Задача от Матурина и первый "немой" понедельник
Обследовав мальчика, врачи не обнаружили серьезных психический нарушений и потому в тот же день отпустили домой. Крис был уже почти здоров и потому на следующий день уже пошел в школу вместе с Ликсом. Точнее, поехал — теперь кроме него на багажнике возить некого. Ли был мало того что молчаливым — не по своей вине даже, он будто был в другой реальности. Пхан чувствовал, как его руки вцепились в его куртку и застыли, как остекленевшие.
На самом же деле Ликс вел мысленный диалог с вновь заговорившим с ним Матурином. Он позвал его тогда, когда велосипед Криса тронулся по дороге.
— Феликс, — сказал он. — Ты проявил храбрость. Но одного раза мало…
«Можно подумать без тебя я этого не понимаю!» — грубо бросил в ответ Ли. Конечно, мысленно.
— Послушай, — терпеливо сказал Матурин. — Есть много вариаций этого мира и событий в нем происходящих. В одной из таких версий Майк нашел мальчика, который не стал его бояться и переманил на свою сторону. Он сделал его своей правой рукой и…
«Короче говоря, своей «шестеркой». А я здесь при чем?».
— Думал, ты догадливее, Феликс. Этот мальчик — ты.
Ликс нахмурил брови и рвано выдохнул. Не может этого быть. Он не желает верить в то, что сможет содействовать монстру в похищении детей. Содействовать тому, кто утащил его маленькую сестренку. Крис услышал его громкое дыхание и, максимально повернув голову, спросил:
— Ты в порядке?
Парнишка кивнул и Пхан отвернулся, следя за дорогой. Как вообще такое может быть, чтобы древнее зло вдруг подчинило себе человека? Оно что, сам дьявол?
«Как такое может быть? Я ни за что не стану его союзником, ни за что!» — в мыслях он почти кричал.
— Оно умеет воздействовать на людей. На их эмоции и чувства. И оно попытается изменить тебя. Ты должен сопротивляться.
«Но как?»
— Майк хочет сделать тебя таким, как оно — безжалостным и жестоким убийцей.
«Оно хочет, чтобы я жрал детей?» — мысленно выдал он и скривился по-настоящему.
— Нет, — терпеливо ответил Матурин. Будь он человеком, то раздраженно цокнул бы языком и закатил глаза, но он существо из космоса, древнейший свет и потому не испытывает раздражения. — Майк хочет, чтобы ты их заманивал к нему. Использовать вроде приманки, пушечного мяса, которое сам есть не собирается.
«Фу, ну и метафора!».
— Ты должен в любом случае оставаться собой! Сопротивляйся ему, не дай сделать из себя машину-убийцу!
«Я понял тебя, Матурин!».
Ответа не последовало.
«Матурин?».
Тишина. Вероятно, космический голос опять ушел. Ликс словно вылез из ванной с ледяной водой. Он широко распахнул почти черные глаза и огляделся по сторонам. Велосипед уже почти подъехал к школе.
До звонка двадцать минут. Дети пестрели по коридору как цветы в оранжерее — от отсутствия формы ученики носили на себе одежду всех цветов радуги. Среди всего этого скопища Ликс едва разглядел Чонина и Хёнджина, о чем-то ругающихся около шкафчиков. Он дернул Криса за рукав и указал на друзей.
— Придурки, — прокомментировал парень и направился к ним. — Что опять не поделили?
— Просто он меня достал! — выпалил Чонин, а Ли быстро черканул что-то в тетради и показал ребятам:
Можно подумать, ты не знаешь Джинни!
— Да, ты прав! — попытался улыбнуться Пхан, что плохо получилось. Вообще, и он, и его брат после пропажи Ханны совсем разучились улыбаться, только ради приличия изредка выдавая отдаленное подобие улыбки.
— Принц прав, Чонинка, тебе давно пора привыкнуть ко мне! — сказал Хёнджин.— Привет, между прочим! — он обратился к другу, на что тот вяло махнул ему рукой.
Хван тяжело вздохнул. Ему до сих пор было тяжело осознавать то, что Ликс не может говорить. Теперь он нем, как рыба. И общается с ними только на бумаге, что весьма непривычно.
— Тебе надо выучить язык жестов! А то писать все заколебешься! — сказал Чонин, от чего парнишка посмотрел на него как на придурка и покрутил пальцем у виска. — Почему?
Ответ не заставил себя долго ждать:
А типа учить этот драный язык жестов я не затрахаюсь?
— Ликс, ты можешь не ругаться хотя бы на бумаге?
Паренек отрицательно мотнул головой. Хёнджин хмыкнул — все-таки, что-то прежнее в Ликсе осталось. Он еще не знал, как много, но надеялся, что хотя бы в общих чертах Ли станет прежним.
— Я заставлю тебя выучить азбуку Морзе! — заявил Хван, поправив волосы и встретился с недовольным взглядом друга. — Что? Ты запарил писать! У тебя почерк непонятный! Красивый, соглашусь, но, сука, непонятный!
Ликс возмущенно фыркнул и, показав Хёнджину средний палец, резко захлопнул дверцу своего шкафчика, соседнего с ним. Парень усмехнулся:
— Да, да, никуда ты от меня не денешься, принц!
На уроке Ли сосредоточено слушал объяснения или смотрел на доску. Он и не замечал, как все посматривают на него и Криса, неприлично тыкая пальцами и перешептываясь. Однако Крис все видел и, замечая на себе чей-то заинтересованный и редко сочувствующий взгляд, хмуро цедил сквозь зубы:
— Чего уставились?
Человеческая невоспитанность его убивала. Как можно так вот в упор разглядывать человека? В какой несгораемый шкаф это сборище баранов спрятало свой стыд, если он, конечно, есть?!
Учителя старались не вызывать и не спрашивать Ли — их предупредили заранее, что мальчик онемел от ужасных событий, произошедших недавно в их семье. Они тоже порой посматривали на Ликса с нездоровым интересом, что мальчонка упорно игнорировал. Принцип «Не обращать внимания на всех дебилов-окружающих» работал даже для учителей. Даже среди них встречаются дебилы. И, кстати, весьма часто.
На перемене Хёнджин пересилил себя и совершил невозможное для него действие — зашел в библиотеку. Парень убил целых десять минут и даже опоздал на урок ради того, чтобы научить Ли азбуке Морзе. Он откопал здоровенную книгу, которую всучил ему на химии, пока учитель отвернулся. Парнишка не с первого раза ее взял. Когда Хван протянул ему книжищу, он недовольно смерил его взглядом и сложил руки на груди.
— Я тебе помогу выучить эту шнягу, обещаю! — сказал парень.
Ликс смотрел на него еще минуту, а потом обреченно выдохнул и резко вырвал книгу из рук друга. Он готов был поспорить, что в мыслях Ли материл его самыми грязными словами, пока запихивал книгу в свою сумку. Хёнджин снисходительно улыбнулся и покачал головой, принимаясь за опыт.
После уроков ребята, как обычно, расходились по домам. Ликс с обидой посматривал на Джинни, который решил притащить его к себе домой и начать учить с ним азбуку Морзе. Он знал, что сам он за нее не возьмется и будет дальше переводить бумагу. «Вот настырный!» — думал парнишка, испепеляя друга взглядом. Он все еще был в него влюблен, однако решил спрятать свои чувства в самый дальний угол своей души. Пока не найдется Ханна, Ли должен забыть о себе, забыть о теплой беспечной влюбленности в этого прекрасного балабола. Сейчас он просто Хёнджин — друг, сообщник, помощник в поисках его сестры. Хван же пообещал ему, в конце концов.
— Значит, Крис, езжай домой, а мы с Ликс-и будем у меня. Встречаемся все в парке в пять.
— Хорошо! Я возьму сумку? — Крис протянул руку к Ли. — Отвезу ее домой!
Паренек кивнул и отдал портфель брату. Желания учить азбуку Морзе у него не было. Он уже привык общаться с помощью письменности, но нет же… Приспичило же Хёнджину его передрессировать!
— Смотрите, кто у нас здесь! — послышался знакомый голос, от которого Ликс нахмурил брови и сжал перебинтованные кулаки. Скотт, как всегда, в сопровождении своих «быков», направлялся к ребятам, разбирающим велосипеды. Минхо нервно сглотнул, а Хёнджин крепче вцепился в руль своего велосипеда, сильно сжав губы. Крис смотрел прямо в глаза Томаса, почти не моргая. Видно, что Пхана он беспокоит в последнюю очередь.
— Что, Ли, был Фингалец, стал — Немец? — оскалился Скотт, обращаясь к Ликсу.
Тот смерил его неприязненным взглядом и, быстро черкнув на бумаге, повернул надпись к парню. Лицо его было по-прежнему невозмутимым, а надпись спрашивала у хулигана: Тебя ебёт?
— Что, теперь дерзишь только на бумаге? — зло процедил Томас, подходя к парнишке. Тот даже не дрогнул и упрямо стоял на месте, пытаясь испепелить взглядом неприятеля.
— Оставь его! — сказал Крис и подступился к Скотту. Брат едва заметно мотнул ему головой — не надо…
— Да никто тебя с твоим проститутом трогать не будет. Скажите спасибо своей сестрице-малявке за такую халяву! И не надейся, что это навечно!
Ликс уже хотел было написать Томасу пару ласковых, но Крис осторожно взял его за руку. Он посмотрел на него своим печальным тусклым взглядом и шепнул:
— Не нарывайся!..
Тем временем один из «шестерок» — блондин в берцах — с силой толкнул Хёнджина на траву. Парень полетел вместе с велосипедом, попутно потеряв резинку, которой он сегодня заделал волосы, и, как видео плохо, раз та слетела. Велосипед слегка придавил Хвана своим весом, но тот осторожно из-под него выполз и стал нащупывать в траве резинку.
— Ты не это ищешь, хайрастый? — тупо усмехнулся Томас и помаячил перед носом Хёнджина повязкой.
— Отдай! — выпалил тот и попытался выхватить резинку из рук хулигана, однако тот перекинул ее своему «другу», похожему на паука. Тот передал ее толстяку. Из пухлых рук резинка перекочевала к блондину, а от него — обратно к Скотту. Бедный Джинни метался от одного к другому, как оголодавший щенок к людским рукам.
— Вы же сказали, что не будете нас трогать! — сказал Чонин.
— Я говорил только о них! — хулиган кивнул на Криса и Ликса. — О вас речи не было, лузеры!
Ли просто не выдержал. Он не осмелел от того, что получил, так сказать, временную неприкосновенность. Он никогда не боялся Скотта, с самой первой их встречи. Парнишка высвободил правую руку из пальцев Пхана и, до боли сжав забинтованный кулак, резко ударил Томаса по лицу. Не смотря на то, что руки у Ликса слабые, удар вышел неплохой и Скотт пошатнулся, схватившись за нос. Ли скривился от пронзившей руку боли и прижал запястье к груди. Хёнджин ошарашенно лупал глазами, слегка приоткрыв рот. Его резинка выпала из рук Томаса на траву. Друг подобрал их и вручил Хвану.
— Спасибо! — промямлил он.
— Сука, ты мне нос сломал, походу! — простонал хулиган, от чего лузеры заторопились:
— Ходу! Ходу! Ходу!
— Ликс, садись! — Хёнджин уселся на велосипед и кивнул на багажник.
«Блин, опять это адское сидало!» — недовольно подумал Ликс, но быстро уселся позади парня и обхватил руками его туловище. От этого жеста у Хвана сладко передернулось что-то внутри и он с силой нажал на педаль. Лузеры шустро улепетывали с места происшествия, услышав вслед гундосый голос Томаса:
— Когда-нибудь ты об этом пожалеешь, прошмандовец!
Ли пропустил мимо ушей колкое слово, как и всегда. Мало ли, как там тебя назовет этот припадочный — что, всему верить и все примерять на себя? Вот еще. Ликс все еще ощущал дикое жжение в костяшках правой руки. Было больно, но оно того стоило. Скотт слишком распустил свой гнусный язык. Он плохо сказал о Ханне — он так выразился, будто ее пропажа была на руку Крису и ему. На это нельзя было закрыть глаза. И еще он издевался над его другом. Издевался над Джинни. Ликс не простит, если обижают его друзей. Да, друг, Ликс-и, сейчас он для тебя только друг. В груди больно кольнуло, но парнишка лишь закусил губу. Просто друг. Просто Джинни.
И только кочка заставила его вынырнуть из своих мыслей. Очередной синяк на заднице. Ли слегка ущипнул за бок Хвана и недовольно фыркнул, на что услышал тихое «прости». И велосипед покатил дальше по дороге.