Глава 3. Вина
Олег отправляется на испытание невыспавшимся и ослабленным, списывая это на беспокойство за Влада. О ритуале Краснова он не думает совершенно, даже когда приступает к работе.
Жители деревни стоят перед ним в ожидании, а Шепс вдруг теряется, потому что даже спустя несколько минут не видит фантомов ни за одним из них. Он хмурится, растерянно оглядывается по сторонам, пытаясь уловить хотя бы один мёртвый след, но вокруг всё тёплое и живое, и это сбивает с толку.
Олег злится на самого себя, пытается сосредоточиться и мысленно умоляет себя собраться. Провалить первое испытание было бы жутким ударом по его эго. Он безмолвно обращается к духам снова и снова и сам не замечает, как пальцами бездумно теребит кольца на шее, вглядываясь куда-то вдаль.
У медиума уже почти сдают нервы, когда тело вдруг обдаёт холодом. Он резко оборачивается, понимая, что ветер здесь ни при чём, и едва успевает заметить влетающий в него тёмный силуэт.
Шепс приходит в себя позже, когда от горького привкуса во рту начинает тошнить. Он стоит у какого-то дома и собирает в голове кусочки сознания, пытаясь вспомнить, как он тут оказался. Кажется, неприятный привкус оставила вода из колодца. У Олега болит голова, снова хочется пить, и он понимает, что впустил в себя пьяного призрака и теперь расплачивается похмельем.
Несмотря на физическое состояние, как экстрасенс медиум снова чувствует себя полным сил. Он не знает, что произошло в начале испытания, но теперь точно уверен, что готов проходить его в привычных условиях. За каждым героем один за другим возникают фантомы, и Олег окончательно успокаивается, сосредотачиваясь на задании.
На вечернем консилиуме Артём ведёт себя надменно. Он предлагает героям ритуал, который Шепсу совершенно не нравится, и медиум бы точно начал жаркий спор, если бы не пообещал Владу. Он пока не понимает, что именно произошло, но лезть на рожон не решается, молча отпуская людей к могиле вместе с Красновым.
Олег хочет поскорее вернуться домой и надеется, что на этом выезде все приключения закончились. Уже в гостинице он решает пока не говорить Череватому о трудностях на испытании, чтобы не волновать того ещё больше, но сам этого не обдумывать не может.
Он не понимает ни собственного замешательства в самом начале, ни неожиданного подселения фантома, ни бешеного прилива сил после этого. Шепса радует только то, что со своим ритуалом Артём всё-таки пролетел, потому что его способности точно никуда не делись, и в этом медиум только что убедился.
***
Влад сидит в машине у аэропорта, нетерпеливо вглядываясь в снующих по парковке людей. Олега хочется поскорее увидеть и сжать в объятиях до хруста костей, а потом ему хочется высказать всё, от чего чернокнижника трясёт уже вторые сутки.
Он вдруг взглядом выхватывает из толпы другой знакомый силуэт и резко выходит из машины, быстрым шагом устремляясь навстречу.
— Шепса своего встречаешь? — вместо приветствия спрашивает Краснов и протягивает Череватому руку.
Влад жест игнорирует, со злостью смотрит в насмешливые глаза напротив и тихо предупреждает:
— Больше никогда не лезь к Олегу со своими ритуалами.
— Вообще-то он сам предложил, — равнодушно пожимает плечами Артём.
— Мне плевать, — не меняя тона, отвечает Влад. — Я надеюсь, ты меня услышал.
— А что ты мне сделаешь? — Краснов усмехается, склоняя голову набок.
Череватый наклоняется к нему чуть ближе, расплываясь в ядовитой ухмылке:
— Уверен, что готов идти против дьявола?
— Ты не дьявол, Влад, — слегка приподнимая брови, бросает Артём.
Чернокнижник убирает ухмылку с лица, и Краснову на секунду кажется, что чёрные глаза вместе со стальным тоном могильным холодом забираются прямо под кожу.
— Тронь его ещё раз, и я им стану.
Влад с яростью смотрит на Артёма ещё несколько секунд, а затем переводит взгляд за его спину, и глаза Череватого теплеют моментально. Он делает несколько широких шагов навстречу Олегу, молча берёт его за руку и, не оборачиваясь, ведёт к машине под пристальным взглядом Краснова.
— О чём ты говорил с Артёмом? — Медиум чувствует напряжение, потому что Влад выезжает с парковки, не говоря ни слова.
— Неважно.
— А что с рукой? — Шепс не сводит взгляда с перебинтованной ладони на руле.
Влад молчит, потому что внутри снова закипает злость на безалаберность Олега, а срываться ему не хочется. Он сворачивает на обочину и выходит из авто, делая глубокий вдох.
— Влад, что происходит? — Медиум выходит на холод следом и обходит капот.
— Сядь в машину.
Череватый отворачивается и хочет успокоиться, но Шепс упрямо стоит за его спиной и ёжится от ветра.
— Олег, сядь, пожалуйста, в машину, потому что я сейчас злой.
— Я никуда не пойду, пока ты мне всё не объяснишь.
Олег искренне не понимает, что произошло в его отсутствие и почему чернокнижник так взъелся. Он смотрит на напряжённую спину и ждёт хоть каких-то слов, почему-то боясь подходить ближе.
— Чем ты думал, когда соглашался на ритуал другого практика без единой защиты? — Влад говорит тихо, почти выдавливая из себя каждое слово, чтобы не начать кричать.
— Я же сказал тебе, — хмурится Шепс. — Этот ритуал — полный бред. Все мои способности на месте. Краснов просто устроил цирк, чтобы...
— Цирк??? — Череватый перебивает и всё-таки срывается на крик, поворачиваясь к нему. — Олег, с каких пор магия для тебя — это цирк? Ты стоял там рядом и не чувствовал, что он творит? Да что с тобой вообще???
Шепс смотрит испуганно и не знает, что ответить, потому что Влад впервые орёт на него так.
— Это был настоящий ритуал, — продолжает чернокнижник, — и я не знаю, что он хотел сделать, но... Я, блять, просил тебя быть осторожнее! Я говорил тебе, что у меня хуёвое предчувствие! Ты хочешь знать, почему у него не получилось? На, смотри!
Череватый со злостью разрывает бинт на руке, бросая его под ноги, и Олег меняется в лице, глядя на ядовитую рану. Он ловит обрывки того вечера в сознании Влада и наконец-то понимает, что произошло.
Чернокнижник снова отворачивается и расстроенно прикрывает глаза. Он хотел упрекнуть Шепса в его глупой неосторожности, но никак не в своём состоянии.
Череватый знает сам, что за его решения защищать Олега любой ценой медиум отвечать не обязан. А ещё он знает, что злится на Шепса совсем не за его поступок и уж точно не за всё ещё саднящую боль в руке. Влад злится из-за страха.
Олег стоит в шоке и едва держится на ногах от накрывающего чувства вины. Перед глазами всё ещё мелькают картинки того, как Череватый в отчаянии один за другим оставляет порезы на собственных руках в попытках его защитить, и Шепс закрывает лицо руками, глотая ком в горле.
— Прости... — Он делает шаг к Владу и тянется руками, но замирает, боясь коснуться. — Я не думал... Прости, пожалуйста... Я... Блять... Прости...
Череватый слышит за спиной тихий сбивчивый шёпот и не выдерживает. Он резко разворачивается, сгребая Олега в крепкие объятия, и даже пугается того, как медиума от истерики трясёт в его руках.
— Всё, успокойся.
— Влад, прости меня, пожалуйста... Если бы я знал, я бы никогда... Прости...
— Всё хорошо, перестань.
Влад прижимает его к себе крепче, но Шепс не успокаивается, продолжая повторять одно и то же. Череватый злится на самого себя, потому что думает, что мог объяснить всё спокойнее и не доводить Олега до такого состояния. Медиум не прекращает виноватого шёпота, и Влад не знает, что сказать, просто перебивая его поцелуем.
Он держит Шепса за шею, не давая отстраниться, пока тот наконец-то не перестаёт дрожать.
Олег отрывается и уже спокойнее поднимает глаза:
— Прости...
Снова короткий поцелуй.
— Влад, дай мне сказать, — улыбается Шепс. — Прости ме...
Ещё один.
Медиум вздыхает и носом утыкается в чужую шею, когда Череватый снова крепко прижимает его к себе. Они стоят в обнимку с закрытыми глазами, не замечая ни пронизывающего ветра, ни пролетающих мимо машин, и окончательно успокаиваются оба.
— Я не хотел кричать, — тихо признаётся Влад, всё ещё не размыкая объятий. — Я просто очень сильно испугался за тебя.
— Можно я всё-таки скажу?
— Нет, — тепло улыбается Череватый и заглядывает в светлые глаза. — Ты уже извинился, проехали.
Олег возвращается в машину с такой же улыбкой. Они едут домой всё так же молча, но это больше не напрягает. Шепс полулежит на сиденье, сжимая руку Влада в своей, и чувствует, что негатива не осталось: им обоим снова уютно и спокойно, а страх и злость остались там, на обочине, где они в очередной раз справились с проблемой благодаря друг другу.
***
Олег выходит из душа и заходит на кухню, где уже пахнет разогретым ужином, а Череватый сидит за столом и что-то листает в телефоне. Шепс взглядом цепляется за изувеченную ладонь, лежащую на колене, и поддаётся внутреннему порыву, даже не задумываясь.
Влад отрывается от экрана и с небольшим удивлением смотрит на то, как Олег подходит к нему и медленно присаживается на корточки.
— Что ты...?
Череватый осекается посреди фразы и замирает, когда медиум аккуратно берёт его руку и губами касается кожи около раны. Шепс сдвигается буквально на миллиметр и снова оставляет почти невесомый поцелуй.
Влад забывает даже дышать от этой невозможной нежности. У него мурашки от каждого касания, которыми медиум продолжает очерчивать глубокий порез, и Череватый думает, что это громче любого «прости».
Олег целует ладонь снова и снова, будто пытаясь забрать боль себе, и Влад списывает это на самовнушение, но правда не чувствует ничего, кроме мягких губ. Они оба теряются в пространстве и не могут разобрать ни одного из ощущений внутри, потому что Шепс не делает почти ничего, но вместе с этим делает так много, что взрывает эмоциональную бомбу где-то под рёбрами у обоих.
Череватый не выдерживает первым и тянет Олега на себя, усаживая на колени:
— Я очень сильно тебя люблю...
Голос подрагивает, и у Влада нет других слов, кроме этих. А Шепсу говорить не хочется вообще. Он целует уже в губы и знает, что этого ответа достаточно.
Перед сном Череватый вдруг с удивлением ловит странное ощущение. Олег засыпает на его груди, переставая контролировать сознание, и Влад чётко чувствует след тёмной магии, тянущийся от медиума. Он хмурится, чуть сильнее прижимая ладонь к чужой коже, и убеждается окончательно — сознательно или нет, но Шепс определённо работал с бесами. И в этот раз от такого разговора Олегу уже точно уйти не удастся.