Глава 9. Полное обморожение
Саймон очнулся, лёжа на ледяном полу, засыпанном снегом, пальцы рук почти онемели от холода. Встать с такого пола, и не упасть снова, было очень проблематично, но он постарался. Оглядевшись, Саймон понял, что находится в знакомом месте. Именно оно тогда ему снилось! Да, сомнений нет! Вот тот самый полумесяц на потолке, сквозь который пробивается свет. И...
— Здравствуй, Саймон. – За его спиной раздался мужской голос, лишенный всяческих эмоций, он отдавался слабым эхом от заледенелых стен.
Саймон медленно с опаской обернулся. Вот он – его будущий убийца.
— Кто вы? – спросил парень, глядя в его холодные, как лёд глаза, желая потянуть время.
Саймон вспомнил, что видел этого мужчину в том сне, там он был прозрачный, как ледышка – а тут, вполне телесный. Только, он был через-чур бледным, но костюм тот же.
— Январис. – Ответил тот, не меняя тона.
— И вы — месяц?
— Определённо, а разве не чувствуешь?
Интересно, о чем это он? И почему этот тип не прозрачный?
— Прозрачным я только когда злюсь, бываю. – Ответил Январис, как будто мысли его прочитал! – А это случается часто.
— Почему вы меня еще не заморозили? – не понял Саймон. Судя по тому, как отзывались Псы о своем хозяине, он церемониться не особо любил.
— Помнишь ту девушку, которую, по твоей милости, не смогли доставить мне подданные?..
— Я же сказал, чтоб они забирали меня, вместо неё! Мы договорились!
— Спокойно, не нужно кричать, а то сосульки с потолка упадут. Знаю, что ты поступил благородно, однако, это не меняет того факта, что я упустил из своей коллекции принцессу.
— Из какой коллекции?
— Это увлечение. Только, в моей коллекции не монетки, не фантики и не пробки от бутылок. Я коллекционирую замороженных людей, в основном девушек, особенно ценные экспонаты получаются из принцесс.
Услышав это, Саймон чуть не поскользнулся, сердце защемило.
— Я отлавливаю их и замораживаю. – Продолжал Январис, всё таким же безэмоциональным голосом. – Они не успевают скрыться. Я охотник, а они мои жертвы, которые замерзают заживо. Но, давай не будем обо мне. По некоторым сведениям, подружка, которую ты так отчаянно защищал, принцесса. Ты ведь хочешь её увидеть перед смертью? Скажи мне её имя, и она окажется здесь...
— Нет. – Саймон был категоричен. Он Карси не выдаст. Пускай даже, видел её последний раз.
— Для твоего же блага, скажи имя, и я пощажу тебя...
— Не скажу! – Хотелось плюнуть ему в лицо.
— Зря. – Январис покачал головой. – Тогда придется тебя мучить, силой выпытать имя принцессы. Скажи, кто она такая...
Саймон промолчал, скрестив руки на груди, давая понять, что от него он ничего не добьется. Саймон отлично понимал, к чему может привести такое упрямство, но жизнь Карси ему дороже всего. Он вытерпит любые муки, лишь бы она осталась жива и в безопасности. Ведь самая жестокая пытка — потеря любимого человека. Второй раз Саймон этого не вынесет.
— Не могу терять время. – Голос Январиса переходил в шептание, напоминающее дуновение ветра. – Поэтому, приступим к следующей части допроса.
Саймон ухмыльнулся. Нет, пусть Январис не думает, что он его боялся!
— Не будь так наивен, ты недооцениваешь моих возможностей. – Прошелестел Январис.
Его возможности как раз были понятны, ну а толк показывать страх, если это ничего не изменит?
— Мне все равно. – Сказал Саймон, даже не пытаясь отвести взгляд. – А что, если сейчас просто развернусь и уйду?
— Не думаю. – На лице Январиса показалась усмешка, и тут же исчезла.
В следующий миг на Саймона обрушился сильный холодный ветер и опрокинул на спину, заставляя проскользить несколько метров. После того, как чуть не ударился затылком, тот приподнялся.
— Я могу сделать с тобой всё, что угодно. – Холодно говорил злодей. – В этом зале никогда не тает снег, хочешь, заставлю его подметать? Хотя, нет, это слишком просто.
Он подошел ближе, наклонился и дотронулся до плеча Саймона. Тот поморщился – было такое ощущение, словно плечо пронзил острый кусок льда. Саймон испытывал сильную боль, но не хотел показывать Январису, что чувствовал это. Впрочем, месяц и так понял.
— Ненавижу, когда со мной шутят. – Сказал Январис, толкнув парня, мешая ему присесть. – Не люблю это.
— Я думал, вам незнакомо такое чувство, как любовь. – Процедил Саймон, этот тип был ему неприятен. Сколько людей он погубил ради развлечения! Сколько семей разрушил!
Под его презрительным взглядом Январис почувствовал, как потерял маленький процент своего самолюбия.
— Не смей мне хамить! – от такой наглости Январис чуть прозрачным не стал, но сдержался. – Ты ничего обо мне не знаешь....
Вдруг руки Саймона стали примерзать к полу, парень не мог их поднять. Мороз обжигал их, казалось, что Январис не сможет сдерживаться и заморозит его совсем.
— Нет, я не могу убить тебя, так и не получив того, чего хочу. – И он остановился, прекратив процесс превращения в ледышку.
Саймон снова смог шевелить пальцами и поспешил встать:
— Если вы о том, чтобы я сообщил вам её имя, лучше заморозьте. Вы ничего не добьетесь!
— Добьюсь. – Казалось, что Январис торжествует.
Он взмахнул рукой, и Саймона окружили ледяные стены, пространство, в котором парень оказался, было крошечным, там нельзя было даже присесть. От стен веяло холодом, его кожа начала покрываться инеем. Он дрожал и не мог согреться, температура тела стремительно понижалась, но врожденная защитная магия не давала отключиться. Саймон чувствовал сильное обморожение, но при этом не мог ничего отморозить. Магия защищала, хоть и не могла согреть, потому что Январис ей мешал.
Саймон видел, как маячат его очертания за стеной льда.
— Хочешь, чтобы я это прекратил? – Спросил Январис. – Тогда назови имя и фамилию твоей подруги.
— Н... не н... назову... — Так холодно ему еще ни разу не было. Это все равно, что, если полярник выйдет из своей избы только в одном халате. Правда, его босые ноги сразу же примерзнут к ступеням.
— Ты не сможешь обдурить меня, мальчишка. Теоретически, могу приказать сказать её имя, и ты послушаешься...
— Нет... — Саймон был напуган, собственное бессилие раздражало. Если Январис прикажет, то он не сможет сопротивляться. Злополучная сделка!
— Только, я так не поступлю. – Решил Январис. – Это слишком легкий путь получения информации.
— И ч... Что это з... Значит? – Саймон не чувствовал теплоты, зубы случали от холода, а всё тело жгло морозом. Хотелось согреться.
— С этого момента, Саймон Рейли, каждый раз, как только соберешься что-то сказать, то ты будешь говорить имя и фамилию твоей подруги. – Приказал Январис, наслаждаясь тем, что причиняет пленнику такие муки. – И учти, жить тебе осталось недолго. А принцессу я могу и без твоей наводки поймать.
Саймон хотел что-то возразить, но вовремя спохватился, с ненавистью глядя на него сквозь толстую корку льда, дрожа как осиновый лист. Если бы он не был магом, то давно бы окоченел на таком морозе.
— Не сомневайся, девчонка сюда явится! – сообщил зимний месяц. — Это лишь вопрос времени.
Саймон нервно сглотнул, растирая ладони друг о друга, но это не давало и маленькой дозы теплоты. Похоже, он превращался в хладнокровное существо, в прямом смысле этого слова.
— Она придет за тобой, и тут-то я принцессу и заморожу. – Подытожил Январис, сделав алчное выражение лица. Он изобразил, будто прихлопнул моль. – Ловушка захлопнется.
Он решил использовать Саймона, как приманку. Но, Карси этот тип не получит, его старания напрасны!
"Как же холодно..."
Ледяная кровь растекается по венам, заставляя Саймона дрожать, корчиться, чуть ли не падать с ног. Пальцы рук с трудом двигаются, адская боль обморожения распространяется по всему телу, ударяя прямо в сердце. Оно замирает, а затем, с тем же упорством продолжает биться, не обращая внимания на то, что кровь уже не согреть, не обращая внимания на то, что оно само стало большим и острым куском льда. Весь поток холода пробирается в мозг, прямо под черепную коробку. Никакого пара изо рта, Саймон закашлялся, с трудом двигая замерзшим языком. Нестерпимо хотелось тепла: выйти на жгучее солнышко, прислонить руки к батарее, даже в баню, хоть Саймон их и не одобрял. Куда-нибудь, только согреться! Он бы никому не пожелал такого самочувствия, даже врагу.
Саймон съежился, обхватив себя руками и стараясь не прикасаться ко льду, он думал, это поможет.
— Странно, что ты до сих пор еще жив. – Заметил Январис. – Обычно, люди умирают мгновенно, когда я проделываю с ними этот трюк.
Но Саймон не умрет. Не доставит Январису такой радости. Он отказывался быть его очередной жертвой! Хорошо, что есть защитная магия, только вот, она совсем не прибавляет тепла.
Январис взмахнул рукой, преграда исчезла, и Саймон упал, подняв вверх горстку снежинок. Он уже не чувствовал, насколько ледяной пол в этом помещении, ведь его температура была гораздо ниже.
Январис ждет имя Карси. Он думает, что Саймон сломается.
"Ну, это мы еще посмотрим, кто кого!"
— Долго ты не продержишься. – Заявил Январис, перешагивая через него. – Скажи её имя, и отпущу тебя. Согреть, к сожалению, не обещаю, не в моей это власти...
Саймон не мог встать, сил не было. Ему на щеку упала снежинка, и даже не растаяла.
— Глупо, вот так просто умереть. Ты мог принести пользу и получить пощады. – Мужчина картинно покачал головой.
Саймон молча смотрел на заснеженный потолок, посреди которого красовался ледяной полумесяц. Оставалось лишь надеяться, что Карси не узнает, где его искать, забросит эту идею. Они с Мартином Вейсом, Сулитерией и Зольтером вернутся в Чалиндокс, а он пропадет здесь, канув в морозную пучину. Главное, чтобы они были целы, а на себя плевать.
***
Принц Пятимар в это время отчитывал своих стражников. Он был очень зол, считая, что упустил принцессу именно по их вине. Рядом с принцем стоял гном Куктюр, который пытался изобразить, что тоже недоволен, но кривая ухмылка портила всё впечатление, а оно должно было вызывать у стражников страх.
— Недоумки! – Пятимар был в ярости, вена на его виске пульсировала. – Как вы могли позволить им уйти!
— С ними было опасно связываться...
— Это вы так специально говорите! – хотя, Пятимар же своими глазами видел, что стражники насчет этого не врали.
— Всё проворонили! И где я буду искать свою невесту.... А еще и начальник стражи! Понизить вас надо в ранге.... Как мы их поймаем, а?
Стражники только плечами пожали. Они вообще не понимали, почему Пятимар так одержим этой странной принцессой.
— И это еще не всё! Почему вы нетрезвы, а? – от носа принца ничего не утаить, да и вид у начальника стражи был немного поддатый.
— Виноват...
— Да что мне ваше «виноват» даст? Опять свадьба откладывается!
— Мозеть, её не будитьс? – подал голос Куктюр, деловито накручивая на палец свой длинный зелёный ус, тем самым, навлекая на себя гнев принца.
— Будет! – рявкнул Пятимар, желая пнуть своего гнома под задницу, но сдержался. – Я найду Мирель, всё состоится. А её похитители ответят за всё!
— Но разви оня похитилься? – Куктюр этого не понимал, принцесса же добровольно решила куда-то телепортироваться. – Оня сяма уйти оть тябя. Принцесся вяс не любить...
— Как ты можешь говорить такое, негодный! Молчи! – Пятимар всё-таки его пнул, и гном с громким «ай», пробил головой огромную глиняную вазу с вином, ваза раскололась, а Куктюр лежал на полу в луже вина.
— А всё-таки ваш гном прав, господин. – Осмелился высказаться чуть выпивший начальник стражи.
— И ты туда же! – на лицо Пятимара лучше было в этот момент не смотреть, оно выражало такое сосредоточение ярости, такое раздражение, что лучше в этот момент держаться подальше. – Я могу назначить другого начальника стражи, который лучше следит за своими словами!
Да. Это был очередной день, когда планы принца провалились. А он ненавидел, когда его планы давали сбой, ведь случалось это довольно редко.
***
Саймон не знал, сколько времени тут находился, Январис куда-то удалился. Саймон не ощущал уже ни рук, не ног, не чувствовал, к чему прикасался, даже собственного тела – и того не чувствовал! Мороз прожигал его насквозь, очень хотелось заснуть, голова кружилась, но он понимал, что поддаваться нельзя. Он с трудом мог шевелить пальцами, ледяные микрочастицы резали кожу. Пытался заставить себя подняться, но безрезультатно. Силы его покидали. Саймон сопротивлялся смерти, как мог, не понимал, каким образом может спасти его его проклятие. Морозный воздух проникал в легкие, становилось труднее дышать. Он чувствовал лишь боль и жгучий холод по всему телу. Сердце с трудом прогоняло по венам остывшую кровь. Но Саймон должен был выжить.
Он сопротивлялся слабости организма, не привыкшего к таким перепадам температуры. Глаза слипались, Саймон дёргался, боролся со сном как мог. А этот холод. Любой бы уже сошел с ума от боли.
Он выберется отсюда, он сможет...