Пролог
Начало человеческого конца
— ЭТО НЕ САМАЯ умная твоя идея, Хэйден, – голос моего кузена эхом разносится по тихому залу кафетерия, вибрируя в воздухе и проникая в маленькую кухню, примыкающую к большой комнате.
— Ни одна из моих идей не является умной, Спенсер. – Я усмехаюсь в ответ, переворачивая блин. Всегда ходили слухи о смеси для блинов, которую дамы из кафетерия намеренно скрывали от студентов. Сегодня я их наконец-то развею. — Но они безумно весёлые.
Оставив эту сторону блина для приготовления, я вернулась в столовую. Первое, что я увидела, это своего дорогого двоюродного брата, стоящего посредине зала, скрестив руки на груди и глядя на мой шедевр. Я встала рядом с ним, откусывая немного от другого блина, надёжно зажатого в моей руке.
— Красиво, правда? – пробормотала я ему, мой рот был полон сладкого совершенства. Я растягивала удовольствие, жуя медленнее, хотя понимала, что надолго задерживаться нам здесь нельзя. Спенсер сбоку взглянул на меня, прежде чем закатить глаза с тяжёлым, разочарованным вздохом. Не редкость, кстати говоря.
Моя жизнь – это постоянная спираль разочарования. И прекрасно, что я это признаю.
— Не могу поверить, что ты ешь блины прямо сейчас, – фыркает Спенсер. Берёт блин у меня из руки и откусывает, всё больше разочаровываясь в моём спокойствии во время всего этого. Он горько жуёт его, крепко сжав острую челюсть, пока я наблюдаю за ним, но потом быстро возвращаюсь к искусству на стене.
— Я думаю, что ему нужно нарисовать большой член... – прошептала мысль вслух и встала на стул, натягивая белую маску на рот, чтобы не упасть с этого стула от химических веществ в флаконах. Розовая аэрозольная краска брызнула на белую стену, когда я провела рукой, как художник кистью.
— Сделай его хотя бы пропорциональным, Хэй, – указал Спенсер сзади, — И, да, у директора МакКинли никогда не было такого большого члена, как ты пытаешься изобразить. Ты видела, какие у него узкие штаны?
Я морщу нос от отвращения и киваю: — Вот чёрт, ты прав.
Следующий звук, который можно услышать, это открывающиеся двери столовой, ударяющиеся о оштукатуренные стены. Шумный и похожий на фальшивое крещендо. Я оглядываюсь через плечо и с ужасом наблюдаю, как на пороге стоит мой учитель химии – мистер Джейкобс.
— Что вы двое тут делаете? – восклицает он, его брови нахмурены. Он ткнул суровым, но довольно пухлым пальцем в мою фигуру и ринулся вперёд через кафетерий: — Сию же минуту спускайтесь оттуда, мисс Джонс!
Наступила небольшая пауза в тишине, за исключением невыносимого скрипа кожаных ботинок мистера Джейкоба по линолеуму.
А после этого: — Беги!
Спенсер завопил, когда я швырнула баллончик с краской и вскочила со стула. Он собрал наши сумки вместе одним махом рук, и мы оба выскочили через чёрный ход так быстро, как только могли, как будто наши задницы горели.
Серебряная машина Спенсера была видна на пустой стоянке, и я быстро перебирала ногами.
— Ты вроде убеждала, что школа пуста! – Спенсер громко говорил, с неприятным шипением, когда мы мчались через парковку.
— Я так и думала! – возразила я. Крики мистера Джейкобса эхом разносились сзади, пока он шёл за нами, его гнусавый голос разносился по свежему ночному воздуху.
Когда мы подошли к машине, я, по общему признанию, попыталась перелезть через капот, как это делают шпионы в кино. Ключевое слово: попыталась. Впоследствии я скатилась со скользкого капота машины и приземлилась на задницу.
Тем не менее, страх быть пойманной и переданной в полицию был сильнее моего унижения, поэтому я мгновенно вскочила на ноги.
Спенсер закинул сумки на заднее сиденье, а я практически нырнула головой вперёд на пассажирское сиденье его машины, захлопнула за собой дверь и пристегнулась. Моё сердцебиение было неустойчивым за моей грудной клеткой и я тяжело дышала.
Он был так близок, так близок к тому, чтобы включить зажигание и увезти нас к черту из средней школы Брукхейвена.
Но внезапно мистер Джейкобс появился словно демоническое отродье из ниоткуда и хлопнул обеими мясистыми ладонями по капоту машины. Мы оба подпрыгнули от испуга и громко завизжали.
— Мистер Майклс и мисс Джонс, выйдите из машины сию же секунду! – приказал мистер Джейкобс, и я увидела, что его лицо покраснело, как свёкла, даже в ночной темноте. Я рада, что мои приключения этого вечера пошли на пользу мистеру Джейкобсу, дав ему ежедневную дозу фитнеса.
Спенсер и я медленно переглянулись.
— Что? Мы вас не слышим. – Я отвечаю, мой взгляд возвращается к учителю, когда я наклоняюсь вперед на своём месте и прикрываю ухо рукой: — Связь просто ужасна. Я думаю, это из-за большого расстояния.
— Мы разговариваем, Хэйден. Я буквально вижу тебя. – Мистер Джейкобс прищуривает глаза за тонким стеклом, сидящим на набухшем носу. Наверное, он невероятно устал от моего дерьма за весь мой период обучения здесь.
Я сделала паузу. Потом: — А?
— Мисс Джонс, если вы не выйдете из машины!..
И в ту же секунду позади мистера Джейкобса словно взорвался фейерверк. Полуночное небо окрасилось всеми оттенками красного и оранжевого. Мистер Джейкобс бросился в машину Спенсера, а мы двоё внутри вздрогнули от неистового, гулкого звука.
То, что когда-то было столовой средней школы Холден-Бей, теперь превратилось в гигантский огненный шар. Спенсер бросает на меня ещё один мимолетный взгляд, когда я делаю то же самое. Мы оба думали об одном и том же, слов не требовалось.
Вот так, дамы и господа, я оказалась на заднем сиденье этой тесной полицейской машины с невероятно неудобным кожаным многоместным сиденьем. Наручники были слишком тугими, и здесь пахло читос и ногами.
Я беседовала, то есть однобоко, с офицером Робертсом, о начале новой жизни, потому что я бы взяла на себя всё, что угодно, лишь бы не волноваться о количестве дерьма, в котором я буду находиться, когда моя мать поймёт, что её единственный ребёнок арестован..