Глава 10
1
После зимних каникул Томми не появлялся на занятиях ровно две недели. Кроме краткой фразы в мессенджере вначале первой учебной недели: "Привет, Литти, давай отложим наши дополнительные. Я напишу позже, когда вновь смогу заниматься", - Аэлита не получала более никаких известий от своего приятеля.
- Мне кажется, что возможно Том отчего-то на меня обижается, - делилась переживаниями девушка со своею подругой Перси.
- Но он точно из-за такого не мог прекратить ходить на учёбу, - возражала Персилла, - тем более, мне кажется, что тебе Гарвей смог бы простить практически всё, - подружка посмотрела на Литти очень выразительным недвусмысленным взглядом. От него у Аэлиты всё внутри перевернулось и щёки вмиг стали пунцовыми, отчего она тут же отвела взгляд от своей собеседницы.
- Ладно-ладно, я же пошутила, - не выдержала Перси и захихикала. "В каждой шутке есть доля шутки", - угрюмо подумалось Литти.
Безуспешно девушка пыталась связаться с Томом поначалу на протяжении одних выходных, а после и вторых. Её друг совершенно не отвечал взаимностью на все её звонки и сообщения и, как оказалось, даже не появлялся какое-то время в сети. "Я чувствую, что приключилось нечто не очень хорошее", - после таких мыслей Литти чувствовала, как её сердце отбивает тревожную чечётку.
Марк Лоуренс Милн приметив, что с его близкой подругой творится что-то странное: она то подолгу сидела с печалью в глазах на переменах, то лихо обсуждала нечто весьма таинственное вместе со своею Перси.
Однажды он решил провести её домой, дабы пообщаться и заодно уразуметь наконец-то, что не так с Аэлитой.
- Прости, у тебя всё в порядке? - Марк решил сразу же перейти в наступление. - Я заметил, что ты в последнее время очень грустная.
Литти, которая была прекрасно осведомлена, благодаря всевидящему оку Перси и незапертой ранее двери в классе, обо всех обстоятельствах неприязни Томми к Марку, не спешила отвечать на заданный ей ранее вопрос. Но всё же, то ли в порыве отчаяния, то ли от столь внезапно возникнувшего приступа доверия к собеседнику из-за его поразительной внимательности к настроению Аэлиты, девушка решилась всё-таки кое-что ему поведать, а именно:
- Знаешь Томаса Гарвея, с которым я дружу? Он учится в параллельном классе. - Марк кивнул в ответ утвердительно. - Так вот, он уже вторую неделю не появляется на занятиях и вообще, не отвечает на звонки и игнорирует все мои любые попытки с ним связаться. Я не знаю, что происходит и потому никак ни в чём не могу оказать ему помощь, понимаешь? А если от меня нет никакой совершенно пользы, тогда как я могу именовать себя его другом? Когда меня что-то печалило или я о чём-то сильно переживала, то... - тут Литти немного осеклась и притормозила, тщательно стараясь подобрать правильные слова, - ...в общем, Томми всегда меня выручал и поддерживал, понимаешь?
Сердце Марка сжалось и ему стало невыносимо оттого, что Аэлита так сильно переживает из-за чужих невзгод. Ему казалось, что она совершенно не жалеет себя да и вообще, слишком много думает о чувствах других и прочая. Хотя с другой стороны - что может быть яснее! - естество его прекрасно разумело, что думать о другом человеке и помогать ему в беде есть очень нормальное и трезвое поведение, потому что личность, заботящаяся не только лишь о себе, является действительно адекватным субъектом в свете проблесков столь явно выраженного сегодня эгоизма современности.
А потому всё следующее предложенное Марком не казалось ему жестом добродушия, но лишь обыкновенным долгом каждого человека в подобной ситуации:
- Если хочешь, давай я загляну к Тому? Я знаю, где он живёт, так как раньше мы... - парень явно остерегался темы о том, что было ранее, а потому решил сказать так: ... мы когда-то были друзьями детства, хорошо общались, в общем.
- Знаешь, это было бы здорово. Я, правда, хотела бы и сама навестить его...
- Я мог бы также передать ему, чтобы он с тобою созвонился, договорились? - произнёс Марк, расплывшись в улыбке.
- Хмм, тогда так тоже весьма неплохо. В любом случае, если через два дня он мне ничего не расскажет, я сама к нему приду, честное слово, - пробурчала Литти несколько обиженно. "Как же так, мой друг Томми - и ничего мне не рассказывает", - размышляла поначалу она тем временем, а после продолжила:
- Послушай, но что же произошло с тобой и Томом? Какая кошка между вами пробежала? Я очень давно хотела у тебя это спросить, - извиняющимся тоном молвила Аэлита. - Вы ведь, говорят, очень хорошо дружили когда-то. - "Большое спасибо, Перси, за твои ценные познания в области школьных скандалов, интриг и расследований", - Литти непроизвольно усмехнулась собственным мыслям.
Лицо Марка мгновенно омрачилось:
- Знаешь, Аэлита, я не думаю, что должен обсуждать эту тему. Поговорим о ней когда-нибудь в друг раз. Тем более, мне кажется, что будет лучше, если Том сам решит всё рассказать тебе. Боюсь, что Марк Милн совершенно не главное действующее лицо во всей этой истории, - "Ненавижу такое столь нескрываемые любопытство. Зачем это тебе, Литти? Допрашивай кого угодно об этом, но только не меня", - раздумывал Марк тем временем. В его глазах промелькнуло некоторое разочарование, которое не укрылось от его собеседницы.
- Я не собираюсь тебя допрашивать, Марк Милн, просто и ты, и Томми - мои хорошие друзья и меня очень сильно печалит тот факт, что вы находитесь в ссоре. Если тебе не хочется говорить, не говори, - после этих сказанных слов на лице у парня явно отразилось некоторое облегчение.
Далее разговор зашёл совершенно о другом и никто более не возвращался к предыдущей теме. Литти ощущала в глубине души вину за столь откровенное любопытство, проявленное ею ранее, а Марка очень теперь беспокоил тот факт, что ему придётся говорить с Томми начистоту уже совсем скоро.
2
Когда в дверь дома Томаса Гарвея позвонили, он немного замешкался. Парень прекрасно помнил, что сестра должна была вернутся не ранее половины восьмого вечера, а мать всё это время находилась в в комнате на втором этаже и совершенно никуда не выходила.
И всё-таки он вышел из прихожей и протопал к калитке у ворот во дворе, натянув на себя быстренько ещё один тёплый свитер. Том внимательно поглядел в дверной глазок и очень удивился: там стоял Марк Милн, явно ожидающий, когда его наконец-то впустят внутрь. Томми поначалу просто хотел было развернуться и уйти, сделав вид, что в доме нет совершенно никого, но потом его стало одолевать любопытство и, в конце-концов, парнишка решил впустить нежданного гостя.
- Привет, Том, - первым поздоровался Марк.
- ...
- Ну, и чего ты молчишь? - снова обратился Милн к Томми.
- Ну и что же тебе от меня нужно? Пришёл читать мне нотации о пропусках? - прошипел Том.
- Не совсем. Давай присядем, нам нужно поговорить с тобой о многом.
- Хм, - только и хмыкнул Томми в ответ, но всё же провёл своего бывшего приятеля в маленький садик у дома. Там они вместе сели на подвесные качели.
Бывший лучший друг Томаса Гарвея с явным интересом принялся осматривать окружающую обстановку.
- Знаешь, а ведь здесь почти ничего не изменилось, - начал вдруг Марк, - я помню здесь всё, даже то, как мы играли тут с тобою после школы...
- Нет, наоборот, всё здесь изменилось. Как видишь, ты не прав, впрочем, слишком сильно не расстраивайся, вы - Милны, очень часто во многом ошибаетесь.
- Ну а кто иногда не ошибается? - примирительно возразил Милн собеседнику. - Ну что же, теперь перейдём к делу?
Разговор, состоявшийся после между двумя бывшими лучшими друзьями, оказался весьма длинным, сложным и запутанным, однако это совершенно не отменило того, что непреодолимое расстояние недопонимания, возникшее между ними когда-то и разрушившее их дружбу, начинало теперь постепенно сокращаться.
И ещё: Марк, согласно дальнейшему развитию событий, впоследствии смог очень выручить Тома.
• ────── ✾ ────── •