«Сапфировый Сад».

Неделя прошла быстро. Начались последние в учебном году каникулы. Марк позвал нас к себе на дачу, но Валентайн и Элл отказались. «Что?! Да Фишер там розарий устроил, бегать к своим цветам будет», - сказал Кит на предложение друга. «А, ты про тот чахлый домик? Нет, я пас», - ответил Клиффорд.

Согласился только я. Рано утром, родители Марка подъехали за мной. Миранда провожала меня с целым списком вещей:

- Эд! Телефон, ключи, паспорт, спрей от комаров? А футляр от очков? А таблетки, которые я тебе давала? Всё взял? - обеспокоенно спрашивала моя тётя.

- Да, я всё взял. Могу даже показать.

- Ну смотри мне. Ладно, удачной дороги, - попрощалась Миранда и обняла меня напоследок.

Я и Марк сидели на задних сидениях. Отец Фишера, Роман, включил радио. Заиграли хиты восьмидесятых и девяностых. Марк не особо был заинтересован, он при свете фонарика читал «Повелителя мух» Уильяма Голдинга. Я в свою очередь уткнулся носом в колени и задремал в позе сложенного кресла с наушниками в ушах.

Спустя два часа, мы подъехали к старой деревне «Зеленые аллеи». Приятное местечко, старые дома, пруд, кладбища, тайны, кошмары. Марк, достав свою сумку, повёл меня по протоптанной тропе через калитку в дом.

Домишко оказался одноэтажным и уютным. Деревянные стены, красивые оконные рамы и небольшая веранда. Фишеру выделили комнату с диваном. Сам дом был небольшим. От него пахло елью, чаем с бергамотом и старой бумагой. Полы особенно мелодично скрипели под ногами, а настоящая русская печь грела не хуже горячего супа в морозный день.

Меня подселили к моему другу.

- Си, ты больше любишь спать на краю или у стенки? В моём случае у окна, - спросил Марк.

- Ну, вообще без разницы. Но раз уж задал вопрос, то у стенки.

- Вот и разобрались. Кстати, как насчёт завтра утром отправиться в поход? У нас тут есть развалины церкви и старые монументы. Можем пройти к пруду, или к обмелевшему водоёму, или к старому коровнику, - перечислял Фишер, параллельно включая настольную чёрную лампу и открывая окно.

- Ну, завтра решим. Сейчас как-то голова не соображает. У вас тут чай с лимоном имеется?

- Обижаете, сударь. Чак-чак прилагается.

* * *

Я проснулся около шести утра. Соловьи разливались балладами, старый деревенский клён шелестил молодыми листьями, солнце ослепительно светило на деревню. Ветер приятно поддувал в комнату, пыльца, словно фея витала в лучах света. Я нечаянно перетянул всё одеяло на себя, а Марк остался лежать практически свисая с дивана. Его уставший вид давал понять о частых бессонных ночах. Волосы беспорядочно лежали на перистой подушке, руки находились параллельно проколотым ушам.

Фишер никому не давал свою одежду, даже если на ночёвку или как я, на даче. Он считает, что это личное для каждого. Свои носки, своя рубашка, свои штаны. Он может поделиться лишь шарфом или лишними перчатками. Но не более. Хотя для всего есть исключение. Однажды он отдал Эллу свою куртку зимой, ведь тот порвал свою. Отдал шапку мне, когда мёрз и отдал пару конверсов Валу, когда он потерял подошву на своих.

Со стороны кухни послышался тонкий запах свежей яичницы и чая. Доносились песни из старого радио, шум чайника и ложек.
Я растолкал Марка. Тот лениво посмотрел на меня, потёр глаза. Иногда казалось, что он постоянно спит, с прикрытыми глазницами. Блеска его глаз никогда не видно из-за век, а если и видно, то на миг.

- Уже утро? Мгм, доброе. Что ж, что насчёт ранней прогулки как и договаривались? - начал мой друг, не нарочно похрустывая шеей и позвоночником. Он встал с кровати.

- Ага. Только сначала завтрак, я голоден, как чёрт.

Спустя пару минут, мы привели себя в порядок и отправились на кухню. А точнее, в зал. Я, потирая очки, увидел ослепительный свет утреннего солнца, светлые доски дома и лучезарный силуэт мамы Марка.

Казалось, что в мире нет человека счастливее её. Её звали Юлиана, чёрные волосы свисали косой, а в водопаде черноты просвечивались седые волны. Она была одета в белую футболку и тёмные джинсы. На плечах красовалась ручной работы жилетка бордового цвета с маленьким названием группы. Какой именно я не смог разглядеть.

Юлиана мило улыбнулась нам и довольно резким голосом произнесла:

- Доброе утро, ребята. Как спалось? Ночью не продуло? Садитесь за стол, всё готово. Марк, тебя тоже касается, - сказала она. Последнюю фразу она выделила более строгим и настойчивым голосом. Мы все знали, что Фишер не особо любил по утрам завтракать, так же как и я.

Мы плюхнулись на стулья. Яичница была превосходной. Чай приятно дополнял свежее деревенское утро. Всегда верил в то, что на природе или в принципе в загородном доме еда вкуснее. Фишер без энтузиазма ел свою порцию, периодически посматривая на свою маму. После каждого взгляда он тепло улыбался и с новыми силами принимался уничтожать завтрак.

За столом мы обсуждали поездку, Юлиана отошла ответить на каждый звонок в спальню родителей.

- Марк, а куда в итоге то мы пойдём? - спросил я.

- Ну смотри, - ответил он мне и полез в ящик. Он достал огромный ватман и раскрыл его. Это оказалась его самодельная карта местности. Он на самом деле не ас в географии, но судя по следам от старого карандаша и частично стёртой рукой гелевой ручки, он отчаянно старался, - мы можем пойти к церкви, к кладбищу, к коровнику, к пруду или к другому водоёму. Ну а можно просто пройтись по посёлку, но тут не особо интересно.

- Ого. Ну от кладбища я устал, давай тогда на развалины церкви. Там же вроде ещё монументы есть, да?

- Тогда бери с собой камеру. Да и не забудь высокие сапоги со спреем от клещей и прочей гадости.

Юлиана помогла собрать нас в такой поход. Марка будто облили этой жидкостью от насекомых. Я по-началу думал, что участь быть «умытым» в спрее меня обойдёт стороной, но я глубоко ошибался. Надев на нас обоих старые светлые панамы, мама Фишера добавила:

- С чужими не говорить, в кусты особо не лезть, за временем следить и на звонки отвечать! Ясно, Марк? Эд, тебя это тоже касается, - сказала Юлиана.

- Поняли. Не переживай, - ответил ей Фишер и обнял.

Марк повёл меня через калитку. Мы вышли к забору соседа. Раньше тут была большая поляна с бабочками, но когда-то владелец другого участка купил определённую долю этой полянки и отгородился решёткой. Возле дома Марка росли сирень и шиповник, каждую весну дача благоухала букетом запахов и красок. Сейчас же сирень отцвела, мы шли возле голых зелёных кустов.

Мы прошли к оврагу, перешли его и направились в тёмный лес. Я почувствовал жжение на руке, я задел высокую крапиву.

- Чёрт, Фишер, я конечно знаю, что духи умерших в деревне витают и всякие паранормальные явления случаются, но чтоб крапива выше человека это уже слишком! - возмущённо воскликнул я, потирая место своеобразного ожога.

- То есть я по твоему не человек раз уж ниже тебя? Кстати, высокая трава это просто признак того, что тут давно не косили. Так что не ссыкуй, храбрый портняшка. Мы почти пришли, - ответил мне Марк и нахально разгребая заросли раскрывал заросшую тропу.

Мы скрылись в богатой тени исполинских деревьев. Зеленеющая молодая листва шумела над головой, крохотные насекомые ползали по свежему ковру из травы и маленьким камням. Птицы пели где-то в вышине, зелёный купол простирался на десятки метров, а настоящий воздух радовал лёгкие.

Мы вышли на почти лысую солнечную поляну. Здесь была искусственно посаженная травка, на холме красовался деревянный крест в память о взорванной церкви. Временами Марк грустит из-за этого. Он сильно переживает из-за пропавших зданий, объектов культуры и искусства. Даже слишком трепетно ему на душе. Потом я увидел сложенные известняковые монументы.

Как оказалось, они сохранились с восемнадцатого века.

- Как тебе обстановка? Там дальше ещё кусок угла старой церкви из кирпичей. Сфотографируй, будь добр. Я на это уже насмотрелся изрядно, - немного грубо проворчал Фишер и присел на поляне. Он с печальной улыбкой смотрел на холм.

Я подбежал к обломкам и сфотографировал каждую надпись или подозрительный камень. Мой друг по прежнему меланхолично сидел. Под знойным солнцем было жарко. Скорее бы уже дядя Рома сделал фирменные шашлыки.

* * *

Ближе к вечеру Марк потащил меня через лес ближе к старому коровнику. Там было огромное поле, дорога и полоса леса. Он повёл меня именно к деревьям.

Я вооружен фонариком, телефоном и спреем от комаров, а Фишер вторым фонариком, компасом и швейцарским ножом. Он всегда его носит по возможности. Ему его подарили на четырнадцатилетие, он посчитал это лучшим подарком за его короткую жизнь. Мы шли по тропе, шелестя листьями и оглядываясь по сторонам. Деревья были колоннами, трава - плитами, а сверчки и кузнечики с птицами - оркестр и орган. Своего рода бальный зал.
Мы вышли на небольшую поляну с камнем.

- Си, ты камеру взял? У меня в карманах её нет, - спросил Марк. К моему удивлению, я нащупал её у себя.

- Да, тебя сфотографировать?

- Конечно. Давай мол я на камне царь леса!

Фишер отбежал и встал на булыжник раскинув руки. Потом он сделал максимально серьёзное лицо и крикнул: «Готов!»

Щелчок. Вспышка. Не камеры, за Марком нечто синее и огромное сияло светом, оно громыхало и рычало. Фишер от неожиданности слетел с камня, а я упал на землю. Поправив очки, я проверил снимок и отряхнувшись от грязи, подбежал к другу.

- Ты видел это? - спросил я.

- Глаз на спине нет, но почувствовал. Ай-да туда! - сказал Марк, поднимаясь и потирая место ушиба от падения, - кстати, как фотка? Получилась? Я там крутой?

Фишер нахально отобрал у меня цифровую камеру и засмотрелся на снимок.

- Чёрт, эта тварь испортила кадр! Сильвер, мы обязаны узнать что там.

Мы побежали на место вспышки. Грохот стих, лучей не было. Мы спотыкались о корни и камни, о кочки и сломанные стволы деревьев. Лес мелкал, ветер, словно призрак свистел в ушах и разряжённом воздухе.

Мы добежали до куста и остановились для небольшого отдыха. Марк явно помрачнел, его взгляд был более настороженным и отдавал той космической и потусторонней пустотой, которая предвещала беды или бурю.

- Слушай, прости, я погорячился. Может всё таки не стоит туда идти? Мне стрёмно, - сказал он, нервно улыбнувшись.

- Фишер, давай дойдём и проверим. Вдруг кто-то в беде. Тем более, сам предложил. Если идти, так до конца, - уверенно ответил ему я и похлопал по плечу.

Мы дошли до места предполагаемого «взрыва». Поляна была выжженна яростным пламенем, где-то на ещё живых травинках играл синий огонь. Марку явно было не по себе. Я только сейчас почувствовал его напряжение. Птицы умолкли, быстро стемнело. Облака разбежались от этого поганого места. Выполз туман, воздух стал тяжёлым.

На середине лежал маленький сапфир. Краем глаза я увидел чьё-то движение. Показалось?
Фишер выдохнул и уже хотел подойти к самоцвету и осмотреть его, как из него вылез бесформенный демон.

Чёрная плоть врывалась и вырывалась с рёвом из драгоценного камня. Руки, словно в патоке вытекали из этого нечто и пытались схватить Марка. Синие глаза показались из толщи бесформенной сущности и безумно забегали. Меня охватил ледяной страх. Он как яд чёрной вдовы впивался в мои ноги и руки, замораживая конечности.

Фишер отошёл от этой твари и уже хотел было убежать, но нечто воссияло и стало издавать интонации, похожие на хор. Хор из идеальных музыкальных тональностей. Какофония для истинного хаоса.

У меня треснули очки. Марк очнулся от шока и выхватив швейцарский нож, раскрыл лезвие. Он подбежал сзади к сущности и провёл по её плоти. Изнутри монстр кишил дымчатыми с тёмно-синим отливом червяками и гнилью, а кровь сверкала сапфиром. Фишер отбежал и хватая меня за руку, заорал:

- Эти твари и сюда добрались! Текай, Уолтер!

Мы уносили ноги от этого места. Чёртов культ добрался и сюда. Моё сердце отбивало двести ударов метронома в минуту, а глаза не видели от трещины в линзах. Послышался хор сущности и множество чужих сапог или ног. Марк безумно тащил меня за собой, будто пытаясь оторвать руку. Мы неслись словно пули от револьвера в сторону поля.

* * *

Спрятавшись в руинах коровника, этот сапфировый демон не нашёл нас. Он скрылся во тьме, оставляя после себя сверкающую кровь. Марк нанёс ему неплохой урон.

Мы выдохнули, но плакали наши надежды. Сзади нас из тени вылезла та сущность.

- Чёрт, она что по теням передвигается?! - заорал я и выхватил у Фишера швейцарский нож. С яростью я набросился на бесформенного гада и воткнул лезкие ему в предполагаемую середину. Я провёл вниз и раздался оглушающий крик. Из щели и паразитов появилась рука какого-то мальчика, он схватил меня за горло.

Он выглядел в точности как я, но волосы его были белее медицинского халата, а глаза злее, чем у брошенного ребёнка.

- Не жить тебе, Эдуард. Я скоро приду за тобой. От меня не скрыться, - промолвил он. Я вырвался из его хватки.

Марк оттолкнул меня и упал сам. Вспышка света ослепила нас. Существо погибло. На его месте остались осколки сапфира. Я втоптал их в землю.

- Ну на хер такие выходные. Сильвер, я вызову у себя тошноту и мы уедем от этого дурдома, - сказал Фишер и отряхиваясь, встал.

- Я с тобой, дружище. Не одному тебе же страдать, - ответил я и с долей ядовитого духа улыбнулся ему. Я выглядел надменно.

* * *

Юлиана обеспокоенно искала таблетки от боли в животе, а Роман поспешно собирал вещи. Мы в самые первые сроки уехали из деревни. Марк выглядел подавленно, я, мучаясь от настоящей боли в желудке, рассматривал кадр на камере. Во тьме от вспышки показался силуэт. Вот, кто наслал на нас этого гада!

Больше я никогда не пойду на странные вещи. Клянусь.