Глава 6
Аллан беспомощно дёргал руками и ногами, пытаясь высвободиться из туго завязанных узлов. Во рту ощущался металлический и немного горьковатый привкус. Глаза недовольно морщились и слезились от яркого огня свечи.
Приложив все усилия, он смог разглядеть две тёмные фигуры через приоткрытую дверь, которые беспокойно шептались.
— Это довольно опасно. Он может и не выдержать,— расслышал он женский голос.
—Нужно попытаться. Или он все карты спутает,— ответил приглушённый голос. Чей— Аллан не смог понять.
—Ладно, но эффект будет неполным. Я смогу лишь спрятать их, но не стереть. Рано или поздно они вылезут обратно.
—Да хоть бы так. Просто убери из его головы то, что не должно существовать.
Кто-то гневно цокнул языком.
—Зачем такие меры? Кто знает, может он и так ничего не помнит? Это же мелкие детали...
Голос резко оборвался. Одна из фигур повернулась в его сторону. Чёрные бездны уловили блеск свечи и поглотили его, как тот ужасный день. К нему прикоснулись холодные руки. Через мгновение он уже ничего не ощущал, кроме пустоты.
***
«Проснись, проснись, проснись»— шептал чей-то неземной голос, умоляя открыть глаза.
Он уже знал, что увидит. Такой пытки Аллан ещё не подвергался.
Красные обои, покрытые узорами акантовых листьев, резали глаза своей пестротой. Горячий воск стекал по свече, пока не утопал в углублении канделябра. Бархатные занавески тщательно скрывали окна, не давая понять, какой сейчас час.
Час... День... Неделя... Месяц? Аллан не знал. Все воспоминания смешались в ненормальную картину. Чувства были предельно обострены. Каждый звук, запах, вид били по нему, как внезапные вспышки молний.
Сколько же он здесь пробыл?
Его чём-то накачали. Вздутые вены и подпрыгивание всего тела затмили его сомнения. Фотисцин*.
Этот яд он встречал не впервые. Королевские надзиратели широко использовали его в своих тюрьмах, дабы заставить жертв молчать. Добывали фотисцин в Хушлусе, хотя на его выращивание поставили строгий запрет. Этот яд возбуждал разум и выдёргивал из него воспоминания, сопровождая всё это адскими болями. Противоядия от Фотисцина не существовало. Он сам выветривался из организма со временем.
Резкие и быстрые вздохи могли его выдать, но он ничего не мог поделать с дрожащими коленами. На нём до сих пор была гвардейская форма, порванная и в некоторых местах сгоревшая...?
Он приподнялся на локтях, насколько позволяли кожаные ремни, и разглядел дыры, сквозь которые виднелись мелкие, но всё же заметные полосы шрамов.
Что же с ним сделали? Воспоминания начали приходить с самых разных моментов и периодов его жизни, воспламеняя гнев и боль.
«Месть. Месть. Месть»— напомнил себе Аллан и дёрнул рукой, что есть силы. Ремни будто усилили хватку.
Повстанец начал нервно вертеть голову в поясках того, что могло ему помочь вылезти из этого дурдома. Ничего. Койка находилась в самом центре небольшой комнаты, больше похожую на лечебную палату для высокопоставленных лиц.
Скрипнула ручка двери. Аллан задержал дыхание, усиленно подбирая следующие действия.
Вот он держит караул около ворот, замечает сигнал, отправляется по приказу командира, видит убитого кучера, раненого лорда, обезоруженного принца и... Воровку.
Одна деталь цепляется за другую, собираясь в сотканное полотно, пока не появляется брешь, дыра, пустота, чего-то не хватает, но чего именно?
Пустоту заполнили дьявольски глаза. Эта чёртова сука притащила его сюда. Вырубила, а потом приковала к постели, заранее накачав ядом. Ядом, который заставлял рассказывать всё.
Что он наделал?! Что рассказал ей под действием фотисцина?
Тёмно-синие кудри, заплетённые в сотни мелких кос, легко покачивались на плечах вошедшей девушки.
Аллан несколько раз моргнул. Девушка с синими волосами. Значит фотисцин ещё не вышел из него полностью.
Сапфировые глаза удивлённо на него уставились, будто не веря, что тут сидит человек. Тёмная кожа девушки была испачкана каким-то пурпурным блеском в тон к её платью. Её лоб слегка нахмурился, но через мгновение его ослепляла белоснежная и вполне дружелюбная улыбка.
— Очнулся значит,—промолвила она и подошла к столу, который был завален различными травами, растениями и банками.
Аллан ничего не ответил. Он пристально следил за каждым изящным движением девушки.
Она шагнула к нему с влажным полотенцем и пиалой.
—Признаться, я не думала, что ты выдержишь. Неужели у вас все такие крепкие орешки? — она приложила полотенце к его лбу. Блаженный холодок пробежал по его телу.
—Где я?— спросил Аллан, оставляя её вопрос без ответа.
Это «все» ему очень не понравилось.
Он найдёт выход. А если нет, то секреты своей семьи унесёт собой в могилу.
—Там, где ты ей нужен,— пугающе ответила она.
— Ей — это кому?— Кто же эта воровка на самом деле? Её имя. Он его знал, но не помнил.
— Прекрасно. Она будет довольна,— девушка переложила полотенце к его шеи, расстёгивая верхние пуговицы камзола.— Конечно, сюрпризы ещё никто не отменял, но всё же... Ты хороший подопытный кролик.
Ха! Вот и ответ на один из миллионов вопросов. Он здесь для экспериментов.
Значит, на его месте мог оказаться любой. Воровка не из королевских гончих. Хотя это было понятно ещё с самого начала. Но это ещё не говорит о её мирных настроях к нему. Одно её пылкое желание увидеть Сигманда уже настораживало до предела.
—Люди в нашем мире делятся на два вида: рабы и правители. К кому же относитесь вы?
Она ухмыльнулась, заметив родимое пятно на шее Аллана в виде пики.
—Ох, мальчишка, наш мир слишком разнообразен, чтобы иметь всего лишь два сорта людей.
Аллан упрямо пытался заставить себя думать, что это всё фотисцин. Это просто галлюцинации.
—Интересно...,— девушка провела большим пальцем по его родимому пятну, что-то выискивая.—Как ты себя чувствуешь?
Ему отчаянно захотелось зарезаться.
—В общем, неплохо, учитывая, что у меня дрожит всё тело, в меня насильно напихали яда, и теперь я нахожусь, чёрт знает где,— убийственно спокойно проговорил Аллан.
Девушка никак не отреагировала.
—Глаз,— почему-то сказал Аллан, хотя прекрасно всё видел,— у меня что-то в правом глазе.
Синеволосая нагнулась, чтобы посмотреть. Её ровное дыхание было последним, что она смогла ему сказать. Аллан со всего размаху стукнул свою голову об неё в области виска. Та бессознательно повалилась на его плечо. Длинные, густые кудри накрыли лицо повстанца. Голубая заколка с острыми концами впилась в его губы. Он стремительно схватил её ртом, а потом выплюнул около запястья. Пальцы ловко схватили его единственный путь к свободе.
Через мгновение он свободно шевелил руками, а потом и ногами. Перетащив девушку на койку, он слез и кинулся к столу, где тихонько разбил небольшую банку. Крепче сжав осколки, Аллан открыл дверь.
Никого. Только мёртвая тишина с горящими масляными лампами вдоль коридора. Он попытался открыть одну из дверей, но все они были заперты.
«Спокойно. Дыши. Ты не взаперти. Ты выберешься» — приказывал себе Аллан. Мысль об отрубленной голове воровки в его руках приносила облегчение.
Скоро она пойдёт за ним. Повстанец в этом не сомневался. Время. Ему просто нужно было время.
Одна из комнат оказалась открыта. Это была тёмная, но когда-то роскошная спальня, заваленная всяким барахлом. Аллан осмотрелся в поисках дополнительного оружия. Густые слои пыли покрывали всю мебель. Покрывала, балдахин и кровать были все в дырках. Письменный стол и шкафы пустовали. Рядом лежала ржавая птичья клетка.
Аллан набросился на тюль, чуть ли не сдирая его. Тоненький лучик света проникал сквозь шторы.
Повстанец озвучил все самые грязные слова, которые знал.
—Нет! Нет! Нет!— рычал он, дёргая решётку от совсем малюсенького окна, через которое могло пробраться лишь мелкое зверьё. Но не это было самым страшным!
Занавески служили лишь иллюзией. Окно было слишком маленьким и находилось слишком высоко, а всё, потому что это был подвал. Встав ногами на стул, Аллан разглядел то, что кругом находилась земля под остатками снега. И только.
Значит под землёй. Аллан вновь выругался. Последний раз, осмотрев комнату, он заметил золотой блеск, отражающийся сквозь зеркало. Подойдя к нему, Аллан ужаснулся. Грязные волосы, порванная одежда и мелкий шрам у брови. Он передвинул комод подальше, пытаясь не зацикливаться на том, что выглядел непросто плохо. Он был напуган. За комодом находилась изорванная картина в золотой раме. Кусок полотна свисал, закрывая вид портрета...
Аллан судорожно сглотнул.
— Ах, ты сукин сын! Как ты посмел...— Раздался хриплый голос, как молния средь белого дня. Острый осколок полетел прямо в лицо воровки.
Видно она не ожидала такого поворота, но всё же успела увернуться. Воспользовавшись шансом, Аллан проскочил мимо неё. Ноги до сих пор дрожали.
Тетрадь. Повстанец на ходу проверил карманы. В них абсолютно ничего не было.
Мрачный коридор никак не кончался. Ему стало дурно. Сердце билось так сильно, что было готово вот-вот выпрыгнуть из груди. Он дёргал и теребил все попадавшиеся двери. С каждой новой Аллан был готов закричать.
Его били, унижали, заставляли страдать, но то, что происходило сейчас, напоминало очень страшную сказку, чтобы пугать детей.
Наконец-то он увидел лестницу наверх. Из него вырвался вздох надежды. Пока не послышались медленные, спокойные и уверенные шаги. Она никуда не торопилась.
Дверь была открыта, но вход туда был невозможен. Злорадный смех кирпичных стен раздался в его теле. Ещё одна иллюзия.
—Бегай сколько хочешь, но даже открытые двери будут закрываться, если я решу так.
Один взгляд. Ему хватало всего одного её надменного взгляда, чтобы кинуться в бой. Она легко увернулась от его жалких попыток нападения. Его тело, сражающееся сейчас с ядом, не могло помочь ему ровно устоять на ногах, ни то, что нанести удар.
— Чего ты от меня хочешь?!— зарычал Аллан, когда врезался в стену и скатился на пол.
Как он был жалок! Ему в жизни не было тошно от себя так, как в этот момент.
—Того же, что и раньше—правды,— пропела воровка. На ней был чистый, новый и из очень дорогой ткани костюм. Лицо по-прежнему скрывала маска и капюшон.
—А яда тебе не хватило? Насколько я знаю, то фотисцин прекрасно развязывает язык.
—О, ты ещё и в ядах разбираешься?! Какой умница. Узнать что надо, я узнала, Локхарт. Но твой печальный рассказ о несчастном детстве меня не тронул. А вот секретный штаб повстанцев под носом королевы меня вполне заинтересовал.
Всё. Карты раскрыты. Он подвёл всех, и в первую очередь – себя.
—Кто ты? Зачем я тебе? Какой цели ты служишь?— его голос впервые дрожал.
Она нагнулась к нему. Её глаза горели.
—Я — тень, которая будет преследовать тебя всю жизнь, если ты не сделаешь то, чего я хочу.— Не спрашивая, она схватила руку Аллана и подняла его. — У тебя есть выбор, орлёнок. Либо ты помогаешь мне, либо я сейчас же начну растапливать печь для ужина. И главным блюдом будешь ты.
Выбор был не особо большой.
—И в чём должна заключаться моя помощь?
Она ничего не ответила, а лишь изящно зашагала по коридору. Аллан, помедлив, пошёл за ней. Выход ему всё равно не найти.
Они дошли до комнаты, где валялась синеволосая девушка. Только теперь она сердито сидела, прижимая тряпку к голове.
Воровка рассмеялась, когда увидела эту обстановку.
— Ох, Дана. Ты слишком недооцениваешь людей. Инстинкт выживания у нас в крови.
—Да, особенно в твоей,— ответила, Дана с нотками презрения.
—С твоей стороны, Аллан, было очень некрасиво сбегать, не познакомившись. Ну, ничего. Сейчас мы всё исправим. Дана—это Аллан. Он — повстанец. Аллан—это Дана. Она — целительница.
Ему было плевать.
—Лучше скажи кто ты, и чего хочешь?— воровка дотронулась до его плеча и посадила на стул, всем видом показывая, кто тут главный.
—Прости, но имени своего я тебе не скажу. Моя работа заключается в том, чтобы находить, неважно что, и истреблять, убирать с пути, обезвреживать и тому подобное.
—Ты — наёмная убийца?
—Что-то вроде того, но не совсем. Я скорей охотница. Мои сети бывают для разного зверья. В одну из них случайно попал ты и запорол мне всю охоту.
—Ты хотела убить принца? Тебе приказали наши?
—Конечно, нет. Я благотворительностью не занимаюсь. Добытые сведения оказались неточными, вот и вышел такой инцидент. Не волнуйся, пачкать руки вашей игрой я не собиралась.
— Тогда зачем ты похитила меня? Ты же изначально не знала, что я повстанец или...— он схватил голову руками и провёл пальцами по янтарным волосам, сияющие, как искры огня. — Я что-то упускаю. Что ты сделала с моей памятью?
—Это побочный эффект,— объяснила Дана.— Не стоило его приводить сюда. Он тут всё перевернёт, пока хозяин приедет, — значит, они в доме какого-то хозяина. И его, пока, нет.
У этого же хозяина в доме лежало то, что ломало голову Аллану на мелкие куски.
—Вот поэтому я и ходила в порт. Готов вернуться в столицу, орлёнок? — спросила охотница.
—У меня тут дела. Я выполняю приказ и не могу, пока вернуться в Виндвейс.— Её безразличный взгляд говорил Аллану, что она это уже знает.
—Ой, какой ты хороший пёсик. Ничего. Это займёт два дня. Нам лишь нужно кое-что проверить, а потом ты свободен.— Последнее слово прозвучало на редкость зловеще.
—Тебя ищут по всему городу, а в порту тем более,— предупредила Дана.
—Ещё бы не искали. Всё пошло наперекосяк. Славу богам, ты не смогла прийти! Пожалуй, мне даже стоит отблагодарить этого загадочного парня, из-за которого тебе пришлось задержаться.— Она насмешливо поглядела в сторону целительницы, не дав той объясниться.— Локхарт мне поможет. Нас никто и не заметит. Кого будет волновать влюблённая парочка молодожёнов, решивших отправиться к родственникам?
Аллан чуть не упал со стула.
— Я никуда не...— она взмахнула рукой, показывая, что его и не спрашивают.— Зачем нам туда?— решил он зайти с другой стороны.
—Навестить нашего общего знакомого, если ты, конечно, говорил правду, наследник Ригана.
—Для чего тебе нужно встретиться с нашим предводителем?
—Ты переставил все мои пешки на доске, повстанец. Теперь мне их нужно вернуть на место, оставаясь при этом победителем.
—Он будет в гневе, если узнает, что ты опять играешь в свои игры,— синеволосая встала и подошла к охотнице.— В любом случае, я с тобой, Филияна*.
В глазах охотнице промелькнула благодарность, которая быстро сменилась захватывающим и безумным чувством предстоящего плана.
— Идём, орлёнок. Приведём тебя в порядок. Ведь костюмы актёров тоже играют большую роль, — она поманила его на выход, заранее что-то сказав ценительнице. Та вытащила чёрный платок и закрыла им глаза Аллана. Он не сопротивлялся. Не тогда, когда острый конец ножа охотницы упирался ему в почки.
Не тогда, когда решил сыграть с безумной в театр. Он узнает всё, исправит свои ошибки и принесет чёрную косу к себе домой, как трофей за победу.
Аллан не выйдет из игры, пока не найдёт короля, у которого находится портрет его матери в одной из заброшенных комнат. Он узнает правду о судьбе Лиры Локхарт.
***
Фотисцин—яд, заставляющий вспоминать всё забытое. Имеет множество побочных эффектов и часто приводит к смерти.
Филияна— на древнедоропийском означает «поцелованная смертью»