Имплозия

Глава 2

Взгляд Антинии захвалила влажная пелена, градом лились слезы, а вся она скрючилась на полу, сотрясаясь в конвульсиях от душевной боли, что распарывало ее сердце. Ей нужно было хоть как-то осознать ситуацию, придумать способ все исправить, однако Антинию одолело бессилие чувств и эмоций и кроме как ронять слезы, она сейчас ничего не могла делать. Слезы душили, сотрясали, сжигали ее без остатка. Захватили и разум, и душу, оставив лишь чистую боль и горечь о собственной беспомощности. И только громкие вопросы звучали в ее голове, усиливая душевную боль.

Как такое могло произойти? Почему с ее семьей? Почему с Кондом, а с ней? Во всем этом снова была ее вина? Это ее существование привело в дом несчастье? Это она ответственна за все те беды, что случились с ее семьей?

Наконец, когда слез просто не осталось, Антиния заставила себя встать и на ватных ногах пройти в гостиную, чтобы попытаться привести в чувство родных. Невозможно больно было видеть их отрешенные взгляды. И хотя никаких эмоций в них не выражалось, в какой-то момент ей начало казаться, что они осуждающе на нее глядят, обвиняя в произошедшем. Антиния чувствовала, как сходит с ума от давления, как ее тело медленно расслаивается и как бешенные ритмы сердца причиняют ей уже физическую боль.

Все же она взяла себя в руки и с какой-то нервной дрожью начала будить няню.

– Гогем! Прошу!.. Просыпайся! – надрывала голос Антиния.

Та проснулась не сразу, будто сознание драконит находилось глубоко внутри. Медленно в желто-зеленые глаза Гогем возвращался осознанный блеск. Придя в себя, она ужаснулась встревоженному лицу Антинии и неосознанно крепко схватила ее за плечи, видя, что та еле держится.

– Что случилось, милая?! – она чуть покачнулась, еще не до конца придя в себя, и схватилась за голову. – Кажется, я задремала... Или?.. Голова какая-то ватная... Что же это такое?..

– Гогем!.. Прошу ответь!.. – срываясь, вскричала Антиния. – Куда пропал Конд?! И что вообще здесь произошло?!

– Что... О чем... ты?

– Гогем...

Вновь Антиния заплакала, чувствуя себя беспомощной. Что она делает не так? На что она вообще годна? Она медленно сползла на пол, теряя какие-либо мысли. Из ее уст доносилось с плачем имя брата. Гогем крепко прижала Антинию к себе.

– Этот шумный малыш просто убежал куда-то. Отыскал себе какие-нибудь неприятности вот и все. Ты же знаешь, какой у нас он активный мальчик, – ее слова звучали довольно убедительно, однако лицо Гогем неосознанно источало боль утраты. Она сама не верила в то, что произнесла. – Не волнуйся... все будет хорошо... я уверена...

Сквозь слезы Антиния взглянула на няню и сдавленно произнесла севшим голосом:

– Кто приходил, Гогем?.. И почему вы все оцепенели?..

– Антиния... я ничего не помню... Я не помню даже, как вообще оказалась здесь, в этом кресле. В моей памяти только наш ночной разговор... А дальше... сплошная пустота...

– Милая, пожалуйста, вспоминай! Мы сейчас же выдвинемся его искать. Но нужно, чтобы ты рассказала все, что знаешь! П-прошу, Гогем!.. Хоть одну зацепку. Хоть что-то! Прошу! – она отчаянно кричала в дымке слез, вцепившись до боли в свои колени.

Драконит крепко сжала Антинию за плечи, заставив ее прекратить рыдать и посмотреть прямо на горящие уверенностью и усталой мудростью глаза Гогем. Няня тяжело вздохнула, успокаивая и свое сердце, и Антинию. Потом сильно нахмурилась и четко произнесла:

– Дорогая! Успокойся! Я тоже переживаю. Но в данной ситуации нам нужно сохранять трезвость ума, иначе брата тебе не найти, как бы ты тут не рыдала. Слезы не являются решением всех проблем! – твердо рычала Гогем. – Если бы я хотела эмоциональных и необдуманных решений, то обратилась бы к Энанту. Но ты же не такая! Твоя рациональность должна тебе помочь справиться со всем! В том числе, найти Конда.

– Да... – проговорила она вяло. – Гогем... извини меня... Ты всецело права. Нужно взять себя в руки... и подумать, что мы можем сейчас предпринять...

Антиния вытерла слезы и попыталась встать, убирая сильные лапы Гогем со своих плеч. Она взглянула на застывших детей с потухшими взглядами и осознала, что, хотя бы, для них она обязана оставаться сильной. Иначе пропадет тот мир, который столькие годы она пыталась сохранить, играя взрослую.

Тихонько Антиния разбудила братьев и сестер из стеклянного сна. И пока они приходили в себя, она успела обрести внутреннее спокойствие.

– Сестренка... Ты вернулась?.. – сонно протянула Матис, глядя на нее уставшим взглядом.

– Мы, похоже, уснули после занятий с Гогем... – сообщила Лиида со счастливым и свежим взглядом.

– Ребята, – серьезно выдала Антиния. Те удивленно на нее таращились, впервые видя ее с напряженным прищуренным взглядом, что плавно оглядывал их, будто впитывая и анализируя каждую пылинку. – Вспоминайте, что произошло до того, как вы уснули? Что делали? Кого видели? Куда ходили?

Дюрель с ужасом огляделся. И кажется все понял. Его лицо исказила гримаса неподдельной боли и беспомощности.

– Боюсь... в голове одна пустота, – ответил он тихо. – Кажется, что мы просто устало задремали... Но когда я пытаюсь что-либо вспомнить, голова просто отказывается это делать... Словно... внутри какая-то стена...

– Как такое возможно... – протянула в ужасе Антиния. – У всех?

Лиида и Матисс кивнули, все еще в страхе пытаясь понять, что вообще происходит и почему все такие встревоженные и напряженные.

– Какова может быть причина?.. – произнесла вслух Антиния. – Может ли в этом быть виновата алхимия?.. Ох... я совсем ничего не понимаю...

– Алхимия, воздействующая на разум... – задумалась Гогем. – Никогда не слышала о чем-то подобном. Мне известны множество алхимических рецептов и исследований. За мой прожитый век мне попадалось бесчисленное количество старых фолиантов с исследованиями самых разных алхимиков. Но то, что происходит здесь и сейчас, такое мне довелось почувствовать впервые. Про подобное явление не то, чтобы вскользь никто не упоминал, про такое и помыслить никто не мог, – ее глаза вдруг расширились от осознания. – Если только...

– Если только что?.. Гогем, что?! – вскричала Антиния, полыхая от сложившего напряжения.

– Если это никак не связано с эликсиром «Чистый разум».

– Нет... Этого просто не может быть! Рецепт в единственном экземпляре в книге родителей! Про него не мог никто прознать! Никто...

Она осеклась. Это книга находилась в ее руках все эти годы. Все эти годы она молилась на ее содержание. И все эти годы искала в ней спасение. Но сейчас чувства Антинии будто раздавили. Взгляд ее в хаосе метался по комнате вместе со страшными мыслями.

– Милая, – Гогем, решительно приподнялась с кресла, – забудем об этом. Я также, как и ты уверена, что такое невозможно. Сейчас же единственный правильный выход – это обратиться к Роскугу. Он точно поможет тебе найти Конда и разобраться в этом мутном деле.

– Ты права, Гогем. С его связями мы точно сможем... – Антиния резко встрепенулась. – Тогда у нас нет времени! Я побегу к нему! Гогем, сможешь оповестить Энанта?

– Да. Приведу его так быстро, как смогу.

Полная решимости, Антиния схватила свой пояс и плащ. Затем ее взгляд перекинулся на детей, сидевших все это время с застывшей паникой на лицах. Им она кинула строго и властно:

– Заприте все окна и двери и ни в коем случае не включайте светоформу! Дюрель! Рассчитываю на тебя!

Дети коротко кивнули, будто приняли приказ от капитана. Антиния поспешила выйти из дому. Но неожиданно Гогем остановилась в проходе, преграждая ей путь. Она напряженно и виновато обернулась на Антинию:

– Мне... правда жаль, милая. Я не уследила за Кондом и оказалась настолько бесполезна, что даже не поняла, как он пропал. Эрб и Диспрозия наказали мне оберегать вас, но... я подвела их. А ведь с моим чутким слухом этого всего можно было избежать. И все же...

– Гогем, – она обняла драконит, не дослушав. – В данной ситуации никто не мог повлиять на исход. Но я уверена, не будь здесь тебя, все могло закончиться гораздо, гораздо хуже...

– Спасибо, милая... – Гогем облегченно махнула крыльями, укутывая ее. Сквозь плотные чешуйки Антиния ощутила легкую дрожь. – Спасибо, что веришь в меня также как Эрб и Диспрозия. Но я прошу, будь осторожна. Возможно, мир и ждет тебя, но мы будем ждать тебя еще больше. Тебя и Конда.

С этими словами Гогем вылетела из дома, расправляя огромные крылья, и с громким хлопком взмыла ввысь, разгоняя сначала пыль, а затем и низкие облака. Она быстро умчалась в даль, растворившись в ночном небе. За ней решительно выбежала и Антиния. Все свои мысли, что как пиявки высасывали из нее силы, она перенесла в бег. Шаг. Еще шаг. Вдох и выдох. Все это помогало ее духу оставаться сильным и непоколебимым.

Со светящимся раствором в руках Антиния бежала по улицам Алкиния в лавку, единственную открытую в этот час. Ее двери всегда распахнуты до самого позднего часа, но, как ни странно, покупателей там не было никаких. Даже днем мало, кто захаживал в эту чудную лавку. Одни люди попросту сторонились ее из-за нелепого вида, другие из-за тех вещей, что покоились на полках, а некоторые и вовсе боялись хозяина, что, по слухам, вор-законник, который мог обчистить даже саму Обсерваторию одним взмахом твердой руки.

Зазвенел дверной колокольчик и Антиния окунулась в приятную атмосферу редкостей со своим характерным запахом старых фолиантов, изживающего себя дерева, металла и различных пряностей. Внутри лавка представляла собой склад из всевозможных товаров, где вещи были хаотично расставлены, смешиваясь друг с другом. Мечи, луки, сабли и другие виды оружия могли соприкасаться с травами или побрякушками, заколками и чайниками. А раритетные и действительно ценные товары находились на одной полке с красками, книгами и непонятными простому люду вещами. Ни о каком порядке не могло идти и речи. Все блестело и вываливалось прямо наружу, будто пытаясь завладеть вниманием не слишком разборчивых покупателей.

На звон из соседней комнаты, находящейся сразу за прилавком, вышла высокая широкоплечая фигура. Это был тридцатилетний мужчина с темными волосами зеленого отлива, завязанными в небольшой тугой хвост, и кожей оттенка свежезаваренного чая. Он имел ярко выраженный крючковатый нос, твердый подбородок с небольшой бородкой и глубокие зеленые глаза. Грендаль ­– давний работник и просто хороший друг хозяина. Антиния мало, что знала о нем, хотя они и были знакомы почти четыре года. Но это лишь потому, что он был не из тех, кто стал бы выдавливать из себя лишние слова, никак не связанные с заданной темой беседы.

Увидев встревоженное лицо Антинии Грендаль коротко кивнул и жестом указал ей сесть, а сам вновь удалился, оставив ее со своими мыслями.

Обессиленно она плюхнулась на стул и положила голову на стойку, пытаясь отбросить все мысли прочь, что изрядно перегружали ее рассудок. Краем глаза она заметила, как рядом с ее локтем неожиданно появилась небольшая чашка. Из нее плыл приятный аромат лесных трав. Антиния успела сделать лишь небольшой глоток, как тонкий вкус тут же захватил ее целиком. Наслаждение сменилось расслабленностью, а затем и умиротворением. Она слабо улыбнулась – способность Грендаля в создании чая просто поразительны. Каким-то образом он всегда чутко чувствовал людей и мог подбирать к их состоянию чайные ингредиенты. Вот и в этот раз приятное разгоравшееся тепло уняло душевную боль Антинии и помогло немного расслабиться.

– Антиния? – за стойкой вдруг появился сам хозяин лавки. Ему хватило одного проницательного взгляда, чтобы понять стуацию: – Что стряслось?

Роскуг заправлял здесь, наверное, еще со времен войны Древних. На самом деле, конечно, нет, но достаточно давно, что всем начало казаться, что прошла целая вечность. Сам этот сорокалетний мужчина с волосами морского залива фигурой был чуть полноват, однако довольно крепкой комплекцией. Это придавало ему некоторую статность и живость. Светлые глаза под четкими линиями бровей поддеты неглубокими морщинками, но лишь от того, что на его лице никогда не исчезала широкая, открытая улыбка. Она проскальзывала даже в самой серьезной ситуации. Однако с его открытостью и любовь поболтать, он все равно никогда не рассказывал о себе и о том, откуда на его шее появился четко прочерченный шрам, начинающийся практически у мочки уха и сползающий словно змея куда-то за спину.

– Роскуг... – протянула Антиния, пытаясь собраться с мыслями. Ей так тяжело признавать, а еще тяжелее проговорить: – Конда... его... похитили... – она на секунду смолка, а потом неуверенно добавила, будто пытаясь как-то смягчить ситуацию: – Кажется...

– ЧТО?! – удивленный и не менее озлобленный рев мужчины прогремел на всю лавку. – ПОХИТЕЛИ?!

На этот выкрик прибежал Грендаль с какими-то коробками в руках, которые видимо даже не успел отложить. И задал единственный вопрос спокойным тоном:

– Как?

Чашка в руке Антинии неистово задрожала, а сама она болезненно скривилась:

– Я... Сама не могу в полной мере осознать произошедшее... Все так... странно... Конд... Он будто просто испарился, понимаете? Все вещи лежат на своих местах, следов проникновения никаких. И я бы даже сразу не обратила на это внимание... Но... Гогем и дети... все как один... пребывали в каком-то странном оцепенении, прострации или что-то в таком роде. И из-за этого они совсем ничего не могут вспомнить.

– Ясно, – Роскуг тяжело вздохнул, синие глаза его посмотрели прямо на Антинию с нескрываемым сочувствием: – Доводилось мне слышать о подобных случаях.

– Случаях?.. – от удивления Антиния чуть не выронила чашку.

Грендаль серьезно кивнул, а затем четко добавил:

– Это уже третий.

Антиния тихо ахнула, а Роскуг, скрестив руки на груди, начал рассказывать все, что знал:

– На сколько я помню, неделю назад произошла первая пропажа ребенка. Семейка на окраине Алкиния обратилась в Алиньман, заявив, что их ребенка якобы украли. Они все твердили, что совершенно ничего не помнят, как и при каких обстоятельствах могло пропасть их чадо. Говорили о каком-то ступоре, который неожиданно их настиг и заставил позабыть о целом дне. Само собой, Алиньман поначалу не воспринял этих родителей всерьез, подумав на их возможно не совсем нормальное психическое состояние, но вот уже через пару дней произошла еще одна пропажа. Конечно, теперь уж защитникам пришлось взяться за дело. Однако, как тут искать преступника, когда из доступной на сегодняшний день информации это лишь кучка взволнованных, ничего не помнящих родителей. Неясно до сих пор существует ли виновник вообще, или же дети просто убежали от таких невнимательных родителей.

– Оттого и умолачивают до сих пор, скрывая всю информацию, – добавил Грендаль, подытоживая все вышесказанное.

– Неужели даже в пленке ничего не написали? – произнесла сдавленно Антиния. – Ни одной статьи?..

Грендаль молча помотал головой.

– Чего они добиваются? – не понимала Антиния. – Зачем умалчивать об этом в пленке? Счетоводы всегда докладывали о происшествиях жителям. Совсем не логично! Что происходит? И происходит ли...

– Кажется, сами защитники зашли в тупик в этом деле, – отметил Роскуг не слишком весело. – Вот и решили все замять, пока пламя еще не разгорелось, но кажется они совсем не учли того, что случаи эти станут серийными.

От таких слов у Антинии сжалось сердце. Если даже они не смогли, то что же тогда делать ей? Куда обратиться? Кто сможет ей помочь?

– Мы поможем, знай, – коротко проговорил Грендаль будто прочитав ее мысли. Его лицо было сурово в своей серьезности, а глаза источали недюжинную решимость.

– Спасибо... Правда... – Антиния закрылась руками, ее плечи тихонько дрожали. Неожиданное тепло слов Грендаля заставило вновь пролить слезы. – Что бы я без вас делала...

Неожиданно дверь лавки широко распахнулась и внутрь грозно влетел Энант с таким диким грохотом, что заставил покачнуться все содержимое и всех обитателей магазина. Лицо драконита было смято от напряжения, казалось, даже больше чем обычно. Он громко протопал до стула, с силой его отодвинул и грозно на него сел, выпуская из ноздрей горячий воздух.

За ним в лавку вбежал запыхавшийся юноша, укутанный в ярко-красную ткань. У него были подвязанные в хвост пшеничного оттенка волосы, под локонами которых проглядывался небольшой шрам возле брови. Он молча махнул рукой в знак приветствия, но неожиданно встретившись взглядом с Антинии тут же отвел серые глаза с каким-то печальным выражением.

– Ты как, Антиния? – он легонько коснулся ее плеча, голос его звучал взволнованно. – Энант мне все рассказал... Я постараюсь помочь, если моих сил, конечно, будет достаточно.

Антиния улыбнулась настолько, насколько у нее сейчас хватило сил.

– Я в порядке, Лейем, не волнуйся. Пожалуйста, не нужно делать такое лицо, будто я самый страдающий на свете человек. Никто в мире не защищен от бед, поэтому и жалеть меня не нужно. Но спасибо. Спасибо всем вам, – слезы подкатили к глазам, но она силой воли их сдержала.

– Благодарить будешь, когда мы найдем Конда, – вместе с паром уверенно рычал Энант. – Гр! Как же у меня все воспламеняется от злости! Я бы просто сейчас заживо сжег того, кто посмел тронуть Конда! Непростительно! Да я бы его этими когтями!..

Пока Энант выплескивал наружу все накопившиеся у него эмоции, Роскуг в задумчивости прислонился к стене, затем через некоторое время резко выдал:

– Энант, – его глаза резко поднялись на драконита с такой серьезностью, что тот даже застыл на секунду, ­– ты же теперь у нас защитник. Что ты можешь сказать об этих загадочных похищениях? Может, жрец Эной что-то упоминала или сами защитники чего рассказывали?

– Ничего! – резко прорычал драконит, вскочив со стула. – Хоть теперь я и состою в рядах защитников, они по-прежнему меня ни во что не ставят и ни во что не посвящают! Я просто драконит на побегушках, что драит полы и убирает со столов за старшими! – он выпустил облака пара и наконец снова присел на стул. – Они считают, что я еще не созрел ни в физическом, ни в умственном плане! Раз мне всего сорок пять, то они думают, что я недостаточно опытен! Сами небось в свои сорок давно уже патрулировали город...

– Да уж. Я и запамятовал, что ты у нас дед – ровесник Роскуга, – заливался от смеха Лейем, глаза его озорно блестели. – Странно тогда, что за все эти годы в твоей голове не прибавилось умных мыслей.

– Лейем... – голос Роскуга сотряс воздух в лавке.

– Ну-ка повтори! – со стула подняла и Энант, из пасти его сочился плотный пар.

Со страху Лейем попятился, но драконит цепко схватил его за платок и потянул к себе. Мужчина же разъяренно на него зыркнул и угрожающе достал метелку. Две разгневанные фигуры нависли над ним, будто желая раздавить.

– Что я не так сказал-то?!

– Когда это ты стал умней меня! – Энант злобно на него шипел. – А, Лейем, великий мастер слова? Успел попрощаться с жизнью?

– Это шутка, ясно? Ничего такого я не имел в виду.

– Да?! А кого ты дедом назвал, негодник! – протянул рассерженно Роскуг. – Если есть силы языком молоть, то может направишь их в правильное русло? Например, разберешь ящики с новым товаром? Или наконец уже почистишь котлы от угольных ящериц?!

– О, небо! Роскуг, разве сейчас есть на это время?!

– Вот именно! Помалкивай, если нет, что путного сказать! Иначе заставлю за такие шуточки драить всю лавку.

От такого заявления Лейем поморщился, но тут же прикусил язык. Антиния тихонько хихикала. Реакция парня, поза Роскуга с метлой, занесенной над головой, словно меч, да и буря искр от Энанта, все это выглядело так нелепо, но так естественно. Каким-то образом Лейем смог на миг развеять нависшее напряжение в комнате.

– Ожидаемо, что Энанта не посвящают, – вздохнул Грендаль, задумчиво почесывая бородку. Он единственные рассуждал дальше, стараясь не обращать внимания на начавшуюся перепалку: – Слишком мало информации. Если так пойдет, мы будем бессильны.

– У меня есть предположение, – отметила севшим голосом Антиния, взгляд ее потускнел под насупившимися бровями. – Эликсир. Эликсир, что использовали похитители, напоминал рецепт моих родителей. О, небо!

– Антиния?! – взволнованно воскликнул Лейем.

– Что такое? – помрачнел Роскуг.

Она сжала кулаки, пока ногти болезненно не впились в кожу.

– Тогда... Поразмыслив, я могу сделать вывод, что похитители определенно знали, кого похищали. Сын Эрба и Диспрозии. Важный элемент в этой цепочке событий. Стало быть, все случившее вовсе не какая-то случайностью, а умышленная и хорошо спланированная база для последующих наступающих действий.

Все в лавке затихли, удивленно вперив взгляд в нее. Лицо Антинии источало какую-то глубокую печаль, смешанную с невероятной, почти слепой, уверенностью. Все пребывали в шоке от таких предположений и от такой резкой интонации, с какой это предположение было выдвинуто.

– Погоди, Антиния, – Роскуг единственный, кто смог совладать с удивлением и нарушить молчание. – Ты уверена? Делаешь такие резкие умозаключения. Чем они доказаны?

Антиния немного потупила взгляд, и вся уверенность мигом испарилась.

– Я... уверена всего на пять процентов. Проанализировав явление с помутнением сознания у пострадавших, я пришла к такому выводу, – произнесла она спокойно, но потом добавила с дрожью в голосе: – Просто... Вся эта ситуация так похожа на то, что описали мои родители. И, если похитители действительно знали этот рецепт, знали, что мы Асбеты, значит, все это произошло не просто так. Возможно, им нужна книга. Это единственная ценность вещь в нашем доме. Для каких еще целей им понадобилось красть Конда, как не для выкупа?

– Черт! – выругался Энант. – Значит они хотят использовать его?!

– Хмм... – протянул Роскуг задумчиво. – Эта версия имеет место быть. Но я бы не был так уверен. Грендаль, есть какая-то информация о пострадавших семьях?

– Нет.

– Тогда отвергнуть эту теорию мы сейчас не можем, – твердо произнес Роскуг, облокотившись на стойку. Он одарил всех строгим взглядом. – В любом случае, хочу сказать наверняка: на первое время мы не будем высовываться и как-либо вмешиваться. Похоже, что в этот раз ситуация не та, чем хочет казаться. Очень несвеже все это выглядит. Боюсь, что при нынешних данных ни вы, ни мы не потянем. Поэтому, я советую вам все хорошо обдумать, сделать выводы, послушаться нас и не высовывать нос, пока все само не разрешится. Похититель все-равно через какое-то время должен объявиться. Сам, либо же с помощью защитников.

Со всей силы Энант стукнул по столу и оскалился, злобно сверкая клыками. Все вздрогнули от неожиданности.

– Разве мы должны просто сидеть, сложа когти?! Конда похитили!

– Я в курсе. Но ты думаешь, я просто так все это говорю, малец, – мужчина ответил спокойно, но довольно жестко, обрубая какие-либо комментарии. – Ты бы не кричал сейчас так, если бы у тебя было достаточно опыта. Подумай хорошо и вспомни, когда в последний раз вы сталкивались с такой сложной и непонятной ситуацией? Правильно – никогда.

– Не волнует! – продолжал пылить драконит. – Я не могу прохлаждаться, зная, что с Кондом сейчас могут творить...

– Энант! – резко выкрикнул Лейем, намеренно заглушая слова драконита. – Прикуси язык! У нас и так тут сложная ситуация, а ты пытаешься ее усугубить! Тебе же лучше будет успокоиться! Подумай о чувствах других в конце концов. Не один ты здесь переживаешь.

Твердым шагом Лейем занял позицию напротив разъяренного Энанта. Руки и ноги парня были напряжены и собраны в твердую стойку, чтобы в любой момент сдержать порывы драконита. Энанта с силой махнул рукой, пытаясь того оттолкнуть. Но парень легко увернулся – удар пришелся на шкаф позади. И этот покачнувшийся стеллаж отрезвил драконита. Он сжал в кулак свои эмоции, грозно опустился на стул, продолжая скалиться время от времени.

– Малец, послушай, – Роскуг прямо смотрел на драконита тяжелым взглядом исподлобья, что искрился трезвостью и рассудительностью. На лице его совсем потухла какая-либо улыбка. – Помощь – это хорошо. Но и она должна быть в меру сил. Я уважаю твою решимость и желание помогать. Но, все же, я лучше понимаю, что действительно опасно в этом мире. Знаю, какие люди бывают. Знаю, какие опасные ситуации вас могут поджидать. Не зря мы с Грендалем все время опекаем вас и ваши заоблачные, еще не приземленные мечты. Мы видели такое, чего вам, зеленым, даже не снилось.

Грендаль сердито кивнул, сложив руки на груди.

– Что мы сейчас можем делать? – добавил он. – Только искать решение. Но на это требуется время. А пока что, советую пойти в Обсерваторию или в Алиньман. Это лучше, чем сидеть и ждать.

– Обращаться в Обсерваторию или в Алиньман... – рычал Энант, скалясь то ли от злобы, то ли от беспомощности. – Я не вижу принципиальной разницы, Грендаль! Ты, наверное, не понимаешь, что мы можем! Нет! Мы должны разобраться с этим сами! Мы способны найти Конда и без чужой помощи!

Роскуг резко хлопнул обеими руками по столу. От неожиданности все подскочили.

– Послушай меня сюда, – громко и быстро лились его слова. – Я понимаю, раз тебя взяла в ученики сама Эной, тебе кажется, что все по плечу, но посмотри здраво на ситуацию! Гвардейцы бессильны! Защитники бессильны! С какого солнца ты взял, что мы всесильны?

– Роскуг! Вы и Грендаль прекрасно владеете всеми навыками, чтобы спасти этих детей! – еще больше разжигался Энант. – Плевать, если я лишусь жизни по собственной неопытности! Мы единственные, кто еще может помочь!

– Единственные? – спокойно спросил его Грендаль. – Ты думаешь, в этом мире кроме тебя никого не существует? Пойми, мы хотим, чтобы бы ты стал сильнее! И не воспринимай все в штыки – давно пора взрослеть!

– Вот опять... – проскрипел зубами Энант, отвернувшись от строгих взглядов Роскуга и Грендаля. – Просто скажите, что вам глубоко плевать на все!

– Энант! – воскликнул Лейем, но голос его так и не дошел до адресата.

Драконит уже взмыл в воздух, громко хлопнув крыльями, будто пытаясь этим что-то доказать. Антиния увидела, что он был расстроен намного больше, чем зол, но никому об этом не рассказал. Сама она все это время просидела тихо, глядя в кружку с чаем, которого там почти не осталось.

– Я... – слова тихо сорвались с губ Антинии. – Я понимаю, что мне самой брата ни за что не найти, но... Но неужели нет какой-то надежды? Может мы все-таки справимся...

Роскуг немного печально выпалил на выдохе:

– Дам вам один и пять десятых процента – но не более. Понимаешь же, что с такими цифрами ничего не выйдет? – та кивнула его словам, вся сжавшись, а Роскуг продолжил: – Я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб. Послушайте старика – вам лучше не соваться. Даю сто процентов, что жертвы будут. И это касается не только нас, но и жителей в целом. Пока ситуация только разжигается, не известно, что будет потом... За этим всем явно стоит нечто большее. Если бы это были обычные похищения мы бы не имели в итоге провалы памяти у пострадавших. Нам противостоят настоящие профессионалы.

Антиния и Лейем затихли в напряженном молчании. Лейем засунул руки в карманы, отвернувшись к окну, но по его отрешенному взгляду было понятно, что пейзажи за окном совсем его не волнуют. Антиния лишь опустила глаза, разглядывая чайные листочки, что медленно то всплывали, то погружались в пучины неизвестного.

– Эх... Что с вас взять, – смилостивился Роскуг, почесывая затылок. – Дайте нам с Грендалем немного времени: мы соберем информацию. Энант тогда пусть наведается к жрецу в Алиньман. Грендаль попытается узнать что-нибудь у жителей, а Лейем опросит пострадавшие семьи. Я же схожу в гости к парочке знакомым, кто часто имеет дело со странными типами. Думаю, так мы сможем составить общую картину и понять, что к чему.

– Нельзя терять времени! – Лейем вскочил с места. – Положись на нас, Антиния!

Грендаль остановил его, схватив за шарф. Рядом с ним он выглядел как пойманный котенок.

– Куда собрался на ночь глядя? – спросил тот, прожигая парня серьезным взглядом. – В деле главное не спешить и не выделяться. Иначе, враг нас раскроет раньше, чем мы что-то предпримем.

– Ладно! Так и быть, отправлюсь с рассветом.

Роскуг и Грендаль быстро оживились, уже начав бурно обсуждать с Лейемом детали плана на карте: каких пострадавших лучше опросить, как лучше это сделать и какой информации от них попытаться добиться.

Однако только Антинию предложенный план не слишком-то взбодрил. Никогда еще Роскуг не ошибался в своих расчетах. Горько было признавать, что они действительно никак не могли повлиять на эту ситуацию. Еще печальнее для нее оказался факт, что прямо сейчас она никак не могла помочь Конду, страдающему где-то там, в одиночестве. И даже если она смирилась со своей беспомощности, чувство беспокойства за брата не утихало.

Роскуг положил ей руку на плечо, мягко произнеся:

– Ты, Антиния, отдохни сегодня, а к обеду мы со всем разберемся и тогда же составим четкий план. Просто подожди, хорошо?

Она тихо кивнула, не проронив ни слова. Потому, пытаясь добиться от нее какой-либо реакции, мужчина поднес к ней свою большую ладонь, растопырив пальцы. Немного робко Антиния сжала ее в замок, создавая знак мира.

– Мир ждет нас! – воскликнул мужчина так рьяно, чем заставил Антинию смущенно его поддержать.

***

Спустя пару часов, Антиния вернулась домой, практически лишенная сил. Разговор с Роскугом и Грендлаем избавил ее от парочки переживаний, но подарил новые. И, возможно, именно из-за них дверь родного дома выглядела такой холодной и чуждой, хотя Антиния и помнила все царапины и потертости на ней. Сейчас же они казались ей совершенно не знакомы. Для проверки Антиния даже заглянула в окно, убедиться, что это точно ее дом, однако там ее встретила густая темнота.

Собравшись с духом, Антиния прошла внутрь. Коридор казался пустым и безжизненным точно такой же как ее мысли. Царившая тишина давила, не давая сделать и шаг дальше, и все рисовала мрачные картины прошлого. Но вовремя послышался голос Гогем.

– Антиния... – няня подбежала к ней, крепко обняв.

– Все хорошо? – спросила Антиния, немного успокоившись. – Тут так тихо...

Драконит приставила палец к губам и повела за собой в гостиную. Антинии открылась прелестная картина уснувших на полу детишек в самых странных и неудобных позах, вокруг которых словно океан разлились раскиданные бумаги, книги и тетради. Антиния подняла листок и взглянула на неуверенные закорючки. Все они касались темы забвения.

– Они ждали тебя все это время, – прошептала Гогем. – Выдвинули мне условия, что не лягут, пока ты не вернёшься. Ох уж эти сорванцы!.. Я пыталась их отговорить, но они даже слушать меня не стали. Что за семейка, все как один упрямы! И все как один помешаны на алхимии! – жаловалась Гогем, но ее тон все равно оставался нежным. – О, солнце, чувствую, так натерплюсь я от вас всех, что когда-нибудь лишусь все чешуек.

– Лиида... Матис... Дюрель... Милые мои...

Антиния хотела подойти к ним, всех крепко обнять и расцеловать, однако сжала поднятый листок в руке и безэмоционально вымолвила:

– Гогем, я хочу поговорить с тобой. Хочу узнать, как лучше мне поступить.

– Давно же ты не просила моих советов, – радостная нота просияла в голосе драконит, а затем тут же растворилась после фразы. – Пойдем в твою комнату. Обсудим все спокойно.

Довольно тяжело для Антинии оказалось преодолеть этот путь наверх и пройти мимо комнаты Конда. Она медленно плелась, опустив взгляд и заняв мысли узорами на половицах.

Гогем присела на кровать, однако Антиния осталась стоять напротив с каким-то подавленным и немного виноватым видом. От чего-то она ощущала тяжесть в горле и потому не представляла, как поступиться к разговору.

– Что-то не так? – драконит пожирала ее мудрым взглядом.

– Просто... Гогем... Я так запуталась и никак не могу понять... Неужели я действительно только и могу, что пойти в Обсерваторию и попросить о помощи? Неужели моих сил совсем недостаточно, чтобы действовать как настоящий алхимик? Я... – Антиния посмотрела на свою руку, что дрожала от переизбытка переживаний. – Я всегда думала, что алхимия способна меня выручить, но...

Гогем бережно схватила ее за руки и ответила спокойно, будто ждала этого вопроса:

– Тут действительно не каждый алхимик будет в силах помочь... Даже несмотря на то, что наука и развита на высочайшем уровне, к сожалению, не с всеми проблемами алхимия способна справиться...

Такой ответ Антинию не устроил. Не за этим она сюда пришла. Она напряженно посмотрела прямо на Гогем, заставив ту прерваться. Пусть она и выглядит как обиженный ребенок, но она все равно должна услышать от няни ответы.

– Гогем! Неужели мои родители ничего бы не предприняли?! Неужели не начали бы бороться?! Я готова пожертвовать всем своим телом и душой, только бы спасти Конда!

– Ох, милая... Ты хочешь, чтобы я тебя отругала?

Однако Антиния уверено молчала, даже не пытаясь смотреть на Гогем. Это решение она обдумывала давно, и теперь готова была пойти на все и против всех, даже переступив через алхимические законы.

– Думаю, это единственно правильное действие, – прямо высказала Антиния. – На что я годна как алхимик, если даже свою семью сберечь не способна?

Гогем вздохнула вместе с горячим паром.

– Будь моя воля, да и ситуация иная, я бы действительно отчитала тебя за такие отчаянные мысли, но за прошедший день я многое для себя взвесила. За и против... – взгляд драконит неожиданно грозно вперился в нее. – И все же, я надеюсь ты отдаешь отчет в том, что тебя ожидает? И ты согласна с этим?

Быстро и уверенно Антиния кивнула ни секунды не сомневаясь.

– Страх перед своей смертью это ничто... Намного тяжелее потерять всех вас.

На это драконит сначала лишь промычала протяжно, а затем произнесла:

– Когда я помогала твоей матери в изготовлении растворов, она мне сказала нечто вроде: «Алхимики не должны бояться своих же приготовленных эликсиров. И даже если в них яд – он не подействует. Ведь сами алхимики давно уже вкусили все яды, пока изготавливали их». Тогда до меня не дошел смысл ее фразы, но сейчас я понимаю, что она имела в виду. Веру в абсолютность алхимических знаний.

После этой фразы Гогем поджала свои крылья. В зеленой радужке ее глаз горела заточенная печаль, такая сильная, что, казалось бы, находилась там годами, прячась и скрываясь, словно раненый зверь.

– Пойми... – голос ее звучал так тихо, – Я не хочу, чтобы вновь повторилось то горе, что оставили после себя Эрб и Диспрозия. Вот почему я не в восторге, что ты решила продолжить их дело. Алхимия опасна. Опасна сама по себе, но куда страшнее те, кто за ней стоят. Милая... Я правда откладывала этот момент, но боюсь, что иначе поступить не могу... Эрб и Диспрозия просто меня не простили бы, – Гогем порылась в своем одеянии и достала какую-то небольшую книжечку. – Держи. Это первый том.

– Том первый? Первый чего? – Антиния недоумевающе посмотрела на обложку, но та была пуста. Затем она быстро пролистнула все страницы, однако на всех них оказались странные рукописные символы. – Не совсем понимаю...

– Именно этой книге твои родители посвятили всю жизнь.

– Н-но я думала, что та книга, над которой я работаю...

Гогем покачала головой.

– Именно в этой книге запечатаны все основные труды Эрба и Диспрозии. Все самые сильные алхимические рецепты, что они успели изобрести. Все их переживания и смятения, все радостные и счастливые моменты. Все это они заключили здесь. В этой маленькой книжке. И... их не так-то просто прочитать, – Гогем печально оторвала взгляд от книги. – Когда-то я и сама пыталась их расшифровать, но как видишь, у меня ничего не вышло. Спустя столько лет я до сих пор понятия не имею, что скрывается за этими символами. Этот язык твои родители придумали специально, дабы отсеять недобрый взгляд чужаков. Однако, я уверена, что именно здесь хранится нечто, способное отыскать Конда и пролить свет на эту ситуацию.

– Тогда почему ты думаешь, что я смогу это расшифровать? – недоумевала Антиния. – Оценивая трезво, моих знаний недостаточно, чтобы самостоятельно это сделать. Я алхимик, никак не дешифровщик.

– На этот счет у меня есть версия, – объясняла Гогем. – Твои родители просили передать эту книгу следующему алхимику семьи Асбет. И видимо кроме вас никто не способен это сделать, – тут Гогем неожиданно перешла на шепот. – В алхимическом мире существует шифр на крови – это практически утерянное древнее искусство. Обсерватория отнесла этот метод к запрещенному, нарушающему законы о всеобщности алхимический знаний. Но думаю именно им они и воспользовались.

Шокированная словами няни Антиния еще раз раскрыла книгу на произвольной странице. Ею завладело любопытство. Что такого находилось в этой книге, что даже ее родители прибегнули к запрещенному искусству? Но как бы долго и упорно Антиния не вглядывалась в геометрические символы под разными углами, эти линии и точки ей так ничего и не ответили.

– Бессмыслица какая-то, ­– захлопнула книгу она. – Я не могу сейчас потерять драгоценное время в попытках понять, что же здесь сокрыто. Тем более нет гарантий, что там действительно описан метод, который хоть как-то поможет спасти Конда. Неужели нет иного выхода?

Гогем.

– В данной ситуации есть только два решения: направиться в Обсерваторию или узнать, что таит в себе книга. Других вариантов я не вижу.

После небольших размышлений Антиния высказала:

– На книгу больше надежды... Но все же...

– Если ты еще сомневаешься, – начала Гогем, – то возможно, тебе следует встретиться с Аскулапом Ландори и попросить его о помощи. Думаю, он сумеет дать тебе куда более дельный совет, нежели я. Все-таки у него нулевая ступень знаний и некогда он обучался у магистра алхимии, когда те еще существовали. Он точно должен знать что-то про запрещенную алхимию.

– Гогем! – Антиния уже заранее была взволнованная предстоящей встречей. – Ты действительно способна? Договориться с Аскулапом?!

Гогем ухмыльнулась, явно довольная, что смогла помочь.

– Даже у меня еще осталось парочка полезных связей в алхимическом сообществе. Думаю, завтра с утра можно попробовать к нему прорваться.

Антиния подскочила к драконит и крепко обняла. Она даже не поняла, что плачет.

– Спасибо тебе! – она вжималась в чешуйки драконит, будто пытаясь найти опору, чтобы не упасть. Столь разные эмоции захватили ее. – Гогем... как я боюсь! Кажется, будто весь мой мир против меня...

Своей огромной рукой Гогем легко смахнула все ее слезы.

– Милая... Как бы я хотела повлиять на тебя и на твои решения, но понимаю, что в этом и есть все Асбеты. У них своя правда, своя логика и свое безрассудство. В этом ты вся пошла в родителей. Они были такими же первооткрывателями, которых также не воспринимал мир...

– Гогем... – Антиния тихо опустилась около нее и прилегла на колени. – Почему я не помню их лиц? В голове лишь смутные образы... Я так не хочу из забывать... – слезы сами собой вновь скатились по щеке. – Не хочу даже думать о том, что больше никогда их не увижу... Нет... Я уверена, что они еще живы. Должна же быть причина, почему они исчезли... почему оставили нас...

Гогем с нежностью провела по волосам Антинии.

– Боюсь, на эти вопросы ответов нет и у меня...