Глава Восьмая
"Подыграть... Нужно подыграть ему..." — именно такие мысли сейчас были в голове у Назарет.
Она знала о том, что с очень большой вероятностью этого парня пытались убедить в том, что он слепо верит в иллюзию. Правильное и длительное лечение исправило бы проблему, хоть и не полностью. Этого человека, дряхлого и загнутого жизнью, могло передёрнуть в любой момент. Он в любую секунду мог стать другим человеком. И это настораживало больше, чем его воображаемая подружка.
— Здравствуй, Тричи, — Эрнест сообразил быстрее, чем Астровская, чем немало удивил её.
Но женщина решила сразу зайти с козырей и не тратить время впустую. Она уже не могла терпеть этот затхлый и противный запах, который густой массой заполнил собой всё пространство.
— Теперь мы можем поговорить с Лукасом?
Тревор тяжко вздохнул, усадив воображаемую девочку на продолговатый диванчик, стоящий напротив нежданных гостей. Сам пристроился около неё. Было видно, что этот человек не испытывал удовольствия от того, что позволял своей второй личности выйти наружу. Но им нужен был именно Лукас. Именно он был рядом с Лили в те нелёгкие моменты, когда у женщины случался эмоциональный припадок, и довольно впечатлительная личность уступала стрессоустойчивой. Так уж вышло, что Тревор был более робок и мнителен, чем его альтер-эго, которое напротив, вело себя жестоко и хладнокровно. Но слабость Лукаса была именно в том, что он не согласен с выбором Тревора касательно супруги. И всё выложит на чистую воду, касательно её секретов. На руку играло ещё и то, что шизофрения была только у Тревора, и при общении с Лукасом Патриция не создаст проблем.
Мужчина контрольный раз тяжело вздохнул и зажмурился, как от дневного света. Потом в один момент открыл глаза, скрещивая костлявые руки на груди. Медленно и серьёзно. Но смотрел он уже не так, как Тревор. Если глаза первого были покрыты печальной пеленой скорби и отчаяния, то Лукас якобы сдёр этот занавес, что открыл пред гостями нового человека. Жестокого, коварного и опасного.
— Вы хотели со мной поговорить, — голос его стал ниже, интонация жутче, а слова размеренные и растянутые, от чего только больше становилось не по себе.
— Лукас, — начала Назарет, стараясь избегать зрительного контакта, смотря куда-то сквозь него, ведь этот человек направлял свой осуждающий взор прямо в душу. Если и существует идеальный образец орлиного взгляда, то он принадлежит этому человеку. — мы хотим узнать о Елизавете. Вы ведь слышали, что произошло?
Этот вопрос не вызвал у него ровным счётом никаких эмоций. Но спустя несколько секунд Лукас скривился, как от лимонной кислоты. Похоже, воспоминания об этой женщине у него не самые лучшие. Мало кто знал об убийстве. Назарет и не собиралась говорить ему об этом. В её голове был план получше. Оставалось надеяться, что Эрнест не станет вести себя безрассудно. Но офицер держался твёрдо и холодно, заинтересованным тем, что же придумала хитроумный адвокат. Женщина перевела корпус вперёд, опираясь локтями о колени. Поза, повествующая о начале душевного разговора.
— Мне плевать что случилось с этой сукой, — твёрдо, с откровенным раздражением выплюнул он. Его злоба и отвращения были настолько явны, что, казалось, протяни руку — и сможешь коснуться, сможешь потрогать.
— Она исчезла, — резко, но чётко, сказала адвокат. — и мы ищем её, чтобы посадить в тюрьму за кражу десяти тысяч долларов у своего босса. Предполагается, что вы могли бы знать, куда она могла спрятаться.
Назарет хотела сыграть на его нелюбви к этой женщине. Так она сможет выудить из него больше информации, которая, по мнению Лукаса, могла бы помочь "отомстить" бывшей жене. И не ошиблась. на лице психа заиграла улыбка. Кривая, саркастичная, но всё же... После он прожевал вязкую слюну во рту, приоткрывая рот, проглотил её. После такой процедуры голос его стал громче и отчётливее.
— За тот месяц, что я прожил с этой женщиной, было мало хорошего. Тревор настаивал и у меня не было возможности отказать ему. Она кричала, устраивала скандалы, била посуду, а потом исчезала на несколько дней. Вскоре я проследил за ней... — его голос оборвался.
— И что вы узнали? — Назарет испытывала нетерпение и почувствовала, что вот уже напала на след, как мужчина резко произнёс:
— Чайник.
Лукас поспешно встал и направился к плите. Эрнест отметил про себя как быстро и ловко этот мужчина оказался в другом конце комнаты. Если сравнить его с Тревором, который ели-ели передвигал ноги по полу, постоянно шаркая и шумя, то этот индивидуум мог практически бесшумно оказаться у человека за спиной. Удивительная способность.
— Лили нравилась Тревору, — продолжил он, попутно заваривая чай. — он много о ней рассказывал, восхищался её чувством юмора и тем, как быстро она может превращаться из доброжелательной леди в безумную бестию. Её как будто подменили, когда она узнала о Патриции и причудах Тревора. через месяц пришлось обратиться к адвокату.
Мужчина поставил старые, потрескавшиеся чашечки на блюдца и раздал их гостям, даже не спрашивая, хотят ли они того. Назарет сжала блюдце, покосившись в сторону Эрнеста. Он не принимал никакого участия в разговоре, что не очень ей нравилось. Но он был волен делать что хочет. Добро было и на том, что офицер согласился помочь.
— Так куда она пряталась?
— Это место, — начал мужчина, выдержав драматическую паузу. — находиться на заднем дворе дома. Она могла несколько дней сидеть в своей маленькой халупе и рыдать. Хотите, я покажу вам её?
Невольно, женщина почувствовала подвох. За годы работы её интуиция развилась до хорошей стадии, но в этой ситуации не было выбора. Либо они возвращаются ни с чем, либо рискнут. Назарет повернула голову к Эрнесту, который, поймав на себе её взгляд, кратко кивнул. В его серых глазах она видела, что он тоже не совсем доверяет этой затее, но иного пути нет.
— Тогда прошу за мной.
Лукас поднялся с места, и вышел прямо в густую лесную чащу, обходя дом с левой стороны. Назарет и Эрн — покорно следом. Офицер достал из кобуры на поясе огнестрельное оружие, аккуратно зарядив его. Свой пистолет адвокат оставила в машине, о чём почти сразу пожалела. Ветки под их ногами хрустели и ломались, лесные птицы громко пели, но было в их песнях нечто тревожное и непонятное. Какое-то предупреждение.
Псих привёл их к маленькой хижине, находящейся в нескольких метрах от дома. Но этого расстояния хватило, чтобы скрыть эту постройку за пышными кустарниками. Мужчина повёл их прямо к порогу, открывая пред ними дверь.
— Я не пойду, у меня клаустрофобия, — нашёл оправдание мужчина.
Адвокат буквально слышала стук сердца в собственных ушах, слышала, как оно вырывается наружу, как хочет сказать ей "Уходи". Но этому не суждено было случиться. Ей было страшно, ей было жутко проходить в чрево подсыревших стен и перекошенной крыши. Она не хотела переступать порога, но всё вокруг начало подталкивать её к этому: лесная глушь, птичий вой, тяжёлое дыхание напарника, стоявшего позади и грозного вида психопата. Она понимала, что-либо ступит шаг и окажется в ловушке, либо навсегда останется мученицей одного вопроса. "Есть ли жизнь после смерти?". Она не могла отступить, не могла повернуть назад и уйти с пустыми руками. И потому, переступив порог, — огляделась. Никакой угрозы не было. Но стоило Эрнесту зайти следом, как оба услышали громкий щелчок.
В следующую секунду пол под ними обрушился.