Имплозия

Тележка остановилась около старого монумента первого жреца и не спеша поскрипела дальше, поспевая за стареньким лльегом. Поежившись от утреннего холода, что проникал даже через плотный плащ, Антиния поплелась к дому, где как ей объяснили проживал алхимик Аскулап. Дорога заняла куда больше времени, чем она предполагала (до другого конца государства Алкиния путь на повозке занял почти пять часов), от того и нервы ее оказались раскалены до предела.

Центральную площадь сковала неестественная для утра тишина. Антиния оглянулась. Прилавки пустовали, занавешенные потрепанной тканью, фонари погашены еще до восхода, а все окна домов плотно затворены железными засовами. Не оказалось даже бродивших гвардейцев, возвращавшихся с ночного поста. Казалось будто все люди на этой улице просто испарились, оставив лишь резвящийся на ветру песок, что медленно прочесывал улицу.

Никогда прежде Антиния не была в этом районе, но понимала, почему он покрылся мертвой пустотой. В отличие от центра, на стыке двух государств – Алкиния и Омбрии, обитали, как они себя называют, истинные дракониты. Не слишком много про них знала Антиния, но слышала, что это крайне неприятное сообщество, которое выступало против системы равенства между людьми и драконитами. Даже спустя тысяча восемьсот лет, остатки их поколения все еще горели идеей вернуться к истокам, во времена до Великого Мира и Слияния. Утверждая, что только так их раса может считаться истинно чистой. Всем своим нутром они не терпели людей настолько, что даже законы Обсерватории и Алиньмана им были не указ, потому спокойно нападали на прохожих. Но таких личностей существовало не очень много, и они особо не вылезали из своих бараков.

От этих знаний, конечно, Антинии легче не становилось. Атмосфера района давила на каждую клеточку разума, и каждый звук воспринимался враждебно. Она сильнее приспустила капюшон плаща. Страшно помыслить, что случится если заметят на этих улицах человека. И как вышло, что в таком опасном районе проживал алхимик, да еще и с нулевой алхимической ступенью.

Пробегая темные переулки с книгой в руках ее все еще наполняли сомнения. С зажатым сердцем, удары которого гулко отдавались в ее ушах, она глубоко вздохнула и постучала в покосившуюся дверь небольшого дома на Оловянной улице. Однако никакого ответа не последовало. Неужели его нет дома? Но Гогем ее точно заверила, что Аскулап согласился ее принять. Тогда Антиния постучала вновь на этот раз, приложив ухо к двери. Тишина. Вдруг послышался звон стекла, а за ним неясный скрежет, который шел прямо от двери. Неожиданно с громким хлопком она распахнулась, заставив Антинию отскочить.

В проеме возникла длинная темная фигура, еле читавшаяся из-за яркого света, что струился из комнаты. Она нависала спокойной тенью, как будто перед Антинией стоял вовсе не человек, а сгусток элементарной энергии. Приглядевшись она все-таки смогла его рассмотреть. Аскулап был стар и сутул, довольно высок и сухощав с ярко выступающими костями. На остром носу он носил элипсоидные очки в золотой раме, стекло которых в одной секции оказалось треснутым. Его усталые серые глаза напряженно сузились, а брови напряжено выгнулись, образовывая презрительную маску.

­– Разве не понятно, что я сейчас очень занят?! Стучите и стучите! Не даете сосредоточиться на важных вещах! – даже не взглянув на Антинию прохрипел он. ­– Гордись собой, ты заслужила мое любопытство. Что тебе понадобилось от моей личности?

­­– Добрый день, элемм! Я Антиния Асбет, – четко доложила она, однако взгляд алхимика никак не прояснился после ее слов. Аскулап продолжил смотреть куда-то сквозь нее. – А... эм... Гогем предупреждала вас, что я приду...

– Хмпф. Точно. Дочка Эрба и Диспрозии значит. Занятно. Что ж, милочка, тогда проходи, – вымученно протянул он и, шоркая длинными ногами, поплелся в комнату, дверь которой скрывала потрепанная ткань.

За ней оказалась внушительных размеров мастерская, которая ни в какие сравнения не шла с домашней лабораторией Антинии. По середине комнаты стояла зажженная алхимическая печь, испускавшая небольшие клубы синеватого дыма, рядом располагалось множество сообщающихся аппаратов, разветвленных по всему помещению медными трубками, по которым журчало тихое ползанье жидкости. Однако при таком изобилии современных приборов, освещалось оно вовсе не сфетоформой. Все помещение усеяло бесчисленное количество свечей, что растекались белым воском на полках, трубах и даже стенах, образовывая причудливые застывшие формы.

– Это специально? – поинтересовалась Антиния, изрядно удивленная этому факту. – Свечи как-то влияют на скорость алхимической реакции?

– Нет. Это не совсем так, – пояснил Аскулап, зажигая потухшие свечи у рабочего стола. –Алхимия хоть и не является составляющей природы, но она всецело образована из ее элементов, потому мы не можем игнорировать это явление. В особенности чистый элемент огня, что является сильнейшим созданием природы.

– Природная версия алхимии... – она вникала в слова алхимика и с интересом разглядывала книги на полке. Множество томов были ей не знакомы, а куда больше томов оказались на языке, которого она не знала. Эти книги явно принадлежали древней цивилизации.

Аскулап заметил блуждающих взгляд Антинии, наполненный жгучим любопытством, что скользил по комнате дотошно изучая каждый предмет. Потому сердито прервал ее властным голосом:

– Я сумел отыскать для вас элемент времени, однако его у меня вовсе не бесконечно. Будьте разумны, милочка, мне нужен четкий и сжатый ответ. По какому вопросу ты явилась ко мне?

Неожиданные слова алхимика заставил Антинию застыть на месте, осознав весь ужас. Кажется, сама того не замечая, она действительно позволила себе расслабиться. Видимо из-за того, что впервые находилась в гостях у знаменитого алхимика, ее интерес захватил ее разум.

– Дело в том... – Антиния взглянула прямо на Аскулапа отчаявшимися глазами, – мне требуется ваша помощь. Пожалуйста! Помогите мне расшифровать эту книгу. Это дело жизни и смерти... – она положила книгу на стол перед алхимиком. Тот медленно приспустил очки, затем покрутил ее своими длинными пальцами-косточками. Видя, что он не спешит погружаться в ее изучение, Антиния добавила: – Ее написали мои родители.

– Эрб и Диспрозия? – взгляд его переменился. Заинтересованность сменилась безумным азартом. Очень внимательно Аскулап пролистал книгу, останавливаясь на каждой странице. Антиния молча наблюдала за ним, пока тот не воскликнул: – Поразительно! Вот уж не думал, что получу шанс хоть мельком взглянуть на их творения, пусть даже и в зашифрованном виде. Действительно, от них меньшего не ожидал. Однако же... – он задумчиво потер подбородок, всматриваясь в символы. – Шифр на крови... Мудреную же вещь они выбрали.

– Вы сможете расшифровать его?

­– Лично я не возьмусь, – алхимик тут же захлопнул книгу с напряженным лицом. – Хоть я больше и не являюсь алхимиком Обсерватории, все же не осмелюсь нарушить первый алхимический закон. Алхимикам, заслужившим почетную печать высших, грозит не просто лишение лицензии, но и свободы, а в некоторых случаях даже жизни.

– Получается... Вы не в силах помочь?.. Но... тогда как...

– Однако же!.. Если найдется алхимик, не состоящий в рядах Обсерватории с, скажем, четвертой ступенью, то я бы вполне мог раскрыть ему смысл этого шифра и основную формулу, как его расшифровать, – Аскулап протянул ей обратно книгу. Морщинки на его лице сложились в небольшую ухмылку. – Только ты, милочка, внемли, что я не могу обещать результатов. Потому как даже я имею неполные знания об этом искусстве. Видишь ли, шифр на крови запретили задолго до рождения моего. Это древний способ сохранения знаний, коем пользовались шулиты еще на 300 круге до ВМиС. В те времена они и открыли Лунные эликсиры. В книгах сейчас это знание почти не осталось. Лишь несвязанные обрывки. Обсерватория слишком хорошо постаралась, дабы полностью стереть этот период из истории алхимии. Период алхимического хаоса, период проклятой алхимии.

– Проклятой алхимии? – эхом вторила Антиния.

От ее вопроса он как-то помрачнел, опустив свой взор на рабочий стол. Неосознанно он водил длинными руками по исписанным листкам, заставляя смазываться нанесенный графит.

– Не мудрено, что ныне такое не преподают юному поколению, считая этот период верхом варварства и не академичности, – хмуро произнес он. – Однако даже если теории этой алхимии и относят к антинаучной, приписывая ее в проклятую, нельзя допускать чтобы она растворилась в забытье. Потому как знание поистине уникально, кое основывается на таком далеком, казалось бы, элементе – природе, – его речь вдруг зазвучала с живостью, смешиваясь с восхищением. – Это, милочка, позволяет алхимикам добиться гармонии в формулах, а также лучше понять группы используемых материалов, их перетекание из одних в другие и так далее. Это в корне меняло систему по которым они изготавливали свои растворы. Система семи планет. Лунные эликсиры – превращающие, защищающие; Меркурия – исцеляющие; Венеры – дурманящие, приворотные; Солнца – оживляющие, созидающие; Марса – придающие сил; Юпитера – обогащающие, дающие мудрость.

– Это совершенно отличается от системы восьми групп к которой я привыкла... – Антиния вдруг осознала, как многого она не знала. – Удивительно... У меня нет слов... Всю жизнь я думала, что система, которую проповедает Обсерватория единственная и неповторимая.

– Да... Обсерватория страшится свободы в алхимических формулах. И в этом существенный недостаток сегодняшней алхимии как царицы науки. Она перестала являться созидающей, она преобразовалась в эксплуатирующую, – Аскулап откашлялся, понимая, что отходит от темы. – Ну хорошо. Обсудим твой вопрос. К сожалению, существует несколько вариаций шифров, основанных на алхимии крови – основное их различие – смесь добавочных компонентов. Я не смогу сказать наверняка какой использовали Эрб и Диспрозия. Однако, зная их, они не стали бы оставлять после себя шифр, который нельзя разгадать. Уверен, что они могли оставить подсказки. Подумай, не давали ли они тебе что-то на первый взгляд совершенно обыкновенное, однако же имеющее двоякое значение. Чаще всего это какая-то система чисел или набор знаков.

Антиния призадумалась. То, что доступно только ее семье. Почти все вещи ее родителей оказались выброшены и распроданы, после того, как их выгнали из поместья. Была большая вероятность того, что подсказки уже не существовало. Даже ее обрывочные воспоминания вряд ли смогут навести ее на нужный путь.

Неожиданно в голове всплыли недавние слова Гогем. Родители же четко сказали передать книгу следующему алхимику. И как она раньше не догадалась.

­– Кажется, я поняла... – вымолвила наконец Антиния. – Если говорить о странностях, то есть рецепт, который достался мне от родителей. У него есть формула, однако сколько не пыталась, я так и не смогла его приготовить.

Это всерьез заинтересовало Аскулапа, что тот даже обратил на нее свой взор.

– Расскажи подробнее, милочка.

Из пояса Антиния достала клочок бумаги и вручила алхимику. Заранее переписанный, дабы не показывать всю книгу целиком. Конечно, она надеялась вскользь спросить про этот загадочный рецепт, но не думала, что все это будет взаимосвязано.

Получив бумажку, Аскулап стал внимательно читать инструкцию, бормоча себе под нос:

– Получаем щелочь... кислоту сербинную, синий гидраргиум... Хм... Я удивлен и заинтригован. Мой взор доселе не видел такой формулы, – он спустил очки и прочел все еще раз. – Да... Очень напоминает по изготовлению эликсир Юпитера, чтобы это не значило. Если мы выведем теорию о Юпитере... Юпитере... Не может ли это быть половиной ответа на вопрос алхимиков? То, к чему стремиться все первое поколение... Наша имплозия разума. Имплозия, что вознесет дух – и станет дух един с материей.

– Я слышала об имплозии...

Лицо Аскулапа резко приблизилось к Антинии с бешенными глазами, чем заставил ее оборваться на полуслове.

– Откуда ты могла это слышать? – прошептал он безумно, то и дело странно оглядываясь.

Она замялась, невольно отводя взгляд. Определенно ей не хотелось говорить о трудах родителях. Эти знания слишком дороги, чтобы так просто рассказывать о них. И ей не пришлось, потому как Аскулап тут же переменился в лице, с улыбкой восклицая:

– Хорошо, можешь не отвечать. Это на самом деле все не важно. Абсолютно все алхимики это знают, однако же никто не хочет в этом признаваться, считая себя единственными просветленными, – улыбка его надолго не задержалась, тут же растворилась в твердости его слов: – Тебе повезло иметь этот рецепт, милочка, но это лишь нигредо – первая фаза, ведущая к имплозии. Запомни: впереди тебя ждет еще три. Это гонка не на жизнь, а на разум. Проигравший сойдет с ума, победитель получит безграничные знания, позволяющие управлять своей судьбой, – на секунду Аскулап замолчал, погрузившись в раздумья, а затем изучающе покрутил в руках зашифрованную книгу. – Значит... В ней сокрыто начало. Я предполагал, что они сумеют достичь великого знания, но... чтобы так скоро.

– Как думаете, а могли они... исчезнуть из-за имплозии?

Аскулап нахмурился и не сразу ответил. Видно, что он оказался немного обескуражен таким вопросом, но все-таки пытался грамотно подобрать слова и ответить деликатно.

– Вопрос, конечно, задан некорректно. Но да. Такое отрицать нельзя. Мне даже не представить какой мир мог открыться перед Эрбом и Диспрозии в тот момент, когда они достигли последний фазы. Возможно, они преисполнились настолько, что частицы их материи теперь неосязаемы простым взором. Однако, если тебя интересует вопрос их исчезновения, то с этой книгой ты сможешь отворить дверь к бесконечным знаниям и разобраться во всем сама.

Под гнетом испепеляющего взора алхимика, Антиния задумалась на секунду, а затем немного нерешительно помотала головой.

– Если это означает отказаться от мира существующего, то мне это не нужно, – быстро произнесла она, невольно сжимая край своего плаща. – Понять куда исчезли мои родители – это важно, но не такой ценой. Я... я просто не могу себе такого позволить.

– Я не буду тебя уговаривать. Это не в моих интересах помогать сопернику, – говорил Аскулап без тени улыбки, – но должен тебя предупредить: вскоре все алхимики становятся жадными настолько, что забывают даже о потребностях своего тела и просто иссыхают, склонившись в вечном молчании над колбами.

– Не все, – решительно вставила Антиния.

Устало Аскулап присел и расплылся, растекаясь словно жидкий воск по поверхности стула.

– Да... Они не были такими. Такие разные, но оба такие упорные. Каждый из них прошел совершенно отличный алхимический путь. Однако оба пришли к одному состоянию в конце.

Глаза алхимика сверкали совсем околдованным блеском свечей, из-за дребезжания которых Антинии сделалось неуютно. Неожиданно кто-то грубо постучал с такой силой, что казалось пытались выбить не только дверь, но и весь дом.

– Сколько же сейчас времени! – в панике Аскулап схватился цветной круг на столе. – Уже Красный час! Быстрее, милочка, поднимись на чердак! Ох, если они увидят тебя здесь, у меня будут больше, чем проблемы.

– Почему я не могу просто уйти? – прошептала Антиния. – Я пролезу даже в окно.

– Нет, останься, – взволнованно алхимик перебирал склянки на столе. – Если со мной что-то случиться, ты будешь свидетелем.

Наконец, когда он нашел нужный пузырек, быстро вылил его в небольшую чашу, прикрепленную к железной печи. Трубы вокруг заскрежетали, гоняя огромный поток жидкости, и вдруг из проема в потолке появилась сборная лестница из кристальных соединений. Взобравшись по ней, Антиния плюхнулась на хранившуюся на чердаке солому и затихла. Послышались чёткие и короткие шаги. Целая толпа прошла в хижину.

– Аскулап, старый ты пес, – прогремел низкий рычащий голос. ­– Я в жизни не поверю, что ты забыл про сегодняшнее собрание! Или ты занят куда более важным занятием?

– Я...

– Орден не желает слышать о каких-либо отговорках и оправданиях, ­– властно проговорил другой мужчина. По голосу он был уже в возрасте. – Видно, ты просто не осознаешь с кем имеешь дело. Думаю, мне стоит рассказать тебе...

– Господа-господа, нечего переживать из-за того, что старику пришло в голову немного вздремнуть после сытного обеда, – пропела какая-то девушка очень бодро. – Главное, что наше время почти не потрачено. Думаю на первый раз мы можем закрыть глаза.

Стараясь вести себя как можно тише, Антиния убрала под собой солому, что прятала щель в половицах, а затем попыталась рассмотреть происходящее. В хижине стояло трое неизвестных. Мужчина в центре оказался примерно возраста Аскулапа. Весь его вид казался довольно странным и неприятным, возможно потому одежда его выделялась необычным кроем. Такие вещи не носили в Алкинии и напоминали больше одеяния жрецов. На голове его красовался железный обод, который скреплял темно-бордовую ткань, что полностью прикрывала макушку. В тон убора на нем красовалось расписанное золотыми узорами одеяние свободного кроя с длинными, свисающим рукавами, из которых вытекала причудливо выгнутая трость. Мужичина имел впалые глаза, которые накрывала глубокая тень от бровей, и тонкие сухие губы, вокруг которых росли короткие седоватые волоски, отдаленно напоминающие бороду.

За ним стояло два драконита. Один грузный белочешуйчатый, что агрессивно переминался с лапы на лапу. Выглядел он грозно и опасно: довольно высок и широк, с квадратной выпирающей челюстью, которая обнажала нижние клыки, и красные глаза словно две яркие бусинки, налитые чистой злобой. Другая оказалась молодая драконит с голубой чешуей, худая с четким разрезом больших глаз. Фигура ее неподвижно двигалась, ритмично извиваясь и пластично выгибаясь. Хвост ее красиво ложился кривой линией, а торчащие из него плавники сверкали морским блеском.

– Мы прибыли сюда, чтобы, наконец, приблизиться к запуску нашей основной теории, – говорил старец в длинном одеянии. Его темные глаза налились горячей жестокостью. – Надеюсь, в этот раз ты выполнишь то, что я желаю от тебя видеть.

– Почему вдруг ты так самовольно поступаешь, Махут? – Аскулап сложил руки на поясе. – Мы же обсуждали, что это невозможно в наших условиях. Нужно учесть много факторов и провести ряд анализов прежде чем воплощать эту теорию в жизнь.

– Именно из-за этого, наше алхимическое развитие за последние десять лет так и не скакнуло вперед. Потому что вы, поколение Обсерватории, вечно все усложняете и вечно о чем-то беспокоитесь. Бесконечно анализируете и изучаете, переливаете и смешиваете. Вы, живущие на континенте, считаете своим долгом разгадать истинную сущность вещей, человека, мира. Но вот скажи? Кому они нужны? Эти ваши непрекращающиеся потуги разума. Большинство людей не думает о том, как им жить дальше – они просто живут; а мы отчего-то думаем. Однако в этом и заключается великий секрет: думать не нужно. За нас должны думать наши чувства, что будут преобразовываться в материю. А эти твои трактаты просто бесчеловечны, беспочвенны и бессмысленны. Сколько раз я должен тебе говорить, чтобы ты меня понял. Орден Красной щелочи давно обо всем позаботился. Какие еще условия тебе нужны?

– Мое мнение остается при мне, – твердо отвечал Аскулап. – Время еще не пришло.

На его слова старец тыкнул тростью прямо в грудь алхимика, что тот даже покосился.

– Ты продолжаешь упираться, алхимик, – басом продолжил белый драконит. – Мы несем идею об идеальном городе. Твое сомнение разъедает тебя, словно болезнь. Ваше общество не сможет выжить, пытаясь на остатках прошлого построить империю. Ты должен это понимать!

– Тэтем, – произнес Аскулап севшим голосом. Капля пота скатилась по его лицу, – мое слово не весомо с самого рождения. У меня нет власти, чтобы что-то предпринимать.

Оскалившись, драконит приблизился к алхимику, наставив когти на его горло:

– Запомни: если мы в скором времени не придем к разумному соглашению в нашу пользу, вашему горячо любимому миру придется иметь дело с апокалиптическим взрывом.

Ошарашенный алхимик замер, обнимая себя за плечи. Его всего пробирало крупной дрожью.

– Мы уже все решили, – Махмут навис над сгорбившимся Аскулапом, презрительно на него глядя. – Обратного хода не будет. Я это затеял, и я этого добьюсь. Неважно каким способом.

– Нет. Нет! Вы с ума сошли! – оживившись, Аскулап начал в припадке размахивал руками. – Разве вы способны уничтожить само первородное? Поймите! Знаний, накопленных нашими предками недостаточно, чтобы проделать все без жертв. Сами того не ведая, мы можем разрушить и так разрушенное.

– Не важно. Мы уже все обговорили с Орденом Зеленой Кислоты и Оранжевой соли, – улыбнулась хищно драконит, изящно сложив руки. – Естественно они дали свое согласие. Тем самым подкрепив абсолютную власть Красной щелочи! Отныне они будут подчиняться нам.

– Я в жизни не поверю в тот бред! – воскликнул Аскулап, размахивая руками. – Никто даже и понятия не имеет существует ли Орден Зеленый Кислоты, а вы утверждаете, что они подчинись вам? Что за вздор!

Антиния попыталась чуть ближе приблизиться к щели в полу, чтобы лучше все расслышать, но не ожидала, что половица под ней заскрипит. Да еще своим скрипом попав в паузу между их обсуждением. Белый драконит резко вперил взгляд в потолок. Его глаза точно уловили ее зрачки. Невольно она отскочила от щели, проклиная себя за такую очевидную глупость.

– Аскулап, ты ведь не держишь на чердаке маленькую любопытную саламандру? – спросил драконит, взлетая вверх к источнику звука. – Или же она появилась там по своей воле?

Дрожащими руками Антиния потянулась за колбами. Как раз в это время драконит заглянул в щель и смог разглядеть ее полностью. На автомате она ловко перелила одну колбу в другую и судорожно закрыла нос краем плаща. С громким хлопком вырвался плотный, пахучий газ желтоватого цвета, заполнивший в секунду всю хижину. Антиния надеялась, что это остановит их хотя бы на несколько минут.

– Кхе... Держи ее, Парафф! – крикнул белый драконит, наконец откашлявшись.

Однако Антиния уже проскользнула в небольшое окошко и спрыгнула на созданную ею плотную пену. Быстро сориентировавшись, она добежала до темного переулка, в который не задумываясь нырнула, переводя дыхание. Сердце ее бешено стучало. Похоже, сама того не ведая, она теперь оказалась в тянута во что-то мрачное. Все это явно не к добру. Каким-то чудом она сумела убежать сегодня, но не захотят ли они найти ее? В любом случае, охваченная страхом, она поспешила убраться от этого дома куда подальше.

Наконец добравшись до дома, Антиния прошла прямиком в подвал, в свою лабораторию. Усталости она совсем не ощущала, хоть и провела весь день в дороге. С погруженным видом она достала пустые стеклянные колбы, порошки, травы, флаконы с флуоресцентными парами и разложила их между собой для большей удобности. Мыслями она потихоньку уходила все дальше от внешнего мира, настраиваясь на рабочий лад. От нее сейчас требовалась недюжинная концентрация, чтобы изготовить эликсир для расшифровки книги. Немного постояв с закрытыми глазами, затем вздохнув глубоко, Антиния схватила нож со стола, приставляя к ладони. Нужно только провести. Быстро и четко. Вдох. Выдох. В голове стучало от напряжения. Посчитав до трех в уме, она надавила посильнее на лезвие и вдруг выпустила нож из рук. Металл звонко затанцевал на столе.

– Не могу... – обессиленно выдохнула она. – Какая же я трусиха...

Не важно каким способом, но ей нужно добыть пару капель крови. Но все способы включали в себя применение ножа на своем теле. Вот уже несколько минут Антиния гадала какое место на теле приносит наименьшее количество боли. На ум приходили только ладони. Но если она их поранит, сможет ли приготовить эликсир правильно? Нет. Это все лишь отговорки испуганного сознания.

В раздумьях и сомнениях она закусила губу. Губу? Приложив немного усилий, Антиния сильно ее прокусила пока не почувствовала явный привкус железа. Затем она быстро собрала маленькие кровавые капли и перелила в небольшую колбу. Первый шаг сделан. Антиния расслабила напряженные плечи. Еще даже не приступив к готовке эликсира, она морально устала. Но времени на отдых не существовало. И так поездка к Аскулапу отняла у нее полдня. Каждый час мог стать роковым. Пока ноги ее еще способны стоять, руки двигаться, а сознание воспринимать информацию, она могла продолжать работать. Потому Антиния быстро отогнала грустные мысли и принялась за рецепт.

Как поведал Аскулап, для начала нужно приготовить базу, а в конце, перед самым коллапсом эликсира добавить пару капель крови. Отточенными движениями и заученными компонентами довольно быстро она приготовила раствор. Пару секунд – эликсир начал менять цвет с зеленого на желтый. Еще пару секунд и вот он уже начать алеть и шипеть протяжно. Антиния вылила последний компонент. Под действием крови закипавший раствор вдруг успокоился и принял свое окончательное состояние, выдыхая голубой пар.

Антинию трясло. Она медленно сползла под стол. Все еще она никак не могла поверить в произошедшее. Столько лет прошло. Надежда с каждым разом все угасала. Но вот в руках ее покоилась заветная цель. Но теперь это все казалось неважным.

– Мама, папа... – шептала с мольбой она, прижимая книгу к груди. – Прошу... Помогите спасти Конда.

Антиния раскрыла книгу и отыскала небольшое, неявное углубление в конце, похожее на дефект обложки. Но как заверил ее Аскулап, это остаточный след использования запрещенного эликсира. И он должен открыть ей дорогу к снятию шифра. Собравшись с духом, Антиния аккуратно влила туда несколько капель эликсира. Долгое время ничего не происходило, что Антиния даже начала волноваться. Но неожиданно из углубления вырвался белый свет и стал расползаться по обложке, вырисовывая изящные символы и узоры, которых там никогда не существовало прежде. Спустя пару секунд, когда книга оказалась полностью покрыта странным рисунком, свет резко потух, оставив после себя прожжённый след из линий, точек и окружностей.

– Получилось... Получилось! – кричала Антиния, перелистывая страницы, которые теперь были усыпаны привычными буквами.

Однако она понимала, что рано радуется. Расшифровка книги, пока ничего не гарантировала. Теперь же ей нужно тщательно изучить каждый рецепт и найти тот, что способен помочь. Затем же, при удачном раскладе, составить план действий.

Вооружившись листками бумаги и грифелем, Антиния в предвкушении открыла первую страницу. Возможно она сумеет найти в книге ответы почти на все вопросы, тревожащие ее душу. Однако к ее большому удивлению на самом первым листе не оказалось ни рецепта, ни формул, ни алхимических символов. Тут покоился аккуратный прописной текст.

«Дорогие последователи,

Между этих страниц мы заключили все, чего достигли за двадцать лет работы. Зашифровали все чувства, всю любовь, а также наше понимание мира. Мы искали способ сделать его безопасным для наших детей, построить светлое будущее, лишенное разложения. Однако мы не ведали куда нас приведут эти исследования, и, когда поняли с чем столкнулись, оказалось слишком поздно. Нам не в силах сдержать эту мощь и избавиться от груза вины. Лабиринт жизни несокрушим, а колыбель вселенной неумолимо вращается под взором Мельинвура. От него не скрыться. От него не сбежать. Чувствуя, как медленно растворяются наши жизни во вселенной, мы оставляем это послание и предупреждение для будущего поколения. Решившийся воспользоваться данными знаниями навсегда лишится привычного понимания мира, и до конца своей жизни потеряется нить реальности, плененный несокрушимой судьбой. Так, как это случилось с нами.

Пожалуйста, помните, наше сердце, взор и разум всегда будут сопровождать вас, милые, Антиния, Дюрель, Лиида, Конд и Матисс.

С чистой любовью, Эрб и Диспрозия Асбет».

Только сейчас Антиния осознала, что на глазах ее образовались слезы. Заметила она, только когда буквы начали плыть, уносимые течением нахлынувшей печали. Получить пару строк от родителей оказалось таким потрясением для нее. Но даже не догадывалась она, что они будут наполнены такой неясной, но глубокой безысходностью. Прежде Антиния никогда не задумывалась, как тяжело приходилось ее родителям на самом деле. Они боролись в одиночку. В одиночку против целого алхимического мира.

Сейчас она все ближе подбиралась к разгадке их исчезновения. Но так ли теперь ей хотелось узнать истину? Так ли ей хотелось переворачивать страницу? Она засомневалась. Это могло разрушить теплые воспоминания прошлого, ее спокойное настоящее и повлиять на ее алхимический пути в будущем. В мыслях всплыло лицо заплаканное лицо Конда. И она отбросила сомнения. С этим ощущением она уверенно перевернула страницу, погружаясь в сложные алхимические формулы.

Спустя четыре часа после изучения книги, Антиния наконец оторвалась от чтения. Она словно опустела, но мысли пребывали в хаосе. Единственно чувство, что окрасило ее разум оказалось страхом. Она напугана. Напугана такими сложными и поистине удивительными эликсирами, теориями и формулами. До прочтения книги вся та алхимия, что окружала ее до этого, теперь казалась детской игрой, детской игрой в смешивание цветов. Сегодня же Антиния поняла насколько незначительна она сама, ее знания и все то к чему стремилась. От того и страх сковал ее душу. Но даже если ее алхимический мир дрогнул, теперь она четко видела возможности алхимии ее родителей. Они оказались поистине безграничны. Конечно, не все вопросы она получила ответов. Однако, что действительно важно, сумела отыскать эликсир, который способен привести ее к брату.

Вооружившись алхимической бумагой, Антиния в спешке написала три письма. С восходом солнцезаменителя все решится. Она капнула растворяющим раствором на печать. Письмо заискрилось и рассыпалось в голубую пыль, которая коротким шлейфом растворилась в воздухе, подхваченная ветром. Через пару минут все письма уже будут доставлены адресатам. Главное, чтобы они успели подготовиться до рассвета. И главное, чтобы они приняли ее безрассудство.

***

После получения писем в доме Асбетов расположись Грендаль, Энант и Лейем. С их приходом в помещении сразу же нависло напряжение, поджигаемое тяжелым ожиданием. Светоформа еле горела, изредка мигая в такт завыванию песчаного тайфуна, что бушевал за окном. Такие тайфуны привычны в Алкинии и Омбрии, но сейчас он казался каким-то ужасающим предзнаменованием.

Никто не осмеливался говорить и даже шевелиться, прикованные к одному месту пребывания. Лейем тихо лежал на диване с отстранено-задумчивым видом и неосознанно перебирал какие-то шестеренки в руках. На полу у окна сидел с закрытыми глазами Энант, который изредка стучал хвостом по паркету. Он беспокойно прислушивался к звукам, намереваясь понять, в порядке ли Антиния, но ему мешали тихие разговоры Грендаля и Гогем, которые готовили на кухне запасы провизии и поддерживающие эликсиры для дальнего пути.

Бесполезно. С таким уровнем шума ему не сосредоточиться на нужном звуке. Да и какой звук нужный? Энант понятия не имел. Однако кажется Антинии бы не составило труда его отыскать, также как она нашла способ спасти брата. В который раз он убедился в ее удивительности. А вот сам драконит за весь день толком не успел ничего сделать, хотя планы у него были большие. Единственное, что он успел, это повздорить с жрецом Омбрии, которая по совместительству возглавляла защитников. Конечно, он не надеялся, что та пойдет ему на встречу и расскажет о похищенных детях, но Эной слишком уж резко восприняла его слова. Еще и отчитала его как маленького ребенка. Всю жизнь его считали недостаточно взрослым и его это раздражало. Вот займет он место Эной в Алиньмане, тогда-то все и увидят, кто был недостаточно взрослым.

Энант вздохнул и потянулся. Казалось время тянется бесконечно медленно. Одним глазом драконит взглянул на песочные часы. Железный обод указывал на вкрапленный бирюзовый камень. С тех пор как они пришли сюда прошло уже больше четырех цветов. И примерно столько же Антиния не выходила из своей лаборатории. Когда они здесь собрались, она лишь выглянула и предупредила, что должна закончить эликсир, прежде чем они смогу выдвигаться. Больше ничего не объяснила и просто оставила всех в гостиной в подвешенном состоянии. И чем больше проходило времени, тем больше складок появлялось на лице Энанта от нахмуренных чешуек. Ждать он не любил, но еще больше он не любил неизвестности. Поэтому сейчас еле сдерживался, чтобы не вскочить и закричать о своем недовольстве на весь дом. Но была середина ночи и дети спали, поэтому он набрал побольше воздуха в легкие и задержал дыхание, думая, что это поможет ему справиться с напряжением.

– Иди, – неожиданно прервал молчание Лейем как-то особенно безэмоционально, что казалось он просто говорил сам с собой. Потому драконит не обратил внимание и продолжил сидеть с закрытыми глазами и надутыми щеками. – Думаешь я не замечу, что ты еле сдерживаешься?

– Что?.. – выпустил воздух вместе с рычанием Энант.

Лейем быстро сел, скрестив ноги, и серьезно посмотрел на драконита с каким-то вызовом и недовольством. Глаза парня загорелись яростным ритмом, который Энант видел второй раз в жизни и от которого строго скрипнул клыками. Еще тогда ему этот взгляд не понравился.

– Иди, проверь. Сам же жаждешь, – говорил Лейем, мотнув головой в сторону подвала. – Нечего сидеть здесь и корчит страдальческую мину. Будто бы остальным легко. Мы ведь не какое-то представление ждем! Хотя если тебе этого хочется, я занять тебя парочкой фокусов.

Энант опешил, опустив крылья.

– Не смеши меня, Лей! – оскалился он, начиная потихоньку разжигаться. Этот дерзкий взгляд и этот расслабленный тон заставляли его вспомнить их первую с Лейемом встречу. – Если задумал что, то знай, что лично я позабочусь о том, что станет с твоим телом, после того, как Роскуг поймает тебя своим мечом!

– За полоумного меня держишь?! – вскочил парень, явно уколотый его словами. – Небеса! Больно надо мне что-то чудить. Да еще в такой ситуации... Я уже клялся, что этого больше не повторится! Что еще вам нужно?! Неужели ты до сих пор мне не доверяешь? Прошло уже несколько лет, а ты все думаешь, что я возьмусь за старое, какой же ты...

– Тогда мне странно, что ты сам не хочешь ее проверить! – напирал драконит, все еще сомневаясь в честности юноши. – Я знаю о твоих чувствах – любой дурак бы это заметил!

Неожиданно Лейем опустил глаза и вздохнул.

– От того, что я пойду – толку не будет совсем. Неужели ты так и не понял? Или просто делаешь вид, что не замечаешь, что происходит вокруг, глупая ящерица?

– Глупая?!

– Тебя только это смутило? Серьезно? – парень еле сдержал смех. – В общем! Пошевеливайся!

Смерив драконита хмурым взглядом, Лейем вернулся обратно на диван. И хотя Энант не совсем понял смысл его последней фразы, расспрашивать друга не стал. Драконит отринул все вопросы и подумал, что ему действительно стоит проверить Антинию. Это поможет ему развеять и успокоить пышущего монстра внутри.

Тихо открыв дверь в подвал, Энант прислушался. В комнате царила полнейшая тишина. И это показалось ему странным. Тогда он спустился на несколько ступеней, однако, по-прежнему не ощущал ни звука. Теперь-то уж точно эту тишину нельзя было списать на посторонние шумы. Он поспешил вниз.

Первое, что бросилось в глаза дракониту, готовые пробирки с пузырившимися цветными жидкостями, которые выстроились вокруг Антинии, словно замыкая особый алхимический круг. И даже, если Энант не разбирался во всей этой алхимической ерунде, он осознавал, какое большее количество работы девушка уже проделала. И отчего-то ему стало немного грустно.

– Антиния?.. – тихо позвал Энант.

Ответ не прозвучал. И даже движения никакого не последовало. Тихо драконит приблизился и взглянул на подругу. Антиния сидела, наклонившись над столом. В руках она некрепко держала какую-то колбочку, которая накренилась до такой степени, что еще секунда и жидкость начнет выливаться прямо на стол. Девушка дремала, но сосредоточенность с ее лица так и не спала. Энант еле сдержался, чтобы не рассмеяться, но быстро осознал, насколько неуместны его мысли, и стыдливо прикрыл рот рукой. Что он вообще тут делает? Почему-то вдруг он засомневался в собственной реальности. Возможно, задетый словами Лейема, но сам не понимал какими именно.

Поддавшись странному порыву, Энант аккуратно поднял Антинию. Все случилось настолько машинально, что теперь он растерянно стоял, не смея пошевелиться. Кажется, она стала еще бледнее и еще легче с их последней встречи. Драконит уверен, что та совсем забыла про еду и про сон, всю себя посветив работе. Потеря близкого похоже действительно сильно повлияла на нее. Не сказать, что Энант не понимал этого чувства, просто сколько себя помнил, он всегда был один. И хотя у него почти не осталось воспоминаний о днях до приюта, картина того, как он бродит по темным улицам, куда огромными потоками стекала грязная и зловонная вода, навсегда врезались в его память. Долгое время одиночество являлось его единственным попутчиком. До встречи с Мейтнерией.

Так и не сообразив, что ему делать, Энант решил все же переложить Антинию на потрепанную софу в углу, которая видимо не нашла себе места нигде кроме как в этой комнате. Порывшись в старом комоде, Энант отыскал какую-то потрепанную ткань, и осмелился накрыть ей подругу.

– Она спит, – доложил Энант как-то особенно сухо.

Лейем посмотрел на него недоверчиво, засунув нервно руки в карманы:

– Ты же ее разбудил?

– Нет. Дал отдохнуть. Она и так много сделала...

– Думаешь, Антиния сказала бы тебе спасибо?! – юноша начинал краснеть от негодования. – Поставь себя на ее место! Сейчас, когда на кону жизнь дорогого для нее человека, разве она может позволить себе уснуть?

Что сегодня с Лейемом? К чему все эти разговоры? Энант начинал не на шутку злиться. Он нахмурил брови, которые бы сползли ее ниже, если бы это было возможно. Вид серых глаз парня не давали ему покоя.

– Знаю, – процедил лишь драконит, стиснув клыки. – Но таким темпом она подорвет себе здоровье! Каждый день для нее насыщен переживаниями! Да она не спала с того самого дня, как пропал Конд! Разве ты не переживаешь за нее?!

– Я?! – восклицал он, вскакивая с дивана. – Переживаю! Очень! Но пусть она будет уставшей! Пусть будет голодной! Это все ничто! Главное, чтобы она поскорее вернула брата, разве нет?! А ты делаешь все возможное, чтобы лишить ее самого дорогого! Счастья! Ведь Конд не будет ждать! Как и похититель!

Лейем грозно на него смотрел открытым взглядом. В них обоих бушевал яростный огонь, и они бы могли еще долго спорить во власти эмоций. Но Энант вдруг опустил напряженные крылья и неожиданно для себя согласился с другом.

– Пять минут, – вбросил драконит, грозно сложив руки на груди. – И, если это будут решающие пять минуть, я сделаю все, чтобы Конд остался жив.

– Поступай, как знаешь, – юноша махнул рукой, и плюхнулся обратно на диван. Затем отчего-то усмехнулся. – Но, если что, это твое решение. Я тут не причем.

Не зная, чем еще заняться, Энант решил снова присесть, погрузившись в раздумья, что терзали его сегодня весь день. Еще вчера бы он посмеялся над таким собой, что постоянно о чем-то думает и переживает, но сегодня это казалось нормальным.

Неожиданно, казалось бы, под действием тайфуна, входная дверь распахнулась, занося в дом песок и усталую фигуру, укутанную. Развернув плотню ткань на лице, встревоженным Лейему и Энанту, улыбнулась усталая физиономия Роскуга, пропадавшего неизвестно где, после того, как они допросили пострадавшие семьи. Энант приоткрыл глаза и в ожидании новостей проводил мужчину взглядом. Однако Роскуг спокойно прошел в гостиную, стряхивая песок и болтая о том, как тяжело в такую погоду оказалось добраться до Антинии, на ходу приукрашивая свой поход и отпуская почти смешные шуточки. Возможно, он просто хотел снять нависшее напряжение между друзьями, однако же присутствующие лишь мрачно на него глядели, зная, что за этими его шутками может скрываться страшная правда.

– Ты что-то разузнал, – Лейем прекратил перебрасывать шестерёнку и теперь сидел с хмурой физиономией, откинувшись. – Когда это происходит ты всегда невольно трогаешь шрам. И? Очень плохо?

В этот момент лицо Роскуга приняло вид каменной маски. Все лишние эмоции покинули его. С вздохом он опустился на табурет, разминая отекшую шею. Кажется, он тоже был лишен отдыха, впрочем, как и большинство присутствующих.

– Да... – ответил наконец мужчина. – Я бы предпочел и вовсе не знать этого. Поэтому, малыш Лей, закрой как следует дверь в подвал. Антиния не должна услышать. А ты Энант, будь добр воздержись от всяких восклицаний.

– Будто он это контролирует, – вбросил Лейем с ухмылкой. Но тяжелый взгляд Роскуга заставил его извинится и замолчать.

– Не так давно... – голос мужчины был сдавлен и хрип, казалось, что горло его сжимало тисками. – Нашли пропавшего ребенка. Которого похитили первым. Гвардейцы обнаружили его в первом слое Бесконечного леса... Мертвым.

– Что?! – взревел Энант, но вовремя захлопнул пасть, дабы не воспламенить все бушующие эмоции словами.

Лейем же молча кивнул. Его непроницаемый взгляд смотрел в сторону подвала, страшась, что в любую секунду Антиния могла ее открыть.

– Однако... Все не так-то просто, – продолжал Роскуг. – Народ еще не посвящали, дабы не создать панику в городе. Эх... Как бы это сказать... – мужчина почесал затылок, подбирая слова, которые он похоже хотел бы ни разу в жизни не перебивать. И с каждым произнесенным словом его лицо становилось все мрачнее и мрачнее: – Ребенок был опустошен. В нем не осталось и капли жизни. Родители даже не сразу узнали своего сына, настолько его тело оказалось изуродовано. В Обсерватории до сих пор ходят жаркие споры среди алхимиков из-за чего такое могло произойти. И как вообще можно такое сотворить с человеком... Но сомнений нет. Мы столкнулись с чем-то ужасным. Возможно... это лишь предположение, но вероятность я такую отмести не могу... – лицо Роскуга в тот момент, когда он произносил эти слова, было соткано из чистой ненависти и боли. – Что одна организация ставит эксперименты над детьми...

От его слов в комнате стало невыносимо холодно. Волна ужаса прошлась по телу Энанта словно удар тока, заставляя все чешуйки встать дыбом. Казалось, что даже его кровь стынет, а сердце покрывается ледяной коркой, поддавшись лютому морозу. Он сглотнул. Конечно, драконит подозревал, что за всеми этими похищениями скрывается мрачная правда. Но по своей неопытности и наивности все-таки верил, что ситуация не будет отвратительно бесчеловечной. Бессилие и бесполезность вскипали яростным огнем, что подкатывал к горлу желчью. Энант с трудом сдержал свои порывы.

– Организация?.. – переспросил Лейем сразу как к нему вернулось ощущение реальности. – Ты знаешь что-то о них, да старик? Если бы не знал, не стал бы об этом говорить.

Грозный взгляд прищуренных глаз упал на Лейема, что тот под их напором похоже сто раз пожалел о своем вопросе.

– Скажем так: я про них слышал, – ответил коротко Роскуг не вдаваясь в подробности. – В любом случае это лишь слухи. Рассказал я лишь для того, чтобы предостеречь вас, малыши. Если это окажется правдой, то перейдя дорогу этим людям, можем поплатиться не только своей жизнью. Нам с Грендалем нечего терять, мы старые и одинокие. Свое мы уже отжили. А у вас еще все впереди. Поэтому я запрещаю вам лезть на рожон. Мы сами все сделаем.

– Ты предлагаешь нам стоять в сторонке?! – возмущенно рычал Энант. – Мы должны остановить похитителей! Что если подобное случиться с братом Антинии!

– Просто доверься нам, – неожиданно Грендаль зашел в гостиную, отряхивая одежду от порошков и крошек. Его появление заставило взвинченного драконита резко замолчать. – Но сейчас не об этом. Есть еще одна новость. Моя теория о местоположении подтвердилась.

– Местоположении?! – переспросил Лейем, удивленно пожирая мужчину взглядом. – Вам это уже известно?

Грендаль кивнул, раскладывая перед ребятами карту, на которой красным помечены четыре точки: три дома и найденное тело в лесу.

– Если посмотреть сюда, – водил пальцем по пометкам мужчина, – то можно проследить, что эти дома расположены на самом краю города. Там, где начинается первый слой Бесконечного леса. И примерно там же, где нашли ребенка. У меня были догадки, что единственный способ остаться незамеченным в городе, где накануне праздника полно гвардейцев, это улизнуть в лес. При должной сноровке это вполне реализуемо.

Роскуг с ним согласился. Добавив лишь, что дальше первого слоя с детьми на руках он бы точно заходить не стал, потому как давление, да и обитали во втором слое просто не дали бы ему пройти живым.

– И все же, меня вот, что беспокоит... – Роскуг задумчиво потер виски. – Почему наш похититель вдруг скинул нам это тело? Ведь он не оставлял за собой никаких улик прежде, и вдруг держите! Нечисто это все.

– Может, это действительно бы не он? – предположил Энант.

– А кто, по-твоему?! – воскликнул Лейем. – Думаешь, его подставили?

– Нет, все не так просто, – Роскуг говорил не чтобы ответить на вопросы, а скорее только озвучивал мысли. – Если вдумываться в теорию, про подставу, то находились ли вместе с телом зацепки, ведущие непосредственно к похитителям? Нет. Думаю, это какой-то сигнал, знак или предупреждение. Тогда встает вопрос, кому? Сложная система организаций... – Когда поток его мыслей закончился, он хлопнул по коленям и поднялся. – Ладно! Нужно начать готовиться к бою. Я и Грендаль подготовим транспорт. А вы, Лейем и Энант, слетайте в лавку и заберите оружие. Можете выбрать все что хотите: копья, мечи, метательные ножи. Думаю, сами там разберетесь, малышня. Хотелось бы верить, что оружие нам не понадобится, – усмехнулся Роскуг, – но я давно перестал верить, во что бы то ни стало.