Глава 1
Моей Полярной звезде
Меч Тиреи:
Корона Солнца и Луны
⸙
Lo Nabi
«Qui coronam uti voluerit, pondus suum ferre debet»
2024
[1] (пер. с латыни) «Пожелавший надеть корону, должен вынести ее тяжесть» (здесь и далее примечания автора).
Глава 1
«Пока ты можешь сделать вдох, ты борешься.
Ты дышишь,... продолжай дышать».
Остров Покаяния 654 г.
Камера Уилла слишком тесная, слишком холодная для человека. Каменные стены, будто давят на тело, и окно, находящееся почти под самым потолком, узкое, и пропускает минимум дневного света. Хотя, этот свет даже дневным нельзя назвать.
Погода на Острове Покаяния никогда не жаловала солнца. Круглый год промозглый дождь или мокрый снег, вечный холодный ветер, который заставляет охранников тюрьмы кутать шеи под воротниками. Местным «сторожилам» все равно на комфорт заключенных, их задача сделать так, чтобы ни один из них не покинул ни тюрьму, ни, тем более, остров.
Уилл привык к тишине. Здесь, почти на самом краю света, в тесном помещении и холодном полу, никому нельзя общаться. Ты один. Всегда один. И даже, когда какой-нибудь лейтенант придет «взбодрить» тебя парой десятков ударов – он сделает это молча, без объяснений.
Но на этот раз тишину нарушил топот ног по коридору. За дверью явно были надзиратели.
– Заключенный 3204 сбежал! Поймать его! – кричал явно Моррис, Уилл узнает его голос из тысячи других.
Когда Уилл впервые попал сюда, именно Моррис пришел к нему. Их разговор был не долгим, и Моррис явно был не в лучшем расположении духа. Никто, из тогда присутствующих при их диалоге, не понял ничего. Понимал только Уилл.
Позже Уилл слышал разговоры тюремных надзирателей за дверью. Они перешептывались, когда был их караул: «Почему сэр Моррис лично явился к этому тирейцу?», «Кто этот заключенный?», «Я слышал, он был одним из лучших воинов».
«Воином? Лучшим? Это было очень давно... от того меня осталась лишь смутная тень» - думал Уилл.
Побег одного из заключенных дал остальным повод для шума. Люди в других камерах пытались выглянуть в маленькое решетчатое отверстие в двери: «Освободите и меня!», «Сукины дети! Выпустите!!», «Снова 3204?!», «Да уж, это его... кажется уже седьмая попытка? Опять изобьют идиота... смирился бы уже».
Уилл и правда, насчитал уже седьмой его побег. Этот малый явно не желал тут оставаться. А кто хотел бы? Любой сойдет с ума в такой тишине. Говорят, что в стране мертвых тоже есть место, где огненные дети преисподней мучают души тишиной. Эти мифы рассказывал Уиллу его учитель, когда ему было примерно шесть. Они с сестрой любили слушать истории мастера Потейа. В детстве Уиллу казалось, что Потей был на столько стар, что лично видел, как рождались звезды. Старик мог замолчать посреди своего рассказа, а потом томно вздохнуть и сказать: «Да-а, были времена..».
«Как же давно это было...»
Страна мертвых еще дождется каждого из находящихся на острове. Но многие из них, как думал Уилл, надеются на то, что эта кошмарная тишина не будет и там их наказанием. Им хватит этого и при жизни.
Запах собственного тела поначалу убивал. Всего, чего хотелось Уиллу – это воды, чтобы помыться. В углу его камеры стояло лишь ведро с собственными испражнениями. Его обычно выносили после побоев, примерно раз в неделю. Вонь была ужасная. Но лучше не становилось. Надзиратели приносили ведро обратно не сразу, они ждали до вечера или следующего утра. Справлять свою нужду приходилось в самой камере.
Конечно, и убирали сами камеры не часто. Лишь тогда, когда заключенный умирал, чтобы как-то сбить запах гниющего тела.
Казнь? Нет! Многие молили о ней, молили о смерти, - чаще всего, когда сходили с ума, - но это не то место, не та тюрьма. Уилл тоже умолял о смерти, кричал, бился головой о стены, сбивал кулаки в кровь о железные двери, но за это получал лишь очередные побои за шум.
Остров Покаяния не прощал никого. Это место, как вакуум, который сводит твой мозг с ума. Тут нет нужды в ушах – это самая бесполезная часть тела. Тут нет нужды в языке – он помогает лишь глотать отвратительное варево из грязной собачьей миски, чтобы не умереть от голода тем, кто еще как-то хватается за жизнь. Как, например, тот самый малый, чье имя он не знал, но знал, что он...
- Заключенный 3204 пойман, командир! – докладывал кто-то за дверью.
- Преподайте ему хороший урок, лейтенант! После того, как закончите - не кормить его три дня! Кто ответственен за его крыло?! – кричал Моррис. Уилл мог представить, как краснеет его лицо от гнева, он не раз это видел.
- Уайлен, сэр!
- Уайлена ко мне в кабинет! Я хочу знать, как этот сукин сын умудрился снова покинуть свою камеру!
- Да, сэр! – ответил охранник.
***
Очередной бесконечный день клонился к закату. Уилл все также сидел в одном положении на полу. Мышцы даже уже не болели. Нижняя губа не зажила от побоев, бровь рассечена и, кажется, одно из ребер треснуло. Тело исхудало - оно уже не такое крепкое, как было когда-то.
Долгие дни и ночи похожи одна на другую. Возле мужчины лежит лишь маленький камень, которым он оставляет пометки на стене. Кажется, как-то раз Уилл насчитал порядка семи сотен, но с того момента прошло время и их должно быть больше.
В шепоте надзирателей пару часов назад он услышал, что сегодня праздник, кажется День Зеленого Огня. Уилл помнит, как он выглядит. На небе, будто зеленый огонь, мерцает свет.
- Такое бывает раз в год. Когда-то Бог Луны и люди помогли поймать Солнечному Богу сбежавшего демона огня. Лунный Бог помог Солнечному Богу в ночи разыскать демона, а люди загнали его в тупик. Солнечное божество убило демона и забрало его огонь как трофей. Солнечный Бог и Бог Луны были братьями и в благодарность ему и людям один день в году, когда Луна бывает в самом расцвете, Солнечный Бог выпускает зеленый демонический огонь в небо, а свет Луны заставляет его горечь ярче, - так рассказывал Уиллу Потей.
Люди празднуют этот день, как освобождение от злых сил. Часто наряжаются в костюмы и надевают маски. Вот и надзиратели хотели выпить, пока командир в отъезде.
- Идем в столовое крыло, Гарри? Моррис сегодня не в башне, выпьем по стаканчику эля?
- А если что-то случиться? Уайлен, Моррис неделю назад тебя отчитал за побег заключенного, а ты пить?! Ума мало?
- Да ладно тебе! Мы же его поймали и вернули. Даже если он опять решится - у него не выйдет, так как половина надзирателей караулит территорию, - эти слова он сказал немного громче, видимо, чтобы заключенные услышали его и особенно 3204, чья камера, находилась недалеко от камеры Уилла. - Пойдем, не ломайся ты как барышня!
- Ладно, но только по одной! Не хватало, чтобы завтра командир учуял от нас запах алкоголя, - сказал Гарри и оба охранника двинулись вперед.
Даже если бы Уилл и захотел сбежать - он этого не сделает. Не потому что не может, а потому что не хочет. Ему некуда бежать и не зачем. За тюрьмой больше никто не ждет. Эти четыре холодные стены и маленькое окно – все, что осталось.
«Осталась только плата... осталось только наказание...».
Уилла интересует лишь одно – почему же он до сих пор продолжает дышать?