- 10 -
Шум вечеринки затих за спиной, когда Леонард Уэйнфилд прикрыл дверь. Он вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух, и отчаянно захотелось курить. Но Леонард строго себя одернул: он не брал сигареты в руки уже несколько месяцев, и не собирался срываться теперь.
Он не слышал, как за его спиной вновь открылась дверь дома, зато приглушенные звуки приема стали громче, а потом опять затихли. Скрипнул деревянный пол крыльца, и рядом с Леонардом встала его жена. Равнодушно скользнув взглядом по темному дворику, она сказала, даже не посмотрев на мужа:
- Идем, пора домой.
Подхватив длинный подол вечернего платья, Мадлен зашагала к машине, и гравий дорожек скрипел под ее туфлями. Леонард пожалел, что отказался от рюмки коньяка, которую ему предлагал Дэвис, радушный хозяин приема.
В машине было тепло, хотя Леонарду казалось, Мадлен распространяет холод с соседнего сиденья. Мужчина включил печку и сразу почувствовал себя уютнее. Дворники поскребли стекла, очищая от капель дождя, которые Леонард то ли видел, то ли ему казалось, что видит. Наконец, он нажал на газ, и машина мягко двинулась вперед. Утопающий в огнях и звуках музыки дом постепенно оставался позади.
- Нехорошо было убегать так быстро.
Леонард не отрывал взгляда от дороги, но заметил краем глаза, как Мадлен пожала плечами.
- Они все уже настолько пьяны, что не заметят.
- Ты так торопишься к Анабель?
- Я хочу домой.
В последнее время разговоры с женой упирались в подобную стену. Она все меньше желала куда-то выходить, и Леонарду казалось, что будь ее воля, Мадлен Уэйнфилд вообще перестала бы покидать уютные стены. Да и на приемах она откровенно скучала, причем даже говорила в лицо людям, что они все ей неинтересны. Обычно после таких реплик и пары бокалов шампанского (ее, он, конечно, никогда не пил за рулем, хотя все чаще хотелось) Леонарду приходилось увозить жену домой. Или она не терпящим возражений голосом говорила, что хочет вернуться.
- Скоро твои сыновья возвращаются из колледжа.
- Они настолько же мои, как и твои.
Мадлен только фыркнула в ответ:
- Если бы не твое влияние, Винсента уже давно выгнали из колледжа. Хотя подозреваю, он еще и Фредерика покрывает.
- Ты слишком строга к мальчикам.
- Эти «мальчики», как ты их называешь, уже выросли, а скоро и займутся твоей компанией.
- Ну, я пока не собираюсь умирать или отдавать дела. Им еще многому предстоит научиться.
Но Мадлен смотрела в окно, и Леонард знал, что она уже не слушает. Ее внимание привлекло что-то такое во тьме, что видела она одна. Этим обычно и заканчивались разговоры о детях, как и все прочие: она отвлекалась, и вести с ней диалог переставало быть возможным.
Леонард замолчал и сосредоточился на темной дороге, освещенной фонарями. Он не любил возвращаться вечерами из пригорода, особенно когда уже стемнело. А этот Дэвис вообще решил устроить прием на ночь глядя. Хотя, конечно, предполагалось, что большая часть гостей останется если и не до утра, то до рассвета точно.
- Там огни.
Голос Мадлен прозвучал настолько хрипло, что Леонард невольно глянул на нее. Но женщина, не отрываясь, смотрела в окно. За ним стоял мрак, дальше полоски фонарей ничего не разглядеть. Но Леонард не сомневался, Мадлен действительно верит в то, что видит какие-то огни.
- Не волнуйся, - мягко сказал он, - это всего лишь огни, скоро они исчезнут.
- Не исчезают всю мою жизнь.
Второй раз за вечер интонации Мадлен удивили Леонарда. На этот раз в ее голосе проступила горечь, как будто она впервые в жизни осознала, что ее странности – это не просто странности (когда-то так думал и сам Леонард), а безумие, все прогрессирующее.
Изящная ручка Мадлен нажала несколько кнопок на панели, и в машине негромко заиграла мелодия. Как с удивлением узнал Леонард, та самая, под которую они когда-то впервые танцевали – и впервые целовались.
Мадлен наклонилась, и ее губы легко коснулись щеки мужа.
- Я всегда буду тебя любить. Но сейчас нам пора последовать за огнями.
Леонард не успел ничего понять, а Мадлен неожиданно сильно рванула руль из его рук. Послушная машина тут же развернулась, на полной скорости съезжая с освещенной дороги навстречу деревьям.
Фредерик открыл глаза, не сразу понимая, кто он и где находится. Потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя – и еще столько же, чтобы понять, что разбудил его настойчивый стук в дверь, который все продолжался.
Выбравшись из-под одеяла, Фредерик натянул штаны и накинул рубашку. Этот кошмар, где он видел отца и мать, уже давно не повторялся, почти успел забыться. Наверняка какой-нибудь психолог сказал бы что-нибудь умное на этот счет, но когда-то Винсент серьезно заявил, что, может, они просто наблюдают прошлое? Он тоже иногда видел похожий сон, совпадающий даже в деталях.
Вот только обычно подобные кошмары не сулили ничего доброго. Мельком глянув на часы, Фредерик укрепился в предчувствии – кому он может понадобиться так рано утром? За окном, кажется, только занимался рассвет.
На пороге стояла перепуганная Анабель.
- Рик, они хотят поговорить с тобой. Только с тобой.
- Кто?
- Не знаю, сказали, из полиции.
Беспокойство Фредерика нарастало, пока он быстрым шагом приближался к телефонной трубке. Неужели они еще что-то нашли в деле Тоби? Пока Анабель просто попросили не выезжать из города, и как понял Фредерик, у них ничего больше не было. Но если они звонят так рано, неужели что-то нашли?
В голове Анабель были похожие мысли – она потому и услышала звонок первой, слишком плохо спала этой ночью. Но с ней полицейский говорить отказался, заявив, что нужен ее брат. Теперь, когда Фредерик взял трубку, Анабель пыталась по выражению лица брата понять, что за новости ему говорят.
- Да, это я, - нахмурился Фредерик. – Что вам угодно?
Несколько секунд он слушал, а потом его лицо резко изменилось и побледнело. И Анабель поняла, что новости, которые ему сообщают, действительно плохие.
Прослушав полицейского, Фредерик также молча положил трубку. И только после этого посмотрел на Анабель.
- Они говорят, что Винсент мертв. Нашли его машину в пригороде, она съехала с дорогие, несколько раз перевернулась и загорелась. Тело... там все так искорежено, что ничего не могут понять. Но это точно машина Винсента.
Фредерик осел на стул, невидяще уставившись в одну точку. Он замотал головой:
- Нет, нет... нет... этого не может быть... он не может быть мертв... нет... нет...
Его голос превратился в бормотание. Обеими руками Анабель обхватила голову Фредерика и заставила его посмотреть ей в глаза.
- Рик, Винсент...
Она не знала, что сказать, что вообще стоит говорить – да и сама до конца не могла осознать происходящее. Но взгляд Фредерика неожиданно прояснился.
- Нет. Я бы почувствовал, если с ним что-то случилось.
Анабель опустила руки. Она не знала, что ее пугает больше: то, что придется еще самой принять эту мысль, или что ее категорически не хочет принимать Фредерик.
- Я должен увидеть тело. Как бы оно ни выглядело, я узнаю брата. Точнее, что это не он.
Анабель не была в курсе деталей, да и не хотела их знать. Но машина действительно принадлежала Винсенту. Правда, оставалось странным, что мог делать Винсент вечером за городом... но скорее, Анабель не понимала, зачем он решил поехать в Дом. Уж она-то отлично разобралась, куда вела та дорога, с которой съехала машина. Понял это и Фредерик.
Обгоревшее тело ему так и показали. Более того, так и не раскрыли детали, а был ли кто в машине. Как поняла Анабель, полиции требовалось время. И девушка жаждала и боялась того момента, когда раздастся новый телефонный звонок. Что если Винсент был в машине, а Фредерик не поверит и в это?
Хотя, конечно, Анабель хотелось надеяться, что он прав. Уж кто, как не Фредерик может почувствовать брата?
Фэй заперлась в своей комнате, и Офелия осталась с ней. Анабель понятия не имела, что они там делали. Фредерик тоже закрылся у себя, но тут девушка отлично знала, что он, вопреки своим убеждениям, просто пьет. Возможно, это не давало ему задуматься о том, что он может оказаться не прав.
Сама Анабель тоже предпочитала об этом не думать. Она достала старые карты Таро, принадлежавшие еще ее матери. Уже несколько лет девушка не развязывала тесемки бархатного мешочка, не ощущала в руках тяжесть разрисованных кусочков картона и их запах – сколько бы ни пользовались картами, этот едва уловимый аромат никогда не исчезал. Запах тайн и бумаги.
Но мысли Анабель были слишком сумбурны, чтобы она смогла прочитать карты. Вздохнув, она одним движением собрала их и, даже не тасовав (обычно это занятие ее успокаивало), спрятала обратно.
Она не знала, чем заняться, не находила себе места, переходя из комнаты в комнату. В гостиной она подобрала оставленную кем-то книгу. Начала читать, но через пару страниц поняла, что не может сосредоточиться на тексте. А потом кольнула мысль, что это наверняка книга Винсента, только он имел привычку читать в гостиной – и разбрасывать свои вещи повсюду.
Отложив книгу, Анабель прошла на кухню, но есть совершенно не хотелось, поэтому она только попила воды. Потом, наконец, подошла к комнате Фредерика. Положив ладонь на ручку двери, она прислушалась, но царила тишина. Анабель не хотелось нарушать уединение брата, поэтому она просто тихонько уселась рядом, прямо на пол.
Она не знала, сколько так просидела в тишине, ей казалось, она в вакууме, где нет мыслей, событий и даже времени. Потом, наконец, Анабель поднялась на ноги. Если она продолжит в том же духе, то сойдет с ума. Поэтому она схватила плащ, небрежно накинув его, и вышла из дома.
Она знала нужный адрес, и такси быстро примчало ее – Анабель даже не успела вволю налюбоваться на дождевые капли, царапавшие окно машины и не дававшие разглядеть город за ними.
Расплатившись, Анабель некоторое время постояла перед гостиницей, ощущая, как прохладные капли дождя стекают по ее волосам, заползают за шиворот, умывают лицо.
Наконец, Анабель постучала в нужную дверь, не уверенная, что хозяин дома. Но через пару мгновений она увидела удивленное лицо Линдона Кросби.
- Винсент...
Она хотела сказать, что Винсент, возможно, мертв. Или исчез, если верить Фредерику. Что сам Рик пьет и готов вот-вот слететь с катушек. Что ее саму могут обвинить в убийстве. Но она не могла вымолвить ни слова, ощущая только, как по щекам начинают катиться слезы.
- Я просто не знала, к кому еще пойти, - прошептала Анабель.
А потом она разрыдалась и никак не могла остановиться. Слезы лились и лились, пока Линдон усаживал ее на диван, готовил чай, а после просто сидел рядом и гладил по волосам.
Фредерик слышал, как дождь шелестит за окном, даже редкие раскаты грома будто отражались у него в голове. Но он занавесил окно шторами, так что в комнате царил полумрак. Усевшись на полу, Фредерик прислонился спиной к кровати. Рядом с ним действительно стояла початая бутылка виски, но он не торопился снова к ней прикладываться.
Он знал, что рядом Анабель. А где-то в комнатах и Офелия с Фэй. Но все равно ощущал, как будто в целом мире нет больше никого, кроме него самого. Как будто и мира вокруг уже не существует, осталась только эта комната, бутылка виски да дождь за окном.
Фредерику не хотелось думать, что будет, когда зазвонит телефон, и ему скажут, действительно ли в машине был Винсент. Он не сомневался в ответе, но в то же время не понимал, что ему делать дальше, как отыскать брата. И где-то глубоко внутри оставалась возможность, вдруг он выдает желаемое за действительное, и в машине был Винсент, непонятно зачем решивший поехать в Дом.
Сначала Фредерику показалось, но потом он убедился: телефон звонил. Правда, не в гостиной, а его собственный мобильный.
Ему снился тот же сон, что и когда-то, о родителях и машине, которая съехала с дороги и превратилась в месиво – сон накладывался на реальные воспоминания о том, как его собственная потеряла управление.
Но после этого не было никаких взрывов, только темнота.
Открыв глаза, Винсент поморщился. И от яркого света, который больно резанул глаза, и оттого, что комната ощутимо качалась. И оттого, что в голове был туман, и он с трудом понимал, где находится, и что произошло.
Когда-то в колледже у Винсента была девушка, увлекавшаяся йогой и прочим здоровым питанием. Они расстались довольно быстро, но она успела показать основы медитации и несколько способов, как ее добиться. Винсента они заинтересовали не столько из-за медитации, сколько из-за того, что помогали быстро сосредоточиться и очистить мозг от ненужного шума. А ему порой ой как не хватало сосредоточенности.
Прикрыв глаза, Винсент постарался не обращать внимание на то, что свет резал даже сквозь закрытые веки. Вместо этого он сосредоточился на собственном дыхании. Вдох-выдох, вдох-выдох. Ни о чем больше не думать. Не обращать внимания на туман в голове. Вдох-выдох, вдох-выдох.
Он не знал, сколько прошло времени, но вскоре смог понять, что последнее его воспоминание – это как раз туман в голове, а потом и съехавшая машина. Вроде бы дальше были люди, по крайней мере, один, но он не был уверен. Винсент не знал, что ему подсыпали, но отлично понимал, что эти люди вернутся.
Собравшись, он с трудом сел на постели. Голова тут же отчаянно закружилась. Цепляясь за кровать, на которой он лежал, Винсент смог оглядеться. Это была небольшая комната, настолько безликая со своими покрашенными стенами и типовой кроватью, что Винсент сразу понял, он в каком-то отеле. Судя по общей обшарпанности, похоже на придорожный дешевый мотель, где могли не обратить внимания на бесчувственное тело, принесенное в ночи.
Сквозь окно в соседней комнате пробивался свет, явно дневной. Сколько же он здесь пробыл? Первым желанием Винсента было, конечно, убраться как можно дальше, но он трезво оценил свои силы: если он пришел в себя, это еще не значит, что он способен на дальние путешествия. Скорее всего, он свалится где-то по дороге к входной двери. И хотя он понятия не имел, кто его сюда притащил, встречаться с этим человеком – или людьми – Винсенту совершенно не хотелось.
Вещей при нем, конечно же, никаких не было, но Винсент и не особенно на это надеялся. Комната была почти пустой, но оставалась надежда на вторую. Собравшись с силами, Винсент поднялся и, отчаянно шатаясь, дошел до дверного проема.
Привалившись к косяку, он снова постарался выровнять дыхание, понадеявшись, что картинка перед глазами наконец-то перестанет скакать. Вторая комната оказалась совсем маленькой. Здесь тоже стояла кровать, сейчас пустая, дверь на выход и тумбочка с телефоном. По-хорошему стоило подойти к окну и выглянуть наружу, но Винсент понял, что сил ему хватит только на один рывок. Поэтому, щурясь от света, он подошел к телефону и набрал единственный номер, который вспомнил бы, даже если забыл собственное имя.
Облокотившись одной рукой на тумбочку, Винсент сжимал второй трубку, слушая гудки и надеясь, что ему ответят быстро. Действительно, так и произошло.
- Да? – услышал он взволнованный хрипловатый голос.
- Меня чем-то накачали... черт... Рик...
Он ощутил, что пол уходит из-под ног, и повалился вниз. Трубка выпала из рук, и, хотя Винсент еще слышал голос брата, задававший какие-то вопросы, понял, что у него нет сил ответить. Последнее, что он услышал, был щелчок дверного замка – в номер явно кто-то возвращался.