Безумная тень | 16+

— Ты в порядке? — Микки привстал с кресла, вглядываясь в неестественную позу Изабель. — Бель?

Он был уверен, что она в очередной раз пытается привлечь к себе внимание. Рейд хорошо разбирался в людях и точно знал, что раскусил слабохарактерную и жалкую натуру Флетчер с первого взгляда на неё. Это было проще простого, и ему нравилось это больше всего. Микки думал, что он уже достаточно сделал для того, чтобы она растаяла: встал в пять утра, чтобы встретить с недовольной Изабель рассвет, сделал бутерброды, купил ей кофе по дороге домой. Какое ещё ей нужно было внимание?

Оглянувшись по сторонам, Рейд всё же встал. Может, действительно что-то серьёзное?

— Тебе надо в больницу? — задав вопрос в пустоту, парень сел подле Бель, подогнув под себя ногу и осторожно коснувшись чуть подрагивающего плеча.

Не дождавшись ответа, Микки тяжело вздохнул и, мысленно причитая, подхватил лёгкое тельце на руки. Кто вообще просил его сюда приезжать? Теперь ему еще и разгребать всё это... Лучше бы сходил куда-нибудь с парнями. Он запомнил это, теперь за Флетчер остался должок. Взяв телефон с кресла, он оттянул её свитер, прикрывая нижнее бельё. С бабочками или принцессками – разглядеть, к сожалению, не удалось.

По пути на первый этаж, набрал сообщение Хайесу. Не одному же ему мучаться с обморочной Изабель.

«У твоей Флетчер есть какие-то заболевания? Вместо доброго утра я везу её в больницу. Как тебе такое?!»

Стиснув зубы, Рейд со всей силы пнул ногой несчастную входную дверь: та отлетела и громко ударилась о стену. Его накрыло мимолётное облегчение.

Как можно аккуратнее положив девушку на переднее сиденье машины – он еще тысячу раз поблагодарил себя за то, что приехал на ней – откинул спинку в горизонтальное положение и, не спеша обойдя автомобиль, сел за руль, вбивая в навигатор адрес ближайшей больницы.

Взглядом он случайно зацепился за время – восемь ноль три. Цокнув языком, выехал на трассу и опустил на переносицу солнцезащитные очки. Проклиная пробки, «офисных крыс», спешащих на свои работы, выкрутив на минимум звук раздражающих утренних новостей по радио, Рейд ударил ладонью по рулю. Его бесило, что он не остался у себя дома. Бесило, что он не мог оставить эту Флетчер. Что бы он делал, если бы она умерла? Был бы виноват! Бесило, что он вообще с ней связался.

Они были знакомы всего три дня, а от неё уже одни проблемы.

***

— Доброе утро, диктуйте имя, фамилию, что произошло? — протараторив заученные слова, женщина в приёмной подняла глаза на Рейда и растянула в улыбке неровно накрашенные губы. Остановив свой взгляд на Изабель, она подняла руку и крикнула санитарам, чтобы те привели каталку. — Молодой человек?

— Э-э, Изабель Флетчер, потеряла сознание, — закатив глаза, парень отдал Бель на попечение прибывшему персоналу и встряхнул руки, снимая с них напряжение.

— Присаживайтесь на скамейку, — заполняя бумаги, проговорила женщина. — Прямо по коридору, около столовой, стоит автомат с кофе, — сжав губы в тонкую линию, она кивнула и крикнула «следующий».

Кофе, так кофе.

Спустя двадцать минут, по ощущениям продлившимся час, кто-то потряс Микки за плечо. Он распахнул глаза.

— Вы с мисс Флетчер? — прошептав, чтобы не разбудить остальных ожидающих, девушка дождалась кивка Рейда. — Её состояние стабильно, но мисс ещё не очнулась. В её палате дежурит медбрат, её лечащий врач будет заходить к ней каждые полтора часа, — внезапно прервавшись, она с ног до головы оглядела парня и нахмурилась. — Подождите, — недоверчиво прищурившись, она продолжила, — вы кем ей приходитесь? Я не видела вас раньше.

— Сколько мне ещё ждать? — раздраженно цокнув, Микки потянулся, поднимаясь с жутко неудобной скамейки. — Мы ведь можем договориться? — игриво подняв брови, парень усмехнулся.

— О чём именно вы собираетесь договариваться, молодой человек? Мы не пускаем никого, кроме родственников. Будьте любезны, покиньте здание, пока я не вызвала охрану. У нас не принято «договариваться», — показав в воздухе кавычки, она развернулась на каблуках и ушла к другим людям.

Микки не стал спорить. И ушёл.

***

Отделение расстройств пищевого поведения вновь приняло Изабель с распростёртыми объятиями. Словно она попала к себе домой.

Медбрат, дежуривший в её палате, увидев попытки Флетчер пошевелиться, шустро преодолел расстояние от своей табуретки до койки. Такая знакомая картина. Каждый раз одно и то же.

Приоткрыв рот и облизнув сухие губы, девушка сглотнула и поморщилась. Почти полностью высохшие стенки горла неприятно тёрлись друг о друга. Мужчина понял Изабель без слов, и уже через пару секунд у её губ оказалась трубочка. Блаженно прикрыв глаза, Флетчер сделала пару глотков воды.

— Сколько я была в отключке? — аккуратно приподнявшись на локтях, она осмотрела палату. Оказалось, что это было то же место, что и в прошлый раз.

— Около полутора часов, мисс, — протараторив, медбрат нажал на красную кнопку у изголовья койки и неловко улыбнулся. — Сейчас придёт ваш доктор, чтобы осмотреть вас.

Девушка кивнула и снова упала на кровать. Из раза в раз всё тот же порядок действий и те же фразы. Доктор, осмотр, обед, разговоры с психотерапевтом, взвешивание, ужин, отбой. И по кругу.

После того короткого разговора сил у Изабель почти не осталось.

Дурацкие ограничения на посещения и звонки для «особенных» пациентов с ментальными расстройствами работали как вознаграждение. Чтобы услышать знакомый голос хотя бы по телефону – это нужно было заслужить. Флетчер знала и ненавидела это. Но каждый раз надеялась на исключение.

А ещё сильнее она ненавидела больницы. И хотела домой.

Ей стоило всего лишь подписать отказ от госпитализации. Но перед этим перетерпеть пару дней.

Полупрозрачная дверь распахнулась, и последняя надежда, что в больнице был кто-то родной, кто волнуется за неё, рухнула – в проёме стоял низкий и немного пухлый мужчина средних лет в белом халате.

— Мисс Флетчер, — выдержав небольшую паузу, он продолжил, — снова здравствуйте, — лучезарно улыбнувшись, док подошёл к компьютеру, на котором показывался её пульс. — Слабый, как и всегда, — кивнув на аппаратуру головой, он поджал губы и присел на край кушетки. — Как вы себя чувствуете?

Хмыкнув, Изабель отвернулась от него. Желание разговаривать с кем-либо улетучилось, как только открылась дверь. Мистер Гиббс – врач, ведущий её последний год, – снова заваливал её вопросами, будто бы думал, что что-нибудь могло поменяться за несколько месяцев.

Может, в этот раз его ожидания могли бы стать правдой?

— Я могу позвонить маме? — улыбнувшись и вновь привстав на локтях, Изабель слегка наклонила голову вправо. Она не собиралась оставаться в этом месте надолго.

— Вы знаете наши правила. Вы едите – мы даём вам позвонить, — доктор пожал плечами.

Снова эти чертовы правила, больница и ненавистная еда.

— Когда обед? — Флетчер рассмеялась, увидев ошарашенное лицо врача. И продолжила свою игру. — Вы знаете, я ужасно устала от такой жизни. Думаю, в этот раз у меня получится уйти в ремиссию, что скажете?

— Ра-зу-ме-ет-ся! — док всплеснул руками, проговаривая отдельно каждый слог. — Обед уже совсем скоро, — с этими словами он встал и тихо хлопнул в ладоши. — Что ж, если что – жмите на красную кнопку. Хорошего дня, Изабель, — маленькими шажками мужчина вышел за пределы палаты.

И Флетчер осталась одна. Она, на самом деле, всегда была одна, даже если с ней кто-то был.

Аккуратно опустив ноги на пол, девушка глубоко вздохнула. На столько глубоко, что на секунду ей показалось, будто она не сможет выдохнуть весь воздух обратно, будто в её лёгких больше совсем не осталось места, будто это последний вздох в её жизни. Но только показалось. Изабель закашлялась и заплакала.

Осознание своей беспомощности и жалкости утянуло её голову обратно на подушку. Она ненавидела весь мир и себя в первую очередь. Но мир она любила так же сильно, а себя просто ненавидела. Это была монета с одинаковыми сторонами. В отношении к себе Флетчер не испытывала никаких противоречий. Только жгучую ненависть, вырезающую в её душе огромную дыру, которая, казалось, заполнила бы всё её нутро собой. Гигантская ненавистная пустота. Бескрайняя, бессовестная, безжизненная. Но логичная. Потому что с таким отношением к себе, в душе Флетчер не могло образоваться ничего, кроме этой пустоты.

Она плакала. Бесшумно, как и всегда. Лёжа на спине, прикрывая рот рукой и морщась от холодных слёз, затекающих в уши. Изабель знала, что не сможет нормально поесть, как бы сильно она этого не хотела. Она знала, что будет вкусно, но калорийно. Такие важные для поддержания физической жизни калории убивали её морально. Флетчер хотела жить. Хотела есть. Хотела быть счастливой. Но оставаться худой она хотела больше. Хотя, может уже не хотела, просто привыкла так считать. Она сама не понимала.

Она знала, что она больна, но не признавала этого. Мало знать о своём недуге – нужно ещё и уметь работать с ним. Она скорее чувствовала себя не самой здоровой, но точно не больной.

***

— Приятного аппетита, — женщина, которая профессионально улыбалась и разносила еду по палатам, пододвинула стол к кровати Изабель и потрепала её по волосам. Небольшая рыжая прядь осталась в её руке, но она сделала вид, что не заметила этого. Так бывает, когда организм не получает достаточно витаминов. Этому её учили в колледже.

Не получив благодарности в ответ на свои слова, женщина ушла, а вслед за ней бесшумно зашёл медбрат и уселся на привычную табуретку.

В отделении расстройств пищевого поведения так было принято – наблюдать за тем, как больные едят. И сидеть с ними еще час после, чтобы убедиться, что они никак не избавляются от съеденного. Таковы правила. В больницах все живут по правилам.

Дрожащими руками Флетчер поднесла ложку зелёного супа-пюре ко рту. Она хотела было по привычке начать говорить с мужчиной, чтобы отвлечь его от своей еды, но тут же вспомнила про уговор. Пока тарелка не будет пуста – он никуда не уйдёт. И не даст позвонить.

— Сколько здесь калорий?

— В этой порции – сто двадцать, — тепло улыбнувшись, медбрат пожал плечами. Изабель знала, что это нужно было умножить на три, а то и на четыре, ведь кто здесь скажет правду? Она знала, что это враньё, но сделала вид, что поверила.

И начала есть. Медленно, крошечными ложечками, по привычке считая их количество, чтобы понимать, сколько раз ей нужно будет качать пресс после. Десять, двадцать, тридцать...

Сто двадцать три раза. С половиной. Округлить. Сто двадцать пять. Всё ещё не круглое число. Сто тридцать.

Сто тридцать.

***

— Вы умница, — ровно шестьдесят минут спустя мужчина протянул Флетчер телефон и направился к выходу. — Я зайду к вам через десять минут и заберу его.

Ушёл.

Руки у Изабель не прекращали трястись. Кое-как найдя в списке контактов нужный, она поднесла телефон к уху. Казалось, гудки тянулись целую вечность, и в голове уже пробежала мысль о том, чтобы отменить вызов и всё-таки набрать маму. Но, почти решившись на это, девушка услышала долгожданный ответ:

— Флетчер?

Вдох.

— Тед, можешь приехать?

Выдох.