3
В классе эхом разносятся недружелюбные возгласы. Стараюсь перевести всё внимание на вид из окна. Вдали замечаю собаку, которая громко лает и задорно кружится возле каштанов.
— Я думала ты сдохла, — слышу омерзительный голос одноклассницы рядом.
— Разве твой мозг еще функционирует? — хмыкаю в ответ.
— Ребята! — все обернулись на ее вскрик. — У нашей больной мышки выпали молочные зубы! — наигранно хлопает в ладоши. — Почитай, — достает с сумки ярко-розовую тетрадь и небрежно швыряет на парту.
— Что это? — недоверчиво протягиваю руки. В ответ получаю лишь недобрую ухмылку. До урока остается ещё полчаса.
Молча беру свои вещи и направляюсь в «тихую» комнату. У нас в школе так называют старый чулан, располагающийся возле входа на крышу. Ключи спрятаны за батареей возле двери. Старшеклассники передавали эту информацию с поколения в поколение. Справляюсь с замком и плотно закрываю за собой дверь. Глазами пробегаюсь по стенам, что расписаны надписями разнообразного содержания. Признания в любви, оскорбления, дружеские подколы. Запрыгиваю на парту и открываю тетрадь.
«Кристина Одинцова. Жертва №1»
«Как жаль, что эти строки не отпечатаются на твоем лбу. Ты жалкое существо. Твоя мать — старая шлюха. Она не только не смогла сохранить брак, а еще водит за нос чужих мужей!»
Дыхание начинает вновь учащаться. Что за чушь? Моя мать пашет с утра до ночи, чтобы прокормить нашу семью и оплатить лечение.
«Моя мать плачет ночами, пока твоя спит на работе с моим отцом! Сдохни. Просто сдохни, гнусная тварь!»
Не сдерживая нахлынувшие эмоции, рву тетрадь. Сперва она не поддается, но спустя мгновение превращается в разорванные клочки бумаги. Я не верю в это! Слабоумные, как же вы меня достали! В порыве злости ударяю кулаком о парту. Слышу школьный звонок и резко выхожу, закрывая дверь и бросая ключ. Пытаюсь подавить чувства обиды и злости, вытираю выступившие слёзы. Спускаюсь к своему кабинету и вхожу. Молча прохожу к последнему ряду, не поднимая взгляд выше уровня своих темных кед. Это не может быть правдой, не может! За окном начинают мелькать люди. Мое внимание сумел привлечь брюнет, который присел на корточки и гладил пса. Кто он? Внезапно парень поднимает голову вверх, осматривая этажи. Нервно ёрзаю на стуле. Мои манеры не позволяют откровенно пялится, но любопытство превышает их. Он улыбается и пожимает руку мужчине средних лет, скорее всего отцу. Его тень скрывается за школьным порогом. Перевожу внимание на учителя, который объясняет важность вступительных экзаменов.
— Класс, — у двери виднеется директор с тем самым брюнетом. — Это ваш одноклассник, Павел Громов, — его слова вмиг заставляют класс оживиться. Одноклассницы начали громко шептаться и чуть ли не раздевать парня глазами. Признаюсь, мне он тоже показался довольно привлекательным. Парень медленно, но уверенно, подходит к моей парте.
— Свободно? — с интересом спрашивает он, смотря слегка исподлобья.
— Да, — на выдохе даю быстрый и чёткий ответ.
Гул в классе слегка поутих, хоть некоторые до сих пор косились в сторону новенького.
— Любопытная, назови же своё имя, — брюнет наклоняется и шепчет возле самого уха.
— Кристина.
— Мило, — вальяжно откидывается на спинку кресла. — Думаю, нам стоит подружиться.
— С чего ты взял? — с недоверием приподнимаю левую бровь и сжимаю ручку.
— Смотри. Ты единственная, кто не смотрел на меня как на свежий кусок мяса в клетке львов. Все они выглядят как товар, но выбор довольно скудный. Меня подобное не интересует, — не сдерживаю смешок и прикрываю губы ладонью, повернув голову в сторону Громова.
Парень имеет невероятно красивые глаза, словно они хранят память о голубом летнем небе. Чётко выраженные скулы придают невероятно мужественный вид. Сквозь темную рубашку виднеются напряженные мышцы, хоть телосложение у него довольно худощавое. Мне непозволительно так вникать в чужие облики.
— Я не твой типаж, — произношу с легкой дрожью.
— А какая ты? — облокачивается на руки и внимательно всматривается, будто хочет запечатлеть каждый миллиметр моего лица. Щёки моментально покрываются багряным румянцем.
— Грустный депрессивный ребенок с проблемами в семье и последней стадией ишемической болезни сердца, — отвечаю спокойно. — Это если коротко.
— И?
— Не поняла, — полностью поворачиваюсь корпусом, случайно задев его бедро коленями. — Извини, — неловко упираюсь ладонями в ноги.
— Что с перечисленного мешает нам подружиться? — пожимаю плечами, ведь вышеперечисленное вряд ли можно охарактеризовать как конкретную причину. — После школы прогуляемся, — не успеваю возразить, как он прикладывает указательный палец к моим губам. — Слова излишни.