Эпилог
Саундтрек к сцене во дворе, когда Олег и Влад приезжают из магазина домой: RYZE — Вопреки
Саундтрек к финальной сцене, где Олег дарит Владу подарок: Свят — Не отпускай
-----------------------------------------
— В этом «Ашане» сегодня как будто вся Москва закупалась, — причитает Олег, когда они уже едут из магазина домой. — Надо было вчера ехать.
— Вчера мы вешали ебучие гирлянды, — усмехается Череватый.
Шепс заходится мягким смехом, снова вспоминая, как Влад, пытаясь распутать одну из них, запутался в проводах сам.
Олег помнит, что Череватый праздники не любит. Или не любил до него. В прошлом году Шепс впервые не поехал отмечать Новый год в Самару, чтобы показать чернокнижнику, за что он сам до безумия любит эту атмосферу. Влад непонимающе хмурился, затаскивая домой кучу коробок с украшениями, но уже спустя несколько часов активно спорил с Олегом, куда именно на ёлку стоит вешать очередной шар.
Череватый до сих пор не понимает всю эту предновогоднюю суету, но не может забыть, как год назад горели светлые глаза, рассматривая каждую игрушку, повешенную ими на ёлку. Это их второй Новый год вместе, и в этот раз Влад уже сам изъявил желание украшать квартиру, даже несмотря на то, что праздник они будут отмечать у Саши. Он делает это в основном для Олега и совсем немного для себя, потому что дома, в свете маленьких огоньков гирлянд, Шепс выглядит ещё красивее, и чернокнижнику не может это не нравиться.
— Я написал Вике, что мы не купили сыр, — говорит Олег, когда машина уже заворачивает во двор. — Она ответила, что взяла.
— Значит, закуску завтра на месте сделаем, — вздыхает Череватый, — а сегодня — только салаты.
Влада выбесило, что они застали в магазине полупустые полки, и теперь им приходится перекраивать планы по готовке. Он думает, что в следующем году точно заставит Шепса ехать за продуктами раньше, чем вечер тридцатого декабря.
Череватый паркуется, выходит из машины и останавливается у открытого багажника, почёсывая подбородок и пытаясь понять, какие из пакетов можно оставить здесь на ночь, а какие всё-таки нужно нести домой. Он хочет спросить у Олега, смотрит вбок, ожидая, когда тот подойдёт, но вдруг вздрагивает от прилетевшего в спину снежка.
— Попадёшь в машину, — строгим голосом начинает Влад, медленно разворачиваясь к нему, — я тебя убью.
Шепс подходит вплотную и ухмыляется, хитро заглядывая в чёрные глаза:
— Попадёшь в меня — я тебя поцелую.
Он делает шаг назад, с вызовом смотрит на Череватого, а когда тот вздыхает и закрывает багажник, срывается на бег. Влад бросается к сугробу, набирает в ладони холодный снег и вдруг останавливается.
Он руками вылепливает небольшой комок, но не может оторвать взгляд от Олега. Медиум бегает по двору с озорным смехом, не сводя с него глаз, и этот смех Влад любит до невозможности. Шепс в этот момент выглядит таким беззаботным и счастливым мальчишкой, что Череватый ловит это настроение и бросает в него первый снежок.
Снаряд даже не долетает, потому что Олег далеко, и Влад уже на бегу лепит новый. Шепс уворачивается, прячется от него, сбегая в темноту от света фонарей, и почти каждым своим снежком, в отличие от Череватого, попадает чётко в цель. Влад промахивается раз за разом, гоняется за Олегом по всему двору, подстёгиваемый азартом, но медиум слишком юркий и умудряется уклоняться от кажущихся точными бросков.
Череватый немного злится, но всё равно смеётся от счастья, накрывающего с головой. Он даже на расстоянии видит, как светлые глаза искрятся ярче белого снега под ногами, и думает, что готов делать что угодно, чтобы как можно чаще видеть Шепса таким.
А Олег знает, что ничего делать и не нужно. Его распирает от эмоций каждый раз, когда на очередную его дурацкую идею Влад закатывает глаза, а через секунду включается, искренне поддерживая его в любой ерунде. Но больше всего Шепсу нравится не сам этот факт, а то, что он чувствует в Череватом в такие моменты. Влад излучает бесконечное счастье, и Олегу плевать, от чего, потому что он сам чувствует себя ровно так же.
Он теряет чернокнижника из виду, оглядывается по сторонам, пытаясь найти его глазами, и вскрикивает, когда сильные руки ловят его со спины. Череватый со смехом прижимает его к себе и наклоняется, пытаясь поцеловать.
— Эй, ты не попал! — Шепс смеётся в ответ и пытается уворачиваться.
Влад разворачивает его к себе лицом, не выпуская из объятий, и думает, что точно попал. Уже больше года назад попал в плен этих светлых глаз и совершенно не хочет из него выбираться.
Они замирают посреди двора, глядя друг на друга, и думают, что в этих объятиях определённо хочется провести всю жизнь. Череватый снова тянется за поцелуем, и Олег отвечает, потому что просто не может сопротивляться любимым глазам.
Шепсу плевать на своё шутливое условие. Они оба знают, что у этой любви ни условий, ни причин нет и быть не может. В ней нет проблем, потому что внешние они всегда смогут решить вместе, а внутренних — просто не создают. В ней нет ничего лишнего. В этой любви — только двое людей, давно разучившихся друг без друга жить и готовых до конца бороться за неё с кем угодно.
Влад отрывается от чужих губ и впадает в какую-то прострацию, пока они возвращаются к машине. Олег живо о чём-то говорит, но Череватый почти не вникает в его слова, когда они выгружают из багажника продукты и поднимаются в квартиру. Влад идёт позади, не сводя с Шепса взгляда, и закрывает дверь, даже не оборачиваясь к ней. В нос ударяет какой-то особенный запах их дома, и чернокнижника накрывает окончательно.
Олег ставит пакеты на пол и, выпрямляясь, вдруг замирает, когда Влад без слов подходит к нему сзади. Череватый медленно стягивает куртку с его плеч, роняя её на пол, и обнимает со спины, носом зарываясь в шею медиума и прикрывая глаза.
Шепс боится даже пошевелиться, чтобы не спугнуть этот внезапный приступ нежности. Ему иногда кажется, что Влад до сих пор до паники боится его потерять, хотя они оба знают, что этого больше никогда не произойдёт.
Череватый в такие моменты чувствует себя слабым. Он вдыхает запах чужой кожи, и голова слегка кружится, лишая ориентации в пространстве. Влад отчаянно не понимает, как и когда Олег залез так глубоко, но ему это нравится настолько, что становится даже страшно.
Череватый думал, что спустя столько месяцев совместной жизни он успокоится и перестанет время от времени впадать в такое состояние, но Шепс с каждым днём будто влюбляет его в себя всё больше, хотя больше уже давно некуда.
Олег искренне удивляется, но даже не думает сопротивляться, когда Влад неожиданно поднимает его на руки. Шепс лишь молча цепляется за его шею и просто не может оторваться от искрящихся глаз, пока спиной не чувствует мягкую обивку дивана. Он прикрывает веки и наконец-то тянется за поцелуем, но Череватый замирает, почти не касаясь своими губами чужих.
Олега обжигает горячим дыханием. По его телу разбегаются сотни мурашек от того, что Влад находится запредельно близко, но так и не сокращает между ними последнее расстояние.
— Посмотри на меня, — шёпотом просит Череватый, чуть отстраняясь.
Шепс открывает глаза и едва не давится воздухом, потому что Влад смотрит так, будто не верит в реальность происходящего. А Череватый и правда в очередной раз не верит, что ему эта его какая-то новая и безумно счастливая жизнь не снится.
Олег в его глазах настолько красивый, что кажется совсем нереальным. Влад с каким-то немым восхищением рассматривает еле заметные морщинки около светлых глаз, взглядом перебирает тонкие ресницы и слегка растрёпанные чёрные волосы, обрамляющие лицо.
Шепс вздрагивает, когда чернокнижник рукой касается его щеки. Взгляд Череватого меняется резко, будто взрываясь осознанием того, что Олег настоящий, и медиум вдруг думает, что если бы у любви был цвет, то для него этот цвет был бы чёрным. Он смотрит Владу в глаза, пока тот кончиками пальцев ведёт по его скуле, и сам с трудом верит в то, что в этой жизни им повезло друг друга найти.
Шепс дышит как-то рвано, почти трясётся от накрывших его чувств, дрожью заражаясь от Череватого, но не хочет ни шевелиться, ни говорить, чтобы не нарушать момент. Влад продолжает бездумно оглаживать его лицо, взглядом провожая собственные пальцы, и замечает, как Олег обессиленно прикрывает глаза, когда он рукой касается губ.
Череватый не выдерживает тоже, склоняется к нему и даже еле слышно стонет от того, каким ощущается этот поцелуй. Они целуются медленно, осторожно соприкасаясь губами, словно делают это впервые, и Влад просто плавится от того, что чувствует у Шепса внутри точно такой же трепет, который не даёт привычно взорваться от страсти. Они отрываются, чтобы буквально на секунду заглянуть друг другу в глаза, и возвращаются обратно к поцелую, повторяя это снова и снова.
Череватый слегка отстраняется спустя несколько минут. Он нежно переплетает пальцы их рук, смотрит серьёзно и буквально топит Олега в своей уверенности с отголосками старой боли.
— Больше никогда не верь в то, что я тебя не люблю, — срывающимся голосом тихо говорит он. — Я твой. И это никогда не изменится.
— Я и тогда не поверил, — Олег улыбается, ласково проводя пальцами по его волосам. — Я люблю тебя, и я чувствую тебя не своей магией, а чем-то другим.
Шепс прислоняет его ладонь к своей груди, накрывая рукой, и Влад понимает, что от этого сердца никогда не сможет закрыться никаким амулетом.
Он снимает с Олега свитшот, губами касаясь кожи там, где только что лежали их руки, и медиуму кажется, что Череватый этим поцелуем пытается забраться прямо под рёбра — туда, где уже громкое биение учащается ещё сильнее.
Дыхание Шепса тяжелеет с каждым прикосновением, потому что Влад медленно спускается всё ниже, оставляя на его теле влажные следы. Чернокнижник ловит каждый шумный выдох, чувствует, как Олег сильнее сжимает его волосы своей рукой, и возвращается к губам, наконец-то целуя глубоко.
Шепс стягивает с него водолазку, жмётся ближе, губами скользит по рельефным рукам и думает о том, что никогда не перестанет хотеть Череватого во всех смыслах. Влад настолько невозможный в своей страсти, перемешанной с нежностью и любовью, что Олег не знает, как справляться с тем, что чувствует рядом с ним каждую секунду. Он нетерпеливо расстёгивает чужие джинсы, следом избавляясь от своих, и прикрывает глаза, когда Череватый снова нависает сверху.
Влада сводит с ума каждая мелочь: то, как сексуально Шепс закусывает губу, как запрокидывает свою голову, подставляя для поцелуев манящую шею, как выгибается под ним любимое тело, поясницей отрываясь от дивана, и то, как звучит его собственное имя, стоном срывающееся с губ Олега.
Череватый до безумия обожает своего медиума таким. Его рвёт на части от тихого шёпота, который просит не останавливаться, от потемневших глаз, которые смотрят почти с мольбой, и от того, что он каждым движением своих бёдер доставляет Шепсу такое удовольствие, от которого тому почти плохо.
Олег чувствует, как Влад замедляется, наслаждаясь своей пыткой, видит дьявольскую ухмылку на его лице и мстит почти мгновенно: он не отводит взгляда от чёрных глаз, когда намеренно прокусывает свою губу и языком слизывает выступившую кровь, руками упираясь в чужую грудь.
Череватый рычит, сильнее толкается внутрь, снова попадая по нужной точке, но Шепс лишь стонет громче и всё равно не даёт себя поцеловать, продолжая смотреть до невозможности наглым взглядом.
— Убери руки.
Влад снова пытается добраться до его губ, дрожит от того, что запах крови почти прожигает ноздри, но Олег не слушается очевидного приказа, и Череватый впервые теряется в постели, не понимая, что сделать, чтобы получить то, что он хочет.
Шепс больше не облизывает губы, позволяя крови растекаться сильнее, и Влад сжимает кулаки, сильнее упираясь ими в диван. Он чувствует на себе всё, что заставлял ощущать Олега, когда доводил его. Череватый матерится, трясётся от разрывающей его злости, потому что этого поцелуя сейчас хочется больше, чем когда-либо, но не перестаёт медленно двигать бёдрами, продолжая издеваться в ответ.
— Что мне сделать? — еле слышно спрашивает Влад, потому что сил говорить не осталось.
Шепс молчит и не убирает рук, даже когда Череватый ускоряет темп и жалобно стонет его имя. Олег сходит с ума от этой смены моральных ролей, от того, что никогда раньше не видел в возбуждённых чёрных глазах такого отчаяния, но больше всего от того, что знает, чем это закончится для Влада.
Череватому плохо. Он хочет прекратить это безумие, но не может перестать дышать, чтобы не слышать запаха, и почему-то не может закрыть глаза. То, на чьи именно окровавленные губы он сейчас смотрит, убивает его больше всего и не позволяет перестать смотреть. Влад держится ещё несколько секунд и сдаётся, переставая двигаться.
— Олег, пожалуйста... — умоляюще шепчет он. — Пожалуйста, поцелуй меня.
— Ты охуеешь от того, как сейчас будет ярко, — с ухмылкой говорит Шепс.
Он одной рукой берёт Череватого за шею, другой всё ещё придерживая его на расстоянии, и вдруг резко дёргает на себя, жёстким поцелуем впиваясь в губы.
У Влада внутри будто что-то взрывается, и он моментально понимает, за что Олег так обожает его пытки. Он громко стонет прямо в поцелуй, ощущая на языке такой долгожданный вкус, и думает, что Шепс в своей последней фразе был абсолютно прав. Череватый пил его кровь бессчётное количество раз, но никогда ещё не чувствовал эту эйфорию так ярко, как в эти секунды.
В этом издевательском ожидании Влад в красках успел представить, каким для него будет это касание губ, но не угадал даже сотой доли того, что испытывает в реальности. Он перестаёт чувствовать тёплую ладонь, которая всё ещё лежит на его шее, не замечает, как Олег сам двигает бёдрами ему навстречу, заставляя продолжать, и просто растворяется в своём наслаждении.
Череватого кроет от этой смеси кровавого вкуса и того, как пьяняще целуется Шепс. Он думает о том, что ради такого точно стоило стать вампиром. Влад с трудом отрывается где-то через минуту, горящими глазами оглядывает опухшие губы, измазанные в крови, и толкается ещё несколько раз, дополняя свои ощущения оргазмом.
Олег стонет, кончая вместе с ним, потому что каждой клеткой прочувствовал всю внутреннюю истерику Череватого и до, и во время этого безумного поцелуя. Он знал, что Владу это понравится, но даже не представлял, что настолько сильно. Шепс невольно вспоминает, что ощущал почти то же самое во время их самого первого поцелуя, за одним маленьким, но самым важным исключением — тогда они друг друга ещё не любили.
Череватый падает на диван рядом с ним, пытаясь отдышаться, и отворачивает лицо:
— Вытри губы, а то я сейчас ёбнусь...
Олег приподнимается, ладонью разворачивая его к себе, коротко целует и убегает в ванную, со смехом уворачиваясь от цепких рук.
Влад облизывает губы, языком собирая остатки чужой крови, и думает, что всё-таки ёбнулся, и уже давно — ровно в тот момент, когда залез в голову Матвеева и больше не захотел отдавать Шепса никому.
Спустя полчаса Олег уже сидит на кухне, наблюдая за тем, как Череватый неспешно режет салаты. Влад готовить любил всегда, а теперь, когда за спиной неизменно сидит Шепс, развлекая его тихими разговорами, вообще обожает это дело.
Они говорят о завтрашнем празднике, о новых испытаниях «Битвы», которые начнутся в конце месяца, о приёмах, которые совсем недавно возобновил Олег; обсуждают новый сериал, который начали смотреть неделю назад, книгу, которую посоветовала Вика, посты, которые в телефоне прямо сейчас читает Шепс; и Череватый думает, что у них, кажется, никогда не закончатся темы для разговоров.
Они собираются спать уже ближе к двум часам ночи, но продолжают говорить, даже лёжа в постели.
— Помнишь желания, что мы писали на прошлый Новый год? — тихо спрашивает Влад.
Олег вспоминает, что предложил банально их сжечь и высыпать в бокалы с шампанским, как всегда любит делать Саша, но Череватый показал ему совсем другой ритуал, сохранив заговорённые листочки.
— Теперь ты можешь сделать это и сам, — с улыбкой намекает Влад.
— Могу, — спокойно соглашается Шепс. — Только не вижу смысла. Моё желание не изменилось.
Они почему-то так и не сказали друг другу, что было на тех бумажках, хотя Череватый утверждал, что это никак не влияет на ритуал. Олег чувствует его любопытство и вдруг поднимается, выбираясь из объятий.
Влад садится и с небольшим удивлением наблюдает за тем, как медиум в полумраке комнаты лезет в ящик стола и достаёт оттуда сложенный листок, протягивая ему. Шепс улыбается, смотрит, как Череватый разворачивает бумажку, и хмурится от его реакции.
На листе — ничего, кроме четырёх букв. Влад читает своё имя, выведенное знакомым почерком, и вдруг заходится тёплым смехом.
— Что смешного? — с какой-то обидой спрашивает Олег.
Череватый молча поднимает на него глаза, встаёт с дивана, через пару секунд оказываясь рядом, и достаёт из ещё не закрытого ящика точно такой же листок:
— Моё не изменилось тоже.
Он кивает на бумажку в своих руках, и Шепс облегчённо выдыхает, читая на ней своё имя. Они улыбаются прямо в поцелуй и знают, что эти желания никогда не изменятся, а заветнее у них точно уже не будет.
***
— О, а я думал, мы первые приедем, — улыбается Олег, когда дверь в Сашину квартиру им открывает Райдос.
— Ну Вика просыпается рано, в отличие от вас, — усмехается выходящий из коридора Саша.
— Так, попрошу! — возражает Влад, передавая ему пакеты с едой. — Я, вообще-то, проснулся вовремя. Это твой брат спит по полдня.
— Теперь это твоя проблема. Сочувствую.
Старший Шепс смеётся, а Олег закатывает глаза, занося подарки в гостиную. Эти двое становятся просто невыносимыми вместе, потому что оба до невозможности обожают его бесить. Олег немного сердится, но не может не улыбаться какой-то слишком семейной атмосфере.
На улице уже стемнело, и комната красиво переливается разноцветными огнями гирлянд, которые отражаются в стоящих на столе бокалах. Олег почему-то уверен, что сервировкой занималась Вика, потому что даже Саша не бывает так придирчив к цвету салфеток.
Стол выглядит слишком красиво, идеально сочетаясь с украшениями на невысокой ёлке, но пока ещё остаётся почти пустым. Олег уже представляет, сколько вкусностей на нём появится через пару часов, и, улыбаясь, идёт на кухню, откуда доносятся громкие голоса.
— Как продвигаются ваши просмотры? — с интересом спрашивает Райдос, присаживаясь за стол, чтобы не мешать парням готовить.
Она знает, что Влад с Олегом собираются покупать дом и буквально на днях ездили смотреть очередной вариант.
— Владу не понравилась лестница, — поджимает губы Олег.
— Ну мы реально на ней убьёмся! — Влад откладывает нож и достаёт телефон, выискивая в галерее фотографии, чтобы подтвердить свои слова. — Вот посмотрите.
Вика с Сашей с интересом заглядывают в экран, включаясь в обсуждение, а Олег улыбается, замечая, как снова загораются чёрные глаза, когда Череватый говорит о доме. Они с Владом спорят о каждой мелочи, рассматривая новые варианты, и Олег до сих пор удивляется тому, насколько подробно чернокнижник представляет себе идеальное жилище.
Шепс никогда не задумывался о том, каким он сам хочет видеть этот будущий дом, пока Череватый не завалил его сотнями фотографий, на каждой из которых показывал какую-то отдельную деталь, которая, по его мнению, обязательно должна быть у них. Олег включился в этот процесс довольно быстро, и уже через несколько дней сам начал искать какие-то дизайнерские решения.
Он до сих пор не может сложить это всё в цельную картинку, переживает, получится ли найти то, что понравится им обоим, но в этих раздумьях неизменно цепляется только за одно: в этом доме будет Влад, и Шепсу на самом деле глубоко плевать, на какой кровати он будет засыпать в его объятиях.
Звонок в дверь выдёргивает Олега из его мыслей, и он идёт открывать, пока Череватый продолжает жаловаться друзьям на неудобные ступеньки.
— С наступающим! — Оля ярко улыбается, переступая через порог, и аккуратно целует медиума, стараясь не оставить на щеке след помады.
Якубович была крайне удивлена, когда неделю назад получила от Олега приглашение прийти на праздник вместе с Артёмом. Ещё больше она удивилась, когда Краснов с улыбкой согласился.
Артём не считает себя другом этой компании, в отличие от самой Оли, но вполне хорошо общается с ними на съёмках. Он умудрился наконец-то найти общий язык даже с Череватым, а с Сашей у них неожиданно нашлись темы для разговоров даже вне съёмочной площадки.
Он проходит на кухню вслед за Якубович, здороваясь со всеми, и буквально через несколько минут перестаёт чувствовать себя неловко в чужой квартире. Эта четвёрка излучает какой-то особенный уют, заражая даже его, и Краснов вдруг видит их совсем другими в этой предновогодней суете.
Вика всё-таки занимает место у столешницы, нарезая хрустящий багет для бутербродов, и Артёму непривычно видеть красиво одетую ведьму в такой обстановке. Саша вообще мечется по кухне в дурацком фартуке поверх стильного наряда, постоянно ворча на мешающегося под ногами брата и шутливо толкаясь локтями с Владом в попытках отвоевать место у плиты.
— Напомните мне, почему мы не сняли дом? — наигранно злится Череватый, в очередной раз натыкаясь на медиума. — С большой кухней, — он бросает выразительный взгляд на Сашу, — где было бы много места, где мы бы помещались...
Он выделяет слова, грозно напирая на старшего Шепса, и тот пятится, с притворным испугом глядя на него снизу вверх.
— Олег, я его боюсь, — жалобно говорит Саша, защищаясь кухонной лопаткой.
— Я страшен в гневе, — замахиваясь вилкой, подыгрывает Влад.
— Подтверждаю!
Артём внезапно вклинивается в диалог, и все заходятся громким смехом от этой самоиронии, вспоминая, что Краснову от Череватого в своё время действительно неплохо досталось и магически, и физически.
Вика ойкает, резко переставая смеяться, и тут же откладывает нож.
— Порезалась? — в один голос спрашивают Саша с Владом и одновременно оборачиваются к ней.
Череватый бросает взгляд на старшего Шепса и удивлённо вскидывает брови, замечая, как тот на секунду теряется. Влад делает шаг назад, пропуская его к Вике, и прячет улыбку, переглядываясь с Олегом, когда Саша как-то слишком нежно берёт её руку в свои ладони и обеспокоенно осматривает неглубокую рану.
— Сильно больно? — тихо спрашивает медиум.
— Всё нормально, не переживай.
Райдос отвечает мягко, с тёплой улыбкой, и в комнате всем почему-то становится неловко.
— Олег, дорежь ты, пожалуйста, — уже громче просит Саша, кивая на остаток багета, и выходит из кухни вместе с Викой, не отпуская её руку.
Они возвращаются через несколько минут, но Райдос больше не рвётся помогать с готовкой. Они с Олей относят готовые блюда на стол, пока Артём помогает Олегу приклеивать отвалившийся крючок для одной из гирлянд, а Саша с Владом ставят в духовку мясо.
Звонок в дверь раздаётся неожиданно, и Череватый искренне удивляется, когда видит на пороге Илью.
— А я заехал вас поздравить, — улыбается Ларионов. — Саша сказал, что сегодня все здесь.
Он проходит в квартиру, рассыпаясь в поздравлениях, и искренне обнимает каждого. Илья долго отходил от той ситуации, снова и снова прокручивая в голове всё произошедшее, пока наконец не разложил для себя всё по полочкам. Он знает, что как Хранитель не имеет права доверять вампирам, но Влад с Шепсами всё-таки стали для него исключением, а Артём в его глазах больше не представляет угрозы, раз сидит здесь вместе с ними в этот новогодний вечер.
Они делятся новостями, открывают шампанское, принесённое Ларионовым, а Саша даже дарит ему какой-то милый подарок, вызывая радостную улыбку. Олег думает о том, что с Ильёй всегда комфортно и в кадре, и вне съёмок, и на душе даже тепло от того, что сегодня он нашёл время с ними увидеться. Ларионов был частью важных событий, которые они пережили в уходящем году, и Шепсу кажется правильным, что хотя бы час, но он всё-таки находится за этим столом.
Илья прощается с ними, потому что дома его уже ждут, но задерживается в коридоре, когда Череватый идёт закрыть за ним дверь.
— Влад, я знаю причину, по которой я стал Хранителем, — неожиданно говорит он. — И я не считаю, что это твоя вина.
Чернокнижник удивляется словам Ларионова, потому что и правда до сих пор не может избавиться от этого чувства вины перед ним. Илья, наверное, слишком хороший менталист, раз считывает настолько глубокую эмоцию, которую Влад не хочет показывать даже Олегу.
— Я уверен, что смогу справиться, — продолжает Хранитель. — И я уж точно не жалею о том, что увидел вас всех настоящими.
Ларионов улыбается, и Череватому становится как-то легко, потому что Илья больше не выглядит растерянным, как раньше. Он смотрит уверенно, крепко жмёт протянутую Владом руку и уходит с ощущением того, что только что сказал что-то важное.
— Всё хорошо? — Олег вдруг останавливается по дороге на кухню, замечая, что Череватый задумчиво стоит посреди коридора.
Влад выныривает из своих мыслей и улыбается как-то ярко, сгребая Шепса в охапку.
— Мне кажется, Илья наконец-то принял свою новую роль, — говорит он.
Олег улыбается в ответ и думает, что даже рад, что новым Хранителем стал именно Ларионов. Он не может объяснить, почему именно, но ему нравится как минимум то, что их главную тайну теперь хранит тот, кому они полностью доверяют.
Они возвращаются в гостиную, когда Оля с восхищением снимает на телефон заполненный кучей красивых блюд стол:
— Вот с таким размахом отмечают Новый год победители «Битвы экстрасенсов».
— Победители «Битвы» и одна просто красивая ведьма, — с лёгкой издёвкой поправляет её Влад.
— Моя девочка, вообще-то, победила в «Реванше», — с ухмылкой отвечает ему Артём, приобнимая её за талию.
Якубович расплывается в смущённой улыбке, потому что Краснов не уточняет, что лишь в зрительском голосовании, но для остальных это совершенно не играет роли. В этой комнате все, кроме них, прекрасно знают, что в этом «Реванше» на самом деле победил Олег, и ради этой победы медиум в прямом смысле слова продал свою душу дьяволу.
Саша встаёт из-за стола за десять минут до полуночи.
— Ну что, проводим старый год? — Он поднимает бокал, дожидается, пока остальные сделают то же самое, и продолжает: — Я обычно люблю говорить долго, но в этот раз хочется выпить только за одно — за то, что мы все выжили.
Он тянется бокалом к центру стола и улыбается, когда по комнате разносится тихий звон. Ни одному из сидящих за столом к этому тосту действительно добавить нечего. Олег пробегается по всем взглядом и думает, что в уходящем году каждый из них мог кого-то потерять, но они все сейчас здесь, рядом с самыми близкими людьми, и эта ночь не могла быть лучше ни для кого из них.
Они вываливают из подъезда всей толпой буквально через несколько минут после боя курантов, и Олег с Владом в распахнутых куртках первыми бегут за угол дома, откуда лучше видно уже гремящие в небе салюты.
На улице идёт снег, скрывая под ногами опасный лёд, и Оля сильнее цепляется за локоть Артёма, чтобы не упасть из-за привычно высоких каблуков. Вика, быстрым шагом идущая перед ними, вдруг поскальзывается, но вместо твёрдого льда падает в мягкие объятия.
Саша ловит её, не давая упасть, и замирает, встречаясь с ней взглядом.
— Спасибо, — почему-то шёпотом говорит Райдос.
Она пристально смотрит в голубые глаза и даже не замечает, что её рука продолжает лежать на его шее, согревая холодную кожу.
Саша глубоко вздыхает и отпускает её, когда их догоняют Артём с Олей, а Райдос вдруг ловит себя на мысли, что ей почему-то даже жаль. Она делает несколько шагов вслед за ребятами и еле заметно улыбается, когда Шепс, догоняя, всё-таки берёт её за руку, чтобы уберечь от новых падений.
Они стоят рядом, все вшестером, с восторгом вглядываясь в огоньки фейерверков, и щурятся от падающих снежинок. Небо взрывается разными цветами, а Олег переводит взгляд на Влада, чуть сильнее сжимая его ладонь в своей.
Он смотрит на то, как блестят восхищённые чёрные глаза, переливаясь в свете салютов, и из огромного кармана куртки достаёт объёмный мешочек из тёмной ткани, пряча его за спину.
Олег слегка дёргает Череватого за руку, привлекая его внимание, и тянет на себя, отводя в сторону от общей компании.
— Твой подарок лежит под ёлкой, — с улыбкой говорит Шепс, — но я хочу отдать тебе кое-что ещё.
Влад смотрит с неподдельным интересом, но просто не может не думать о том, как красиво присыпаны снегом чёрные волосы. Медиум протягивает ему мешочек, и Череватый наконец-то отрывает взгляд от его лица.
У Влада нет ни единого предположения, что там может быть. Он берёт подарок в руки и резко меняется в лице, чувствуя до боли знакомую энергетику, а Олег лишь улыбается, мысленно благодаря Вику за то, что она всё-таки это сохранила.
Череватый как-то спешно развязывает тонкую ниточку, заглядывает внутрь и рвано выдыхает, глядя на осколки своей синей руки.
— Ты предлагаешь мне руку и сердце?
Он усмехается, шуткой пытаясь прикрыть ураган своих эмоций, потому что это всё ещё слишком важно и слишком дорого для него, несмотря ни на что.
— Я предлагаю склеить её, чтобы в нашем будущем доме стояло две синих и две золотых, — тихо отвечает Шепс.
Он почему-то уверен, что четвёртая у них обязательно будет, и на финале второго сезона «Битвы сильнейших» он всё-таки сможет вернуть долг.
Влад научил Олега не бояться своей силы.
Олег научил Влада не бояться своей слабости.
Череватый поднимает на него глаза, сглатывая ком в горле, и вдруг думает, что прячет свои чувства зря.
Он не успевает сказать то, что хочет, потому что Шепс перебивает его почти шёпотом:
— А по поводу сердца... я и так уже давно весь твой.
Влад срывается, потому что больше не может держать в себе это какое-то запредельное счастье.
Он быстро убирает подарок в карман, чуть присаживается, подхватывая медиума, и отрывает его от земли:
— Как же я тебя люблю!!!
Череватый кричит это на весь двор, больше не заботясь о том, что подумают другие, а Олег в его руках смеётся так громко и счастливо, что Саша вздрагивает от мурашек, пробегающих под курткой. Он уверен, что ещё никогда не слышал, чтобы его брат смеялся так.
Олег смотрит на Влада сверху вниз, крепко обнимая его за шею, и благодарит судьбу за то, что его человек именно такой. Череватому идут эти отросшие волосы и морозный румянец на щеках, идут горящие любовью чёрные глаза и яркая улыбка. Ему идёт быть добрым и нежным, грубым и властным. А ещё Владу безумно идёт быть таким счастливым, каким сейчас его видит Шепс.
Олег тянется к его губам и целует глубоко, пытаясь вложить в этот поцелуй всё, что сейчас чувствует, и Череватый отвечает ему тем же. Они продолжают стоять единым целым, покрываясь снегом, даже когда заканчивается салют и остальные уходят греться обратно домой.
Влад не хочет отрываться от любимых губ, не хочет выпускать Шепса из своих рук и больше не хочет быть без него. Никогда. Он даже не представлял, что один человек способен сделать столько, что мир покажется абсолютно другим, а не таким, каким Череватый видел его всю свою жизнь до прошлого года.
Влад не верил, что такое бывает, и уж тем более не верил, что такое когда-то произойдёт с ним. Но Олег всё так же продолжает его целовать, убеждая в том, что в этой жизни Череватому всё-таки разрешили быть счастливым.
Шепс никогда не понимал, как, а главное — для чего, можно жить целую вечность. Он не понимал, как люди сознательно творят то, что толкает их в пропасть. Олег многого не понимал в этом мире, пока не встретил Влада. И ради такой вечности он бы сделал что угодно и прошёл бы все свои точки невозврата ещё сколько угодно раз.
Череватый вдруг отстраняется, снова улыбается ослепительно ярко и, раскидывая руки, падает в мягкий сугроб за своей спиной. Он водит руками, разгребая снег, и Шепс заходится громким смехом от абсурдной шутки в голове.
— Мой дьявол делает снежного ангела? — всё-таки озвучивает он.
Влад смеётся в ответ, вглядывается в светлые глаза и думает, что, наверное, он слишком эгоист, потому что сейчас совсем не жалеет о том, что в конечном итоге утащил Олега за собой в ад. Они оба знают, что это того стоило.
— Поймаешь? — тихо спрашивает Шепс.
— Конечно.
Череватый призывно протягивает к нему руки и ловит самое дорогое, чтобы больше никогда не отпускать.
А, наблюдая за этим, хитро усмехаются бесы. О том, что итог этой истории устроит обе стороны, они знали с самого начала и сделали для этого всё.
Олег упал прямо в руки дьяволу, но никогда об этом не пожалеет.
Ты забрал мою жизнь без остатка,
Сжёг напалмом своими губами.
Ты оставил на мне отпечатки,
Укрывая от смерти руками.
Твои крылья чернее ночи,
Цвета глаз, что ко дну тянули.
Я люблю твоих бесов очень,
Что ко мне тебя в руки толкнули.
Я люблю твою чёрную душу,
Что добрее всех ангелов неба.
Если правду достать наружу,
До тебя я, наверное, не был.
Ты мой плен и моя свобода,
Моя слабость и моя сила.
И мой символ любого года —
Та змея, что шею обвила.
Ты мой дьявол, мой ангел-хранитель,
Мой огонь, моё тихое море.
Ты в войне за меня победитель,
Я в реванше — за нас обоих.
Твоё имя — на сердце шрамом,
Серебром по холодной коже,
Чтоб забрать себе все твои раны,
Ты не раз ведь так делал тоже.
И я спрыгну с любого края,
Пусть души своей не верну назад.
Я смотрю на тебя и знаю,
Что нашёл свой рай по дороге в ад.
-----------------------------------------
Продолжение — сборник драбблов «Вечность на чёрных крыльях».
Телеграм-канал с видео и саундтреками к истории: @po_doroge_v_ad_vlegs