Глава 40
Вот идёт невеста
Я ПЛАКАЛА ТОЛЬКО четыре раза в жизни.
В первый раз я попала в этот мир и поняла, насколько он дерьмовый. Второй случай был во втором классе, когда я ударила мальчика за то, что он украл мои фруктовые рулетики, сломала ему нос в процессе и расплакалась, когда учитель подошёл ко мне, чтобы показать, что это его вина... так оно и было.
Третий смотрела Титаник, потому что это дерьмо сильно ударило. И четвертый был, когда я узнала, что моя мать подумывала о смерти во время самой тяжелой стадии её рака.
Моя мать выходила замуж и выглядела счастливой. Она тоже выглядела чертовски горячей, но счастливая – более сентиментальное прилагательное. Дэвид стоял рядом с ней, выглядя как всегда щеголеватым, в то время как пастор Джон стоял между ними.
Моя мать не была религиозной, но определенно была духовной женщиной. Давид, однако, был, и поэтому этот брак проходил в самой красивой церкви, которую я когда-либо видела. Мягкий полуденный свет пробивался сквозь большие окна, а через открытые двери дул океанский бриз.
Я сидела на передней деревянной скамейке с двумя другими подружками невесты, которые были лучшими друзьями моей матери со времен колледжа, и Майки – десятилетний сын Дэвида.
Он чертовски очарователен и определенно мог бы быть моим братом с его язвительным отношением и саркастическими комментариями. Возможно, я слишком много раз ругалась в его присутствии, и теперь его любимое слово – «ебать».
Отличная работа Хейден. Ты полностью разберёшься во всем этом воспитании детей... Нет.
— Теперь то, чего все ждали. – Пастор Джон улыбается, расправляя плечи. Затем он делает паузу, и его улыбка гаснет, когда он чешет свою лысую голову, прежде чем прошептать Дэвиду: — Э-э... что я должен сказать дальше?
Толпа тихонько смеется в унисон, когда смеётся пастор Джон, моя мать и Дэвид вздыхают от облегчения. Майки извивается рядом со мной.
— Это было даже не смешно, – шепчет он, наклоняясь ко мне ближе и дергая юбку моего платья. Я вытираю рот рукой, чтобы остановить фырканье, стремящееся сорваться с моих губ. — Почему все смеялись. У них мозги заменили инопланетянами?
— Вы, мистер, смотрите слишком много научно-фантастических фильмов, – шепчу я ему, подталкивая его локтем, — И вежливо смеяться, когда кто-то шутит.
Когда, черт возьми, я когда-либо жила по этому правилу? Если кто-то отпускает плохую шутку, я не только не смеюсь, но и сообщаю им, насколько дерьмовой она была на самом деле. Я просто такая хорошая сейчас.
— О. – Майки понимающе кивает, прежде чем громко закричать: — ХА-ХА! ХА-ХА! ХА!
Пастор Джон делает паузу в середине своей речи, когда в комнате воцаряется тишина. Я слегка оглядываюсь через плечо, замечая, что все в большом зале смотрят на нас. Я имею в виду, толпа была огромной, как будто весь город собрался на эту свадьбу. Люди буквально стояли за дверью.
Я не ожидала этого, и я знала, насколько сильно социальная тревога моей матери, должно быть, зашкаливала. Это объясняет, почему я видела, как она пила шампанское из бутылки на полу кухни сегодня в три часа ночи.
Затем я медленно поворачиваюсь назад, обнаружив, что чертовски трудно сдержать смех.
— Нравится? – Спрашивает Майки.
Я киваю: — Именно так.
После этого пастор Джон продолжает бракосочетание.
— Хорошо, хорошо. Дэвид, к счастью для тебя, я помню! – Восклицает пастор Джон, и толпа снова легко смеётся. Я хлопаю ладонью по рту Майки, когда он глубоко вдыхает. Как я уже сказала, этот нарушитель спокойствия может быть в буквальном смысле кровным родственником. — Теперь я могу с величайшей радостью объявить вас миссис и мистером. Теперь вы можете поцеловать невесту!
Дэвид держит мою мать за талию и притягивает её для поцелуя. Вся толпа взрывается бурными возгласами и аплодисментами. По залу эхом разносятся свистки и поздравительные возгласы.
После того, как они отошли друг от друга, оба улыбались как сумасшедшие, фотограф поманил Майки и меня с наших мест, чтобы сделать семейные фотографии. Вскоре к фотографиям присоединились тёти, дяди и кузены. На снимках также оказались друзья, коллеги и случайные люди.
Клянусь, к тому времени, когда все закончилось, я временно ослепла из-за количества вспышек, созданных этим крошечным зловещим устройством. Дэвид ведёт мою мать обратно по острову, а те, кто всё ещё сидит на своих местах, кидают лепестки роз в воздух, и они медленно обрушиваются на счастливую пару.
Я держала Майки за руку, пока мы следовали за ними, а другой рукой цеплялась за мамин букет цветов. Стоянка была забита автомобилями. Некоторые даже доходят до парковки на лужайках и в нескольких кварталах дальше по дороге. Это был прекрасный день для свадьбы, и солнце палило мне на плечи.
Я подбежала к маме и обняла её.
— Хейден, дорогая, я только что вышла замуж. Ты не можешь снести меня позже? – Шутит мама, похлопывая меня по спине. Я отступаю назад и улыбаюсь ей.
— Извини, я просто так счастлива. – Я взволнованно визжу, держа её руки в своих. Она смеётся надо мной, прежде чем снова обнять меня.
Затем мама и Дэвид идут и начинают болтать с гостями, которые выходили из церкви. Майки убежал бог знает куда, скорее всего, боролся на какой-нибудь клумбе. Я неловко стою в стороне, приподнявшись на носки, и пробираюсь над головами над огромной толпой в поисках своих друзей.
— Ух ты.
Я оборачиваюсь и замечаю знакомого кареглазого парня, прислонившегося к дереву. Улыбка расползается по моему лицу, когда он, смеясь, идёт ко мне.
— Ты выглядишь очень щеголевато, Эверетт. – Я ухмыляюсь, поворачиваясь к нему лицом. Он был одет в тёмно-синий костюм, но такой темный, что его можно было сойти за черный. Пиджак, идеально облегавший его руки и плечи, был оставлен расстегнутым, обнажая его черный галстук и белоснежную рубашку на пуговицах, которые были так восхитительно тесны. Его брюки модно заканчивались на лодыжках, и он носил гладкие черные классические туфли.
— И ты выглядишь очень красиво, Джонс. – Чейз отвечает на этот комплимент, и я смотрю на своё платье. Мои выпрямленные светлые волосы падают на лицо, как занавес, и скрывают мой румянец. Какого хрена? Когда Хейден Джонс краснеет?
Очевидно, с тех пор, как она встретила Чейза Эверетта.
— Я знаю. – Я ухмыляюсь, выпрямляю спину и откидываю волосы за плечо. Откуда взялась эта уверенность, я понятия не имею. Всякий раз, когда я рядом с Чейзом, вся моя система отключается.
Я глажу руками перед платья. Я была подружкой невесты у мамы и в результате оказалась в платье подружки невесты. Это был тёмно-синий шёлк, со свисающим воротником-хомутом и плотной тканью, плотно прилегающей к моему телу. Спина была открыта, спускалась к нижней части спины, и я была рада, что моя фаза акне в средней школе давно прошла. Теперь там была просто гладкая золотистая кожа.
— Мы подходим друг другу, – замечаю я, указывая пальцем между двумя нашими нарядами. Моё платье было лишь немного светлее, чем его, но цвета были почти идентичными.
— Копирка, – Чейз ухмыляется мне, высокомерно дергая лацканы своего пиджака, — Ты просто хотела выглядеть чертовски круто, как я, верно?
— О Боже мой, да! Ты понял это, Эверетт! – Я смотрю на небо, изображая заметное облегчение. — Моя жизненная цель достигнута.
Чейз смеётся, подходя ко мне ближе: — Ты такая забавная.
— Как ты думаешь, я смогу преуспеть в индустрии стендап-комедии? – Спрашиваю я, поднимая тёмную бровь, которую подкрасил очень талантливый визажист. Я помню, что карандаш был чертовски острым, и я думала, что он собирается выбить им мне глазное яблоко. Я также помню, как закричала, когда увидела его в руке.
— О да. – Чейз кивает, а я нахально ухмыляюсь и вскидываю кулак в воздух. Становится тихо, напряжение потрескивает между нами двумя, когда карие глаза Чейза скользят по моему телу и сканируют меня с головы до ног. — Хотя я чувствую себя плохо. Я обращал больше внимания на подружку невесты, чем на настоящую невесту.
Что, он так смотрел на фрейлину - ох, блин - это же я.
Ты настоящая идиотка, Хейден.
— Понятно. – Я пожимаю плечами с ухмылкой, когда Чейз хихикает, прежде чем провести рукой по своим каштановым волосам. Я смотрю, как напрягаются бицепсы под тканью его пиджака, и мои глаза буквально прикованы к очень сексуальным движениям. Мне нужен бокал шампанского.. Вообще, нахрен шампанское. Мне нужен стакан водки. Конкретно десять.
— Повеселимся, ублюдки!
Мы с Чейзом, оба пораженные звуком, оглядываем толпу и видим Ноя, стоящего на капоте чьей-то машины с поднятыми руками. Затем люди начинают подбадривать его, поскольку он продолжает раскручивать их.
Конечно.
♤♤♤
— Тебе лучше быть осторожным. – Я бормочу, подпирая подбородок рукой, и толкаю Чейза носком каблука. Его взгляды на меня были любопытным выражением. Я машу головой через комнату: — Нана Роуз проверяет тебя.
Чейз следует за моим взглядом, глядя через бальный зал на восьмидесятисемилетнюю женщину, сидящую за столом. Она широко улыбается, хлопает ресницами сквозь большие очки и машет нам хрупкой рукой. Она всегда была старой девой.
— Должен ли я пойти туда и доставить неотразимого очарования Эверетта? – Шутливо спрашивает Чейз, поднимая брови и наклоняясь ко мне. Я также упоминала, что он пах удивительно? Как я желаю, чтобы не было другого посланного в мире.
Я слегка смеюсь и играю с паром из своего бокала для шампанского: — Пожалуйста, не надо. Меньше всего моей маме нужно, чтобы у её бабушки случился сердечный приступ на свадьбе.
Чейз усмехается и откидывается на спинку стула. Я провела большую часть приема за главным столом с моей матерью и Дэвидом. Однако, когда вечеринка действительно началась, я переместилась к круглому столу, за которым сидели все мои друзья. Все они покинули стол, остались только Чейз и я, и я не могу отделаться от ощущения, что они сделали это нарочно.
Леви и Ной выглядели очень красиво в своих костюмах, так же как и Спенсер в своем пастельно-голубом костюме. Но он всегда хорошо выглядит буквально во всем. Только не говорите ему, что я это сказала. Вера и Пенн выглядели прекрасно: Вера была в великолепном тёмно-бордовом платье, а Пенн выглядела прекрасно в розовом шампанском.
Площадка располагалась прямо на берегу, а окна выходили на океан. Было уже темно, но большой внутренний дворик снаружи был освещен волшебными огнями и фонарями. Зал внутри, однако, был полон улыбающихся, счастливых лиц. Часть танцпола была занята детьми, и, конечно же, Ной и Майки были в центре всего этого. Я не могу не смеяться, когда смотрю на этих двоих.
Ноа утверждает, что играющая песня была его, но это было шесть песен назад, и он до сих пор не вернулся.
Пенн была на танцполе, которую кружил Спенсер, а Вера болтала с Леви, пока они танцевали вместе. Каким-то образом она на самом деле заставила его танцевать, и я искренне удивлена.
Вскоре динамичная поп-музыка, доносящаяся из динамиков, переходит в медленную песню. Когда по комнате проносится «Make You Feel My Love», смешанная с несколькими раздраженными стонами детей , пары начинают подниматься с мест и толпятся вокруг танцпола.
Я встаю и разглаживаю платье, прежде чем протянуть руку к Чейзу. Он смотрит на меня в замешательстве.
— Давай. Посмотрим, какие у тебя движения, Эверетт. – Я ухмыляюсь, прежде чем он закатывает глаза, тем не менее беря меня за руку, и мы вместе направляемся на танцпол. Когда мы останавливаемся, Чейз поворачивается ко мне лицом и кладёт руки на изгибы моей талии. Я обнимаю его за шею, и мы начинаем раскачиваться в такт музыке. Я поднимаю взгляд и вижу, что Чейз смотрит на меня с незнакомым выражением лица.
— Что не так? – Спрашиваю я, улыбаясь от слишком большого счастья.
Он делает паузу, прежде чем покачать головой: — Ничего.
Я иду дальше, но вдруг Пенн и Ной мягко проносятся мимо нас. Пенн хихикала над тем, насколько профессиональным Ной пытался быть, и я присоединяюсь к ней при виде его выпрямленного позвоночника и его рук, так высоко поднятых.
— Оох, – обращается он , — Посмотрите на этих любящих пташек. – В свою очередь, мы с Чейзом одновременно показываем ему средние пальцы. Челюсть Ноя отвисает от обиды, и он закрывает глаза Пенн:
— Поблизости дети.
Мы смеемся над ним и продираемся сквозь толпу. Песня медленнее превращается в "You Are The Reason". Честно говоря, я так удивлена, что они ещё не сыграли ни одной песни Эда Ширана, потому что, не дай бог, свадьба не обходится без этого.
Чейз медленно сжимает меня, когда я приближаюсь к нему и кладу голову ему на плечо. Я чувствовала, как его сердце бьётся рядом с моим, его грудь вздымалась и опускалась рядом с моей. И как ни банально это звучит, остальная часть комнаты, казалось, на какое-то время исчезла. Я просто буду винить в этом шампанское, текущее по моим венам.
— Что мы делаем, Эверетт? – Бормочу я ему в плечо.
Он фыркает: — Мы танцуем, Джонс.
— Нет, – бормочу я, откидываясь назад и глядя на него снизу вверх, — Я имею в виду это, нас.
— Джонс, ты не хочешь этого делать. – Чейз качает головой, и я хмурюсь в замешательстве, моя хватка на его плечах ослабевает.
— Что ты имеешь в виду? – Спрашиваю я, полностью опуская руки, и мы оба застыли посреди танцпола. Чейз тяжело вздыхает и проводит рукой по своим волосам, прежде чем схватить меня и вывести в сторону. Температура упала, и никого не было снаружи. Мои каблуки цокают по булыжнику, когда я иду за ним. Я отрываю свою руку от его: — Господи Иисусе, Эверетт. Помедленнее.
— Я знаю, что ты собираешься сказать, – объясняет Чейз, поворачиваясь ко мне лицом, выражение его лица с каждой секундой становится всё злее. Я не знаю почему, но я чувствовала, что он действительно знал, что я собиралась сказать. Я имею в виду, что это не было ракетостроением.
— И? – Спрашиваю я, скрестив руки от холода, — Ты мне нравишься, Эверетт. Ты мне так нравишься, что каждая секунда мысли о тебе. И что?
— Что? Так всё к черту, Джонс! – Громко восклицает Чейз, и я ещё больше смущаюсь:
— Я тебе не нравлюсь.
— Нравишься, твою мать! – Я протягиваю руку и обхватываю его холодную руку. Он отстраняется, и каким-то образом я становлюсь холоднее, — И я знаю, что я тебе тоже нравлюсь.
— Да, знаю. Но ты слишком нравишься мне, чтобы не видеть, как тебе причиняют боль, что неизбежно будет со мной. – Чейз пытается смотреть куда угодно, кроме меня, — Однако ты, кажется, не осознаешь всю серьёзность этого факта.
— Стой, Чейз. Ты неплохой парень…
— Черт возьми, Джонс, да, я плохой парень. Разве ты этого не видишь? Есть причина, по которой у меня никогда не было соседки по комнате в Колдуэлле, почему я спал там с половиной женского населения и почему у меня только две подруги. — Объясняет Чейз, и я смотрю, как пространство между нами становится все шире и шире, как трещина в моём сердце, — Ты не должна хотеть быть со мной.
— Это не твоё гребаное решение, Эверетт! – Внезапно я выпалила, мой гнев и разочарование взяли верх надо мной, —Что? Так ты просто собираешься сказать, что танцы там, тонкие прикосновения, поцелуи, которые мы разделили, и долгие ночи в общежитии были просто тем, что ты, чёрт возьми, вёл меня за собой?
— Черт возьми, нет. Я не вёл тебя за собой, – Чейз качает головой , прежде чем он снова ворчит, — Чёрт, я не могу контролировать себя, когда я рядом с тобой. Ты в моей гребаной голове, в моих венах и когда я с тобой, я забываю все причины, по которым мне не следует делать этого.
— Тогда забудь. Забудь обо всем и просто будь со мной. – Я сокращаю пространство между нами и обнимаю его за плечи. Я притягиваю его к себе и прижимаюсь губами к его. Он яростно целует меня в ответ, и я снова становлюсь жертвой его прикосновений.
Но вдруг он отстраняется и отрывает своё тело от меня: — Блять, ты не облегчаешь задачу.
— Я не должна! – Кричу я, потому что сильно разъярена, и мои эмоции летят повсюду и во все гребаные направления. Этот парень сводит меня с ума.
— Что я должен сделать, чтобы ты поняла? – Чейз делает шаг вперед, — Мне нужно убить ещё одного человека прямо у тебя на глазах, чтобы ты поняла, что я недостаточно хорош для тебя? Переспать с другой девушкой, чтобы ты увидела, что я бессердечный ублюдок, за которого все меня выдают?
Я чуть не плакала, этот мудак собирался испортить мою дорогую тушь для ресниц:
— Перестань, Чейз. Ты не это имеешь в виду.
— Тогда что я имею в виду? Потому что с тех пор, как ты ворвалась в мою жизнь, я буквально понятия не имею, что вообще что-то значит. – Он поднимает руки и мрачно смеётся.
Я всхлипываю, борясь со слезами. Я вызывающе вздернула подбородок: — Я чертовски ненавижу тебя, Чейз Эверетт.
Мы смотрим друг на друга добрую пару секунд в напряженной тишине. Я сжимаю кулаки по бокам, используя всё своё самообладание, чтобы не бежать вперёд и не обнимать эту сломленную душу передо мной.
Затем Ной выбегает наружу, а за ним выбегает Спенсер.
— Ребята! Я поймал букет, – громко восклицает он, поднимая цветы в воздух. Затем он останавливается, когда замечает ситуацию, в результате чего Спенсер падает ему на спину.
— Да, потому что очаровательный мудак сжульничал, – Спенсер внезапно замолкает, когда его глаза метаются между Чейзом и мной, — О, проблемы в раю?
— Хорошо, – говорит Чейз прямо со мной о моём предыдущем заявлении, прежде чем уйти в темноту.
У меня было искушение броситься за ним, но вместо этого я тяжело вздыхаю, мои плечи опускаются, и я оглядываюсь на двух парней.
Я выдавливаю улыбку на лицо.
— Мне так грустно, что я пропустила это, – продолжаю я, делая вид , что моё сердце не разрывается, когда я иду к двум возвышающимся мальчикам. Я протягиваю руку, обвивая руками каждое из их плеч, и возвращаю их внутрь: — Расскажите мне всё.
Я оглядываюсь через плечо, когда Ной начинает рассказывать мне о своём самом грандиозном достижении за ночь. Мои глаза задерживаются в том направлении, в котором умчался Чейз.
Пожалуйста, будь осторожен.
Итак, у них была первая ссора...
Ну, это всё ещё первая ссора, но они ещё даже не пара.
Эх, мне всё равно.
Я знаю, что это немного обломочное окончание главы. Так что запасайтесь чаем.
Глоток-глоток, мои милые читатели.
Комментарии и голоса.