Влияние

Джек проснулся от сильного хлопка дверью. Звук был настолько громким, что казалось его можно было услышать по всей округе. Гудвин оглянулся по сторонам. В постели оставался только он. За окном барабанил холодный дождь, а настенные часы в форме овсяного пряника, висящие напротив его кровати, указывали жирной стрелкой на цифру семь. Гудвин тут же вскочил с мятой постели, осознавая, что опаздывает на работу. Войдя на кухню, Джек щелкнул кнопку на старом электрическом чайнике, который был наполовину заполнен водой. После он направился в ванную. В спешке Джек перепутал свою зубную щетку со щеткой Сэл. Но он все равно продолжил процедуру, так как некому его было за это обвинить. Умывшись, Джек уставился в зеркало. На правой щеке он заметил небольшую царапину, судя по всему оставленную Сэл. Она имела обыкновение размахивать руками во сне. Джек начал думать о ней. Мысли о штрафе за опоздание в Олд Дрим тут же отошли на второй план. Джеку стало интересно, куда эта девушка исчезает по утрам. На ум приходили преступные кварталы города и грязные квартиры, где собирались ее друзья. Он сам не замечал, как начинал нервничать.

Усталость впивалась в каждые движения Гудвина. После ванной Джек быстро собрался. Он накинул на себя вязаный свитер, потрепанные синие джинсы и вчерашние носки. Часы извещали, что прошло ровно пятнадцать минут с того момента, как он встал. Джек все еще опаздывал. Пройдя в прихожую, он обнаружил не до конца закрытую дверь. Через щель можно было рассмотреть лестницу вниз. Гудвин недовольно выдохнул и наклонился вниз, чтобы надеть грязные после вчерашнего вечера кеды. Вдруг, неожиданно, его за спиной послышалось шуршание. Он оглянулся, но никого не увидел. Посчитав, что ему показалось, Джек снял с крюка темно-коричневое пальто. Он не обращал особого внимания на моду и как нужно одеваться, поэтому выбор одежды у него исходил из прогноза погоды на день.

Джек пригладил растрепанные волосы, взял немного денег из конверта Беллис, телефон и засунул их во внутренний карман пальто. Затем поднял картонную коробку с праздничной атрибутикой и направился к выходу. Но его остановило шуршание, которое донеслось из коробки. Под разноцветными гирляндами он обнаружил белого как мел котенка. Комок шерсти уставился глазами орехового цвета на Джека, в которых тот мог видеть свое отражение. Этот взгляд напомнил ему Сэл. Именно так она смотрела на него, когда выпрашивала деньги. Завидев Джека, животное стало издавать жалостливые сигналы то ли о помощи, то ли просто так, потому что умеет. Гудвин очень спешил, и не знал, что делать с таким подарком. Он предположил, что кот забрался сюда после того, как Сэл не до конца закрыла за собой дверь. Еще раз нервно посмотрев на часы, Джек оставил гостя в коробке и направился на работу.

Дождь неутолимо продолжал лить из плотных серых туч. Джек вспомнил, что забыл выпить утренний кофе, ради которого кипятил воду. Поправив пальто, он наклонил голову и направился вперед. Его попутчик по дороге еще громче пищал от барабанной дроби по крышке коробки. Джеку нужно было что-то делать с ним, но он опаздывал, и времени оставалось в обрез. Гудвин решил, что разберется с котом по приезду на работу. Возможно, он оставит его на проходной у мистера Каваны, либо отдаст садовнику, чтобы тот выпустил его во двор. В этот раз он решил воспользоваться услугами наземного транспорта. Джек быстро дошел до остановки и сел на свой автобус.

По приезду его как всегда встречал мистер Маккарти. У него день начинался раньше, чем у всех остальных, но и уходил с работы он раньше всех. Мистер Маккарти бегал по территории в смешном оранжевом дождевике с головным убором, похожим на накомарник. Он держал в руках пленку, стараясь спасти от воды свои недавно посаженные цветы. Джек натянул воротник пальто себе на голову, чтобы не намочить волосы и выглядеть подобающе на работе. Он постарался проскользнуть мимо мистера Маккарти, чтобы не терять время на пустую болтовню с ним, но у него не вышло.

— Джек! — окликнул он Маккарти, — это ты Джек?

— Да, мистер Маккарти, я — стиснув зубы пробормотал Гудвин.

— Ужасная погода! Мой вереск затопит такими темпами. Что у тебя в коробке.

— Ничего, мистер Маккарти. Я поспешу.

Джек без оглядки направился к входу, оставив садовника одного. Он на мгновенье подумал, что в этой ситуации поступил грубо. Но только на мгновенье. Пройдя в холл здания, Джек стряхнул с пальто еще не впитавшиеся капли и подошел к контрольно-пропускному пункту.

— Доброе утро, Джек. Вот это погодка нынче, тебе не кажется? По телевизору передавали, что дождь будет лить до конца дня. Так что тебе нужно было запастись зонтом.

Джек ужасно ненавидел пустой треп ради трепа. Ему даже показалось, что мистер Кавана, у которого опять была сегодня смена, специально готовил приветственную речь. Джек представил, как этот пышных размеров джентльмен всю ночь составлял из букв слова. После, он репетировал перед своим отражением в будке. Эти фантазии помогли Джеку немного отвлечься от всей абсурдности сложившейся ситуации, какой он ее считал.

— Послушайте, Дэниэл. У меня небольшая проблема. Сегодня ко мне домой залез кот. Я его обнаружил перед самым выходом сюда. Не могли бы вы оставить его у себя на какое-то время? Просто мне некуда его деть, а на улице практически ливень. Как только дождь успокоится, я выпущу его во двор, хорошо? — Джек очень быстро говорил.

— Вот так новости! А как именно он туда попал?

— Неважно, просто скажите: да или нет?

Джек достал за шкирку котенка. Тот зацепил с собой одну из гирлянд. Получилось милое зрелище. Но не для Джека. Животное все еще издавало писклявые звуки, от которых у Гудвина начинала болеть голова. Мистер Кавана, увидев его, открыл рот и приподнял брови.

— О, какие мы маленькие! — животина явно пришлась ему по душе, — не держи так его Джек. Ему не нравится. Иначе сейчас набежит народ и нас оштрафуют, ­– мистер Кавана встал со стула, заправив рубашку огромных размеров в штаны, и протянул руки. Джек вручил ему свой случайный трофей.

— Я отнесу его к себе в подсобку. Ты бы не мог принести что-нибудь после завтрака для нашего гостя? Он так вопит, потому что хочет есть.

— Конечно, Дэниэл. Я побежал готовиться к смене.

Джек проскользнул через турникеты и направился в раздевалку. По дороге он искал глазами часы, чтобы узнать, опоздал он или нет. В коридорах практически никого не было. Только пара уборщиц о чем-то болтали рядом с кладовой. Гудвин дошел до раздевалки и открыл дверь. В этот раз там было полно народу. Ему показалось, что у него день рождения, а это — его вечеринка с сюрпризом. Но только сюрприз был испорчен обнаженной задницей Уэсли.

— Смотрите, кто не опоздал, — обрадовался Уэс, — Джек Гудвин, собственной персоной. Пожаловал к нам сегодня, как и все простые люди, за пятнадцать минут до начала рабочего дня. Низкий поклон, — он до пола поклонился Джеку, стоя к нему спиной. Остальные засмеялись.

— Господи, Уэс, какого черта ты делаешь здесь без штанов? — он пришел в ярость от увиденного.

— Если бы ты не приходил за час до смены, то мог бы каждый день лицезреть мой зад. Я принимаю душ перед работой. Миссис Шоукросс нравится, когда от меня пахнет апельсином по утрам.

— Ты неизлечимо больной ублюдок. Придется пожаловаться твоему парню.

— Фред тоже любит апельсин.

— Тише, Уэс. Не видишь, что наш друг не в настроении? — Фред закрыл свой шкафчик и повернулся к ним, — скоро смена, одевайся.

Джек молча подошел к своему шкафу и начал переодеваться.

— Что-то случилось? — Фред обратился к Джеку.

— Нет. Просто заспался.

— Хорошо... Слушай, мы тут с Коулмэном, Райаном и Фрицом идем сегодня после работы в бар, опрокинуть пару пинт темного. Тут недалеко. Может ты с нами?

«Серьезно? Этот задира Коулмен, который после кружки пива начинает загонять окружающим про то, как он в 16 лет переспал с подругой его матери? Или Райан, бесхарактерный тип, который постоянно кивает головой вместо того, чтобы сказать, что он на самом деле думает? Или Фриц? Да только одно его имя уже приводит меня в бешенство...»

— Джек, ты слышишь меня?

— Да, Фред. Спасибо за приглашение, но я сегодня иду в ночную смену. Поэтому в следующий раз.

— Ну как скажешь. Если тебе нужно будет развеяться, то обращайся.

— Непременно.

Джек сам не заметил, как облачился в местную униформу. Он положил в карман свой мобильник и пачку сигарет со спичками. После поместил коробку в шкаф и запер дверцу. Раздевалка к тому времени начинала пустеть. Джек проследовал на задний двор, чтобы выкурить сигарету перед тем, как наведаться к миссис Кингсли. Вместе с ним шел какой-то невзрачный с виду парень. Он был ниже ростом, но намного крепче. Заметив, что они идут с Джеком в одном направлении, парень заговорил:

— Привет, ты случайно не в курилку идешь?

«Только этого не хватало?»

— Да.

— Можно я пойду с тобой. Просто сегодня мой первый рабочий день. Я еще не знаю, что здесь к чему и...

— Да, — оборвал его Гудвин.

Они молча проследовали вдвоем. Джек видел, что парень стеснялся. Парень шел в спокойном темпе, немного отставая от него, чтобы не создавать неловких ситуаций. На месте Джека любой другой поддержал бы новичка и завел бы беседу, но ему хватало своих забот.

«Что может быть лучше неловкого молчания, неправда ли?»

Когда они вышли на задний двор, то парень стал с волнением обыскивать свои карманы.

— Извините, мистер, а у вас случайно не будет сигаретки.

Джек стоял с незажжённой сигаретой во рту и не понимал, за что ему досталось такое горе.

— А где твои?

— Оставил, судя по всему, в шкафчике.

— Держи.

Джек протянул ему свою пачку. Парень стал пытаться достать сигарету, но никак не мог подцепить хоть одну своими толстыми разбухшими пальцами. Джек наблюдал эту картину и все еще не верил своим глазам.

— Ну и что дальше? Миссис Кингсли вдруг начнет рожать, а мне придется принимать роды? — прорычал Гудвин.

— Простите, что вы сказали?

— Я что-то сказал вслух?

— Да, что-то про роды.

— Неважно.

Наконец-то ему удалось взять сигарету в руку. Гудвин тут же сунул ему спички, чтобы не выслушивать его просьбу об «огоньке». Паренек, довольный тем, что снова вдыхает дым, не думал останавливать диалог.

— Меня, кстати, Флинн зовут.

— Джек.

— Очень приятно. Как долго ты здесь работаешь?

Гудвина очень раздражало, когда люди безо всяких церемоний переходил на «ты». Его нервировал тот факт, что этот наглый паренек, который стоит перед ним и курит его сигареты, вдруг ни с того ни с сего начинает тыкать ему смотря прямо в глаза. Джек бы не удивился, если бы через мгновенье этот Флинн попросил у него ключи от дома, чтобы пожить какое-то время с ним.

— Слушай, Флинн, ты здесь новенький, поэтому я понимаю твой энтузиазм. Новая работа, новые знакомства, карьерная лестница туда, сюда... это конечно очень здорово. Но хочешь я дам тебе совет?

— Какой?

— Берегись случайных знакомств. На моем месте мог бы оказаться прообраз Джека Потрошителя и он точно бы тебя пришил за такую душещипательную встречу. И раз уж дело к тому пошло, даю тебе еще один совет — уноси свои ноги отсюда, если не хочешь лишиться рассудка. Это место забирает все хорошее, что есть в человеке и заполняет пустоту грязью, болью и горем. Тут люди готовятся к смерти, пойми. А если ты будешь шарахаться по коридорам, приставая ко всем со своими проблемами, то твоя очередь наслаждаться одиночеством в сырой земле подойдет быстрее, чем ты думаешь.

У Флинна вывалилась сигарета изо рта. Джек стоял опустошённым. Но счастливым. Насладившись коротким моментом, он решил подбодрить парня.

— Держи еще сигарету, Флинн. Чем больше ты куришь мои, тем дольше я живу. — Гудвин попытался изобразить улыбку, похлопав испуганного парня по плечу. — Я пойду наверх. Хорошего дня.

Джек удалился, оставив Флинна наедине с собой. Гудвин ощущал себя намного сильнее, увереннее. Он выпрямился, подбородок смотрел вверх. В тот момент в его голове скандинавские рокеры исполняли жесткую композицию, а манера ходьбы источала все мужское начало Джека. Он словно говорил себе «Как же я хорош, черт возьми». Причем этот голос внутри Джека в том момент звучал на пониженных тонах, с оттенками дерзкой сексуальности и эгоизма. Если бы Джек наблюдал себя со стороны, то его бы, скорее всего, стошнило.

Его уверенное покачивание из стороны в сторону удалось подсмотреть Оливии Смит. Она неожиданно вышла из-за угла вся промокшая.

— Гудвин, ты придурок?

Джек остановился. Ноги заплелись, а в голове произошло помутнение.

— Простите, что?

— Зачем ты кривляешься? Что за бездарная попытка копировать Самюэля Лонга?

Самюэль Лонг — актер, местная знаменитость. В кино он обычно играл бандитов, наркобаронов и мафиози. Его пару раз утверждали мужчиной года по версии разных глянцевых журналов, он имел огромное состояние и его постоянно видели с разными женщинами. Не то, что Джек.

— Выглядишь как импотент, который скрывает это. Ты все сделал, что я тебя просила?

— Да, мисс Смит...

— И торт уже готов?

«Нужно срочно связаться с Сэл».

— Нет еще. Торт будет готов к вечеру.

— Как все будет готово — отчитаешься передо мной.

Оливия ушла в направлении своего кабинета. Джек остался стоять разбитым. Он вернулся в свое привычное состояние. Его разум не мог разобраться в своих дальнейших действиях — ненавидеть Оливию или корчиться от стыда. Джек, собрав остатки своего достоинства, поплелся, шаркая подошвой о паркет к комнате миссис Кингсли. На каждую крупную рыбу всегда найдётся рыба по крупнее.

Джек аккуратно постучал в лакированную дверь. Ответа не последовало. Тогда он осторожно повернул ручку и немного приоткрыл дверь.

— Миссис Кингсли, это Джек. Можно мне войти?

Но ему опять никто не ответил. Тогда он аккуратно вошел в комнату. Старушка еще лежала в кровати под самым толстым пледом, что можно было только найти. Она уставилась в календарь и всхлипывала от слез.

— Что-то случилось?

— Ничего, Джек, — Джессика привстала, чтобы добраться до салфеток на тумбе рядом, — я просто слишком сентиментальная, прости. Чем люди старше, тем больше они плачут по всяким пустякам, — она принялась вытирать слезы с морщинистых щек. — Посмотри на календарь.

— Да, завтра ваш день рождения. Я не забыл.

— Неважно. Да пусть даже завтра в Дублин вторгнутся американские войска — это будет неважно. Завтра я увижу своих сыновей. А это самое главное для каждой матери, — миссис Кингсли достала из ящика красный маркер и зачеркнула сегодняшний день на календаре. Конечно, все зачеркивают дни ближе к концу дня, руководствуясь логикой. Но для нее так было легче. Джессике казалось, что время летит быстрее, если день перечеркнуть с утра.

— Я тоже очень жду завтрашнего дня. Очень хочу наблюдать вас счастливой, миссис Кингсли, — Джек сам не понимал, слукавил он сейчас или нет.

— Ой, какой ты милый. Я всегда говорила, что ты очень хороший человек, — ей заметно стало лучше, — а теперь выйди, мне нужно приготовиться к завтраку.

Джек не медля вышел из комнаты и встал напротив окна. На улице продолжал идти ливень. По ту сторону мистер Маккарти все еще пытался спасти свои посадки. На клеенках, которые укрывали молодые ростки, быстро скапливалась дождевая вода, и он, заметно нервничая, бегал от одной грядки к другой, сливая с «простынь» воду. Джек вспомнил про Сэл и его поручение ей. Эта мысль доставляла ему дискомфорт. Смит не оставляла попыток уколоть даже по мелочам.

«Если Сэл не предоставит этот чертов торт до ужина, то тайфуна из слюновыделений этой феминистки Смит мне не миновать».

Гудвин заметил, что парни в белых рубашках начинают потихоньку выводить своих стариков на завтрак. Среди толпы Джек распознал секретаршу Оливии, Роуз Хитли. Она рассекла толпу этих зануд, словно нож по маслу. На ней была надета нежно-сиреневая полупрозрачная рубашка, за которой можно разглядеть строгое нижнее белье. Ее костыль скрывали длинные широкие брюки. Признаться, своим появлением, она осветила этот коридор, наполненный мрачным декором. Ее длинные волосы, завитые на кончиках сотрясали местную тягучую атмосферу, а аромат духов заставлял прохожих отвлечься от своих дел и на мгновенье окунуться в освежающую весну. Джека не смущало, что ее походка была далеко от идеала, более того — он находил это привлекательным.

Увидев Джека, Роуз улыбнулась и подошла к нему.

— Доброе утро, Джек.

— Здравствуй, Роуз, — он потер свою шею.

— Ты ждешь миссис Кингсли?

— Да.

— А можно мне к ней на минутку?

— А причем здесь я?

— Не знаю. Ты же ее рыцарь в блестящих доспехах, — Роузи улыбнулась еще шире, — дело в том, что завтра я не работаю. Мне нужно будет отъехать к родителям в Корк. Поэтому я хотела увидеть ее перед днем рождения.

Джека так отвлекло искрящееся от счастья лицо Роузи, что он не заметил, как в ее руках находилась маленький футляр в праздничной упаковке с сиреневым бантиком подстать ее рубашке.

«Почему она всегда такая счастливая?»

— Внутри нее набор ароматных свечей с Востока. Она очень любит их.

— Но жителям нельзя пользоваться всем тем, что может поджечь это здание.

— Я знаю. Но пусть это останется нашей с тобой маленькой тайной, хорошо? — она подмигнула Джеку, — ну я захожу. Еще увидимся Джек.

Роуз развернулась и скрылась за дверью. Пока она шла, Джек заметил, как идеально она держала осанку. Хрупкая девушка с выпирающими лопатками и тонкой талией, практически без одной ноги находила в себе силы всегда выглядеть лучше всех. У Джека это вызывало уважение. Также ему было приятно, что она принимает его за своего друга.

«Вот бы здесь была Сэл.... Как бы она отреагировал? Да никак, размозжила бы ей голову об подоконник... и мне заодно».

Джек посмотрел на часы. Оставалось пятнадцать минут до завтрака. Он решил сходить вниз покурить. На заднем дворе никого не было. Он вспомнил о том новичке, Флинне и начал размышлять о том, правильно ли он с ним поступил. Решив, что если совесть его не мучает, то все в порядке. Закончив курить, он быстро вернулся к комнате Джессики и увидел как они с Роуз о чем-то мило беседуют в холле. Завидев Джека, старушка подозвала его к себе.

— Джек, ты не представляешь, какие удивительные свечи мне подарила Роуз, — она явно была в восторге.

— Да полно вам, Джессика. Я очень рада, что заставила вас улыбаться.

«Видимо Джессика все еще плакала, когда Роуз к ней зашла...»

— Джек, Роуз сейчас уезжает. Ты не мог бы проводить ее до остановки? Там такой страшный ливень — ей обязательно нужна помощь, чтобы не намокнуть. А я дойду до столовой сама. Я же все-таки взрослая женщина.

— Да, конечно, миссис Кингсли.

— Нет... не стоит, Джек. Правда, миссис Кингсли, я отлично справляюсь одна. Лучше, чтобы Джек о вас позаботился. Завтра важный день и накануне всё должно пройти хорошо, к тому же, у меня...

— Какая прелестная девушка, не так ли, Джек? — Джессика прервала Роуз и посмотрела на взволнованного парня, — я думаю, что вам двоим не помешало бы узнать друг друга получше.

«Мне что, снова шестнадцать лет?»

— Возможно, — Роуз слегка замялась, — после моего приезда из Корка, мы смогли с тобой куда-нибудь сходить? Ты не против?

— ...нет.

— Вот и отлично! Извините меня, пожалуйста, но мне пора бежать. Я безумно рада нашей общей встрече. Передавайте от меня привет своим сыновьям, Джессика. И еще раз с наступающим днем рождения.

Роузи обняла Джессику, а затем и Джека. После этого она еще раз попрощалась и удалилась. Глаза Гудвина были на выкате. Когда Роуз его обняла, он испытал примерно такое ощущение, когда держал на руках того малыша, Бена.

— Я так рада за вас двоих.

«Причем здесь это? Какого хрена вообще здесь происходит?»

— Извините, миссис Кингсли, но то, что вы говорите — это полный бред. У нас нет с ней ничего общего. Тем более у меня есть девушка и вы это знаете.

— Пока есть, — хитро прищурилась старушка, — ну, чего застыл? Веди даму на завтрак!

«Да что вы о себе возомнили? Думаете, что можете указывать? Сначала Смит, потом Роузи со своим свиданием, теперь она... Стоп! Свидание? Какого...»

— Джек, ты меня слышишь?

— Нет... то есть что вы сказали?

— Я слышала мяуканье под лестницей.

«Неужели Дэниэл не смог уберечь кота?»

— Давай заглянем туда.

Вместе они медленно спустились на первый этаж. Под лестницей было темно. Вокруг был разбросан непонятный мусор. Вдруг из угла послышалось урчание.

— Маленький! — обрадовалась она.

Из темноты выбежал уже знакомый белый котенок. Его брюхо и хвост были в пыли, а на правой лапе Джек заметил небольшой шрам.

— Джек! Срочно отнеси его ко мне в комнату. Только так, чтобы никто не видел. Я подожду тебя здесь.

— Но?

— Никаких но, быстрее!

Джек в спешке не заметил, как ему снова задали определенный алгоритм действий. Он спрятал животное под рубашкой и побежал вверх по лестнице. Неуклюже ворвавшись в комнату Кингсли, швырнул кота на кровать. Затем осторожно прикрыл дверь, после чего поспешил вернуться к старушке. Когда он спускался вниз, то увидел, как она о чем-то разговаривает с начальником «Олд Дрима», мистером Генри Морганом.

— Спасибо Джек, что выключил воду в уборной. Я в последнее время стала такой неряшливой. Все-таки возраст сказывается.

— Полно вам, миссис Кингсли, — голос Генри звучал уверенно, — дай Бог всем нам в ваши годы выглядеть также молодо и естественно, правда Джек?

— Полностью поддерживаю мистера Моргана, — его голос дрожал после короткого забега.

— Признаюсь вам Генри, что это Джек делает меня такой счастливой.

— Я не сомневаюсь, миссис Кингсли. Мне нужно торопиться по делам. Приятного аппетита. Береги ее, Джек, — Морган с подозрением посмотрел на Гудвина.

— Непременно.

Генри еще раз окинул взглядом парочку и удалился наверх. Джессика резко повернулась к Джеку.

— Ну как? Успел?

— Успел...

— Прекрасно, прекрасно! — Джессика была вне себя от счастья.

После короткого разговора они последовали в направлении столовой. По пути им встречались остальные старики со своими няньками. В такие моменты пожилые люди обычно кучковались и что-то увлеченно обсуждали между собой, в то время как их опекуны шли молча на расстоянии друг от друга.

В столовой было как всегда светло, тепло и чисто. На столах были аккуратно разложены тарелки с пшенной кашей и запеканкой. Рядом с ними по прозрачным стаканам было разлито какао. Джек с миссис Кингсли вошли в столовую одними из последних. Гудвин не любил опаздывать; в этом случае слишком много народу начинало пялиться в твою сторону. Джессика же напротив любила всеобщее внимание. Она не могла пройти мимо каждого столика не поприветствовав соседей. Только закончив свой обход, дама со спокойной душой могла приступить к трапезе.

В этот раз обошлось без сюрпризов. Отпустив Джессику поприветствовать народ, Джек нашел глазами свое место. Рядом с пустым стулом завтракал тот новичок, Флинн. Гудвин тут же передумал есть. Он вышел из столовой и направился на проходную.

Спустя короткое время Джек уже оказался внизу. Дэниэл завидев его, воскликнул.

— Почему ты пришел без всего? Я же просил принести что-нибудь с завтрака для Коди.

— Коди? А разве это кличка не подходит больше собакам?

— Не думал об этом. Так зовут моего персонажа в онлайн игре. Мне нравится.

— Хорошо, — Джек обреченно выдохнул, — и где этот Коди?

— Как где? На месте. У меня в подсобке. Сейчас схожу, проверю.

— Не утруждай себя. Я нашел его под лестницей двадцать минут назад.

— Что? Не может быть. Останься, я посмотрю.

Кавана встал со своего удобного кресла и отошел к себе в каморку, которая располагалась сзади местного КПП. За дверью послышался гул, шуршание. Вернулся он совсем с другим лицом.

— Извини, Джек. Никак не пойму, как ему удалось сбежать.

— Не знаю. Вариантов полно. Но не суть.

— Где же он сейчас?

— В комнате у миссис Кингсли.

— Надолго?

— До конца рабочего дня. Или выпущу его, когда дождь прекратится.

— Справедливо...

— В любом случае, спасибо. Я еще зайду.

Дэниэл в ответ хмуро кивнул головой. Джеку стало немного его жаль. Парень явно переживал из-за собственной беспомощности.

«Если он даже кота не смог сохранить, то что ему вообще можно доверить. И это гадкое имя, Коди. Теперь весь день в голове будет вертеться».

Джек вернулся в столовую. Он сильно удивился тому факту, что Джессика отсутствовала спустя такой маленький промежуток времени. Обычно она любила уходить самой последней. Гудвин огляделся. Рядом с тем пустым местом за столом, где сидел Флинн, уже никого не было. Он с удовольствием сел на стул и принялся уплетать свой завтрак. Джек жутко проголодался из-за нервного начала дня.

Закончив прием пищи, он еще раз сходил на задний двор, чтобы перекурить. Окружающие трепались об вчерашней финальной игре за супер кубок Ирландии по регби. Команда «Грин Иглс» из Дублина проиграла на своем поле «Фьюри Булс» из Корка на последней минуте. Они обсуждали какой-то спорный момент, который возник вследствие судейской ошибки. Джек не увлекался спортом, а слушать разговоры о нем просто ненавидел. Он не считал важным так перенапрягаться из-за какого-то стада «мулов», гоняющихся за дыневидным мячом.

Закончив процедуру преждевременного старения, Джек вернулся на этаж, где находились комнаты жильцов. Он аккуратно постучался в дверь миссис Кингсли.

— Кто там?

— Это Джек.

— Входи скорее.

Гудвин вошел. Джессика сидела на кровати, а на руках у нее лежал Коди. Она ласково гладила его, сияя от счастья и приговаривала: «Какой красивый, какой пушистый малыш...» Джек стоял и считал в уме, сколько еще прилагательных употребит эта женщина в адрес животного.

— Его зовут Коди, миссис Кингсли.

— Коди? Что за дурацкая кличка? Как будто на моих руках лежит лабрадор вместо котенка. Это ты придумал?

— Нет, мистер Кавана.

— Серьезно? Дэниэл? А откуда он узнал про него?

Джек рассказал Джессике всю историю Коди.

— Мне нравится Дэниэл. Как по мне он очень одинок. Мы с ним хорошо общаемся... — она заметно погрустнела, — он любит рассказывать о своей матери. Ты же знаешь, что ему за тридцать? Но он даже не думает переезжать от нее. Настолько сильно любит...

«Именно поэтому он не переезжает, конечно...»

— Я знаю, что над ним много кто посмеивается по этому поводу. Все думают, что он простой толстяк-неудачник. А знают ли они, что у его матери, когда ему было двадцать пять лет, начала прогрессировать болезнь Паркинсона? И он не оставляет ее по сей день, как некоторые дети...

Джессика заплакала. Ее тело задрожало, а слезы тяжелыми каплями, подобные тем, что падали в данный момент с неба, устремились вниз на сонного кота. Животное, почуяв неладное, выпрыгнуло из ее рук и подбежало к блюдцу с кашей в углу. Джек остолбенел и не мог пошевелиться.

— Джек, ты не представляешь, как я хочу поскорее умереть... Я больше не могу так жить одна, понимаешь? Они меня оставили, они оба... Каждый месяц я их жду! И с каждым новым разом ко мне приезжают чужие люди... Я им оказалась не нужна, Джек. Я никому не нужна, слышишь! — миссис Кингсли плакала навзрыд.

Джек раньше не видел, как плачут старики. Он оказался не готов, поэтому все еще стоял на месте и беспомощно наблюдал. Джессика легла на бок лицом к нему. Гудвин сначала подумал, что она просто привлекает его внимание, но после как увидел остальное — передумал. Миссис Кингсли хрипела, стонала, пыталась что-то говорить, периодически терпя неудачу. Маленькие сосуды оставили красные трещины на белой пелене ее глаз. Джессика поджала колени к себе, а руками старалась прикрывать лицо от Джека. Гудвину показалось, что она плакала как-то по-юношески. Он видел похожие сцены в романтических фильмах про подростков. Впрочем, Джессика все еще ощущала себя молодой, прекрасной девушкой, пользовавшейся популярностью в местном обществе. За это ее и любили. За ее стойкость, за ее отвагу, за ту уверенность, которую она источала в этом доме для престарелых, давая остальным пример того, как можно счастливо прожить остаток своих дней. Джессика являлась своеобразной девой Марией, ставшей для местных иконой, когда те, попав сюда, отказались от веры в Бога. Но и она не выдержала.

Джек понял, что нужно что-то делать. Он, наконец-то, смог пошевелиться. Гудвин обошел с кровать и лег на нее с другой стороны, после чего аккуратно обнял Джессику со спины. Это выглядело немного вызывающе, но Джек в тот момент не задумывался об этом.

— Тише, тише, тише... — он шептал ей на ухо.

Они так пролежали примерно полчаса. Джек периодически успокаивал миссис Кингсли своим шептанием, а его руки придерживали тело старушки от мощных толчков из-за неравномерного дыхания. Джек, как высокопрофессиональная нянька, полностью контролировал свою подопечную.

— Спасибо...

— Не за что, миссис Кингсли.

— За жизнь, Джек. За нее спасибо. Без тебя я бы уже давно висела в центре комнаты.

Джессика резко приподнялась с кровати. Гудвин заметил, что она больше не плачет.

— Извини меня, пожалуйста. Я такая эмоциональная, — Джессика говорила развернувшись спиной к Джеку, — я договорилась с мистером Джоном Ливсом сыграть в монополию после завтрака. Ты бы не мог сходить вниз и передать ему мои извинения? Я хочу побыть одна. Коди обо мне позаботится.

— Конечно. Я зайду к вам через полчаса.

Джессика промолчала и скрылась в ванной. Джек услышал, как она включила воду в кране. Перед выходом Гудвин наткнулся на кота. Коди сидел под ногами и облизывал свои лапы, краем глаза посматривая на Джека.

Гудвин устал. Он выглядел вымотанным, его глаза слезились от периодического зевания. Ему казалось, что Джессика высосала из него всю силу для себя, дабы справится со своим нахлынувшим горем. Настроение было испорчено. В конце коридора по пути в гостиную Джек увидел мечущуюся из стороны в сторону Оливию. Он быстро скоординировался и спрятался за большими старинными часами, которые были более двух метров в высоту и полуметра в ширину. Джеку только от одного ее вида становилось плохо. Ее появление напомнило ему о Сэл, о торте. Гудвин занервничал еще больше. Ему вдруг сильно захотелось сделать завтрашний праздник миссис Кингсли незабываемым, и чтобы у него получилось, Сэл должна была не подвести его.

Он украдкой наблюдал за Оливией, выглядывая из-за часов. Она о чем-то вела бурный диалог с Фредом. Джек не мог услышать, о чем именно они беседуют, но по агрессивному жестикулированию местной баронессы было понятно, что тот был в чем-то виноват. Наконец, когда они скрылись из виду, Джек спокойно пробрался в гостиную.

Гудвин не любил это место. Здесь местные проводили свой досуг. Обычно после завтрака была прогулка, но погодные условия не позволяли им подышать воздухом. На самом деле место встречи изменить нельзя, так как это единственная локация, где можно было находится старикам в компании помимо двора. Зал был довольно большим. Здесь умещался небольшой импровизированный кинотеатр на шестнадцать мест. Вместо полотна висела длинная плазма. Старики обычно смотрели вечерние сериалы и ток-шоу. Днем же они предпочитали общение, настольные игры и книги.

Джеку нужен был мистер Ливс, темнокожий старик, тот что заселился вчера утром. Он долго не мог найти его своим взглядом, пока не посмотрел на самый дальний столик, что стоял в углу. Джон сидел в одиночестве с коробкой в руках. На нем была надета синяя клетчатая рубашка. Из кармана на груди все также торчал белый платок. На ногах сидели строгие темно-коричневые трико. Обут Джон был в местные тапки с символикой заведения.

Джек направился к нему. По пути он аккуратно протискивался средь многочисленных игральных столиков. Джон заметил, что парень направляется к нему. Он застегнул верхнюю пуговицу на рубашке и поправил платок. Джеку показалось это странным.

— Доброе утро, — аристократичным голосом поприветствовал его Джон.

— Здравствуйте, мистер Ливс. Меня зовут Джек Гудвин. Я к вам с посланием от Джесси... миссис Кингсли. Она просила передать, что пока что не может присоединиться к вам.

— Правда? У нее что-то случилось?

— Ничего страшного, просто живот прихватило, — Джек соврал, не моргнув.

— Вот беда. Может ей что-нибудь нужно?

— Нет. Доктор ей уже выдал таблетки. Она сейчас лежит у себя. Поэтому как ей станет лучше, то она сразу постарается найти вас.

— Спасибо за уведомление, — Джон немного опустил голову вниз.

— До новых встреч, мистер Ливс...

— Погоди секунду, — Джон достал очки из кармана и стал протирать их платком, — не хочешь ли ты составить мне компанию? Сыграем партию?

— В следующий раз обязательно.

Тут в гостиную вошла Оливия. Джек мог почувствовать ее присутствие даже развернутым спиной к двери. Все дело было в ее жутких духах. Она не жалела на себя парфюм, поэтому запах всегда шел впереди нее. Джек пригнулся, спрятавшись за спинами сидящих стариков.

— У тебя проблемы, Джек? — Джон хитро прищурился.

— Нет, все в порядке, мистер Ливс. Я передумал. У нас есть время сыграть одну партию в монополию.

— Это замечательно. Присоединяйся.

Джек развернул стул и сел спиной двери. Его было трудно заметить, так как стол располагался в углу. Джон поправил карточки, после чего достал из пакетика фишки с кубиком.

— Какой цвет выбираешь, Джек?

— Не принципиально.

— Хорошо. Твоя синяя — моя красная.

Джон поставил фишки на стартовое поле. Джек все еще пытался исключить возможность своего рассекречивания, периодически нагибаясь и оборачиваясь назад. Оливии в тот момент уже не было рядом, но Гудвин был очень осторожен.

— Так что случилось? Почему ты прячешься от управляющей? Первый ход за тобой.

— Долго рассказывать, мистер Ливс, — Джек кинул кубики и стал двигать фишку.

— У нас с тобой целая партия впереди. Должны же мы о чем-то вести диалог?

— Хорошо, — Джек согласился без энтузиазма, — дело в том, что завтра у миссис Кингсли день рождения. Планируется небольшая вечеринка в ее честь.

— Вот это сюрприз. Как неожиданно. Я даже и не подозревал о чем-то подобном. Больше всего мне неприятно осознавать, что я не приготовил ей подарок.

— Вы здесь недавно, поэтому не стоит винить себя.

— Да, ты наверное прав, хотя у меня еще есть время. Продолжай.

— Оливия поручила мне закупить праздничную атрибутику по этому случаю. А также достать торт.

— Ты не справился?

— Наполовину. Мишуру с гирляндами и колпаками я купил. Но вот торт... Я поручил решить этот вопрос своей... девушке.

— Ты ее стесняешься?

— Нет, просто не привык обсуждать ее с другими.

— Так в чем проблема?

— Да собственно ни в чем...

— Джек, помню, была у меня одна подруга. Звали ее Розмари. Так вот, я боялся выйти с ней даже на двор. Когда мы шли по улице, то я постоянно пытался скрывать свое лицо на тот случай, если неподалеку появятся знакомые. Прям как ты минуту назад прятался от заведующей, — Джон кинул кубики, — а знаешь почему? У нее был гигантский нос. Просто огромный! Самый большой нос в мире. Мне тогда было двадцать три, я все еще зависел от мнения окружающих. Все над ней смеялись, даже всякие уродцы пуще нее не испытывали к ней жалости.

— Так почему вы с ней встречались?

— Потому что мне с ней было хорошо. Комфортно. Мы полностью понимали друг друга. Мы могли днями напролет обсуждать классическую литературу, музыку, кинематограф. Я чувствовал, что это был мой человек. Но в тот же момент я ее стеснялся. Про нас никто не знал, представляешь? Я бы мог стать отличным шпионом. Из меня никто не мог вытащить информацию о Розмари. Спустя какое-то время я понял, что больше не стесняюсь ее.

— И тогда вы явили ее миру?

— Нет. И знаешь почему?

— Почему?

— Потому что я стал параноиком. Я испугался, что ее могут забрать у меня. Могут ее оскорбить. Сделать неприятное. Я превратился в цепного пса, который чуть что сразу начинал бросаться на людей.

— Но причем здесь Сэл?

— Ее зовут Сэльфия? Довольно редкое имя.

— Вы не ответили на вопрос.

— Извини, где мои манеры. При том, Джек, что я не собираюсь забрать ее у тебя. Ты не боишься потерять ее, нет — ты боишься остаться один.

— Мистер Ливс, вы делаете очень много поспешных выводов для второй нашей беседы.

— Видишь ли Джек, я психолог. Всю жизнь проработал в центре Дублина. У меня был свой офис, клиенты. Даже есть парочка научных работ.

— Почему вы заранее не сказали, что вы профессиональный промыватель мозгов?

— А ты не спрашивал. Это твое упущение, а не мое. Так что там с Сэл, Джек?

Джек пристально посмотрел в глаза Джону.

— Я никогда раньше не просил сделать ее что-нибудь для меня.

— Ты ей не доверяешь?

— Не знаю. Это неважно. Мой ход.

Джек не рассчитав силу, бросил кубики об стол. Они отскочили в грудь мистеру Ливсу.

— Извините.

— Все хорошо, Джек. Ты любишь ее?

— Я больше не хочу об этом говорить. Если мне понадобится психолог, то я вас найду.

— А если тебе понадобится друг?

— У меня есть друзья.

Джон усмехнулся. Джек заметил, что он ему не поверил.

— Я здесь проведу остаток своей жизни. Поэтому я стараюсь найти контакт с окружающими. Это вполне нормально. Я не навязываюсь. Если тебе не понравилось, что я работал психологом, то позволь я буду вести с тобой разговоры как простой смертный?

— Вы и так простой смертный, мистер Ливс.

— Неплохо, Джек, неплохо. Так вот если возвращаться к твоей возлюбленной. Пойми, Джек. Когда ты встречаешь ту девушку, которая меняет твое сознание, возвышает тебя до небес, растворяет все твои переживания и обнуляет твои достижения — знай, ты по уши в дерьме. В дерьме под названием влюбленность. В такие моменты ты не чувствуешь рук, твое лицо расплывается в самой идиотской улыбке за всю твою насыщенную жизнь, и самый главный симптом — ты начинаешь нести бред. В таком состоянии твой разум отдает концы. Ты беззащитен. Ты больше не решаешь. Решает она, твой новый идеальный хозяин. Она играет тобой в настольную игру, в которой бросаются кости, — Джон кинул кубики на стол, — после чего она своими хрупкими пальцами двигает твою фигурку. Тебе повезло, если она выкидывает шестерки и направляет тебя на базу взаимности. Но если она выкидывает двойки, двигает тебя на любые клетки с предлогом/приставкой «не», то будь готов стать другим. Хуже, чем раньше. Из дерьма хорошие парни не выбираются.

«А он неплох»

— Мистер Ливс, речь достойная аплодисментов, но это не ваш уровень. Вы же доктор, ей богу. — Джек старался не показывать Джону свою возникающую симпатию.

— Я уже не доктор. Моя крыша, как и у остальных присутствующих здесь, давно уже едет в собственном направлении. Скажи мне, ты упомянул бога. Зачем?

— Не знаю. Привычка, в какой-то степени.

— Ты веришь в Бога?

— Нет.

— Почему? Ты читал Библию?

— Да, примерно пять лет назад. Мне пришлось, отец заставил. После чего он умер. Но это неважно. Отец считал, что это поможет мне стать лучше. По мнению Библии, рабство, крепостничество и тому подобное — это нормально, это по законам Божьим. Ибо когда европейцы придумали рабство, то они считали это нормальным. Это есть в Библии, мистер Ливс. Все это написали эти люди, все эти так называемые правила жизни, которые потом сами же и запороли. Джон, это гребаный своеобразный шоу-бизнес той эпохи. Возможно, когда-то давно все было не так испорчено, но сейчас так пошло, что противно. Все это настолько продажно, но в любом случае религия и вера это абсолютно разные вещи. Вера — истина каждого человека, их слепящий артефакт. Я не обрел веру. Тем более я никогда не поверю в конкретную религию, с ее пафосом и жаждой власти. Это хуже политики — промывание мозгов на почве благодетели. Вы видели этих представителей Всевышнего? В наше время Иисуса бы упекли в тюрьму, как бомжа без документов. А между тем, одинокая старушка каждый день приходит в церковь и просит у бога немного хлеба для себя и ее внуков. Танец мужчин в рясах на костях простых смертных — самая могущественная система управления людьми, какую когда-либо видел этот мир. А священные писания — самые успешные романы в истории.

— Джек, я уважаю твое мнение о религии. Но твоя позиция в вопросе человечества... Я вижу, как ты ненавидишь каждого человека в мире. Да, мы медленно превращаемся... в скверну, мы ужасно испорчены. Но посмотри на это с другой стороны. Ты привык акцентировать внимание на отрицательных качествах каждого из нас. Так вот с этой другой стороны, человечество удивительное. В хорошем смысле. В нас есть все: плохое и хорошее. Это же прекрасно, ты не находишь? Я не знаю, каким будет наше будущее, но я знаю, что безумно люблю это все. Весь этот мир и людей. Может и неважно, кто его придумал нас, планету, вселенную. Может нас и не существует. Но посмотри на себя. Или на меня. Мы потрясающие, Джек. Это же невероятно, что клетки, когда-то столкнувшиеся в наших матерях, сделали нас именно такими. Какие мы есть. И мы сейчас сидим с тобой и можем об этом все рассуждать.

— Только счастливые люди, то бишь оптимисты могут говорить, что счастье окружает нас, и только реалисты могут посылать их к черту.

— Так ты думаешь, что я счастлив? Джек, я одинокий атеист, который всю жизнь копался в людях. Всех моих друзей забрал Создатель, а меня оставил мучатся здесь.

— Но если вы атеист, то почему вы верите в создателя?

— Я не верю в Библию, Джек, не верю в любую другую религию. Но я верю в Создателя. Если не он приложил руку к нашему происхождению, то в таком случае — человечество просто ошибка природы, которая своими действиями убивает Землю.

Джек замолчал. Игра у них явно не клеилась. Гудвин просто бросал кости и двигал фишку вперед, не приобретая активы на полях. Джон был вежлив, поэтому поступал точно также. Джеку начинал все больше и больше нравится этот темнокожий старик. Он отдал ему должное — только Сэльфии удавалось выводить его на откровенный разговор, тем более на такие глобальные темы. Единственное, что напрягало Джека — Джон психолог.

Джек потер шею и поблагодарил Джона за игру.

— Смотри, похоже, миссис Кинглси стало лучше.

Гудвин обернулся. На пороге гостиной стояла обновленная жизнерадостная Джессика Кингсли. Она не оставляла своим внешним видом шансов даже на самое малейшее подозрение в ее недавней депрессии. Джессика была волшебницей в плане перевоплощений. И это касалось не только внешнего вида. Она также была прекрасной актрисой. Лучшей в Олд Дриме. Иногда старики устраивали фестиваль спектаклей, к которым готовились месяцами. На прошлом Джессика получила первый приз за женскую роль. Она прекрасно вжилась в роль Лолиты в одноименной постановке по роману Набокова. Джессика, завидев Гудвина, улыбнулась и подошла к их с Джоном столу.

— Прошу прощения, Джон, — она положила руку ему на плечо — мне очень жаль, что я не смогла выполнить свое обещание.

— Что вы, Джессика, перестаньте. Ваше здоровье куда важнее для нас, чем какая-то игра, — Джон встал со стула. Гудвин последовал его примеру, — Джек рассказал, что вы почувствовали боли в животе. Сейчас все хорошо?

Джессика оглянулась на Гудвина. Джек никак не отреагировал. Ему показалось, что Джон раскусил их ложь.

— Да, возможно я съела на завтрак что-то не то. Может, фрукты в каше перележали на кухне и испортились. Не могу знать точно.

— Это и неважно. Главное, что с вами все в порядке.

— Вы очень обходительны, Джон. В любом случае мы с вами можем сыграть, когда вы с Джеком закончите партию.

— Мы уже закончили, миссис Кингсли. Поэтому садитесь на мое место. Мне нужно отойти по делам.

— Как скажешь, Джеки.

Джек выдвинул стул и помог старушке сесть за стол. После он крепко пожал руку Джону и ещё разпоблагодарил его за игру.

— Я надеюсь, Джек, что мы с тобой не в последний раз разыграли партию.

— Я тоже, мистер Ливс.

Джек поспешил удалиться. Он по своей привычке направился выкурить сигарету на задний двор. По пути он думал над словами Джона. Ему понравилось, что это этот старик отличался от других жителей своим гибким мышлением. Возможно, это было из-за его образования, но в любом случае Джек находил в Джоне что-то сумасшедшее, из ряда вон выходящее. Ему было интересно послушать его теории происхождения мира, его отношение к религии, человечеству. Джек прежде ни с кем не разговаривал на столь интимные темы, поэтому услышать что-то кроме брюзжания Сэл, было интересно.

Выйдя на задний двор, Джек наткнулся на парочку ссорящихся санитаров. Дождь к тому времени закончился. Джек увидел, как Флинна зажимает здоровый кабан, которого звали Брэд Купер. Брэд занимался в местном тренажерном зале и съедал по две курицы в день. Рядом столпились их коллеги. Джек поджег сигарету и стал подслушивать их разборки.

— Ты здесь у нас новичок, поэтому тебе следует пройти обряд посвящения. Все его проходили, Флинн. Не будь женщиной.

— Какой к черту обряд? Я не буду себя марать в этой грязи. Мы с вами не в студенческом кампусе.

Напротив ступеней расположилась огромная лужа, а вокруг нее скомканная промокшая почва.

— Нет, Флинн. Это традиция и ее нужно соблюдать, — Брэд не любил, когда ему перечат.

— Я лучше навещу сегодня вечером твою маму, чем почувствую себя свиньей, Брэд, — Джек отдал должное этому смелому парнишке.

Брэд ударил Флинна кулаком в живот. Паренек моментально согнулся. Джек прекрасно знал, что никакой традиции не существовало. Брэд просто любил издеваться над людьми просто из-за того, что чувствовал свое физическое превосходство над остальными. Гудвину пришлась не по нраву такая ситуация, хотя еще совсем недавно, он сам запугивал этого паренька на том же месте. Гудвин посчитал себя виноватым и решил заступиться за Флинна.

— Эй, Брэд. Оставьте парня в покое, — Джек бросил бычок и затушил его ботинком. Гудвин почувствовал себя крутым парнем. Он медленно стал спускаться по ступеням. Его глаза пристально смотрели на Брэда, пытаясь оказать психологическое воздействие. Остальные замолчали и уставились на него. Джек был уверен в своем успехе, особенно после того разговора с мистером Ливсом. После обсуждая глобальных проблем человечества трудно возвращаться в реальность и начинать придавать соответствующее значение всяким мелочам.

На последней ступени нога Гудвина неожиданно проскользила из-за воды, скопившейся на ней. Джек пошатнулся вперед. Он не смог удержать равновесие и с ускорением полетел вниз, в ту самую лужу грязи, в которой Брэд желал лицезреть Флинна. Раздался громкий смех. Джек поднял свое лицо из грязи, выставил руки и поспешно поднялся. Джек посмотрел на них. Они давились от смеха. Даже Флинн, который корчился от боли, не смог удержаться и смеялся, немного постанывая.

Брэд подошел к Джеку.

— Ну, парни, я думаю, мы с вами увидели все, что хотели сегодня. Расходимся. Спасибо, Гудвин, увидимся, — Брэд смеялся своим противным голосом, заражая им остальную компанию.

После стадо проследовало за Брэдом назад в помещение. Джек и Флинн остались наедине. Гудвин стоял с ног до головы сырой, в грязи, а Флинн все еще не мог сдержать свой хохот. Джек не мог поверить, что так сильно облажался. Он наблюдал за импульсивной реакцией Флинна и корил себя за то, что решил помочь этому пареньку. Более того, Гудвину хотелось набить тому морду, но он слишком устал. Устал морально. Джек предпочел развернуться и покинуть это место.

Гудвин бежал по коридору, боясь быть замеченным кем-то из начальства. Он не хотел никого видеть, и тем более объяснять, откуда у него такой внешний вид. Джек ловко перемещался из стороны в сторону, двигаясь вниз по коридору, пока не достиг общей раздевалки. К его удивлению, она пустовала. Он направился к душевым секциям. Не медля, Гудвин пустил воду, настроив температуру чуть выше среднего. Сняв ботинки и носки, выложив сигареты и мобильник, Джек зашел в оставшейся одежде под горячие струи, задвинув за собой шторку. На пол полилась черная вода. Она скрывалась от него вниз по водопроводу. Джек стирал грязь с одежды ладонями, между тем думая, где он достанет сменную форму.

Вдруг неожиданно послышался хлопок. Гудвин распознал в нем звук закрывающейся двери. Он не придал этому большое значение, продолжая отмываться от грязи. Затем он снял с себя рубашку и повесил ее на торчащий крюк, предназначенный для полотенца. Джек закрыл глаза и расслабленно поднял голову наверх, чтобы смыть грязь с волос. В раздевалке было достаточно прохладно, поэтому горячая вода доставляла куда больше удовольствия, чем обычно.

Неожиданно шторка распахнулась. Джек почувствовал знакомый сладкий запах, но с ходу не смог разобрать откуда он. Затем ощутил чужое присутствие за спиной. Он не успел развернуться, как незнакомец ударил Джека чем-то тяжелым по голове. Гудвин резко схватился за ушибленное место. Черная скапливающаяся вода внизу стала приобретать бордовый оттенок. Еще один удар. Джек отключился.