Глава 12
—Миледи, вам пора собираться. Концерт начнётся уже через час,—сообщила Сюзанна, вбегая в комнату с коробкой, перевязанной светло-зелёной лентой в тон к глазам Николетты.
Хотя, пожалуй, определённого цвета не существовало. Её глаза хамелеоны менялись так же быстро, как и обстановка в беспорядочной жизни. То они блестели на ярком солнце, впитывая в себя золотистые крапинки, то они заливались изумрудной мглой, пытаясь перебить грозные тучи этого утра.
Николетта снова провела пудрой по щеке, замаскировывая мелкий шрам. Звон битых осколков отдался в её воспоминаниях, накрывая всё тело дрожью. Девочка встала из-за туалетного столика, заодно спрятав книгу об Этерне, и направилась к своей служанке.
—Никто и не заметит, Николетта,—в сотый раз убедила её Сюзанна.—Но впредь вам нужно быть осторожней. Не стоит оставаться одной. Кто знает, какие психопаты бегают по улицам. Наверное, очередной любовник попался на глаза мужу дворянки, вот они и устроили этот переполох. Кому же ещё взбредет прыгать по балконам средь бела дня?!
Николетта лишь благодарно кивнула, не успокоившись ни на одни грамм. Зря она рассказала об этом Сюзанне.
Никакой это не любовник. Мужчина, стрелявший в того парня, был мистер Калети. Его жена умерла два года назад от чахотки, оставив одного с маленькой дочерью. Да и незнакомец начал прыгать по балконам только после того, как упал с крыши. Всё это время Николетта наблюдала с окна дома тёти Фиры, куда они приехали с питомником Белинды, чтобы посмотреть на коллекцию диковинных часов хозяйки дома.
Николетта жутко не хотела ехать к сестре отца — напыщенной и высокомерной женщине, особенно когда только вернулась во дворец, но граф насильно заставил её это сделать, наказав, что вновь отправит Николетту в Горднвилж, если она продолжить вести затворный образ жизни среди книг, растений и своей лошади.
«Знания—великие сокровища, но что толку в них, если ты не можешь их применить?»—повторял отец, намекая на то, чтобы она завела друзей и на севере, а не сидела, проживая жизнь в отрешённости.
Отправившись на виллу к тёте, которая располагалась позади театра в одном из самых пристежных районов, Николетта знала, что ничего хорошего там её не ждёт. Она уже представляла, как тётя делает ей сотню замечаний, Белинда сплетничает за её спиной, а Хектор общается с новыми друзьями. В голову лезло всё, кроме того, что случилось на самом деле.
В воспоминаниях в тысячный раз прокручивался момент, когда сероглазый парень повалил её на пол, ворвавшись в комнату. Его руки, пытающиеся за что-то ухватиться, уволокли её в острый кувырок по стёклам. Секунда, и раненое лицо парня замерло над её, томно вдыхая её приглушённые стоны от боли.
Николетта вздрогнула, прежде чем, потянуть атласную ленту на коробке, которую ей отправила королева Климиния.
Помимо шипящих царапин Николетта припомнила и лицо Хектора, когда он ворвался в ванну, даже не постучавшись.
Слава святым духам, она успела смыть всю кровь и прикрыть царапину волосами! Как только незнакомец выпрыгнул из окна, Николетта выбежала. Режущие крики девчонок и тёти заполнили её уши. Добравшись до ванны, Николетту вывернуло. Родимое пятно на ладони горело. Она не поняла, что с ней произошло. Единственная мысль, оставшаяся в её голова, была—воздух.
Узнай отец или Хектор, что она была одна в комнате, когда произошёл переворот, то о свободе можно было бы забыть. К ней и так приставили сержанта Джерксона, как цербера у ворот подземного царства. Да ещё и отец каждый день напоминает ей об её безответственности из-за случая с рынком. Эта выходка стоила ей пожизненных упрёков отца, дополнительных тренировок по самообороне и постоянного общества кого-либо.
Не забыла она и про то, как из-за неё наказали невинных стражников, не уследивших за ней.
—Ах,—воскликнули они с Сюзанной вместе при виде содержимого коробки. Николетта удивлённо взяла в руки записку, лежащую поверх сизого шёлка.
«Рада твоему возращению, милая. Прими мой запоздалый подарок на твоё пятнадцатилетие»
На лице девочки появились ямочки. Королева Климиния всегда была для неё, как вторая мать. Николетта заулыбалась, поняв, что до сих пор не утратила любовь и внимание королевы. Она аккуратно вытащила платье из коробки и прошла за ширму с восторженным чувством уверенности.
***
Какая прелесть!— Жалобно восхитилась Жаклин, голос которой больше походил на обвинение. Она ещё раз кинула взгляд на белоснежные капельки жемчуга в ушах Белинды и отвернулась.
А Николетта всё смотрела, не в силах оторваться. Вся уверенность мигом испарилась. Злобная улыбка юной герцогини заставила девочку сжать руки в кулаки и сомкнуть челюсть до боли во рту.
Эта пытка продолжалась уже час. Николетте пришлось ехать в театр вместе с «подругами», потому что отец и Хектор уехали раньше, чтобы проверить, всё ли безопасно. Всю дорогу она старалась не выпрыгнуть из кареты, дабы перестать слушать обидные шуточки в свою сторону.
—У Хектора отличный вкус,—добавила она и сверкнула глазами, намекая на совсем другое.
«У Хектора плохое зрение,—подумывала вставить Николетта.»
Как же ей хотелось сейчас съязвить! Сказать, что эти безделушки давно вышли из моды, что они вовсе ей не подходят, что они подделка, как и она. Но Николетта не смогла. Губы яростно приоткрывались и тут же закрывались.
«Иногда лучше промолчать,—говорила её няня Натиша, когда Николетта влезала в разговоры старших,—чем потом жалеть о сказанном всю жизнь»
Вряд ли бы она потом жалела о сказанном, особенно если это касалось Белинды. Но что-то упрямо ворошило её мозги.
«Разве тебе не всё равно? Разве не ты сказала, что нуждаешься в друге?»—вертелись мысли.
«Но почему тогда, так хочется вырвать эти серёжки и кинуть их на дно морское, где они никогда не смогут мозолить мне глаза?»—стонало её сердце.
Их карета проехала мимо переполненной людьми площади и остановилась. За стеклом раскинулись мраморные колонны немыслимой высоты. Фасад Виндвейского театра украшала белоснежная лепнина, выполненная в виде полуголых нимф и цветов. Из широких окон и дверей лился свет и музыка. Сотню знатных лиц направлялись внутрь, сверкая своими новшествами.
—Миледи,—вымолвил сержант Джерксон, открывая дверцу.
Николетта чуть не зарычала. С каждым днём общество гвардейца раздражало её сильней. Но как бы это не бесило, она взялась за его руку, чтобы вылезти из кареты. На лице парня до сих пор виднелись покраснения от удара. Ей вновь стало стыдно.
Где-то среди толпы она уловила блеск золотых медалей генерала Саина. Рядом с ним находился отец, поглощённый разговором. Девочка нахмурилась, вспомнив, что отец уехал без неё, оставив на опеку матери Белинды—герцогини Веренской. За весь вечер Николетта так её и не увидела. Была ли она вообще при дворе?
Зайдя внутрь просторного холла, из её головы вылетели все угрюмые мысли этого утра: и визит к тёте, и внезапное появление парня, и шутки Белинды, и все позорные ситуации, произошедшие за эту неделю. Осталась только музыка и искусство. Мир полный красок и любви. Мир, который люди создают сами, избавив его от всех изъянов. Мир, где нет тьмы.
Николетта тут же пожалела, что не спрятала книгу об Этерне подальше. Отец всегда гневался, когда замечал, что она рисует или упоминает мифических существ. Ей удалось прочитать совсем немного по пути во дворец, но уже была хоть какая-то зацепка. Остров ночи не просто вселял ужас при одном упоминании. Он являлся живыми кошмаром, хранящим внутри себя множество обезумевших душ, чьё сердце тронула чёрная болезнь—зло. От чего желудок Николетты болезненно сжимался.
—Приветствую вас, дамы,—чуть ли не пропел Гвенаэль при виде девочек. Он ритмично зашагал с Хектором в их сторону. Оба были одеты в белоснежный камзол с золотыми погонами. На красном поясе, перекинутым через плечо, сверкала сабля. Их можно было бы принять за близнецов, если бы не лазурно-серые глаза Гвенаэля, сияющие озорным блеском.
Гвенаэль был кузеном Хектора и жил в Пелмаре, но часто приезжал в столицу. Юный лорд славился на весь дворец своими пакостными проделками и вызывающими вечерами, которые он устраивал с друзьями. Николетта, как можно старательней избегала общества этого хулигана, потому что не хотела проснуться на следующее утро в сплетнях и слухах. Конечно, подобное притягивает подобное, а потому он очень хорошо сдружился со златовласой бестией.
—Николетта, сколько лет, сколько зим?!—Воскликнул он и кинулся к ней, оттолкнув Хектора.—Ох, как же нам не хватала твоего общества, когда мой дядя заставил нас отправится в поход! Но не волнуйся. Никто до сих пор не опередил тебя в номинации лучшей рассказчицы.
—Никто, кроме тебя, конечно,—поправила она его.
Вот как получается. Всё время она была лишь девочкой, умеющая скоротать их досуг.
Ничего не спрашивая, Гвенаэль снял с неё бархатный плащ кремового цвета и удивлённо поднял брови, как и все присутствующие.
Николетта и сама хотела удивлённо поднять брови, когда осознавала, что на ней надето. Волны сизого шёлка покачивались при каждом движении, словно осенние листья. Скромный, но довольно красивый вырез платья был украшен золотыми лепестками. Николетта двинулась в главный зал, чувствуя как её оголённую спину, прожигают сотню глаз.
Пусть они предательски вонзают иглы в её спину. Она больше не станет бездействовать. Каждый удар будет напоминать им, что их ждёт такая же расправа.
Девочка неосознанно сжала ладонь с родимым пятном и выкинула все тревожащие мысли прочь.
Их усадили в самой высокой и большой ложи театра, откуда вид на сцену был просто изумительным. В королевской ложе уже присутствовали все гости, ожидающую главную персону. Через мгновение в двери показался стражник, оповестивший всех о прибытии королевы.
—Да здравствует королева Климиния и принц Хектор Клиффорд младший.
В комнате воцарилась тишина. Все присели в поклоне, отпустив головы.
—Добрый вечер, дамы и господа,—поздоровалась королева и уселась за трон, который притащили из верховного зала.
Рядом с её троном находился ещё один, принадлежащий Хектору. Николетта сразу вспомнила, как неловко чувствовал себя принц, сидя на троне покойного отца.
Им было по пять лет, когда скончался король Димитрий. Из воспоминаний о нынешнем правителе осталось лишь то, что он разрушил и возвёл. Именно он приказал усилить охрану на границе, сжечь все язычные города, поклонявшиеся и верующих в богов, снести храмы и построить на их месте казармы, отменить многочисленные праздники и обратить в рабство всех, кто имел хотя бы намёк на сверхъестественные силы.
Истребитель нечисти—вот как называли его в народе. И людей он собрал вокруг себя таких же. Жестоких, тщеславных и коварных.
Николетта сглотнула, заметив, что лорд Кастор смотрит на неё. Каждый раз ей хотелось дрожать в его присутствии. Знаменитому драконоборцу и бывшему лучшему другу короля сходило с рук всё. Этот человек, прибывающий в возрасте пятидесяти лет, имел компромат на каждого. Он мог спокойно соперничать с богатствами Де-Хоугтеров. Одно его поместье в Горднвилже, построенное раньше самого города, вселяло страх и панику от своего мрачного вида. Сказать, что лорд Кастор имел большое влияние на королевский двор—ничего не сказать.
Николетта перевела взгляд на королеву, стараясь не замечать странных знаков лорда. На ней была красная накидка с мехом из песца. Белое платье, украшенное узорами листьев аканта, как и на камзоле Хектора, светилось в блеске свечей. Белокурые волосы были собраны в замысловатую причёску, а на голове венчалась громоздкая корона с кровавыми рубинами.
Эта женщина была олицетворением женственности и мужества, храбрости и красоты, мудрости и понимания. Она была идолом для Николетты.
По правую руку от неё, как всегда стоял майордом—лорд Ризван, одетый в свой любимый чёрный дублет с красным гербом в виде орла.
Несколько минут присутствующие разговаривали с друг другом. Всё время Хектор общался с Ризваном, не обращая внимание ни на кого. Белинда и Жаклин крутились в кругу высших дам, отец угрюмо слушал разговоры советников и королевы, изредка подглядывая на дочь. Николетта не успела и опомниться, как прозвучала резкая симфония и в зале погасли свечи. Концерт начался.
—Обожаю эту постановку,—сообщил Гвенаэль, усаживаясь рядом с ней.
Николетта не могла ни согласиться с ним. Постановка и впрямь была «удивительной». Она состояла из двух актов, повествующих о зарождении Виндвейса с нынешней точки зрения королевства. Первоначальные записи постановки были утеряны и запрещены вследствие пропаганды магии и высших сил. На их замену пришла патриотическая история любви, предательства и смерти.
Девочка была насторожена столь большим вниманием Гвенаэля к её персоне. Обычно их диалоги зарождались только тогда, когда они находились на уроке истории, которые мальчик очень редко посещал (как и все, впрочем), но если он всё-таки снисходил до появления в классе, то тут же устраивал переполох. И сейчас его поведение вызывало множество вопросов.
Первый акт продолжался полчаса, за которые актёры успели показать быт и жизнь древнего народа людей, где они сами обнаружили огонь и музыку, познав единственную сверхъестественную силу—любовь и её пороки. Весь спектакль сопровождала не только мастерская игра лицедеев, но и прекрасное звучание голоса знаменитой певицы Роксаны Фил. По залу разнесся последний куплет и занавес закрылся. Люди, разгорячённые пьесой, стали восторженно обсуждать постановку, которую показывают каждый год в день рождения принца.
На самом же деле день рождения Хектора послезавтра, но поскольку народ не хотел тратиться на отдельные декорации к праздникам, то было принято решение объединить День Акантии и рождение принца в одно пиршество, что символизировало всю чистоту крови наследника.
«Рождён вместе со своим королевством,»—шутили при дворе.
Во время антракта был накрыт шведский стол, у которого собрались сотни гостей, желающих отведать деликатесы. Николетта с радостью направилась туда же. Выхватив пирожное с заварным кремом, она направилась к картинам.
Как же было приятно смотреть на живописные пейзажи родного королевства! Величественные горы, цветущие сады и бесконечные поля... Не то, что мрачные портреты родственников в Горднвилже. Николетта вовремя успела заметить, как по залу рыскает кузен Хектора, пытаясь её найти.
«Что же он пристал ко мне?!»—промелькнуло у неё в голове.
Увидев появившуюся рядом с ним Белинду и Жаклин, которые во всю излучали непонятную тревогу, Николетта всё поняла. Ей даже не стоило задумываться, над чем они смеются и перешёптываются. То есть над кем. Какую бы пакость они не затевали, Николетта не собиралась в этом участвовать.
И уж тем более становиться жертвой.
От нахлынувшего чувства одиночества и гнева, она и не заметила, как к ней кто-то подошёл.
—Эй, не слопай все пирожные. Оставь имениннику!—Упрекнул её Хектор, внезапно появившийся возле неё.
Забыв про все нормы приличия, Николетта показала язык принцу и откусила ещё один кусок пирожного.
—Жадина,—Хектор налил себе бокал шампанского и полностью выпил.
—Не рановато ли для опьянения, ваше высочество?—Он наполнил ещё два бокала и передал один девочке. Она сразу же уловила то, что ему не понравилось её обращение.
Называла Николетта его так, только в двух случаях: или когда они шутили, или когда находились в официальном обществе.
—Какая разница? Я уже опьянён твоим видом.
Николетта чуть не подавилась своим пирожным. Отпустив дрожащими руками нетронутый бокал, она стеснительно закусила нижнюю губу и отвела глаза, не зная, что ответить. Снова они ходят по этому лезвию.
—Выше высочество, второй акт начнётся через пять минут,—сообщил Ризван, подойдя к ним,—Добрый вечер, миледи. Ваш отец просил меня передать вам, что ожидает в холле.
«Фух! Пронесло»—подумала Николетта, но тут же почувствовала, как рука Хектора сомкнулась на её запястье.
—Я... мы... нам надо поговорить.
«Зачем?»—хотелось спросить ей, но она не успела. Её друг исчез также быстро, как и появился. Это он умел лучше всех.
Она направилась в холл, обдумывая, для чего её позвал отец. Предстоящий разговор с Хектором разъедал ей голову. Сколько глупостей она ещё совершит из-за своей нерешительности?
Пройдя длинный коридор, усыпанный рамками чертежей, Николетта наконец-то распознала силуэт отца. И ещё кого-то стройного, высокого и грациозного. Это была женщина.
Белоснежная улыбка и стеклянные глаза, сияющие, как сотню звёзд, смотрели прямо на неё. Запах белоснежных роз, веющих от черноволосой певицы, затуманивали мысли. Перепутать её с кем-то было не возможно. Перед ней стояла сама Роксана Фил.
—Папа,—удивлённо произнесла Николетта, не отводя взгляд от красивой певицы.
—Милая, как хорошо, что ты пришла!—На лице графа играла счастливая, но в тот же момент неловкая улыбка.— Я давно собирался тебе сообщить, но никак не находил время. Познакомься, это...
—Леди Роксана,—закончила Николетта за отца.—Я знаю. Все знают,—при этих словах певица несмело улыбнулась.—Добрый вечер, приятно с вами познакомиться напрямую.
—И мне,—ответила радостно леди Роксана.
«Что здесь происходит?»—ответ плавал перед носом, но девочка, пока его отчаянно игнорировала.
—Николетта, я хочу сообщить тебе... радостную новость,—отец переводил встревоженный взгляд, то на дочь, то на певицу.—Скоро Роксана станет членом нашей семьи.
Девочка почувствовала, как что-то внутри подпрыгнуло и зашаталось, пока не поняла, что этот звук шёл не из сердца. А с главного зала, где произошёл взрыв. Душераздирающие крики пронеслись по всему театра. Начался второй акт.