Глава 10. Счастье
Саундтрек к сцене, где они молча сидят у костра: Та Сторона — Счастье любит тишину
-----------------------------------------
Они паркуются в сосновом бору недалеко от маленького домика и останавливаются, выходя из машины.
— Мы здесь одни? — Олег оглядывается вокруг, но не видит в поле зрения других домов.
— Тебе нужен кто-то ещё? — хитро интересуется Череватый. — Пойдём осмотримся, а потом заберём вещи.
Он делает несколько шагов и вдруг дёргается от того, что Шепс с яркой улыбкой цепляется за его шею и запрыгивает на спину, ногами обвивая талию.
— Покатай меня, большая черепаха, — смеясь, громко тянет Олег.
— Ты нормальный??? — Влад едва удерживается на ногах, но не может сдержать улыбку и тут же подхватывает медиума под бёдра.
— Ну, пожалуйста...
Шепс просит слишком по-детски, укладывая подбородок на его плечо, и смотрит поистине ангельскими глазами, зная, что перед этим взглядом Череватый не сможет устоять. Влад обречённо вздыхает и, счастливо смеясь, несёт его в дом.
В лесу стоит звенящая тишина, и Олег не слышит ничего, кроме шагов Влада и его громкого смеха. Он жмётся ближе, звонко целует Череватого в щёку и думает, что этот момент буквально пропитан каким-то невозможным счастьем.
Шепс чувствует себя почти в вакууме, когда они выгружают пакеты из багажника, варят кофе, прогуливаются по лесу, держась за руки, а ближе к вечеру разжигают огонь в мангале параллельно с небольшим костром. Он не думает ни о каких проблемах, словно мир за пределами видимого горизонта сегодня перестал существовать вообще.
Олегу хочется запомнить этот день надолго даже не потому, что он ощущает какое-то приятное спокойствие и умиротворение, а потому, что это кажется ему слишком атмосферным фильмом, который хочется пересматривать снова и снова. И в каждом кадре этого фильма: ничего, кроме уютного, весёлого, домашнего и до безумия счастливого Влада.
— Мы забыли вилки, — досадно поджимает губы Череватый, когда они наконец-то усаживаются ужинать у костра.
Он пытается выпутаться из пледа, в который Шепс укутал их, чтобы было теплее, но медиум останавливает его, не давая уйти. Олег аккуратно двумя пальцами берёт с тарелки кусочек нарезанной колбаски, приготовленной на мангале, и протягивает Владу.
— Осторожно, горячее, — тихо предупреждает он.
Череватый слегка наклоняется и ртом забирает еду из его рук, губами касаясь пальцев.
— Дома они были как-то повкуснее, — недовольно бросает чернокнижник.
— А так?
Шепс тянется к нему и оставляет лёгкий поцелуй на губах, отчего Влад моментально расплывается в улыбке.
— А так — прекрасный ужин, — отвечает Череватый и уже сам берёт с тарелки следующий кусочек, подавая его Олегу.
Они сидят в тишине, вглядываясь в пламя костра. На улице достаточно прохладно, но Шепс прячется от ветра в объятиях Влада и почему-то совсем не хочет идти в дом. Череватый крепко обнимает его со спины и сам осеннего холода не чувствует совершенно. Огонь от горящих поленьев не даёт замёрзнуть ногам, а Олег в его руках ощущается даже теплее, чем плед, укрывающий плечи.
Влад думает о том, что раньше всегда боялся тишины. Ему казалось, что люди, которые молчат, скрывают слишком много. Череватый искал подвох в каждой затянувшейся паузе в разговорах, а если оставался в тишине один — боялся самого себя.
Даже до появления бесов Владу в одиночестве было страшно. Собственные мысли о его абсолютно никчёмной жизни съедали его буквально за несколько минут. У Череватого не было ни счастливого детства, ни любящей семьи, которая могла поддержать, ни нормальных друзей или отношений, в которых было бы на кого положиться.
Влад вдруг улыбается тому, что сейчас в этой тишине ему комфортно как никогда. В костре негромко потрескивает древесина, но чернокнижник игнорирует этот звук. Мозг на несколько мгновений будто выключает всё вокруг, и Череватый слышит только то, как рядом размеренно дышит его черноволосое счастье с самыми красивыми глазами на свете.
— Олег, — еле слышно шепчет он.
Шепс поворачивает голову, встречаясь с невероятно тёплым взглядом. Чёрные блестят в ночном полумраке и, кажется, греют сильнее, чем пламя у их ног. Влад больше не говорит ничего, а Олег просто улыбается и не задаёт вопросов.
Им не хочется даже в очередной раз думать о том, как они оказались в этой точке. Шепс в такие моменты снова и снова задавался вопросом, за что они друг другу, но сейчас уже просто принимает факт. Он больше не хочет знать, кто или что связало их теми яркими нитями. Олег наслаждается спокойствием и просто чувствует себя бесконечно счастливым в этот промозглый осенний вечер.
Они молчат ещё долго, пока Влад наконец-то не нарушает тишину:
— Можно задать тебе вопрос? — робко спрашивает он.
— Конечно, — Олег даже удивляется такому началу разговора.
— Мы никогда не говорили об этом, и если это больная тема — можешь не отвечать, — Череватый делает паузу и немного боится, но всё-таки спрашивает: — Как ты стал вампиром?
Шепса вопрос не пугает и не задевает. Он вообще ловит себя на мысли, что по-настоящему больными воспоминаниями в своей жизни может назвать только конец истории с охотниками и расставание с Владом.
Чернокнижник теряется, когда Олег вздыхает, выскальзывает из его объятий и подходит ближе к костру, но Шепс начинает свой рассказ спокойным голосом, и Череватый просто слушает, оставаясь на месте и слегка напряжённо вглядываясь в его силуэт.
— У меня с детства были проблемы с сердцем. Не помню, как называется диагноз. В общем, иногда у меня случались приступы. Я очень пугался поначалу, но потом как-то даже привык с этим жить. В тот день я был у Саши, тут, в Москве. Мне стало плохо, и он вызвал скорую, но был самый час пик и, кажется, дикий ливень... Короче, были ужасные пробки. Я потерял сознание. Последнее, что я помню — это до ужаса перепуганный Саша...
У Олега всё-таки срывается голос на последней фразе, и Влад подходит к нему, снова обнимая сзади за талию.
Шепс кладёт свои ладони поверх его рук и продолжает:
— Мой пульс был слабым, когда он буквально вливал в меня свою кровь. А потом сердце остановилось. И Саша ещё долго пытался меня откачать. Я помню, он рассказывал, как у него уже немели руки, но он не мог остановиться и надеялся, что сам сможет разогнать вампирскую кровь по организму. Ему удалось запустить сердце буквально на минуту, а потом я умер у него на руках.
Череватый представляет, что чувствовал в тот момент старший Шепс, и сильнее прижимает Олега к себе.
— Саша очень боялся, что не успел... — медиум заканчивает свою историю уже шёпотом, не сводя глаз с огня.
— Я очень счастлив, что он успел, — тихо говорит Влад и, хоть и не видит, но чувствует, как Шепс улыбается его словам. — Спасибо, что рассказал.
Они продолжают стоять в обнимку у костра, но Череватому не хочется погружаться в тишину после такого разговора.
Он поднимает взгляд наверх и почти сразу переводит тему:
— Знаешь, почему я хочу жить именно в доме?
— Почему? — Олег поворачивает голову и слегка отклоняется в сторону, чтобы посмотреть на Влада.
— В городе никогда не увидишь столько звёзд...
Череватый бегает глазами по ночному небу, с восторгом рассматривая созвездия, но боковым зрением замечает, что медиум всё ещё смотрит только на него.
— Ты смотришь не туда, — с лёгким укором говорит Влад, заглядывая в светлые глаза.
— Звёздочка должна быть одна, — улыбается Шепс, и Череватый смеётся, утягивая его в поцелуй.
Эмоции накатывают как-то резко, и одежда начинает бесить до невозможности, потому что обоим хочется ближе.
Влад не замечает, как роняет на землю плед, расстёгивая куртку медиума и забираясь руками под его худи. Олег вздрагивает, потому что пальцы чернокнижника почти ледяные, но мурашки разбегаются по телу совсем не от холода.
Часть одежды остаётся небрежно валяться ещё на пороге дома, потому что они почти срывают её друг с друга, едва Череватый захлопывает стеклянную дверь.
Они остаются только в штанах, когда Шепс толкает его на кровать, тут же устраиваясь сверху. Влад почему-то ни секунды не сомневается, где губы медиума окажутся дальше, когда тот разрывает поцелуй. Он чувствует горячее дыхание у шеи и улыбается своим мыслям, пальцами слегка сжимая чужие волосы.
Олег уже на автомате тянется к татуировке, ведёт по чернильной коже языком и вдруг отстраняется, слыша тихий вопрос:
— Что в ней такого?
Череватый спрашивает с неподдельным интересом, и Шепс замирает, вспоминая их давний полёт из Екатеринбурга.
— Это первое, что окончательно свело меня с ума в тебе.
— А что второе? — Влад улыбается уже с трудом, потому что глаза напротив почти чёрные.
— Ты охуенно целуешься, — шепчет Олег, снова впиваясь в его губы.
— Хочешь, угадаю, что третье? — Череватый отрывается и смотрит с дьявольской ухмылкой.
— Попробуй...
Шепс знает, что услышит, и инстинктивно задерживает дыхание.
— Раздевайся.
Слово раскалённой лавой разливается по венам Олега, а у Влада огнём горят глаза, когда тот подчиняется незамедлительно, лишая остатков одежды их обоих.
— Обожаю, когда ты такой, — хрипло говорит Череватый, когда медиум снова возвращается к его губам.
— Какой? — между поцелуями спрашивает Шепс.
— Послушный.
Олег взрывается изнутри, а Влад рывком опрокидывает его на спину, оказываясь сверху. Он целует грубо, зубами оттягивая губы, и Шепс, наверное, никогда не поймёт, почему так любит в нём эту жёсткость. Его одинаково сильно плавит на атомы до безумия нежный и заботливый Череватый в жизни и дьявольски властный — в постели. Влад будто выпускает наружу своих внутренних демонов, и это сводит с ума их обоих.
Олег выгибается и руками цепляется за его спину, когда Череватый резко толкается внутрь.
— Раз уж мы заговорили об этом, — ухмыляется Влад, — я хочу слышать своё имя. При каждом своём движении.
Он заканчивает фразу и снова резко ведёт бёдрами, чтобы проверить, услышал ли его Шепс, и тот покорно стонет его имя, прикрывая глаза. Череватый двигается размеренно, закусывая губу, и не может оторвать взгляд от того, как красиво под ним от каждого толчка вздрагивает Олег.
А то, с какими разными оттенками каждый раз звучит его собственное имя любимым голосом, и вовсе разрывает его от эмоций на мелкие частички. Шепс стонет то протяжно, то громко, то срывается на шёпот, то просто еле слышно говорит на выдохе, но чернокнижнику плохо от каждого «Влад», разносящегося по комнате, и он не выдерживает, бросая короткое «хватит», и наконец-то ускоряет темп.
— Спасибо тебе за этот день, — уже перед сном говорит Череватый.
— Это было твоё предложение, — улыбается Олег, лёжа на его груди. — Так что тебе спасибо.
— Ты делаешь меня счастливым, даже когда вокруг полный пиздец, — уже тише произносит Влад. — Как у тебя это получается?
Шепс приподнимается, заглядывая в чёрные глаза:
— Секрет простой: я люблю тебя.
— И я тебя. Очень сильно.
Они засыпают почти одновременно, и в эту ночь ни Влада, ни Олега не беспокоят ни страхи, ни кошмары, ни грядущий день, который может принести новые неприятные сюрпризы.