глава 4
Год спустя
Морозная погода отступила, уступая теплой весне все права. Жизнь в особняке кипела с самого утра. Одни служанки то и дело развешивали чистое белье и одежду на нитки, другие же готовили все необходимое к утренним водным процедурам молодых господ и приезду молодого господина Цзюнь У. Каждый третий месяц седьмого дня, господин Цзюнь У посещал своих сводных братьев. Сделано это было приличия ради, чтобы общественность видела, что какими бы выродками не являлись Хуа Чен и Сань Лан, семья все равно любила их и не препятствовала общению будущего главы рода с младшими. Разумеется никого не волновало, что никто из детей друг друга видеть не желал.
Год назад, когда Цзюнь У приехал для встречи с братьями, разгорелся нешуточный скандал, тот из злобы и зависти к своим братьям вылил на них чайник с горячей водой, а Се Ляню запретил как-либо успокаивать мальчиков. Разумеется Се Лянь ослушался приказа и тут же принялся вытирать своих господ, что всего минуту назад стояли в белых фраках и напоминали несравненные белоснежные и невинные лотосы, что росли в их пруду, а сейчас были облиты черным чаем и на коже проступали красные следы от горячей воды. От этого Цзюнь У взбесился пуще прежнего и схватив блюдце, швырнул его в голову Се Ляню. Оскорбление в свою сторону мальчики могли терпеть сколько угодно, но позволить избалованному недоноску прикасаться к их гэгэ? Да ни в коем случае! Сорвавшись со своих мест мальчики тут же с кулаками набросились на Цзюнь У, не брезгуя бить не только руками, но и ногами. Наказание не заставило себя долго ждать. Господин У приехал сразу же как во дворец вернулся его заплаканный сын, а Се Лянь, отослав детей в их комнату, взял всю ответственность на себя и попросил наказания и за себя, и за мальчиков. Дворецкий, которого Се Лянь заранее подговорил, сказал Господину У, что мальчики относятся к своему гувернанту с неподдельной заботой и нежностью и если наказать его, то это возымеет на них больше эффекта, чем если накажут их самих. Мужчина же спорить не стал, ему без разницы кого наказывать, будь то никчемное отродье в лице его приемных сыновей или никчемного раба. В этот день весь особняк слышал звук хлыста ударяющегося по белоснежной словно снег спине, окрашивая её в кроваво красные полосы. Тридцать пять ударов были героически вытерплены Се Лянем, единственное что приносило ему боль, так это зареванные мальчики стоящие у окна и выкрикивающие мольбы прекратить это бесчинство.
Остаток того дня особняк провел в гнетущем молчании. Слуги были поражены стойкостью гувернанта и его отважным желанием защитить братьев. Близнецы в свою очередь ни на секунду не покидали гостевую комнату, в которой велели расположить израненного юношу. Мальчики собственноручно меняли ему повязки, втирали заживляющую мазь, кормили с ложечки и заботились о нем, не переставая вымаливать прощения. Се Лянь же нежно улыбнувшись, взял детей за руки и сказал: «Не важно, что будет со мной, главное что вы не пострадали» Солнечные лучи, подобно игривым детям пробивались через плотно зашторенные окна. Первым на удивление проснулся Хуа Чен, который сев сонно похлопал глазами и решив, что имеет право поваляться ещё чуть-чуть лег обратно уткнувшись в бок своего гувернанта. Сон Се Ляня никогда не отличался надёжностью, поэтому стоило юному господину обхватить его талию и уткнуться в бок, как юноша тут же проснулся, его рука накрыла непослушные волосы Хуа Чена и приглаживая их, он шепотом заговорил.
–Вы сегодня рано проснулись, господин Хуа –Просили же, зови нас просто по именам,-буркнул мальчик млея под рукой гувернанта. Уже вот месяц Хуа Чен и Сань Лан пытались заставить Се Ляня называть их просто по именам, не приставляя глупое "господин" Успехи конечно были, но маленькие, Се Лянь все равно начинал за здравие, а заканчивал "господином".
–Раз вы, Хуа Чен уже встали, то пора будить и вашего брата,-Се Лянь ещё немного ласково погладил мальчика по голове, после чего принялся будить Сань Лана, что спал на его груди.
К удивлению юноши, Сань Лан был лёгок на подъем, в то время как Хуа Чен любил понежиться в кровати, хотя иногда брал пример с младшего и вставал стоило открыть глаза, но это, если честно, были единичные случаи. Приняв все водные процедуры, Се Лянь торопливо помог братьям надеть их красные рубашки с черными шортами и жилетами. Сам Се Лянь облачился в красную шелковую рубашку с воротником имеющим завязки в виде шелковых лент, черные брюки, подчёркивающие его длинные ноги и тонкую талию. В ушах красовались серьги с коралловыми бусинами. Его одежда и украшения были подарком Хуа Чена и Сань Лана на его день рождения. Мальчики настаивали на том, чтоб их гувернант почаще одевался в ту одежду, что они ему подарили, ведь она была мягкой и лёгкой, а юноша, который так и не смог выработать иммунитет к щенячим глазкам своих воспитанников все же шел у них на поводу.
Как только они были готовы, во дворе послышался звон колокольчиков, что были прицеплены к лошадям и карете, оповещающие о том, что юный господин Цзюнь У прибыл. Некогда радостные лица Сань Лана и Хуа Чена сделались мрачными, взяв покрепче руки своего гувернанта, они уже стояли у лестницы, ожидая когда старший "брат" переступит порог особняка. Тот лениво вышел из кареты и идя в сопровождении своей охраны направился к особняку. Се Лянь вздохнув полной грудью, погладил мальчиков по щекам и сказав: «Давайте и сегодня без происшествий» вернулся на своё место, взяв детей за руки. Такой жест ласки подействовал на близнецов лучше всякого успокоительного и кивнув они прижались к гувернанту, сделав лица полные безразличия. Входные двери распахнулись и вот на пороге появился заклятый враг. –Рад приветствовать вас, господин У, надеюсь дорога не утомила вас,- с улыбкой на губах произнес юноша
–Утомила, я голоден,- самодовольно произнес юноша и не поприветствовав братьев, направился в столовую. Стоило ему скрыться как братья вымолвили привычное: –Избалованный самодур Се Лянь же шикнув своим воспитанникам направился вместе с ними в след за Цзюнь У. Тот сразу же уселся во главе стола, где обычно сидел Се Лянь дабы заботиться о каждом близнеце, уже подобный жест со стороны Цзюнь У заставил братьев по крепче сжать руки гувернанта, но ничего не сказать. Но это не значит что они не будут вредничать. Ухмыльнувшись, братья посадили Се Ляня напротив старшего брата и сели по обе стороны от него, полностью игнорируя существование родственника. Подобное поведение повергло Цзюнь У в ступор, а затем в шок. Да как они смеют садить раба во главе стола, это нарушало все мыслимые и немыслимые нормы. Тот в свою очередь решил показать своим братьям, что подобную выходку он просто так не оставит и прошептав свой приказ на ухо одного из стражников, самодовольно улыбнулся. Крупный, накаченные мужчина кивнул и подойдя к Се Ляню, схватил за руку и поволок к Цзюнь У, усадив его рядом со старшим. От подобной дерзости глаза братьев налились кровью, они хотели было подняться, но нож, что вонзился рядом с запястьем Се Ляня быстро остудил их пыл.
–Вы не умеете себя вести, желая забрать внимание гувернанта лишь себе, чтоб вы знали, пока я здесь, он обязан заботиться и обо мне,-нахально произнес юноша и посмотрел на Се Ляня –Я хочу чай.
Юноша, не желая подливать масло в огонь лишь спокойно кивнул и налил юноше в чашку горячего чая. Так и прошел их завтрак, гувернант обслуживал самые незначительные прихоти господина, пока Хуа Чен и Сань Лан буравили взглядом старшего родственника. По окончанию трапезы, Цзюнь У спросил у служанки, чем же обычно в это время занимаются гувернант и его братья. Девушка, оказавшаяся между огнем и наковальней бросила боязливый взгляд на Се Ляня, который легким кивком разрешил ей рассказать.
–Так как сегодня суббота, после завтрака молодые господа и их гувернант отправляются на полутора часовую прогулку к озеру, а затем возвращаются, выпивают по чашке горячего чая и уходят в библиотеку, там Се Лянь читает им
–Хорошо,-ответил Цзюнь У –Тогда думаю пора на прогулку .
От его слов поразились все, ведь обычно Цзюнь У не участвовал в распорядке дня близнецов, желая уходить в гостиную и взяв в руки книгу или закрывшись в отведённой ему комнате, отдыхать. Но сейчас все прекрасно понимали, он в прекрасном расположении духа чтобы повредничать и испортить настроение братьям. Се Лянь тут же подорвался с места и взяв за руки Хуа Чена и Сань Лана, что казались вцепились в его руки куда сильнее чем прежде, направились по коридору к выходу в сад. Одеть близнецов старший брат не позволил, приказав ему одеть себя, а младших служанкам и взяв гувернанта за руку, не дожидаясь братьев направился к выходу. На улице к Се Ляню близнецов не подпускала охрана старшего брата, преграждая им путь к гувернанту и Цзюнь У, тот в свою очередь ехидно усмехнулся и наслаждался теплой погодой в своё удовольствие.
У озера, что стояла мирная и тихая атмосфера ситуация не улучшилась, проходя вдоль берега и разглядывая уток, что плавали со своим выводком маленьких утят, Цзюнь У узрел двух утят, стоящих на маленьком пригорке и крякающих, зовя мать к себе: «Очень похожи на вас» съязвил парень посмотрев через плечо на братьев, те в свою очередь ничего не сказали, от чего Се Лянь спокойно выдохнул, помечая у себя в голове позже вознаградить мальчиков за их недюжинное спокойствие исполнением любых желаний маленьких господ будь то украденный с кухни шоколад или чтение книг с утра до утра следующего дня. Не заметив реакции у младших, Цзюнь У решил пойти с другой стороны и обнял Се Ляня прижавшись к нему по крепче. Тут то лица мальчиков скривившись в разъяренной гримассе заставив старшего довольно улыбнуться. Гувернант же игнорировал любое поведение господина У, молясь чтоб его белые лотосы не утопили в озере своего родственника.
Пройдя полный круг, все вернулись обратно в особняк. Горячий чай уже был подан и стоял на столе в библиотеке, но и там Цзюнь У не успокаивался, ведь стоило Се Ляню сесть в кресло, как избалованный сорванец тут же запрыгнул ему на колени. На это близнецы уже закрыть глаза не могли. Схватив родственника за шиворот и грубо скинув с колен Се Ляня, мальчики снова устроили драку. Гувернант в шоке бросился к своим воспитанникам и постарался оттащить их подальше от разгневанного старшего из-за чего схлопотал от него ударом ноги в живот. Тот бил не глядя, хотя ему и дело до гувернанта не было, он был старше и сильнее из-за чего и Хуа Чен и Сань Лан были повалены, а Цзюнь у начал наносить удары что одному, что второму. Оправившись от удара, юноша сразу же побежал и откинув разъяренного господина У от близнецов, начал проверять их состояние, как вдруг в спину прилетело что-то раскаленное и тяжёлое, потревожив старые раны. Это была кочерга. Схватив её снова Цзюнь У начал снова и снова бить Се Ляня пока тот, прижав побитых и ничего не соображающих близнецов к своей груди, закрывая собой, терпел новые и новые удары, пока взбесившийся мальчик приговаривал:
–Почему ты достался им!? Почему они отдали тебя этим выродкам! Лучше бы ты был моей игрушкой! Почему ты заботишься о них!
Когда уже терпеть сил не было, а перед глазами все плыло в библиотеку ворвалась стража и дворецкий, пока сопровождение молодого господина У успокаивало своего хозяина, дворецкий подхватил Се Ляня, который из последних сил хватался за ниточки сознания
–Сань Лан...Хуа Чен...они в порядке?- в бреду спросил юноша пока мальчики, сидящие рядом с ним прибывали в не менее отстраненном состоянии и хватались за рубашку своего гувернанта.
–Они в порядке, Се Лянь, сейчас вам надо побеспокоиться о себе,-встревоженно произнес господин Фань и взял его на руки
–Слава богам,- произнес юноша и полностью потерял сознание. На полу растеклась достаточно крови из-за чего мальчики тут же потеряли сознания. В этот вечер у врача было много работы. Сначала надо было удостовериться, что Хуа Чен и Сань Лан не схлопотали сотрясения, чего к счастью не было, обработать их раны, а затем отправиться к Се Ляню. Близнецов к гувернанту не пускали, как бы слёзно они не молили, какие бы угрозы не применяли, никакого эффекта это на взрослых не возымело. Сказав, что отныне Се Лянь находится под арестом в своей комнате, дворецкий скрепя сердце запер дверь в его комнату и убрал ключ в карман своего пиджака. Мальчики же уселись под дверь комнаты и не желая отходить ни на секунду, уснули. Голова Хуа Чена лежала на плечах младшего, а его на голове старшего. Только под утро сердобольная служанка Бань Юэ принесла им дубликат ключа и три дольки шоколада. Радостные мальчишки поблагодарили её и открыв дверь забежали в комнату. Хуа Чен сразу же порыскав в тумбочке достал заживляющую мазь, а Сань Лан начал менять повязки. Все как ровно год назад. Снова Се Лянь пострадал из-за них, снова им приходится чувствовать липкий, ледянящий душу стыд. Не удивительно будет, если когда он проснется, велит мальчикам уйти с глаз долой, а как выздоровеет, то сразу же соберёт свои вещи и сбежит от них. Ведь терпеть столько времени не может никто, особенно такой добрый и хороший человек как Се Лянь. Если он уйдет близнецы не будут его останавливать, да они будут плакать по ночам, больше не захотят кого-либо видеть и вообще обозлиться на весь мир, но его останавливать не будут ведь пока он с ними, он то и дело только страдает. –Хуа Чен...Сань Лан,-потревожил их ласковый голос Се Ляня
–Как же вы? У вас где-нибудь болит?
–Гэгэ,-не сдержался Хуа Чен и уткнулся в его ладонь Сань Лан же взял его за другую и прижал к своей щеке –Бедные мои,-гладя воспитанников произнес юноша –Как хорошо, что вы живы и целы
Его слова резали душу как божественный клинок разрубал листву. В один миг в голове Хуа Чена и Сань Лана появилась одна мысль: «Я должен стать сильнее, чтобы защитить гэгэ».
Примечания:
Писала эту главу с болью сердце ведь обожаю Се Ляня до глубины души, но зная какой пиздец его ждёт в будущих главах аж дурно становится. Жду ваших отзывов и мнения, с удовольствием буду читать и радоваться т.к. они мотивируют меня писать.