Глава 19
За окном светило солнце, и это казалось удивительным после вчерашнего ненастного дня. Я проснулась с ощущением, будто всю ночь разгружала вагоны, хотя на самом деле просто спала пару часов. Голова болела, и оторвать её от подушки было трудно.
Около получаса я лежала в постели, переворачиваясь с одного бока на другой. Когда тело начало ломить, я всё же заставила себя встать и пойти в ванную. Приняв душ, я отправилась на кухню, чтобы приготовить завтрак.
На сегодня у меня не было никаких планов. Я решила устроить себе день без забот и поддаться лени. После завтрака я посмотрела пару серий любимого сериала и прочла несколько глав книги.
Затем я подумала, что будет не лишним устроить дома уборку и помочь тете с домашними делами. Спустя три часа дом был убран, полы вымыты, а пыль стёрта со всех поверхностей. Приятный аромат средства для полов освежил дом и сделал его ещё уютнее.
Я набрала друзей и проговорила долгое время с Никой и Мирой в режиме видеоконференции. К тому моменту, когда я закончила разговор с подругами, наступил вечер.
Послышался звук открывающейся двери, и из коридора раздался громкий голос:
— Лера, ты дома? Я пришла с работы.
Я вздрогнула. «Вася пришла. Надо узнать про Серёжу и будет ли он сегодня дома. Если его не будет, то мне стоит наконец-то поговорить обо всём, что я узнала». Мои руки затряслись от страха перед предстоящим разговором. Я встала с дивана и ватными ногами пошла в кухню.
Василиса раскладывала пакеты с продуктами по местам и активно бегала по всей кухне.
— Привет, — я замялась, всё ещё решая, как мне лучше начать непростой разговор. — Как дела на работе?
— Всё отлично. Сегодня дали зарплату и дополнительную премию. Так что в этом месяце живём на полную, — Василиса улыбнулась своей мягкой и тёплой улыбкой. — В честь этого я накупила нам разных вкусняшек. Мы уже довольно давно не устраивали с тобой девичник.
— Я так понимаю, Серёжа работает сегодня в ночь?
— Да, он сегодня на сутках. Будет дома завтра утром.
— Поняла. Тебе помочь?
— Не стоит. Я сейчас что-нибудь приготовлю нам на ужин. Ты сегодня дома будешь?
— Да. Что-то не хочется никуда выходить сегодня.
— Это правильно. В последнее время ты на износ вечно занята. Я понимаю, молодые годы дают о себе знать, но они же не всегда будут твоим преимуществом. Не успеешь оглянуться, как молодые годы пройдут, а вместе с ними и эта неиссякаемая энергия.
Я долго собиралась с мыслями. Наконец, я не выдержала и впервые за свою жизнь позволила себе говорить с Василисой сквозь зубы и с презрением.
— Кому, как не тебе знать об этом.
— Что ты сказала? Повтори. Бормочешь что-то себе под нос, что ни слова не разобрать, — Василиса продолжала улыбаться и говорила со мной всё тем же добродушным тоном, разбирая пакеты с продуктами.
— Я сказала, кому, как не тебе об этом знать.
Я перешла на повышенный тон. Резко замолчав, я пристально посмотрела на тётю, ожидая её реакции. Василиса замерла на одном месте, и из рук у неё упала упаковка с яйцами, которая тут же разбилась о плитку на полу. Она обернулась в мою сторону, панически смотря в мои полные ненависти глаза.
— Что на тебя нашло? И что всё это значит?
— Это ты мне должна сказать, а не я тебе.
— Лера, я не понимаю, что ты имеешь в виду и что происходит. Ты можешь изъясняться нормально?
Я чувствовала, как всё пространство вокруг Василисы наполняется паникой и страхом. Но в этот момент меня уже сложно было остановить. Я ничего лучше не придумала, как взять упаковку из-под яиц и вернуть ей прежнее состояние, ещё до падения на пол. Я протянула целую коробку в сторону Василисы и со злостью прошипела:
— Так понятнее, о чём я?
Василиса смотрела на коробку с яйцами в моих руках безумным взглядом. Её губы дрожали, а руки тряслись. Затем глаза Василисы наполнились слезами, и она отвела взгляд в сторону.
— Нет... Этого не может быть. Ты не могла и не должна была...
— Может. Я считаю, что тебе пора всё рассказать. И думаю, мне не стоит напоминать, что соврать или утаить что-то у тебя не получится. Я прекрасно чувствую эмоции, как и саму ложь.
— Но откуда ты... — Василиса запнулась, подбирая нужные слова. — Как ты обо всём этом узнала, да ещё и овладела силой?
— Сначала ты мне расскажешь то, что интересует меня. Затем я отвечу на твои вопросы, — ответила я, стараясь сохранять спокойствие. Я решила сразу дать понять, что у Василисы нет выбора и ей придётся дать мне желаемое.
Поставив коробку в холодильник, тётя вернулась к столу и включила электрочайник. Она достала две чашки и заварной чайник, кинув туда горсть заварки.
— Разговор будет долгим, и без чая здесь не обойтись.
Василиса шептала слова совершенно безжизненным и усталым голосом. Через некоторое время мы сели за стол. Не дождавшись от Василисы каких-либо действий, я разлила чай по чашкам. Я смотрела на тётю пристальным взглядом, ожидая ответов. Василиса смотрела на чашку, из которой поднимался слабый дым. Я видела, как она не решалась начать разговор и пребывала в диком страхе.
— Я жду твоих объяснений и правдивого рассказа. Расскажи мне всю правду, впервые за семнадцать лет.
— Мы с твоей мамой действительно были сиротами, и нас воспитали не наши настоящие родители, — начала Василиса, периодически всхлипывая носом.
— Я знаю. Вас воспитал другой клан, и своих родителей вы не знали, — ответила я. Василиса подняла мокрые глаза на меня и молча кивнула в знак согласия.
— Так всё и было. Нас с твоей мамой воспитали в другом племени, но это не значит, что нас не любили. Мы росли счастливыми и ни разу не почувствовали себя по-другому. Нам давали заботу, внимание и отцовскую любовь. Но что самое главное, нам дали должное воспитание. Нас обучили всем правилам и всем возможностям, обучили контролю и посвятили в члены служителей этого клана. Но нам с твоей мамой всегда хотелось узнать, кто наши настоящие родные и что с ними случилось. Через какое-то время мы с твоей мамой ушли искать свою настоящую семью.
— Вы нашли их?
— Да, но не так, как мы надеялись. Все наши родственники были убиты. Мы узнали, что это не первый случай массового уничтожения подобных нам, поэтому поспешили домой, чтобы предупредить нашу нынешнюю семью об опасности. Но мы опоздали, — Василиса прикрыла глаза, словно погружаясь в тяжкие воспоминания. — Вся наша приёмная семья тоже была мертва. Все до единого. Все, кого мы любили и кто был нам дорог, все они были убиты. Но самое удивительное, что от нашего селения не осталось и следа. Словно его никогда и не существовало.
Мы с твоей мамой бежали на другой конец материка, подальше от всего этого. Чтобы скрыть нас, я отдала свои силы. Твоя мама стала нас защищать одна, а я стала обычным человеком. Шли годы и столетия. Мы жили обычной жизнью. Со временем мы расслабились и научились жить без применения своих сил. Я — по понятным причинам, а твоя мама старалась не использовать свою силу добровольно.
Когда мы в очередной раз переехали в новое место, Владислава встретила твоего отца. После этого всё пошло наперекосяк. Сестра не слушала меня, а я ей говорила, что связь с ним опасна и приведёт к гибели, но она... Она была упряма и не слушала меня.
— Ты знала моего отца? Почему ты была против их союза?
— Он был таким же, как мы. Но, скажем так, он принадлежал враждебному клану, который когда-то и стал причиной гибели всех наших родных, как кровных, так и приёмных. Я не могла принять такого человека рядом со своей сестрой и не могла понять, как она может его принимать и любить. Мы тогда с твоей мамой разругались, и я ушла от неё. Впервые за много лет я осталась одна, без сил, в незнакомом городе. Я пошла работать официанткой, где и познакомилась однажды с Серёжей.
Я обслуживала его за обедом, когда пролила на него компот. В качестве извинений он попросил встречи в парке. Из вежливости я согласилась. Так мы продолжили общаться, и наши отношения завязались. Я жила обычной жизнью несколько лет и была счастлива. Но однажды позвонила твоя мать, и её срывающийся голос просил о встрече. Я хоть и не общалась с ней несколько лет, но согласилась на встречу.
— Что она от тебя хотела? А Серёжа, знает ли он о тебе?
— Нет. Серёжа ничего не знает. Я не смогла найти смелости рассказать ему обо всём этом, боясь потерять и его. Твоя мать хотела рассказать мне о своей беременности от тёмного. Меня тогда снова перемкнуло. Владислава столько времени молчала, а теперь она пришла с новостью о своей беременности от тёмного. Я снова вспылила, но твоя мать показала мне метку обряда слияния судеб. Если говорить простым языком, это означало, что их союз был одобрен высшими силами. Против этого я уже не могла ничего сказать, и тоже приняла твою маму и её выбор.
Твоя мать сразу сказала, что у неё будет девочка, и назовёт она её Валерией, как принято в наших кругах. Я хоть и вспылила вначале, но потом порадовалась за сестру и её счастье иметь ребёнка. Не знаю, знаешь ты или нет, но дети редко рождаются у таких, как мы, потому что мы живём очень долго на земле и редко умираем. Беременность твоей мамы была сравнима с чудом.
Через время твой отец пропал и перестал выходить на связь. Владислава искала его, искала везде, но так и не смогла найти. Этот человек бросил её ещё до твоего рождения, и твоя мама осталась одна. Я тогда уже жила с Серёжей, и, естественно, твоя мама отказалась жить вместе с нами. Она уехала вместе с тобой жить самостоятельно, желая растить дочь подальше от всего этого безумия. Поскольку твой отец был тёмным, мы не знали, кем будешь ты. Твоя мама и я боялись за твоё будущее. Мы решили перед твоим рождением, что ты будешь расти без этих сил и никогда не узнаешь о них. У тебя появится шанс на нормальную жизнь без этих разборок вселенского уровня.
Шло время, и как мы предполагали, наш план сработал должным образом. Ты росла обычным ребёнком. Самое главное, ты не была тёмной. Было несколько эпизодов проявления сил у тебя, но мы старались внушать тебе, что тебе показалось, и списывали всё на твоё богатое воображение. Твоя мать, поняв, что чем старше ты становишься, тем сильнее проявляются твои силы, решила скрыть тебя и тем самым защитить. Перед самым своим исчезновением она сделала амулет, в который и поместила защиту для тебя. Она, как и я, отдала свою силу ради этого. Такие манипуляции даются большой ценой и требуют неимоверного количества сил. Затем Владислава исчезла, а я, честно признаюсь, боялась брать тебя к себе, зная о твоих силах. Мы жили обычной жизнью с Серёжей. Я боялась, что он что-то узнает о нас и увидит твой дар.
Но в тот момент, когда социальные службы пришли за тобой, я не смогла отказаться от тебя. Смотря в твои глаза, точнее, в глаза своей сестры с лица её дочери, я не смогла так поступить и оставила тебя. Дальше, вроде бы, ты всё итак знаешь.
— Ты винишь меня в том, что произошло? — спросила я, едва сдерживая слёзы, и с замиранием сердца ждала ответа Василисы.
— Нет! Что ты? Ты ни в чём не виновата! Ты просто невинный ребёнок, который стал жертвой обстоятельств.
— Зря ты так думаешь. Я действительно виновата в том, что произошло с мамой. Я убила её...
— В каком смысле? Что ты такое говоришь?
— Мама... Её нашли из-за меня. Она никуда не пропадала. Её убили, и это произошло из-за меня.
Настал мой черёд рассказать Василисе всё, что я узнала о своих родителях и об их дальнейшей судьбе. Я рассказала ей о найденном на экскурсии ноже и о том, откуда у меня взялись эти силы. Единственное, о чём я умолчала, это о своей миссии по поиску лидера тёмных.
Когда я закончила свой долгий рассказ, тётя была в ужасе. Было видно, что ей с трудом удаётся сохранять самообладание, а её лицо было белее мела.
— Ты так и не ответила, как ты узнала обо всём этом и откуда у тебя такие познания о силе?
— Помнишь моего друга Влада? Это всё он. Он нашёл меня и всё рассказал. Влад такой же, как и мы.
— Не может быть. Таких людей, как мы, остались считаные единицы по всей планете. А двое приближённых в одном городе — это большая редкость.
— Нас не двое. Старейшина тоже живёт здесь.
— Кто? Старейшина? Чей?
— Клана Влада. Он живёт за городом. Старейшина светлых представителей и Влад обучали меня и помогали мне разобраться во всём этом. Найдя меня, они были удивлены, что обо мне нет никаких сведений и неизвестно, от кого я происхожу. Но, несмотря на это, они взяли меня к себе. Я до сих пор учусь, а Влад — мой наставник.
— Так твоя работа, дополнительные занятия в университете и общественная деятельность — это всё ложь? И это прикрытие для занятий силой?
— Да. Я не могла знать, что ты в курсе всего этого! Что мне оставалось делать? Влад сказал, что никому нельзя говорить о нас, и взял с меня обещание, что я никому ничего не расскажу. Я лишь держала данное Владу обещание.
Василиса надолго замолчала. После этого она резко встала со своего места, при этом разбив чашку, которую случайно задела своей рукой. Впервые за всю мою жизнь Василиса смотрела на меня с сильной злостью, прожигая тяжёлым и ненавистным взглядом. Её взгляд напоминал взгляд любого озлобленного родителя по отношению к сильно провинившемуся ребёнку.
— Значит так. С сегодняшнего дня ты больше никуда не ездишь и не уходишь без спроса. Отныне никаких занятий силой и уж тем более никаких встреч с представителями клана. Ты учишься в университете, а затем идёшь домой заниматься уроками и домашними делами. Ты можешь приглашать друзей из университета к себе, но сама никуда ездить больше не будешь. Помимо этого, отношения с твоим парнем тоже закончатся. Я не буду знать, с ним ты или с посланниками. И самое главное, никакой больше силы. Ты добровольно откажешься от всего этого и больше не будешь касаться всех этих дел. Я понятно выражаюсь?
Я была в шоке от того, что услышала. Я сидела и смотрела в одну точку, пытаясь осознать услышанное. Я не могла вспомнить, чтобы Василиса когда-либо вела себя так и реагировала так, как сейчас. На моей памяти она всегда была мягкой, доброй и заботливой. Но теперь она словно изменилась.
Я попыталась прийти в себя и понять, что происходит.
— Что...? В каком смысле? — спросила я.
— Я всё ясно и понятно сказала, — ответила Василиса ледяным тоном. — И повторять не буду.
— Вася, ты забываешься. С чего такая реакция? Ты никогда так себя не вела со мной.
— Это ты забываешься. Я не собираюсь объясняться или отчитываться перед тобой о своих решениях. Если я так поступаю, значит, у меня есть на это причины, и лучше тебе не спорить со мной в этом вопросе.
— Но я буду спорить! Что значит «ты решила»? И что значит «я не должна общаться с Владом и забыть обо всём»? Я впервые за семнадцать лет начинаю понимать себя и узнавать себя, а ты сразу обрубаешь любые попытки разобраться в жизни. Я не собираюсь это терпеть. Это моя жизнь, и мне решать, что с ней делать и как в ней поступать.
— Пока я жива, ты будешь терпеть! И ты сделаешь то, что я тебе говорю, — голос Василисы перешёл на громкий крик.
— Ты же бывший представитель! Кому, как не тебе, знать о свободе выбора? Каждый наш выбор — это наше решение, за которое мы отвечаем лично!
— Да, но эти решения затрагивают и других, как случилось с твоей матерью! Её решение затронуло меня и лишило меня сестры. А теперь ты повторяешь её ошибку!
— Это моё решение, и я сделаю так, как считаю нужным. Ты мне не мать, чтобы запрещать что-то!
Я выбежала из кухни со слезами на глазах. Схватив куртку, я выскочила на улицу, где солнце уже давно село за горизонт. Мороз усилился по сравнению с дневным временем, и было жутко холодно и сыро. Я шла по улице в тапочках, зимней куртке и домашних спортивных штанах. Вид у меня был ужасный. Слёзы текли по щекам, и на морозе я остро чувствовала эти горячие капли. Через некоторое время я немного успокоилась и поняла, что сильно замерзаю.
Я оглядела свой внешний вид и поняла, что моя одежда совершенно не подходит для нахождения на улице в такую погоду. Зайдя в тёмный проулок, я сменила свою одежду на более тёплую. Выйдя из тени, я уже была одета в чёрные джинсы, высокие тёплые ботинки и тёплую куртку с перчатками на руках. Стало теплее и комфортнее.
Я понимала, что долго ходить по улицам у меня не хватит сил. Мне очень хотелось просто лечь и уснуть, ничего не чувствуя. Я не знала, куда мне идти и что делать дальше. Единственная идея, которая пришла мне в голову, — это пойти в свою любимую кофейню и согреться горячим напитком.
Зайдя внутрь, я почувствовала знакомый аромат кофе и корицы. Кофейня была почти пуста, за исключением нескольких занятых столиков. Я без труда заняла свой любимый дальний стол у окна и, заказав кофе, стала смотреть на улицу. Мысли разрывали мою голову. Я не знала, что делать со всем этим дальше. Мне нельзя было возвращаться домой ни при каких обстоятельствах. Я не хотела видеть Василису и слушать её крики и обвинения. Куда мне идти дальше, я не могла сообразить.
Сначала я подумала набрать Влада и попросить его о помощи. Но затем решила, что с меня хватит общества представителей на сегодня, и набрала единственному нормальному человеку в своей жизни, к которому я могла обратиться.
— Да, слушаю.
— Привет. Я тебя не отвлекаю?
— Конечно, нет. Я тебе говорил, что в эти дни я буду один. Как твои дела?
— Если честно, то неважно.
— Что-то случилось? — голос Славика изменился. — У тебя голоса нет.
— Ты можешь приехать сейчас ко мне?
— Конечно! К тебе домой?
— Нет. В нашу кофейню, где мы всегда сидим.
— Ты там что ли? Что ты там делаешь?
— Давай не по телефону. Я на месте расскажу.
— Через десять минут буду у тебя.
— Хорошо, я жду.