Смотрины
Пока служанки любовались красивым видом девушки и непрерывно хвалили свои старания, по всей крепости разнёсся гул колоколов. Этот звук, эхом отдаваясь в стенах, возвещал лишь одно: к закрытым воротам приближалась карета таинственного наследника. А это означало, что пришло время выходить и направляться в приёмный зал на роскошный званый ужин, целью которого были предстоящие смотрины.
Тут же на пороге комнаты Канарейки появилась её мать, облачённая в роскошное модное платье, а рядом с ней стоял отец в своём парадном синем фраке. Следом за ними, слегка нерешительно, выглядывала Манижа. С первого взгляда было очевидно, что мать приложила все усилия, чтобы подобрать для младшей дочери безупречный образ.
На белокурой кудрявой девушке элегантно сидело бледно-голубое приталенное платье, которое идеально сочеталось с её глазами того же нежного оттенка. От восхищения её утончённой фигурой могло отвлечь разве что сияние крупных золотых украшений, ярко сверкающих драгоценными камнями, которые не только привлекали внимание, но и свидетельствовали о высоком положении семьи.
Хотя Манижа и не была так красива, как её старшие сёстры, она обладала, как считала мать, самым покорным и милым нравом, что, по её мнению, могло привлечь внимание будущего жениха.
Когда они встречались, обычно это было вежливое, но холодное приветствие. Вот и сейчас, столкнувшись взглядом, сестры лишь робко кивнули друг другу. Не было в их отношениях ни особой теплоты, ни настоящей близости.
Нельзя было сказать, что сёстры не ладили. Просто они были слишком разными. Когда у Каны появлялась свободная минута, она предпочитала уединяться в библиотеке, поглощая новые книги, в то время как Манижа проводила время за шитьём, совершенствуя навыки, которые, по мнению матери, должны были помочь ей стать хорошей женой. Так и не сложилась у них крепкая связь. Однако это не мешало Канарейки любить младшую сестру, пусть и по-своему — сдержанно и с уважением.
Отец, тихо указав жестом на дверь, пропустил дочерей вперёд. Старшая шагнула первой, и младшая последовала за ней, а родители оказались позади. Через несколько минут они оказались в приёмном холле среди собравшейся родни, где пожилой дворецкий, служивший на уважаемую Альму почти всю свою жизнь, уже открывал парадную дверь, умеряя любопытство всех присутствующих.
Через несколько секунд в комнате появились двое молодых людей, и вся семья оживилась, пытаясь угадать, кто из них был таинственным наследником.
Ответ не заставил себя долго ждать.
Высокий молодой человек с безупречно уложенными светлыми волосами, коротко подстриженными в модную стрижку, шагнул вперёд. Он был облачен в белоснежный мундир, украшенный тонким золотым орнаментом, который идеально сидел на его стройной фигуре, подчёркивая высокий статус. Поклонившись в знак уважения, его холодные и ясные глаза с вниманием остановились на Старейшине.
— Здравствуйте, почтеннейшая Альма! Позвольте заметить, что вы совершенно не изменились с нашей последней встречи, — произнес он, при этом слегка наклонившись и целуя её руку.
— О, перестань, Лоркан, — с улыбкой ответила бабушка, отмахиваясь. — Прибереги свои весьма лестные комплименты для моих внучек.
Стоило только Альме упомянуть о девушках, как внезапно распахнулись огромные двери зала, где уже был накрыт званый ужин. Из просторной комнаты поспешно вышла Айлин, так стремительно, что глубокое декольте её тёмно-зелёного платья невольно обнажало округлые формы её груди.
Сегодня Айлин превзошла саму себя. Помимо явно откровенного наряда, она надела на себя множество украшений, так что её фигура казалась буквально окутана блеском. Однако, видимо, этого ей было мало, и она решила привлечь ещё больше внимания своим внезапным появлением.
К таким выходкам Канарейка уже привыкла, поэтому не удивилась этой якобы случайности. Но вот младшую сестру ей было действительно жалко — едва чужак успел взглянуть в их сторону, как хитрая Айлин уже привлекла к себе все взгляды собравшихся в холле людей.
— О, вы уже прибыли? Прошу прощения за опоздание! Я так увлеклась накрытием стола, что, по своей девичьей неосмотрительности, совсем позабыла о времени, — произнесла Айлин, совершив глубокий реверанс перед прибывшими гостями.
Названый Лоркан был явно потрясён красотой рыжеволосой девушки. Озадаченно простояв несколько секунд, он, наконец, ответил ей поклоном, а затем, с восторгом, произнёс:
— А вы не только поистине прекрасны, но и столь хозяйственны, как редкая дама в нашем обществе.
Сказанные слова вызвали неожиданный и даже комичный отклик, да ещё и не от той девушки.
Канарейка, наблюдавшая за представлением кузины с самого момента её объяснений о причине опоздания, едва сдерживала смех. Ведь кузина никогда не занималась даже собственным нарядом, а уж о помощи в накрытии стола и речи быть не могло. Услышав же комплимент от блондина по поводу хозяйственности ленивой Айлин, Кана не смогла удержаться и выпустила саркастический смешок.
Теперь будущий наследник развернулся к двум сёстрам. Он, конечно, не знал, кто из них посмел посмеяться над ним, но это уже не волновало его. Ведь теперь, не скрывая восторга, он любовался двумя не менее очаровательными девушками, чем та, что подошла к нему первой.
Домна, приподняв светлые брови, сперва взглянула на дочерей, а затем на чужака, намекая взглядом, что им также следует исполнить реверанс. Девушки, сразу поняв намёк матери, поклонились в приветствии.
— Позвольте представиться, — начала Домна, указывая на себя. — Я — Домна Додсон. За мной мой муж, Гапон. А это наши дочери, — она поочередно указала на девушек. — Младшая — Манижа, ей семнадцать лет, а старшая — Кана...
Именно Каной хотела представить Домна свою дочь, хорошо понимая, что при бабке лучше не называть её полным именем. Альма до сих пор злилась на неё за то, что она осмелилась дать внучке такое имя. К тому же, все, кто хоть раз побывал в государстве Лилин, знали, что за этим именем скрывалось значение проклятой птицы, в честь которой и была названа девушка.
Но у Айлин, обиженной на сестру и уверенной, что та нарочно привлекла к себе внимание, были другие планы. Перебив тётку, она воскликнула:
— Канарейка! Мою младшую кузину зовут Канарейка!
Оказавшись среди молодых людей, она продолжила с лёгкой улыбкой:
— Необычное имя, не правда ли? А меня зовут Айлин Росс. Мне двадцать один год, а ей девятнадцать. А сколько лет вам, молодой господин? Да и вы не один, как я вижу. Не хотите ли представить своего спутника?
Ошарашив не только гостей, но и родственников своей выходкой, Айлин, как ни в чём не бывало, стояла, наивно хлопая ресницами, и с ожиданием смотрела на собеседника.
Лоркан, внимательно впившись ярко-голубыми глазами в лицо рыжеволосой девушки, словно разоблачив её намерения, весело ухмыльнулся. Затем, с учтивой улыбкой, заговорил:
— Вы правы. Прошу прощения за свою грубость. Меня зовут Лоркан Кайлин, мне двадцать семь лет. А рядом со мной, — он указал на русого мужчину, немного ниже его роста, с симпатичной юношеской внешностью, — Имин Бекер. Ему двадцать пять лет. Моя правая рука и верный товарищ.
— Ну, раз все представились, — слегка сурово подытожила Альма, не включая в счёт свою рыжую дочь Руту и её пузатого мужа Атана.
Ведь кому, как не родителям, пожимать плоды усилий дочери, что смогла вызвать недовольство у строгой бабушки?
— Пойдёмте же к столу, не следует задерживать гостей у порога.
Последовав её приглашению, хотя некоторые и остались недовольны, но всё же, как и было велено, прошли в следующую комнату. Атмосфера сразу стала более спокойной. Величественный стол, покрытый дорогой скатертью, уже был уставлен блюдами, изысканными и аппетитными. Участники застолья заняли свои места, между ними, как это обычно бывает на подобных приёмах, царила лёгкая светская беседа, сопровождаемая смехом и мягкими угощениями.
Лоркан, сидя рядом с Альмой, оказался в центре внимания. Разговор вскоре переключился на его семью. Как выяснилось, он происходил из состоятельного рода, который занимал одну из ведущих позиций на крупном рынке. А он сам, по его словам, имел множество связей в сливках высшего общества, что вызвало лёгкое недоумение у Канарейки. Всё время, пока она сидела за столом, она пыталась понять, зачем такому обеспеченному человеку становиться наследником в их семейном деле.
Очевидно, дело было не в нажитых деньгах Старейшины. К тому же, молодой человек был весьма привлекателен и без труда мог бы найти себе невесту где угодно. Возможно, всё дело в самой горной местности, известной своей плодородной почвой. Но даже если это так, стоило ли ехать в чужое государство и жениться на незнакомой девице?
В её размышления вмешались громкие слова бабушки, которая уже встала из-за стола и, похоже, собиралась уходить. Как вскоре выяснилось, не только она. Все присутствующие, завершив вечернюю трапезу, последовали её примеру.
— Ну, уже поздно, да и молодые люди явно устали после долгого пути. Думаю, настало время расходиться.
— Вы, как всегда, правы, бабушка, — откликнулась Канарейка, которая всей душой стремилась, чтобы это всё поскорее закончилось. — Позвольте, я вас провожу.
— Да подожди ты, — отмахнулась старушка. — Лоркан, скажи, которая из моих внучек тебе приглянулась?
Этот вопрос явно волновал не только Старейшину, но и сестер, каждая из которых имела на то свою причину. Не меньше беспокойства было и у их родителей, которые уже несколько лет делили наследство. Если титул и богатство перейдут к чужаку, то единственным способом получить хоть какую-то долю в наследии оставалось лишь породниться с ним.
Будто специально испытывая нервы будущих родственников, красавец-блондин несколько долгих секунд молчал, приняв серьёзный и задумчивый вид. Затем, мягко улыбнувшись, он произнёс:
— Все ваши внучки, без сомнения, прекрасны. Однако мне трудно дать ответ столь поспешно.
После этих неопределённых слов в воздухе повисли вздохи — то ли облегчённые, то ли полные сожаления.
— Ты прав, выбор супруги — дело серьёзное, и не может быть решено в спешке. Но ты пойми и меня, Лоркан. Я стара, и долго ждать не могу. Ты можешь остаться у нас в гостях на некоторое время, а также твой спутник, если пожелает. И, надеюсь, вскоре ты примешь решение.
— Благодарю за ваше понимание, — с поклоном сказал Лоркан. — Будьте уверены, я не задержу вас с ответом.
— Так тому и быть, — согласилась старушка. — Но скажу тебе откровенно, я бы хотела, чтобы ты выбрал мою среднюю внучку, Кану. Так что приглядись лучше к ней.
— Бабушка! — обидчиво вскрикнула Канарейка.
Конечно, она помнила про договор и считала подобное недопустимым.
— Старейшина, разве вы не считаете это несправедливым? — процедила недовольно Рута, явно раздражённая ситуацией.
На эти слова быстро вмешалась Домна:
— И с какой стати это несправедливо? Да и, как мне кажется, это предложение весьма разумно. Моя дочь — достойная партия для него.
Однако тут же последовала поддержка от Айлин, которая, с нарочито жалостливым выражением лица, добавила:
— Ах, бабушка, вы, конечно, правы! — проговорила она с наигранной маской сострадания. — Когда же ещё нашей дорогой и никчёмной Канарейке представится шанс обрести такого хорошего мужа?
Кана, услышав очередную издёвку от кузины, не слишком огорчилась. Напротив, ей это было даже на руку. Пусть лучше будущий наследник считает её никудышной, чем всерьёз задумывается над советом Старейшины.
Но реакция оказалась совсем не той, которую ожидали девушки, обменявшиеся взглядами. Лоркан, пристально глядя в тускло-серые глаза Канарейки, расплылся в широкой лукавой улыбке и, словно отчеканив, заявил:
— Безусловно, я обращу должное внимание.
Все дамы в комнате мгновенно вспыхнули румянцем. Отчасти растерянная и недовольная таким ответом, Канарейка нервно покашляла, поспешно поклонилась и, обращаясь к присутствующим, быстро проговорила:
— Прошу прощения, но я первой покину вас.
С этими словами она, не дождавшись ответа, стремительно покинула зал и направилась в свою комнату.
Теперь девушку тревожило, что её ждёт дальше. Бедняжка никак не ожидала, что смотрины так закончатся. Она надеялась, что сегодня получит долгожданную свободу, а не возможного жениха.
Почему бабушка так поступила с ней?
Почему она так хочет, чтобы именно Канарейка стала его будущей женой?
И почему этот чужак вообще согласился?
Все эти вопросы не давали покоя девушке до поздней ночи. Она пыталась отвлечься, но мысли всё равно возвращались к случившемуся.
И вдруг, среди тишины и бесконечных дум в голове, Кана услышала странный, до боли знакомый звук.
Прислушавшись, она поняла, что это был тот самый детский плач, который она слышала вчера. Нерешительно подойдя к закрытому окну, Канарейка отодвинула железные ставни и увидела ту же маленькую голубую птичку, которая издавала тихие рыдания.