Глава 5
Как прекрасен семнадцатилетний возраст! В своём роде он имеет массу привлекательных особенностей. Например, когда ты юн - очень легко перенимать себе множество нового, а также нетрудно заводить новые знакомства, друзей. Если тебе семнадцать, ты всегда знаешь каково это приятно - пробовать жизнь на вкус, словно неизвестный доселе сорт хорошего зелёного чая. Ты изучаешь его, а он, в свою очередь, трогает тебя до самой глубины сердца, легонько касаясь струн души. Такова и жизнь, ведь ты ценишь её и она не приелась и не приестся - если ты верно её распробуешь. Юному радостен каждый день, он любит порывы лёгкого ветерка и хлопья падающего с небес снега - они ведь такие мягкие и охлаждающие. Очень важно сохранить непосредственность, любовь к естественному и живому, которые человек, протаскивая за собою из детства, в качестве самых нужных и важных для него вещей (такой себе своеобразный груз), проносит его вместе с собою сквозь молодость, идущею по пути с тобою рука об руку, и вступает после в зрелый возраст - не обезображивая тебя, но преображая. Таких людей обычно называют по-разному: добрые - странниками и мечтателями, завистливые - "впавшими в детство", а те, у кого стяжательские наклонности (в современном мире это весьма и весьма уважаемый и предпочтительный круг людей - впрочем, как и в любые другие времена) - неудачники и, возможно, бездельники. Но только скорее всего в таких утверждениях практически неправ никто из них, кроме хороших людей, конечно - те подобрались достаточно близко.
Я не знаю, каких правил нужно придерживаться, но меня всегда настораживало то, что отнимает слишком много времени впустую. Даже книги - да простят меня все писатели - в своём роде опасная вещь. Автор, безусловно, старается и пишет, однако как написать для человечества то, что будет ему действительно нужно, что сгодится ему в жизни, что поддержит или удержит его, что подарит ему новые силы. Ведь прежде всего, читая книгу, человек тратит то, чего нет драгоценнее на планете Земля - а именно, своё время. А потому, когда к тебе приходит осознание того, что ты тратишь драгоценные минутки жизни читателя, нет ничего страшнее той истины, что ты растратил свои силы и расплескал слова зря, просто так потратив человеческое время. Прости меня читатель, я надеюсь, что всё-таки эта повесть принесёт тебе хотя бы малую, но пользу. Как автор, я несу ответственность за каждое отпечатанное здесь слово.
А между тем, прошло семь дней после прошедшей бури в городе Жемчужном. Аэлита Грант, Томас Гарвей, Марк Милн и их друзья и семьи пережили холодную, наполненную порывистыми ветрами и золотыми опадающими листьями, первую неделю октября. В этой стране учебный год начинался именно в октябре, и делился на триместры. Такова была задумка их правительства, которое считало, что дети начинают работать продуктивнее именно в октябре.
Марк написал Литти ещё раз, предлагая сходить на новый фильм во вторник вечером, сеанс которого начинался спустя три часа после окончания занятий. Времени, чтобы отдохнуть и собраться было достаточно, посчитала девушка, так что её всё устраивала и она не стала долго себя уговаривать, а просто решила со всем согласиться. Марк сбросил также местоположение на карте, где они могут встретиться, а после пожелал ей спокойной ночи и написал, что очень рад будет увидеть её завтра после трёхдневных выходных (да, в этой стране у школьников в пятницу, субботу и воскресение были выходные). Аэлита пребывала в полном восторге от складывающихся обстоятельств и даже с трудом уснула ночью, потому что до двух часов писала об этом своему другу Томми, который под конец, не выдержав, отправил такое сообщение: "Вообще-то бунтарь здесь я, а потому и могу не спать хоть до пяти утра - всё равно если захочу, прогуляю, а тебе такой расклад точно не светит и придётся идти со страшными синячищами под глазами на уроки (интересно, что тогда подумает о тебе твой Маркуша?)", - после чего он всё-таки решил отоспаться, потому что, честное слово, Том дал обещание себе и близким ходить в этом году на занятия и пропускать ну максимум один-два дня в неделю.
- Я попробую, Люсия. Но если вдруг возникнут какие-либо трудности, прошу, сразу говори мне об этом. Я смогу о нас позаботиться, я уже не ребёнок, - говорил он сестре.
- Отец очень мечтал, чтобы ты выучился и получил хорошее образование. Не думай о деньгах, в этом году у меня неплохой заработок, даже хватает на мамины лекарства. Помни об этом и исполни волю нашего папы, хорошо? - отвечала с умоляющим, но твёрдым взглядом его старшая сестра Люсия. Ей недавно исполнилось двадцать три года и она уже закончила обучение в университете. Уже год прошёл, как ей удалось найти хорошую работу с официальным трудоустройством. Единственный недостаток, который имелся - это то, что на неё уходило слишком много времени, отчего Том беспокоился за сестру, которая из-за него и матери не могла устроить свою жизнь. Правда, Люсия считала это мелочами. "Главное, будь хорошим человеком, ладно? А мне в целом всё подходит, ведь жизнь очень не любит бездельников. И вообще, кто знает, может быть сама я смогла бы потратить время лишь на что-то бесполезное?", - так обычно она говорила, но Томми всё равно жалел её. Однако он и сам был не промах, а потому уже лет с пятнадцати искал себе работу. Собственно, вот и причина его вечных школьных пропусков. Учителя немного догадывались о его трудном положении, так что иногда и закрывали глаза на такие выходки.
Вот и получалось так, что всю прошлую неделю Том посещал занятия. Хоть успехи за такой короткий срок были пока что совершенно никакие, классный руководитель и староста приметили то, что у него налаживается посещаемость, а потому решили помочь ему так и с повышением отметок посредством получения недостающих знаний. Так что в понедельник Томми оставили после занятий, а после завели с ним следующий разговор:
- Томас, мы заметили, что ты кажется собираешься уделять больше внимание учёбе в этом году, как и когда-то, верно? - спросила староста.
- Да, это так, - просто ответил Том.
- Тогда ты и намерен поступать в дальнейшем в высшее учебное заведение?
- Да, собираюсь. Меня интересуют, прежде всего, математико-физические факультеты.
- Отлично, мы все очень за тебя рады и таком случае хотим помочь, - слово взяла классная руководительница и продолжила:
- Ты прекрасно понимаешь, что одному справиться гораздо труднее в попытке улучшить свою успеваемость. Мы взяли на себя ответственность решить, что тебе необходим человек, который мог бы тебе помочь с занятиями, которому это нетрудно и вообще он вызвался сам в этом году подтягивать учеников. Если ты не против, то Марк Лоуренс Милн согласился тебе помочь.
У Томми вспыхнуло на лице недоумение. "Ну вот почему опять он?" - пронеслась мысль в его голове.
- В общем, мы видим, что согласен, так что оставляем вас наедине. Марк, входи, - староста громко проговорила, повернув голову к закрытой двери кабинета. - Ну всё, обсуждайте, договаривайтесь. Томми, мы рады были тебе помочь, - тут они вышли и в класс, неспешным шагом, зашёл Милн.
Марк осмотрел Гарвея с головы до ног, а потом сказал:
- Ну что, когда тебе удобно будет приходить на подготовительные? - и протянул приветственно руку.
Однако когда Марк посмотрел на Тома, он мгновенно побледнел и отдёрнул её обратно.
- С тобой?.. Да ни в жизни. Ты мне отвратителен, буду честным, и если бы ты не был знаком с кое-кем очень хорошим, я бы уже давно врезал тебе, понял? А теперь уходи, я отказываюсь от твоей помощи, - Томас, громко проговорив, начал выходить из кабинета.
- Постой, ты всё ещё помнишь ту историю? Ты же знаешь, это была не моя вина... - Марк окрикнул Тома.
- Я же сказал: ты мне противен и выслушивать твои отговорки я не намерен, - и Томми вылетел из кабинета, не заметив при этом, что кто-то стоял за неприкрытой дверью.
"Ну зачем же он так... Когда же он наконец-то меня простит?" - Марк с вымученным взглядом посмотрел в окно.
• ────── ✾ ────── •