Нежная война
От лица Вики
На следующий день я проснулась рано и сразу продолжила чтение. История приближалась к концу — герои должны были расстаться, чтобы спасти друг друга. Они планировали счастливый конец, но у них не получилось. Главный герой погиб в аварии.
Я начала плакать. Мне было настолько больно и грустно .И снова не услышала, как вошел Зак.
— О нет. Опять? — Его голос прозвучал прямо над ухом. — Я начинаю комплексовать. Моя еда, мои рассказы о книге — все доводит тебя до истерики.
Я резко вытерла глаза.
— Я не плачу! У меня аллергия на твое присутствие!
— Понятно. Симптомы: слезотечение, учащенное сердцебиение, острая необходимость спорить о литературе. Он присел на край кровати, слишком близко. — Будешь ужинать? Я приготовил пасту.Без слез, обещаю.
— Я не буду ужинать с тобой! Ты такой же, как Итан — злой и бесчувственный!
— Я лишь помогаю. Итан — мой наниматель. А я всего лишь тот милый парень с пастой, который заботится о том, чтобы ты не умерла с голоду. Идет?
— Нет!
— Ну тогда я сейчас начну цитировать самые пафосные места из «Memento Mori». Я их все помню наизусть. «Она перестала существовать в тот момент...» — он сделал глубокий вдох, приложив руку к сердцу.
— Замолчи! — я схватила первую попавшуюся под руку подушку и с силой швырнула в него.
Подушка попала ему прямо в маску. Он на мгновение замер, и я затаила дыхание, ожидая неизбежного. Однако вместо этого он медленно убрал подушку от лица. Его глаза смеялись.
— Попадание. Нужно будет сообщить Итану, что наша пленница вооружена и представляет большую опасность. Поэтому мы будем вынуждены конфисковать все постельные принадлежности.
— Ты невыносим! — я схватила вторую подушку.
— Да, именно это Кира говорила Джеффу на странице двести двенадцатой, — он ловко уклонился от нового выпада. — Ладно, ладно, сдаюсь. Давайте заключим перемирие? Паста действительно может остыть.
Я стояла, тяжело дыша, с подушкой наготове. Он был невыносимым человеком: высокомерным и самоуверенным. Однако он не был таким монстром, как Итан. И в этом была самая большая ловушка.
— Иди ешь свою пасту сам, — прошипела я, но уже без прежней злости.
— Как прикажете. Оставлю тебе тарелку у двери. Как бездомному котенку. Береги подушки, они тебе еще пригодятся для побега.
С этими словами он ушел, оставив меня наедине с чувствами гнева, голода и странной, неожиданной улыбкой, которая не желала исчезать с моего лица.
Он был опасен. Не так, как Итан. Он был опасен тем, что заставлял меня забыть, что я в западне. И это было страшнее всего. Через некоторое время дверь открылась без стука . Я даже не вздрогнула — уже привыкла к его бесшумным появлениям.
— Опять за своим депрессивным чтивом? — раздался знакомый насмешливый голос.
Зак вошел, неся поднос. Он снова был одет в светлое, и это придавало ему сходство с призраком в темном дубовом кабинете.
— Доброе утро, дорогая. Принес тебе витаминки и углеводы, чтобы ты могла дальше погружаться в пучину отчаяния с комфортом.
Он поставил поднос на низкий столик рядом со мной. Пахло кофе и свежей выпечкой.
— Я тебя не звала, — буркнула я, не отрываясь от книги. — И не называй меня «солнышком».
— А кто тогда звал того рыцаря в сияющих доспехах на странице сто пятой? Это не я, — парировал он, удобно устраиваясь на краю стола. — Итан велел кормить тебя по расписанию. А я, как образцовый сотрудник месяца, исполняю. Ну как, Кира уже поняла, что влюблена в своего мучителя?
Я с силой захлопнула книгу.
— Отстань от Киры! И от меня! Может, мне нравится читать про психопатов, чтобы лучше понимать вас двоих?
— О, значит, мы уже «вас двоих»? Я польщен, что наравне с боссом, — он склонил голову набок. — И как я? Соответствую образу? Надо больше зловеще молчать? Или, может, тоже тебя похитить? Но это будет плагиат, некрасиво.
— Ты невыносим! — я запустила в него той самой книгой, что была у меня в руках.
Зак ловко поймал ее одной рукой.
— Осторожно! Это же антиквариат! Босс за-за тебя с меня шкуру спустит, если ты его библиотеку портить будешь. Хотя... — он прикидушно потер подбородок. — С другой стороны, если ты ее порвешь, нам будет о чем поговорить на следующих сеансах психотерапии. «Почему пленница рвет книги?» Глубинная ненависть к знаниям?
Я фыркнула, но сдержать улыбку было невозможно. Он видел это, и его глаза над маской хитренно прищурились.
— Ладно, ладно, не кипятись. Ешь свой круассан, пока он теплый. Я вложил в него всю свою любовь и заботу. Ну, почти всю. Часть оставил на вечернюю пасту.
Я нехотя взяла круассан. Он был идеальным: хрустящим снаружи и маслянистым внутри. Проклятый кулинар-похититель.
— И что, — с набитым ртом спросила я, — твой босс не против, что ты тут со мной чаи гоняешь вместо того, чтобы, не знаю, чинить камеры пыток?
— О, он ценит эффективность. Если с помощью шуток и круассанов можно завоевать доверие пленницы, то почему бы и нет? Экономит на цепях и наручниках. Прагматик.
Внезапно его взгляд упал на диван, заваленный декоративными подушками. Затем перешел на меня. В его глазах вспыхнул знакомый озорной огонек.
— Кстати, о средствах содержания... Я тут подумал, что, раз уж ты больше не прикована к постели, тебе нужно найти какое-то другое развлечение, помимо чтения книг о несчастной любви.
— Например? — с подозрением спросила я.
Он не ответил. Вместо этого он стремительно наклонился, схватил с дивана большую бархатную подушку и со всего размаха швырнул ее в меня.
Удар был мягким, но неожиданным. Я ахнула, отбрасывая круассан в сторону.
— Война подушками? Это твой план? — выдохнула я, уже хватая ответный снаряд.
— Это развивает реакцию и помогает выплеснуть агрессию! Разве это не замечательно? — воскликнул он, уже прячась за креслом, пока я прицеливалась в него второй подушкой.
Моя подушка пролетела мимо и угодила в этажерку с книгами. Зак свистнул.
— Бах! Мимо! У пленницы не самый лучший прицел!
Я вскочила на ноги, схватила еще одну подушку и бросилась за ним. Он с громким смехом увертывался, перепрыгивая через кресло. Мы носились по комнате, как два сумасшедших, швыряясь дорогими диванными подушками, пока ковер не покрылся перьями от одной из них. Наконец, мне удалось загнать его в угол, и я, собрав все свои силы, ударила подушкой прямо по его маске.
Зак замер, отряхиваясь. Его капюшон слетел, открывая темные волосы. Он тяжело дышал, но его глаза смеялись.
— Ну вот. Теперь ты официально опасная преступница. Нападение на охранника с применением мягкого оружия. Это тебе лет пять добавит к сроку.
— Это того стоило, — я тоже тяжело дышала, ощущая, как по щекам ручьем льются не слезы отчаяния, а пот от смеха. — Ты сам начал.
— Я просто исполнял свои обязанности. Обеспечивал досуг. Он поправил маску и посмотрел на разгром в комнате. — Ладно, теперь мне придется это все убирать, пока босс не вернулся. И зашивать ту подушку. Спасибо, что скрасила мой рабочий день.
Зак собрал разбросанные подушки и, кивнув мне, вышел из комнаты, оставив меня одну в этом хаосе, который напоминал поле боя.
Я стояла, все еще улыбаясь, и ловила дыхание. Он был опасен. Не так, как Итан. Зак был опасен тем, что заставлял меня смеяться, злиться, чувствовать себя живой. Он стирал границы между тюремщиком и... кем? Собеседником? Партнером по глупостям?
Это было страшнее любой цепи. Потому что от цепей всегда хочется сбежать. А от такого — нет. И это осознание било под дых больнее любой подушки.
—————-
Прошу прощения за задержку главы. У автора был сложный период, и ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Буду стараться выпускать главы как можно чаще. Прошу вас оставлять комментарии, ваша поддержка очень важна для меня и делает меня счастливой .