Корона лжи

Скрипучие доски шумели под ногами аминтейки, гневно расхаживающей в подсобке. От сильных подкачиваний корабля её тошнило. Сильный ветер и пылающее солнце грозили выжить из неё все соки.

—Придурок,—пробурчала она, вытирая кровь повстанца с её белоснежного платья, позаимствованного у какой-то жены чиновника, которую Мелэйна сбросила в канаву несколько месяцев назад. Дамочка узнала, что именно Кастор сжёг три версты леса, вопреки приказу королевы, дабы потом присвоить землю себе. Нет, он, конечно, сначала пытался разрешить всё мирным путём: предлагал взятки, пытался свести её с одним из своих псов, чтобы потом шантажировать изменой, даже предлагал место в клубе дам из высшего общества. Но женщина оказалась не из робкого десятка и до последнего вздоха не хотела идти на провокации. Что ж, она прожила достойную жизнь в отличии от Мелэйны.

Она сняла с себя испачканное платье и бросила его в сумку, вытащив взамен свой чёрный костюм с плащом и кожаные сапоги. Этот костюм она одевала только на долгие и рискованные вылазки. Он напоминал ей о том, что она может потерять, если сбежит. Чьи головы она сможет найти в один день, если ослушается.

В небольшой кладовой находились деревянные швабры, которыми Мелэйна закрыла дверь и небольшое зеркало. Она внимательно осмотрела себя, прежде чем вновь вернуться в каюту.

Растрёпанные волосы от ветра, бледное лицо от качки и раскрасневшиеся щёки от...

Мелэйна ещё раз хорошенько выругалась. Как так! Она и раскраснеться! Да ещё и от чего! Мерзость. Чувства тела и эмоции аминтейки никак не совпадали.

Вернувшись в каюту, она обнаружила повстанца там же, где и оставила. Около койки с кандалами на руках и ногах. Дополнительные меры предосторожности, кажется, льстили орлёнку.

—Знаешь, для первого раза ты отлично целуешься, но, правда, немного больно. Хотя некоторым это даже нравится,—заметил Аллан и хитро на её посмотрел, усугубляя всю ситуацию своей дебильной улыбкой.

Как он понял, что это был её первый поцелуй? Неужели это так было заметно? Или же просто никто бы не стал целовать такую, как она.

Мелэйна сделала несколько глубоких вздохов, прежде чем взяться за клинок.

Плевать.

Она медленно приблизилась к нему.

—Да, некоторым нравится боль. И я очень надеюсь, что ты входишь в их число, ибо дальше нас ждут  невероятно страстные потасовки между друг другом, если ты не прихлопнешь свой рот. Или же мне просто надеть тебе намордник?

Улыбка спала. Серые глаза прищурились не в силах больше противостоять её.

—Чем ты меня накачала? Это был не фотисцин. От него не кажется, что у тебя бомбочки в животе.

Мелэйна открыла форточку каюты и села на ближайший стул, расстелив карту Акантии на стол.

—Нуриум—лекарство от бессонницы и беспокойства. При больших дозах затупляет мозги человека на некоторое время и не даёт сконцентрироваться. С каждым часом будет всё хуже.

—Откуда ты это всё взяла? Что за секта у вас в том доме? Кто его хозяин?

—Нужно будет тебе ещё дать лекарство,—пригрозила Мелэйна и он замолчал.

Но всего лишь на три минуты.

—И какой у нас план?— не выдержал он.

Она как раз об этом и думала. Главное найти Кастора, а уж там они и разберутся. Да, пожалуй, что голова обманщика будет лучшим способом искупить вину за неповиновение. Но её волновало не только то, что Кастор сможет забыться на какое-то время с новой игрушкой, она хотела сама сначала наиграться.

Мелэйна отчётливо видела выбившуюся тоненькую нить из огромного и запутанного клубка тайн Кастора. И чтобы добраться до самого центра, ей придётся развязывать все узлы, так тихо, что демон даже не почувствует, как смерть перережет ему глотку.

У неё было целых два плана. Первый заключался в том, чтобы разузнать, как можно больше о тайном штабе повстанца. Аминтейка нутром чувствовала странную связь между отрядом мятежников и своим надзирателем. В голове появился слабенький огонёк надежды на свободу. Может, однажды ей удастся стереть с лица земли зло, заполнившее сердце Кастора, а с ним и своё. И вот года наступит долгожданный мир. Без неё он станет лучше.

Ну и второй план был запасным. Перестроить схему так, чтобы ничего не изменилось. Если все пойдёт не так, как надо, то она просто скажет, что повстанец узнал их с Кастором тайну и всё. Он умрёт, а Мелэйна продолжит служить тьме. Так и продолжая надеяться, что когда-то получит свободу.

—Погулять по достопримечательностям столицы,—ответила Мелэйна и продолжила составлять план.

Они прибудут на рассвете. Один день на разведку, а второй на действия.

Повстанец и аминтейка просидели в каюте где-то час, пока в их дверь не постучали.

—Обслу...

—Пошли прочь,—выкрикнула Мелэйна. Послышались быстрые отдаляющиеся шаги, горничная ушла.

—Ты всегда такая... нестабильная?—спросил Аллан. Он лежал на койке и читал одну из каких-то книг, которые прилагались к комнате.

—Слишком ты хорошо себя чувствуешь для человека, попавшего в плен.

Несмотря на то, что уже вечерело, погода становилась всё жарче. Холодный ветер севера сменился на тёплый.

—Нет, правда. Ты случайно не подрабатываешь актрисой? Я бы в жизни не поверил, что та дама в порту была убийцей-психопаткой. А как реалистично ты заплакала!

—Точно! Вспомнила. А я всю дорогу гадаю, где я тебя прежде встречала. Вы случайно с клоуном Кмоду не близкие родственники?

—Ха-ха, как смешно,—он иронично закатил глаза, когда Мелэйна показала ему неприличный жест средним пальцем.—Филияна,—прошептал он про себе, вспоминая их разговор с Даной.—Странное имя. Что оно означает?

—Это не имя. Прозвище. Переводится «поцелованная смертью».

—И с какого же языка?—поинтересовался он, удивлённо подняв бровь.

—В любом случае ты его не знаешь.

Парень нахмурился, желая знать ответ.

—Зачем тебе всё это?—неожиданно произнёс он.

—Что именно? Я уже говорила, что мы идём узнать...

—Нет. Насчёт себя я уже понял. Я твоя приманка и шантаж. А вот кто ты—это подрывает мои мозги.

—Чего же там подрывать? Пусто ведь. Поверь, мы раньше не встречались. Я скажу тебе даже больше, ты и потом, если, конечно, останешься в живых, не узнаешь этот секрет.

Повстанцу крайне не понравился такой расклад положения. Плечи напряглись.

Мелэйна насторожилась от того, что лекарство слишком медленно действовало. А если дать дополнительную дозу? Нет, передозировка полностью его отключит. Или же немного подбить, чтобы отплыло желание болтать? Хотя, потом будет сложно остановиться. Да и переодеться в другие вещи не было больше возможности. Мелэйна нашла тему, которая бы увела повстанца от дела.

—Ты мне лучше расскажи, в чём ваша проблема. Делаете вид, что добиваетесь правосудия, но что в итоге? Чего добивались вы? Разве налоги стали меньше, разве все деньги из казны не уходят на светские балы, разве запрет на рабов действует, разве люди не голодают? Что изменилось?!—вставила Мелэйна.

В этот момент ей очень захотелось вернуться в прошлое и всё-таки вонзить лезвие в тело принца.

—Вот именно—ничего! И всё из-за таких, как ты! Дом, в котором мы находились определённо принадлежал кому-нибудь из высших лиц. Один подвал выглядел, как дорогой гостиный номер. Из чего я могу делать вывод, что работаешь ты на него, как и та синеволосая дама...

Костяшки пальцев повстанца побелели. Серые глаза полыхали огнём.

—Одно убийство королевского отпрыска и его мамаши ничего не изменит. Всем заправляют обожравшиеся сановники и их подстилки. Головорезы, вроде тебя — продолжил Аллан.

Мелэйну это никак не задело. Да, это была отчасти правда. Но...

—Не смеши меня, орлёнок. Сказать тебе правду?—она насмешливо поглядела в его сторону.—Так вот—слушай. Хочешь внедрить мне, что ты не преследуешь свои собственные цели, ни твой предводитель, ни друзья, ни товарищи? У всех есть свои цели и мотивы. И для каждого они имеют разный вес значения в жизни.

Его дыхание было тяжёлым. Сердце слишком сильно билось, но лицо оставалось  каменным.

—И какие же цели и мотивы у тебя, что они оправдывают все твои грехи?

Мелэйна резко вскочила со стула. Ей надоела эта пустая болтовня с глупым повстанцем, мечтающим о том, чего быть не может. Выживает сильнейший — это закон природы.

—Ты ничего не знаешь обо мне, о моих целях и о моих мотивах,—ещё чуть-чуть и их лбы соприкоснуться, а острые ногти Мелэйны вцепятся ему в лицо. Только теперь она не промахнётся в отличие от демона и вырвет ему глаз.

Она отстранилась и направилась к двери, чтобы узнать, сколько им осталось плыть. Рожа тупого повстанца её уже порядком взбесила.

—И даже если бы узнал, ты бы не поверил,—кинула она ему и ушла.

***

Если бы не навес, то голову Аллана и Мелэйны можно было размазать по стенке, как растаявшее мороженое. Кругом слышалось урчанье воды в фонтане и всплески капель. Тёплый ветерок разносил запах цветов по всей улице, как и аромат свежеиспечённых булочек, так напомнивших об пекарни мистера Кейна. Слившись с толпой, никто не замечал девушку и парня в чёрных одеяниях. Обоих до сих пор связывала цепь, но уже намного тоньше и прочней. Чего только Мелэйна не нашла в пустующей спальне, в которую Аллан забрёл, когда был в доме Кастора. Мелэйна не знала, кто здесь раньше жил, как и Дана. Спросить у Кастора она бы не решилась.

В столицу они прибыли всего час назад и уже находились на одной из городских улиц Виндвейса.

—Куда мы?—спросил Аллан.—Я скоро сам испекусь, как эти булки. Не думаю, что Фьюнис* лучшее место для прикрытия.

—Вот и не думай,—отрезала Мелэйна.—Никто не спрашивал твоего мнения, так что держи рот на замке.

Они прошли вдоль лавок с пряностями и резко свернули вправо. В тёмном переулке блеснула красная вывеска таверны.

—Весельчак,—прочёл повстанец. Мелэйна гневно щёлкнула языком. Единственный выход, это отрезать ему язык.

Не успели они отворить дверь, как та сама настежь распахнулась. Из неё вывалился покрасневший мужик. Его тут же вывернуло. Через мгновение чьи-то волосатые руки схватили воротник его помятой куртки и затащили назад.

—Почти всю жизнь жил в столице и даже понятия не имел, что рядом с самой приличной улицей располагается это... захолустье,—удивился Локхарт и зашёл следом за Мелэйной в этот кавардак.

Инстинкты самосохранения у повстанца сработали быстро. Он успел увернуться от летящей стеклянной бутылки из-под пустого эля.

—Ещё порцию,—крикнула хором одна из компаний.

Мелэйна перешагнула через пьяного мужика, запутавшегося в собственных ногах. Они направились прямиком к барной стойке.

Упитанный мужик с длиннущими чёрными усами ссутулился, заметив их. Улыбки и хохот прекратились.

—Приветик, Киркли,—пропела Мелэйна и села за барную стойку с повстанцем. Она бесцеремонно выхватила у бармена целую бутылку спиртного и отобрала чашку у подавальщицы, несущей её другим людям.

—Филияна,—прокашлялся Киркли и сжал губы.—Сколько лет, сколько зим? Какая новая месть заставила тебя вернуться вновь в город солнца и ветров?

Повстанец настороженно нахмурился, как и все вокруг. Мелэйна напомнила чашку до краёв и передвинула её к Аллану.

—Всего лишь несколько месяцев, Киркли. В последний раз мы виделись на прошлом бою. Как твоя кузина, кстати?— При упоминании родственников бармена, люди притихли.

—В добром здравии, пока что,— нехотя ответил бармен.

—В этот раз я навестила вас по другой причине,— Мелэйна коварно взглянула на Аллана, заставляя сделать глоток.—Нужно же мне тоже отдыхать. Вот я и решила, почему бы не повеселиться на дне рождения младшего Клиффорда.

Мелэйна пугающе медленно обернулась в сторону столов, где со всем вниманием прислушивались к их разговору. Один взгляд и пустая болтовня вновь заполнила паб.

—Нет ли у тебя новостей для твоей подруги, Киркли? — Она насильно сунула в руки повстанца чашку.

Бармен недоверчиво поглядел на неё и дружка, пришедшего вместе с ней, но всё же сказал:

—Не стоит идти на праздник,— очень тихо промолвил он, чтобы никто не услышал.—Чёрные орлы тоже собираются сделать нежданный визит.

Аллан чуть ли не вскочил со стула, услышав новости. Мелэйна посадила его обратно.

—Что? Повстанцы! На бал! Не может быть...

—Успокойся,—перебила его аминтейка и кивнула бармену, чтобы тот продолжил.

—Они заказали целую повозку снотворного. Хотят перебить всех, пока те в отключке. Сразу после выступления, когда начнётся бал. Большего я не знаю.

Лицо повстанца перекосилось от негодования. Казалось, будто его татуировка сейчас прожжёт ему руку. Мелэйна кротко поблагодарила бармена и махнула рукой, показывая, что он свободен.

Этот бар был единственным местом, о котором Кастор не имел ни малейшего понятия. Заведение открыли совсем недавно, а потому знали о нём лишь те, кто нечаянно забрёл не в тот переулок. Семья Киркли были известными владельцами различных точек. Брат владел борцовскими клубами, сестра одним из публичным домов Гликерии, а отец и мать хозяева наркопритонов. Киркли был самым младшим, и так сказать... не самым любимым ребёнком, постоянно пытающимся завоевать внимание семьи. У него были связи, возможности, деньги, но мозги ведь не купишь ни за какие сокровища. Киркли решил уйти из дома и открыть собственный паб, но пока всего лишь работал барменом на какого-то афериста.

—Ну что, орлёнок? Видно на праздник тебя решили не приглашать. Бунт без главаря,—съехидничала Мелэйна.

—Неужели они поверили...,—промолвил он, после долгого молчания.

—Что?—спросила аминтейка, оторвавшись от прослушки за ближними столами, где вовсю обсуждались её появление.

Да, это тебе ни таверна Робба. Кругом трусы и слабаки. Даже не с кем сцепиться.

—Умер. Они поверили, что я умер!—воскликнул Аллан и, сжав кулак, ударил по столу.—Мне...

—Тссс...—прошипела Мелэйна, уставшая от его болтовни,—Это уже не имеет значение.

В гуле послышался звон цепи. Глаза Аллана сузились.

—А ты почему не пьёшь? Боишься испачкать маску или ты ещё и вовсе не пила?—в голосе отчётливо слышались нотки усмешки, намекающие на её неопытность.

—Твой дебилизм заразен. Мне нельзя терять бдительность, а-то мы можем сбиться с графика.

Они просидели в пабе ещё немного, и ушли, оставив Киркли чаевые за молчание.

Следующим шагом была подготовка. К вечеру они добрались до укрытия. Это был заброшенный чердак на крыше главного театра. Весь день оттуда выходили и входили разные люди с очень интересными вещами. Аллан постоянно приглядывался к ним, пытаясь различить своих, но так ничего и не сделал. Мелэйна тоже следила за дверью.

Опять она чувствовала это мерзкое чувство. Ожидание и боль. С каждым часом глупая надежда увидеть темноволосую макушку Роксаны Фил меркла. Мелэйна и сама удивлялась этому непонятному порыву. Зачем? Разве ей не плевать на женщину, бросившую её без каких-либо колебаний ради карьеры?

Часы пробили полночь. Мелэйна развернулась к повстанцу. Он сидел, облокотившись об дряхлую стенку чердака. Голова склонилась, глаза закрылись, дыхание выровнялось.

«Спит»—подумала Мелэйна.

Она ещё долго не могла уснуть, ожидая, что повстанец решит сбежать. Прошёл час, два, три... Её глаза медленно смыкались, а мысли беспорядочно путались, сливаясь в толстый слой масляной картины.

Она отстегнула свой плащ. Села рядом с ним и накрыла их тела плотной тканью.

Весь день провалился во тьму.

***

Фьюнис—название одной из улиц Виндвейса