Мой демон

  — Венди! Пора спускаться, а то опоздаешь!

Я в последний раз взглянула на своё отражение: симпатичная рыжеволосая девушка, ростом в пять с половиной футов, уверенная в себе и в своих способностях, стойко ответила на мой взгляд. Но никто не знал, что на самом деле Венди Уайт — самая неуверенная в себе простушка, прячущаяся за образом рыжеволосой стервы без души. Это началось так давно, что я уже не смогу назвать точную дату. Мальчишки из моей прошлой школы издевались надо мной с самой первой встречи, в связи с моими рыжими волосами. Среди их компании я прослыла «ведьмой без души», так они меня называли. Со временем я даже стала отзываться, и до самого девятого класса все звали меня либо «Ведьмой», либо «Бездушной». Иногда я слышала, как более мелкие ребята шептались за моей спиной, действительно ли я умею колдовать, или это из-за моих волос?

Конечно, ни для кого не секрет, что в школе были и другие рыжеволосые ребята, но мои были самыми яркими, что приковывало всеобщий взгляд к моей скромной персоне. Возможно, из-за этого я захотела перемен и согласилась на уговоры матери. Теперь я еду в совершенно новую школу, которую я видела лишь один раз — при подаче документов, и тогда это массивное здание так впечатлило меня, что долгое время я не могла заставить себя даже войти туда.

Я жила в двухэтажном коттедже, располагающимся в тридцати минутах езды до моей новой школы. В принципе, можно было бы доехать и на автобусе, но моя мама любезно согласилась довести меня. Ведь первый день, и я должна выглядеть презентабельно, а в автобусе, как всем известно, постоянная толкучка, и все бантики на волосах помнутся, и белая блузка...

Ха! На самом деле, я пошутила, бантики я не ношу с класса четвёртого, а белый цвет и вовсе не приветствую, я же ведьма.

Так что в чёрной блузке без рукавов, красной юбке с чёрными поперечными полосами, высоких чёрных гольфах и довольно массивных ботинках такого же цвета, как и практически вся одежда, я отправилась вниз по деревянной лестнице. Слава Богам, мама была уже в машине и не видела, что я обулась в комнате, а не перед дверью, иначе убила бы.

У меня дружная семья, чему я несказанно рада. Единственным моим верным и лучшим другом на протяжении всей жизни была Кэрри — моя сестра, старше меня на год с небольшим. У неё были такие же рыжие волосы, длинные и шелковистые, в отличие от моих, коротких, ломких, но густых. Я подстриглась в классе пятом, когда мои одноклассники, решив поиздеваться, подожгли непослушные пряди прямо на уроке. Они, видимо, думали, что ничего не произойдёт, но волосы вспыхнули, как факел, наполнив класс неприятным запахом. Мне повезло, и вовремя подоспевший учитель успел взять ситуацию под контроль. Тем ребятам сильно попало после этого, но я так и не решилась отращивать волосы. С июня месяца они выросли дюйма на четыре. Но я пока не определилась, отращивать ли их, как Кэрри, или снова обрезать, чтобы они были короче плеч.

Машина тронулась, и мама сразу завела лёгкую беседу, словно бы с самой собой, задавая риторические вопросы, в принципе, не требующие ответов, но Кэрри сразу наклонилась в проём между сидениями, слушая с великим любопытством.

Я устало отвернула голову, смотря на проплывающие мимо деревья. В голову сразу постучались разные мысли, в основном, о школе. Я никогда не была людимой, ожидая от общества издевательств и подколок. Это первый случай, когда мне придётся полностью изменить своё окружение, поэтому я очень волновалась. Мама предлагала ни один раз сменить школу, но я думала, что если продолжу терпеть издёвки, то однажды они прекратятся. Мне хотелось показать, что я действительно сильная, и стервозность для меня не маска, а образ жизни, но всё оказывалось напрасным. Сейчас я еду в новую жизнь, чувствуя, как трясутся поджилки, хотя пару минут назад была полностью уверена в своей победе над бывшими одноклассниками, ведь им больше не удастся довести меня до истерики.

Все проблемы из-за рыжих волос, не смешно ли? Вот Кэрри никогда с таким не сталкивалась, её любили все и вся, видя в ней настоящий талант. Она была прекрасна во всём, за что бы не взялась, и я любила её за это. Не скажу, что она не пыталась впрячься за меня, когда было нужно. Её всегда слушали и отставали от меня на какое-то время, но потом всё снова возвращалось на круги своя. Потом я вовсе перестала говорить ей о том, что меня достают, потому что не видела в этом смысла.

Кэрри — очень красивая девушка, в которой я вижу идеал для себя и остальных. Это настоящий пример для подражания, ведь в ней великолепно всё: она добрая, милая, как я сказала, талантливая, заботливая, улыбчивая, смышлёная и искренняя. Смотря на неё, никогда не скажешь, что она пытается сделать над собой усилие в чём-либо, ведь все её движения полностью натуральны. В ней нет лести или лжи, из-за этого я всегда в тайне завидовала ей, но не по-чёрному, а высказывая ей своё постоянное восхищение.

Я счастлива иметь такую сестру.

— А что насчёт тебя, Венди? — вдруг раздался весёлый голосок Кэрри. Господи, она так счастлива вернуться в институт, при котором находилась специализированная школа, в которую мне посчастливилось перевестись.

— А что насчёт меня? — неуверенно переспросила я.

Она наградила меня одной из своих снисходительных улыбочек, будто я какая-то дурочка, до которой ничего нельзя донести, и соизволила повторить:

— Ты рада, что наконец-то сменила школу?

— Откуда мне знать? — вопросом на вопрос ответила я. От злобы в моём голосе сестра потеряла весь былой пыл и оттолкнулась от передних сидений, ударившись спиной об заднее. Её глаза были полны разнообразных вопросов.

— В смысле? — кажется, она не совсем понимала меня. Оно и не удивительно.

— Пока всё хорошо, — сказала я, пересилив себя, чтобы не закричать от негодования. Ненавижу, когда ко мне пристают с такого рода вопросами. Ведь я терпеть не могла всё, что было в старой школе, откуда мне знать, что встретит меня в новой?

— Не волнуйся, — ответила Кэрри, когда я высказала ей свои мысли. — Здесь нет никаких придурков, я полностью проверила твой класс. Насколько мне удалось выяснить, люди там нормальные.

— Отлично, — фыркнула я.

На самом деле, было наплевать, какие там люди. От проблем я бежать не собираюсь, ведь я всю жизнь принимала их, как должное. Если люди начнут надо мной издеваться снова — что ж, так тому и быть, значит, я создана для вымещения злобы.

— Никому не позволяй издеваться над тобой, — вдруг сказала мама, словно прочитав мои мысли. — Если раньше ты позволяла всем делать из тебя мешок с дерьмом, то сейчас я хочу видеть свою дочь смелой и уверенной в себе девушкой.

— Как Кэр, — прошептала я. Мама не услышала меня, а сестра лишь плотно сжала губы, решив не комментировать это. Мне кажется, она догадывалась о моей зависти к её, так сказать, популярности.

— Пожалуйста, — Боже, мама снова начала этот разговор, — постарайся. Ты ведь на самом деле очень...своеобразная девчонка, и я хочу, чтобы ты направила свою энергию в нужное русло.

— Это ты про те моменты, когда тебя вызывали к директору за её драки? — вмешалась Кэрри.

Мама кивнула головой, а я покрылась румянцем. Ну... что правда, то правда. Когда я поняла, что разговорами разбираться с этими обалдуями бесполезно, я применила кулаки, и оказалось, что это очень действенный метод. Вскоре мне даже стало это нравиться, но я старалась как можно реже прибегать к подобному решению проблем, в большинстве случаев распуская свой «грязный», по мнению моих бывших одноклассников, язык.

«Теперь всё должно быть по-другому, — убеждала я себя, сидя в машине и смотря в окно, краем уха слыша разговор мамы и Кэрри. — Новая жизнь, без старых проблем, о'кей?». И сама же мысленно отвечала себе, заранее зная, что нужно быть готовой ко всему.

Машина остановилась у высоких чугунных ворот чёрного цвета, с красивыми сплетающимися узорами. Когда-то это был престижный лицей для детей богатеньких родителей, но потом всё изменилось, лицей перестали спонсировать с таким жаром, и из него сделали обычную школу для всех желающих. Конечно, она всё равно оставалась престижной, и чтобы попасть сюда, нужно было обладать определёнными знаниями. Мне повезло — друзей я никогда не имела, и свободное время посвящала книгам, так что обладала этим «определённым уровнем».

Кэрри вышла из машины первой — роковая девица, привлекающая внимание парней не по причине ярких волос. За ней уж поспешила и я, наспех поцеловав маму в щёку. Она пожелала мне удачи, и я кивнула головой, открывая дверь машины. На самом деле во мне было мало веры в удачу, но она всё-таки присутствовала.

Солнце ударило в глаза и пришлось зажмуриться. Я слышала, как Кэр приветствует своих друзей, не следя за мной. Как я и подозревала — она использует любой шанс быть блистательной, чего со мной добиться просто невозможно.

Вскоре она позвала меня и познакомила со своими подругами — среднестатистическими красотками, «сливками общества».

Меня эти особы не впечатлили, и я попросила Кэр подождать со мной, пока я не найду свой класс. Так получилось, что мне не удалось попасть на перекличку, и теперь ребята, учащиеся со мной, были скрыты за огромным знаком вопроса.

Кэрри же не растерялась, и стала высматривать их представителей в толпе. Она ранее призналась, что знала всех «хороших ребят», так что для неё не составило труда найти небольшую компанию людей у клумбы с цветами. Сестра взяла меня за руку и, подведя к ним, окликнула.

— Привет, — в один голос сказали они.

Я обратила внимание на трёх девчонок, стоящих впереди. Они обратили на меня свои, вроде бы, приветственные взгляды. Кэрри поочерёдно представила их.

Линдси Адамсон была впечатляющей блондинкой с голубыми глазами и поразительно чёткими очертаниями пухлых губ. Она показалась мне слегка глуповатой, по крайней мере в глазах я не видела ничего, кроме поражающей голубизны. Она была одета в типичную школьную форму — белую блузку, синий жилет и такого же цвета короткую юбку, из-под которой виднелись капроновые колготки. Она улыбнулась мне, когда Кэрри назвала моё имя и сказала что-то вроде «Надеюсь, мы с тобой найдём общий язык». Я вяло улыбнулась ей, переводя взгляд на вторую девчонку.

Ею оказалась Беверли Булман — брюнетка с узким разрезом глаз, что выдавало её азиатские корни. Она также была в школьной форме, только вместо юбки девушка выбрала зауженные тёмные джинсы, облепляющие её ноги, как колготки. Но, в отличие от Линдси, она мне понравилась, потому что не улыбалась мне, когда её представила Кэр, и не говорила ничего, лишь кивнув головой. Для себя я решила перекинуться с ней парой словечек.

Третьей была Лэсси Фишер — пышная девушка с розовым цветом волос. На вид ей было лет девятнадцать, хотя я предполагала, что раз она в нашем классе, то двумя годами младше. У неё были проколоты уши во многих местах, и ещё нижняя губа, но, несмотря на эти чудные украшения, она не отталкивала меня, и не притягивала, я просто приняла её как должное, надеясь, что она сделает то же со мной.

Потом Кэрри обняла меня, пожелав удачи, и скрылась со своими подругами. Мне сразу стало грустно, я смотрела на попавшуюся мне троицу и понять не могла, о чём говорить с ними. Линдси всё также улыбалась мне, будто надеясь на мою ответную реакцию, но я с тем же непониманием пялилась на неё, надеясь, что её лицо приобретёт нормальное выражение.

Наконец, директор начал толкать речь, как обычно, неся какую-то совершенную ересь. В это время я осматривала своих новых одноклассников, которых набралось приличное количество — человек тридцать. Преобладали, конечно, девочки, что совершенно меня не интересовало. Все они были в школьной форме, наверное, меня тоже заставят такую носить. Вот же чёрт.

Однако был тут и парень, одетый в обычные джинсы и футболку с надписью «Пошли все к чёрту». Мне показалось, что он вообще не слушает директора, смотря куда-то в небесную гладь. Передние прядки его чёрных волос были собраны в хвостик, открывая мочку проколотого уха — к чёрному кресту крепилась серебряная цепочка, скрывающаяся под волосами, но наверняка вставляющаяся в хрящик.

Эта деталь полностью заинтересовала меня: во-первых, я никогда не встречала парней с такими серёжками, во-вторых, я вообще никогда не видела таких украшений, в-третьих, мне казалось невозможным разрешение носить такое в школе, но, кто знает.

Вдруг парень опустил взгляд на директора, при этом вид у него был такой наплевательский, что я засомневалась в том, слушал ли он вообще его когда-либо? Губы незнакомца, стоящего поодаль от всех, растянулись в ленивой усмешке, после чего он повернул голову и... посмотрел на меня.

Мои глаза непроизвольно расширились, и я тут же отвернула голову, ощущая красные пятна, выступающие на щеках. Через волну волос я видела, что он всё ещё смотрит, не снимая с лица усмешку, но в отличие от Линдси, это ничуть не портило его. Я решила, что мне наплевать на то, кто он и почему выглядит так, будто происходящее его совершенно не интересует, и обратила внимание на говорящего ученика на ступеньках крыльца, читающего какой-то незамысловатый стишок.

Однако ощущение, что на меня кто-то смотрит, не покинуло до самого конца праздника, и лишь когда народ начал тянуться к входным дверям, я поняла, что свободна от чужих глаз.

После я видела этого парня в классе, он сел за последнюю парту и скрылся за головой своего одноклассника. Мне пришлось приложить все силы, чтобы не поинтересоваться у Беверли, кто же этот загадочный персонаж. Всё-таки учимся мы в одном классе, а это значит, что рано или поздно я узнаю его имя, и смогу увидеть, как он себя ведёт.

Я думала о нём до тех пор, пока классный руководитель — мистер Бэйт, не назвал моё имя и не попросил рассказать немного о себе.

Чувствуя дрожь в ногах, я упёрлась руками в парту и заставила себя подняться. Мне пришлось повернуться боком, чтобы моё лицо видели все (Беверли уговорила занять место на первом ряду), и медленно начала:

— Ну..., — как же без этого, — меня зовут Венди Уайт. Я узнала об этой школе от моей сестры Кэрри, и решила перевестись сюда из-за желания полностью сменить окружение, — на мгновение мне захотелось сказать, чтобы они звали меня Ведьмой, ведь это прозвище мне очень подходит, но вовремя взяла себя в руки.

— Чем ты интересуешься, Венди? — спросил мистер Бэйт.

— Я люблю читать, — ответила я, смотря на учителя. — А ещё природу, особенно те её участки, где есть вода. Большое количество времени я провожу у пруда около дома, там очень уютно и..., — я заметила насмешливый взгляд того паренька с задней парты, — и..., — чёрт, перестань мямлить, Вен! — На самом деле, я готова жить у этого пруда, — закончила я, выдавив из себя маленькую улыбку.

Одноклассники смотрели на меня вполне приветливо, никто будто не заметил моей неуверенности. Словно я не сбивалась и не пялилась на них с минуту, в мыслях заставляя себя говорить уверенно.

Я села на своё место, пытаясь руками сбить краску с щёк. Беверли не сводила с меня любопытного взгляда, однако ничего не говорила, и я была ей за это очень благодарна.

Учитель сказал нам расписание и отпустил. Я вышла последней, решив подождать, пока странный парень уйдёт, чтобы ни дай Бог не пересечься с ним взглядами вновь, однако он ждал меня снаружи.

Заметив, как я остановилась в проходе, будто приклеившись, он усмехнулся и коснулся цепи, отходящей от серёжки.

— Нравится? — спросил он низким приятным голосом, от которого внутри меня всё зашлось жаркими танцами. Еле удержавшись от безумного крика и желания сорваться с места и сбежать, я кивнула головой. Режим «стерва» включить не получилось.

— Знаешь, Венди, — он приблизился на пару шагов, остановившись в нескольких дюймах, — Ведьма тебе совершенно не идёт.

С этими словами он развернулся и ушёл, оставив меня в полнейшем недоумении.