20 Глава-Письмо страха
Утро выдалось напряжённым. Казалось, даже солнце не решалось пробиться сквозь тяжёлые облака. Дом Мустафы окутала тревожная тишина.
Мине проснулась раньше всех. Она вышла на крыльцо, чтобы вдохнуть свежего воздуха, и тут заметила белый конверт, лежащий аккуратно у двери. Бумага была слегка влажной от росы, но надпись на ней всё равно бросалась в глаза: "Для Мине".
Сердце замерло. Руки задрожали, когда она подняла конверт. Внутри было письмо — криво написанное, со множеством подчёркиваний, будто автор не мог сдержать злобы.
"Если ты не хочешь, чтобы Хатидже, Камиль и твой немой любимчик умерли — ты сделаешь то, что мы скажем.
Забери Фарида из тюрьмы.
Он не заслужил сидеть там за то, что принадлежит ему.
Ты его жена. Твоя обязанность — помочь ему.
У тебя есть три дня. Потом смерть.
Не заставляй нас начинать с тех, кто тебе дорог."
Мине почувствовала, как ноги подкашиваются. Она села прямо на ступени, вжав письмо в дрожащие руки. Мир вокруг будто потускнел.
Мустафа появился спустя пару минут, заметив, что её нет в комнате. Он увидел её, сидящую на крыльце, и тут же подбежал. Взгляд его остановился на письме. Она протянула его молча, и он, пробежав глазами строки, побелел.
Он зажал письмо в кулаке так сильно, что костяшки побелели, а взгляд стал тяжёлым, полным боли и ярости. Потом резко встал и зашёл в дом. Мине бросилась за ним.
— Мустафа, стой… — голос её дрожал.
Он сел за стол, достал блокнот и написал:
Он не остановится. Он играет твоими страхами. Но ты больше не одна. Мы не отдадим тебя. Никто из нас.
Мине покачала головой.
— А если… если они и правда сделают что-то с твоими родителями? С тобой? Я не смогу…
Мустафа снова писал.
Ты думаешь, что сдаваясь, спасёшь нас. Но это ложь. Он будет давить снова и снова. А потом всё равно уничтожит всё, что тебе дорого.
Мине прижала ладони к лицу. Слёзы катились по щекам.
— Я просто устала бояться…
Мустафа встал, подошёл, опустился рядом и обнял её. Его объятия были крепкими, как будто он хотел передать ей через них уверенность, силу, веру. В эту минуту не нужны были слова. Она почувствовала — он ни за что не отпустит её.
Вечером они показали письмо Камилю. Тот нахмурился, сжал челюсть, затем скомкал лист и бросил в огонь.
— Пусть попробуют, — сказал он тихо. — Я готов. Мы все готовы.
Мустафа сидел рядом. И впервые в его взгляде появилась решимость взрослого мужчины, готового защищать не только любовь, но и семью.
…Вечером, когда Мустафа, Камиль и Хатидже сидели в гостиной, обсуждая меры безопасности, Мине тихо подошла к себе в комнату. Сердце колотилось как бешеное. Руки дрожали, когда она набирала номер таксиста.
— Мне нужно доехать до тюрьмы Эскишехир. Срочно. Никому нельзя знать.
Таксист согласился. Он был из тех, кто не задаёт вопросов.
Она оставила на столе короткую записку:
Простите. Я не могу жить в страхе. Я должна остановить это сама.
Дверь она прикрыла осторожно, стараясь не издать ни звука.
Дорога была долгой и напряжённой. Мине смотрела в окно, молча молясь, чтобы всё получилось. Перед глазами стояли лица Мустафы, его родителей… И всё внутри сжималось от ужаса. Но страх за них был сильнее собственного.
Когда она вошла в тюрьму и назвала имя заключённого, охранник хмуро посмотрел на неё, но разрешил вход.
— У вас 20 минут, — буркнул он.
Фарид уже сидел за столом в комнате для свиданий. Его взгляд был холодным, как лёд.
— А вот и ты, — ухмыльнулся он. — Всё-таки письмо сработало?
Мине села, с трудом удерживая себя от слёз.
— Оставь их в покое, Фарид. Пожалуйста. Они ни при чём. Я… я готова сделать всё, что угодно, но не трогай Мустафу и его семью.
Он склонил голову чуть набок и усмехнулся:
— «Всё, что угодно» звучит красиво. Но, если честно, ты уже и так принадлежишь мне. И ты не уедешь отсюда, пока не дашь мне то, чего я хочу.
Мине нахмурилась.
— Я не могу вытащить тебя отсюда. Я не адвокат, не судья…
— Но ты можешь соврать. Сказать, что я невиновен. Подать прошение. Ты моя жена. По закону — ты можешь многое. А если не сделаешь — значит, я начну со старика Камиля. У него, я слышал, слабое сердце. Думаешь, долго выдержит?
Мине почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Словно нож провёл по горлу. Она встала, побледнев:
— Ты чудовище…
Фарид лишь хмыкнул.
— А ты слишком поздно это поняла.
Выбежав из тюрьмы, она рухнула на скамейку у дороги и разрыдалась. Так громко, что прохожие оборачивались. Ей казалось, что она задыхается. Внутри всё рвалось на куски.
И тогда она услышала знакомое дыхание. Подняв голову, она увидела перед собой… Мустафу. Он смотрел на неё с болью в глазах, с дрожью в пальцах. За ним стоял Камиль, хмурый и напряжённый.
Она не знала, как они нашли её. Не знала, как быстро приехали. Но только сейчас она поняла, насколько была не права, когда решила действовать в одиночку.
Мустафа подошёл, опустился рядом и крепко обнял её. Она обвила его шею, как утопающий хватается за спасательный круг.
— Прости… — прошептала она. — Я просто хотела уберечь вас…
Он лишь сжал её сильнее.
Позже, в машине, Камиль повёл автомобиль молча. А сзади, на заднем сиденье, Мине держала в руке скомканное письмо.
— Мы должны положить этому конец. Навсегда, — сказала она тихо.
Мустафа кивнул.
Они больше не будут ждать удара. Пришло время действовать.