в сад. Там я присела на садовые качели, настроила музыку, загрузила нужные приложения и настроила телефон под себя.
Я долго думала, стоит ли сообщать друзьям о своём новом номере телефона. Сначала я решила написать тёте и дяде, а потом уже подумать о других друзьях.
Я набрала номер Василисы. В телефоне послышались длинные гудки, и меня накрыла волна переживаний. Со дня нашей ссоры мы ни разу не разговаривали, и это будет наш первый разговор спустя неделю.
— Слушаю вас, — раздался в трубке знакомый голос. От голоса родных у меня защемило сердце. В этот момент я поняла, как бы мне ни было обидно, я безумно скучала по своей семье и по Василисе.
— Привет, Василиса. Это я.
— Лера? Почему ты звонишь с неизвестного номера? С тобой всё в порядке?
— Если вкратце, то мой старый номер нельзя использовать, — замялась я. — Это долгая история. И вряд ли ты захочешь её слушать.
— Хочу, — услышала я тяжёлый вздох в трубке. — Слушай, я боялась тебя тревожить, но я так не могу. Я понимаю, что на тебя всё это свалилось, как лавина в горах, и я не могу понять, через что ты сейчас проходишь и что чувствуешь. Но одно я поняла: я не хочу тебя терять. Если для тебя это важно и ты решила идти по этому пути, то пусть будет так. Я не буду против. Я люблю тебя и всегда буду любить, как родную дочь.
— Вась, прости меня. Я просто не знаю, как мне поступать правильно. От меня ждут великих поступков, но я даже отдалённо не представляю, какие поступки я должна совершить. Я потеряна и растеряна. И мне так больно, — мой голос задрожал, и меня накрыл приступ истерики, а слёзы градом полились из глаз.
— Солнышко, ты чего? Что-то случилось? Где ты сейчас?
— Я у Влада и всё это время живу у него. Ты не бойся. Он для меня что-то вроде старшего брата. Заботится обо мне и наставляет меня, не больше.
— Я не боюсь за тебя. Ты девочка взрослая и в состоянии строить свою жизнь сама, как считаешь нужным.
— Спасибо за эти слова. Для меня они много значат.
— Ты можешь вернуться домой. Мы с Серёжей очень скучаем и ждём тебя.
— Я тоже скучаю по вам. Я сегодня попрошу Влада отвезти меня домой.
— Тогда до встречи, родная.
— До встречи.
Я закончила разговор и вытерла выступившие слёзы рукавом куртки. Мне стало легче на душе. Признание Василисы и её слова придали мне сил для дальнейшей борьбы.
После разговора с Василисой и обретённой уверенности в себе я позвонила друзьям и сообщила им свой новый номер телефона. Я объяснила это тем, что скрываюсь от Славика, который разбил мне сердце, изменив с блондинкой из клуба, но не стала вдаваться в подробности. Друзья поверили мне и заверили, что не собираются вмешиваться в наши отношения.
Закончив разговоры, я вернулась в дом и собрала немногочисленные вещи, которые появились у меня за эту неделю. Вечером приехал Влад. Он застал меня в гостиной с собранной сумкой в руках.
— Куда-то собралась? — спросил он.
— Домой. Мы поговорили с тётей, и всё выяснили. Василиса не против наших занятий и моих решений. Она пообещала принимать любое моё решение. Поэтому я могу вернуться спокойно домой и оставить тебя в покое. Представляю, как я тебя достала за эту неделю своим присутствием.
— Да уж. Как я вообще выжил? — Влад улыбнулся своей самоуверенной улыбкой, но я почувствовала грусть, смешанную с досадой и расстройством.
«Он что, грустит из-за моего отъезда?» — подумала я. Мне было сложно поверить в такую идею.
— Как я вижу, ты уже собрана. Можем ехать?
— Да, поехали. Ещё раз спасибо за гостеприимство и за внимание. Если бы не ты, не знаю, что бы я делала.
— Не за что.
Влад вышел из гостиной и направился к своему автомобилю, взяв мою дорожную сумку с вещами. Мы двигались по дороге слишком медленно, на мой взгляд. Мне показалось, что Влад намеренно тянет время. Но все мои мысли раз за разом возвращались к Славику. Я пыталась хоть частью сознания возненавидеть его, вызвать агрессию и злость, но каждый раз приходила к выводу, что мои чувства к нему выше всего этого, и я безумно скучаю.
— Я чувствую, как ты грустишь и расстраиваешься прямо сейчас. О чём думаешь? Вы же, вроде, помирились с тётей, и всё выяснили.
— Дело не в Василисе. Я думаю о Славике. Честно признаться, я всё ещё не могу смириться, что всё сложилось именно так.
— Кстати, о нём. Я был у Владимира, и мы пытались хоть что-то выяснить.
— И что? Получилось у вас?
— В том-то и проблема, что нет. Как и в истории с тобой, о твоём парне никаких сведений нигде нет. Ни записей, ни упоминаний, ничего. И до сих пор следа присутствия его сил нигде не наблюдается. Я вот о чём подумал. Тебя же мать скрыла от всех когда-то, и если бы не случай в горах, ты бы так ничего и не знала и жила себе спокойно и беззаботно.
Я вспомнила все события, которые привели меня в нынешнюю ситуацию. Мне показалось, что с того момента прошло не шесть месяцев, а десятилетия.
— Да, возможно, ты прав, — ответила я с тяжелым вздохом. — Не понимаю, о чём ты говоришь?
— Я о том, что такие манипуляции не даются просто так. Твоя тётя и мама отдали за это свои силы. Значит, ради твоего бывшего тоже кто-то должен был заплатить такую цену. Но есть одна проблема. Его мать обладает силой, ты сама это сказала. Значит, остаётся только отец. Для этого ритуала нужен близкий родственник. Ты знаешь, кто его отец?
— Славик говорил, что его мать никогда не рассказывала ему об отце и что он их бросил очень давно, ещё до его рождения.
— Хм. Тогда задача усложняется. Его мать точно не могла поставить такую защиту. Если, конечно, она не сама Альва и не главный посланник Тьмы в мире, — попытался отшутиться Влад, чтобы поднять мне настроение. Но его попытка была явно неудачной.
— Очень смешно. Не лучшее время для шуток.
— Ты знаешь теорию вероятности? Нельзя исключать ни одну из возможных вероятностей развития событий. В каждом, даже самом невероятном сценарии есть хоть сотая доля того, что он может сбыться.
— Спасибо. Но этот вариант мы с тобой пока исключим. Давай мыслить более здраво и рационально. А что, если его мать попросила кого-то из тёмных пожертвовать собой?
— Нет, это не принято у них. Единственное, что она могла сделать, — это попросить главного собрать достаточно чужой энергии и защитить сына, но ей всё равно нужна энергия кровного родственника. Без неё никак. Единственный здравый вариант — это то, что его отец пожертвовал собой и давно исчез, а парень остался скрытым от таких, как мы.
— Страшно звучат все эти ритуалы «на крови». Никогда бы не поверила, что его мать служит злу и поддерживает вселенское зло.
— Внешность бывает обманчива. Поэтому я учу тебя полагаться на свои чувства и внутренние ощущения, — сказал Влад.
Автомобиль остановился, и я увидела, что мы приехали на мою родную улицу. Во всём доме горел свет из всех окон.
— Ничего себе. Там, кажется, целая вечеринка в мою честь организована.
— Родные очень сильно ждали тебя. Не буду лишать их возможности воссоединиться с горячо любимой племянницей, — Влад разблокировал дверь, давая мне возможность выйти из машины.
— Стоп. Ты идёшь со мной.
— Что? Зачем?
— Моя тётя одна из нас. Она знает о тебе, обо мне и обо всём в принципе. Давай попробуем поговорить с ней? Вдруг она поможет. Она, как оказалось, старше тебя и жила во времена, когда ты ещё не родился.
— В этом есть доля здравого смысла. Уговорила. Пойдём вместе и попробуем поговорить с твоей тётей. Лишним этот разговор точно не будет.
Мы открыли калитку и вошли во двор. Когда я подошла к входной двери, то заметила, что она была немного приоткрыта. Зайдя внутрь, я не узнала свой дом. Всё было перевёрнуто вверх дном: вещи валялись на полу, тарелки и чашки были разбиты, столовые приборы разбросаны, а шкафы распахнуты настежь.
— Вася? Серёжа? Вы здесь? — позвала я, хватая ртом воздух.
— Подожди, — ответил Влад. — Твоя тётя в твоей спальне. Я чувствую её. Твой дядя лежит в ванной с пробитой головой, но он жив. Иди к Василисе, а я помогу твоему дяде.
Влад сорвался с места и побежал к ванной комнате. Я помчалась в свою спальню и увидела Василису, лежащую на полу без сознания. Она дышала, это означало, что тётя была жива. Осмотрев Василису, я поняла, что у неё нет физических травм, но в руке она сжимала свёрток. Я аккуратно взяла его и прочитала текст, написанный на листке бумаги: «Я знаю, где живут твои родные, и мы обе знаем, какие они „хрупкие". Если не хочешь, чтобы с ними случилось несчастье, принеси нож ко мне домой, но без лишних свидетелей. Где меня найти, ты знаешь. У тебя сутки. Дальше последствия не заставят себя долго ждать. Удачи „избранная"». В конце предложения стояла буква «А» с точкой.
Влад обнаружил меня с потерянным лицом и с запиской в руках.
— Что это? — спросил он.
— Послание для меня, — дрожащей рукой я отдала Владу записку.
— У нас только один выход, — сказал Влад. — Защитить твоих от угрозы со стороны тёмных. Но нож мы им не отдадим ни за какую цену.
— Посмотри, что они сделали с нашим домом и моим дядей! Они вернутся и убьют их! Влад, я не смогу снова пройти через всё это... — мой голос сорвался и охрип.
— Остановись немного, — ответил Влад. — Давай я свяжусь с Владимиром, и мы решим, что делать с этим вместе.
Влад позвонил Владимиру и рассказал ему о случившемся. Пока он говорил, его лицо менялось. Наконец, он произнёс: «Хорошо, я всё сделаю» — и положил трубку. Затем он провёл рукой по своим тёмным густым волосам.
— И что мы будем делать? — спросила я.
— Есть только один разумный вариант, — ответил Влад, глядя на бессознательное тело Василисы. — Сейчас мы приведём твоих родных в чувство и отвезём их к Владимиру домой. Там вы будете в безопасности, и тёмным будет сложно вас найти. Нож отца у тебя? Забери его с собой, он не должен попасть к тёмным.
— Мы едем к Владимиру? И Серёжа тоже?
— Да, он тоже.
— Но как мы объясним ему всё это?
— Видимо, придётся рассказать всё как есть.
— Это же запрещено. Ты постоянно твердил мне об этом.
— Из всех правил есть исключения, и это, видимо, одно из них. А теперь помоги мне привести родных в чувство и расспроси их о том, что здесь произошло.
— Мне страшно спрашивать об этом.
— Ты хотела работать в силовых структурах? Вот тебе первая практика. Допрос пострадавших помогает составить картину преступления и выявить потенциальных преступников.
— Ладно, может, ты и прав. С чего начнём?
— Начнём с Василисы. Она сильнее твоего дяди по духу. Затем поможем прийти в себя твоему дяде.
Мы с Владом потратили около пяти минут на то, чтобы привести Василису в сознание. Когда она медленно пришла в себя, первое, что она увидела, было моё бледное лицо, склонившееся над ней. Василиса быстро поднялась и крепко обняла меня.
— Господи, ты в порядке? — спросила она, осматривая меня.
— Да, я в порядке. Сейчас важнее, как ты? Что здесь произошло?
— Я не могу сказать. Мы с Серёжей готовили ужин в честь твоего возвращения домой. В какой-то момент мне стало плохо. Серёжа побежал в ванную, но я услышала глухой удар. Я попыталась встать и пойти посмотреть, что случилось, но тело меня не слушалось, и я потеряла сознание. Я очнулась, когда ты меня трясла. — Василиса осмотрела дом и беспорядок, который творился в нём. — Здесь, как будто, ураган в десять баллов прошёлся.
— Видимо, они что-то искали, но так и не нашли, — произнёс Влад, войдя в комнату со стаканом воды в руках. — Я думаю, у вас очень болит голова после такого сильного подавления воли и контроля со стороны.
Василиса взяла стакан из рук Влада и залпом осушила его. Я боялась, что после всей правды о Владе и наших с ним реальных отношениях возникнет неловкая ситуация. Но мои опасения не оправдались.
— Я так понимаю, это ты помог ей справиться со всем этим? И ты её обучал всё это время?
— Лера и сама отлично справляется, — ответил Влад. — Я больше для морально поддержки.
— Разве не ты её наставник? — спросила Василиса, посмотрев на Влада укоризненно, как преподаватель смотрит на провинившегося студента. — И не ты ли несёшь за неё ответственность до её посвящения?
— Да, я. Но это не меняет моего желания стимулировать её быть более самостоятельной и собранной, — ответил Влад.
— Ты её неплохо обучил за столь короткое время, — сказала Василиса. — Но вот чувствовать присутствие другой сущности... — она посмотрела на Влада, словно преподаватель, который смотрит на провинившегося студента. — Здесь ты явно облажался.
— Я пытался, но она сопротивляется и не до конца верит своим чувствам, — ответил Влад. — Главная проблема вашей племянницы заключается в том, что она всё ещё обращается больше к глазам, а не к своим внутренним чувствам.
— Это я тоже заметила, — усмехнулась Василиса. — Ничего. Проработаем. Я ей помогу в этом.
— Ты? — удивлённо воскликнула я, не веря своим ушам.
— Да, я. Раз ты решила идти по этому пути, то я помогу тебе, — ответила Василиса.
— Но ты почти тысячу лет без сил. Ты ещё что-то знаешь и помнишь из этого всего?
— Я помню всё, — уверенно сказала Василиса. — Всё, что надо знать. Уверена, что знаю даже больше, чем твой «наставник», — подмигнув Владу, Василиса встала с кровати. — Где Серёжа и что с ним?
— В вашей спальне с пробитой головой, — ответил Влад. — Я максимально постарался ему помочь и восстановил череп, чтоб не было сотрясения. Отделается головной болью.
— Спасибо тебе, — сказала Василиса. — Ты, вроде, грамотный парень и мыслишь в правильном русле. Не даром ты мне понравился ещё в первый раз. Я хоть и без сил уже довольно давно, но нашу врождённую интуицию никто и никогда не заберёт. Верно?
— Здесь я с вами полностью солидарен, — ответил Влад.
— Вась, здесь вот в чём дело. Тёмные ищут тот нож, который меня и пробудил. Я уверена, что они так и не нашли ничего, поскольку я слишком тщательно его спрятала.
— Ты мне не говорила про нож. Что за нож?
— Я нашла этот древний нож в горах и порезалась им. С этого всё и началось. Вась, я сейчас не об этом. Темные оставили мне записку... — я протянула Василисе листок бумаги. Она внимательно прочитала написанное, но её лицо не отразило никаких эмоций. «Её самообладанию можно только позавидовать. Как её не сковывает страх?»
— Собственно, вот в чём дело, — осторожно начал Влад. — Вы, наверное, знаете, как у нас всё устроено. Я позвонил Старейшине, и он сказал, что вы с мужем и племянницей можете приехать к нему. Там вас смогут надёжно защитить, пока мы разбираемся со всем этим. Конечно, только с вашего разрешения. Мы не в праве нарушать устои Судьбы и лишать вас выбора.
— Хм. Вы предлагаете нам поехать к вам в общину?
— Скорее в дом к Старейшине, — ответил Влад с лёгкой заминкой.
— И к его дяде. Он и есть Старейшина, а Влад — его племянник.
— Вот как? А что делать с Серёжей? Как мы ему всё это объясним?
— В этом вопросе Старейшина дал совет и разрешение посвятить вашего мужа во все происходящие события. Но повторюсь, выбор за вами — сообщать ему или нет. Но я бы советовал вам объясниться с мужем и уговорить его поехать с нами. Для вашего же блага.
— Вась, я тоже думаю, что Серёже пора всё узнать. Вы больше двадцати лет вместе, и между вами не должно быть секретов. Особенно сейчас, когда ваша безопасность стоит на первом месте, и никакие тайны не должны ей угрожать.
— В этом есть смысл. В таком случае будите его, и мы поговорим.
Приводить Серёжу в чувство пришлось буквально пять минут. Влад уже поработал с моим дядей и его физическим состоянием, поэтому Серёжа чувствовал себя более-менее нормально, за исключением головной боли.
— Я даже не помню, как потерял сознание. Зашёл в ванную за лекарством и полотенцем, чтобы сделать холодный компресс Васе. А потом резкая тупая боль, темнота, и всё, дальше ничего не помню, — начал свой рассказ Серёжа, держась за голову обеими руками.
— Ты сейчас не переживай сильно, но нам надо будет уехать. Причём сделать это максимально быстро, — Василиса подошла к дяде и нежно положила руку на его плечо.
— Уехать? Зачем и куда?
— Это довольно долгая и запутанная история, но поверь мне, так необходимо сделать для всех нас и нашей безопасности.
— Я тебе верю, но я не понимаю, что происходит и что произошло с нашим домом.
— Серёж, — я села рядом с дядей и крепко обняла его. — Нам надо поговорить с тобой. Но обещай, что выслушаешь нас до конца и попытаешься понять и поверить нам.
— Хорошо, — Серёжа замялся. — Но мне как-то не по себе после таких речей.
— Ты не бойся. Всё в порядке, но всё же выслушай нас и меня в частности. Я не думала, что до этого дойдёт, но сейчас у меня нет другого выбора, как рассказать тебе всё.
Разговор начала Василиса. Она рассказала Серёже правду о своей жизни и о том, кто она на самом деле. Василиса сообщила, что ей примерно тысяча лет, но стареть она начала после пропажи моей мамы, поскольку именно мама поддерживала в ней жизнь и молодость.
Она рассказала всю правду о маме и о том, что ради меня мама отдала свои силы и жизнь, а Василиса стала обычным человеком с обычным биологическим старением. Недавно Василиса узнала, что сила теперь есть и у меня.
Затем в разговор включилась я. Я рассказала свою часть истории, вплоть до сегодняшнего дня. Лицо дяди было ошеломлённым и потерянным. Было не понятно, верит ли он услышанному рассказу, или считает, что мы с мамой тронулись умом.
Когда мы с Василисой замолчали, Серёжа сидел со стеклянным взглядом на своём месте, смотря в одну точку на стене.
— Да уж. Голливуд вам бы заплатил миллионы за такой сюжет.
— Мы тебе говорим правду. Без какого-либо преувеличения, — сказала я с сильной мольбой в голосе, боясь вызвать у Серёжи негативную реакцию и агрессию.
— Лера права. Мы сейчас как никогда честны с тобой. Я пыталась тебя от этого всего отгородить. Но видит Судьба, я здесь не смогла ничего сделать. Сейчас обстоятельства выше нас. Поэтому нам надо собраться и поехать в дом к Старейшине их клана, где мы точно будем в безопасности.
Василиса дёрнула рукой, боясь коснуться мужчину, с которым прожила больше двадцати лет под одной крышей.
— Если я всё правильно понял, то вы все из вида сверхлюдей, которых создал Бог, чтобы следить за простыми людьми. Вы охраняете законы Вселенной от нарушения и можете управлять реальностью. При этом у вас есть правила, устои и руководство, которому вы подчиняетесь. А ещё моя жена оказалась не младше, а чуть старше меня, — сказал Серёжа, выждав паузу, и посмотрел на Василису, изобразив нервный смешок. — На какую-то тысячу лет старше.
— Серёжа... Я не знала, как я могу об этом рассказать, — начала Василиса, но Серёжа резко перебил её.
— Знаешь, что? Мне нет дела, кто ты или что ты такое. Меня не волнует, сколько тебе лет и что ты можешь или могла когда-то. Мне во всём этом один момент не понятен. Неужели тебе так легко давалась ложь, что ты за все эти годы ни разу не подумала самой рассказать мне всё, без угрозы жизни?
— Я... — запнулась Василиса, и из её глаз выступили слёзы. — Не смогла этого сделать. Я боялась потерять тебя...
— Зря. Я бы всё понял и не оставил тебя, даже при всём этом безумии.
— Прошу прощения за то, что вмешиваюсь, но ваша супруга была повязана обещанием. Одно из наших правил гласит, что нельзя открывать тайну нашего существования. У неё банально не было выхода. И если вы хотите злиться на кого-то, то злитесь на нас. В конце концов, выскажите всё нашему главному, но свою жену не обвиняйте. Она просто заложник обстоятельств, — раздался строгий, но размеренный голос Влада, который тихо стоял около окна.
— Парень, а тебе сколько лет, если по-честному?
— Чуть меньше тысячи. Я тысяча сто сорок девятого года рождения.
— Тяжёлое время для нашей истории. Ведь тогда всё и произошло...
— Да, тяжёлое... — медленно проговорил Влад. — Теперь, когда мы всё выяснили, нам пора в путь. Лера, ты нашла нож?
— А зачем мне его искать? Он всё время был здесь со мной.
— В каком смысле? Я не чувствую его присутствия нигде, — Влад повернулся в мою сторону вопросительно смотря мне в глаза.
— И не почувствуешь. Я об этом позаботилась.
Я достала старую коробку от обуви. Внутри лежала старая шкатулка, которую мне подарила мама для моих детских украшений. Там, в шкатулке, лежал нож с резным лезвием, обмотанный кулоном моей мамы.
— Умно, — заключил Влад. — Но до приезда на место не стоит его доставать или нарушать эту надёжную «конструкцию». Спрячь его в шкатулку и в свою коробку. Его практически невозможно уловить в таком виде.
Когда все сборы были закончены, мы сразу же направились к автомобилю Влада. Стоя около пассажирской двери, я ещё раз окинула дом своего детства беглым взглядом. Я не знала, как скоро я смогу вернуться сюда и вернусь ли вообще. Но в душе тихий и мелодичный женский голос шептал мне: «Всё так и должно было быть. Ничего не бойся и не сомневайся в себе. Ты найдёшь себя и обретёшь своё место в мире. Верь мне».