Тишина
Допив чай, я ещё некоторое время смотрела в окно. Погода была тихой, слегка хмурой — именно такой, какую я люблю: ни палящего солнца, ни жгучего ветра.
На площадке уже играли соседские дети.
Их звонкий смех доносился даже сюда, до моего окна.
В груди родилось глупое, почти детское
желание — выбежать к ним, присоединиться к их играм. Побегать, упасть, расплакаться, а потом — смеяться, когда меня найдут,
спрятанную в кустах
Я молча продолжала смотреть в окно,
пока не заметила, что один из детей вдруг замер — будто время остановилось только для него. Всё вокруг продолжало двигаться: качели скрипели, листья колыхались, кто-то смеялся — всё, кроме него. Тощий мальчишка лет семи стоял в самом центре двора, неподвижный, как
выброшенная кукла.
Я не помнила, чтобы видела его раньше. Его взгляд был направлен прямо на моё окно. Прямо на меня. От этого взгляда желчь подкатила к горлу — чужой, слишком осознанный для ребёнка, он
будто видел меня по-настоящему.
Мы встретились глазами. На мгновение
— но этого хватило. Я отпрянула от окна, сердце ухнуло вниз, и в панике опрокинула стул. Гулко стукнувшийся об пол, он звучал, как удар по
внутренностям.
Я сорвалась с места и рванула в ванную.Тошнота накрыла с головой — едкая,
безжалостная. Я не успела подумать.
Только добежала, схватилась за
раковину и ощутила, как вырывается всё, что было внутри.
Сосредоточиться на дыхании оказалось труднее, чем я думала. Казалось, лёгкие просто отказались слушаться. Только через несколько долгих минут удалось заставить себя вдыхать медленно и ровно, пытаясь унять дрожь в груди.
Но когда я наконец успокоилась, осознание так и не пришло. Что это было? Кто он? Почему смотрел именно на меня? Я не находила ответов.
Слабыми, подкашивающимися ногами я вышла из ванной и направилась обратно на кухню. Всё казалось таким же, как раньше, но иным: опрокинутый стул, пустая кружка, разбросанные движения И окно...
Окно, которое всегда было для меня источником покоя, теперь вызывало тревогу.
Стараясь не смотреть в сторону стекла, я подняла стул, поставила его на место и убрала кружку в раковину. Всё делала медленно, осторожно, как будто боялась потревожить хрупкую тишину. Глаза цеплялись за пол, и только краем взгляда я ловила отражение окна в стеклянной дверце шкафа — но не решалась повернуться к нему лицом.