Глава 8
Сон был странным. Несвязным и беспокойным. Я с трудом проснулся и посмотрел на часы. Было всего семь утра. Несколько секунд потребовалось, чтобы вспомнить, что я нахожусь в доме Алины. Но где она? Я встал, прошёл в её комнату, на кухню - и только в прихожей я увидел её. Алина лежала на полу, в вечернем платье. Её нижняя губа была рассечена, кровь ещё струилась. Значит, она пришла совсем недавно. Я принялся искать спирт. Зная Алину, его, наверное, можно было найти где-нибудь в серванте, лежащим внутри дорогущей тарелки. Или в банке из-под чая. Или в комнате, в которую мне запрещено было заходить (ну, та самая, где я чуть не испортил все стены). Всё оказалось гораздо проще. Плоская баночка спирта лежала в её сумочке. Как знала, что понадобится.
Я обработал рану (кто-то очень нехило ударил Алину) и пролил немного спирта Алине в рот. Даже полезно. Алина очнулась.
- Ты как?
- Нормально. Я, кажется, уснула.
- В прихожей?
- Вымоталась, наверное.
- Где ты была? Почему ты в вечернем платье? Что с губой?
- Давай позавтракаем и всё спокойно обсудим. А то, знаешь, в прихожей как-то неудобно.
- Да, ты права.
- Сделаешь что-нибудь? Я совершенно не умею готовить.
- Как же ты здесь жила одна?
- Вот так вот.
- Понятно.
- Чай в аптечке, кофе в банке.
- Кофе - единственная вещь, которую ты кладёшь на место?
- Да. Чтобы приходил ты и не искал его до новых веников.
- Ну конечно. Аптечка в кухонном шкафу? - спросил я, не ожидая ответа. Да, именно здесь я и нашёл чай. Рядом с аспирином, спиртом и жидкостью для снятия лака. В аптечке.
Я открыл холодильник. В нём было пусто, как в холодильнике убеждённого неприхотливого холостяка. Ну или человека, привыкшего есть где угодно, кроме дома. Всё же, пара яиц нашлась.
Яичница была готова, от кофе поднимался пар, и чайник наконец закипел. Алина уже надела свои любимые джинсы и футболку и была готова завтракать.
- Может, расскажешь мне, что произошло? Я просыпаюсь и вижу тебя лежащей в прихожей, в вечернем платье и с разбитой губой. Где ты была?
- Я и сама не очень-то помню, как всё началось, видимо, была пьяна в стельку и захотела ещё погулять. Пошла в клуб.
- А с губой-то что?
- Пришла я в клуб, а там Дорн. Уши вянут. Ты помнишь, я пьяна в стельку. Так вот начала возмущаться. Полный клуб баб-фанаток. И одна решила заступиться за своего "гения-кумира". Получила я - получила она. Теперь вот переживаю, что с ней. Она получила намного больше, боюсь как бы сотрясение не заработала и зубы целы были.
- Ты в своём стиле. Понятно, пришла под утро вымотанная и вдрызг пьяная, где стояла - там упала. Угадал?
- Теоретически да. Сама не помню.
Я вдруг обратил внимание на железную дверь, украшенную литьём. Она вела в комнату, где Алина хранила все свои тайны. Меня охватило любопытство.
- А что там, за дверью?
- Ты же видел.
- Я видел только оружие. Там намного больше, я не сомневаюсь.
- Почему ты так решил?
- Видишь ли, между стеной комнаты и внешней стеной дома слишком большое пространство. Там поместилась бы ещё одна комната.
- И давно ты это заметил?
- С тех самых пор, как в первый раз вошёл.
- Какая наблюдательность! И молчал?
- Не хотел показаться бестактным.
- А теперь что изменилось?
- Ты сказала, ты мне доверяешь.
- Понятно. Ну раз так, пойдём. Ты знал, что Украина - один из основных путей контрабанды в Европу? Теперь знаешь.
Она открыла дверь. Комната с ярко-алыми стенами и с коллекцией оружия - холодное, огнестрельное, пневматическое - это всё скорее было похоже на игру.
- Здесь всё легально. Даже и смотреть нечего. А вот здесь, - она провела рукой по совершенно гладкой стене, - здесь у меня комната смерти, я так её называю.
Открылся проход, о существовании которого я и не подозревал.
- Реагирует на прикосновение, отпечатки пальцев. Современные технологии, понимаешь. Здесь у меня всё: от безобидного брома до наркотиков. По порядку.
Первый стенд был ярко-голубой. Её любимый цвет.
- Половина таблицы Менделеева. Безобидная химия. Бром - успокаивающее, применяется также при лечении ожирения, эпилепсии, на начальных стадиях гипертонии. Ну и все его вариации. Бромид аммония, натрия, калия, бромоформ. Медный купорос, CUSO4, тоже безобидный химикат, обожаю его - цвет такой красивый, и форма. Антисептик, токсичен для рыб. Для нас - нет. Ну и ещё всякие штуки, которые можно было бы без зазрения совести держать в аптечке. Но здесь я гораздо быстрее всё найду.
- Да, действительно, быстрее. Во всём такой порядок. Я бы назвал это "комнатой структур", "комнатой упорядоченности". Почему "комната смерти"?
- Сейчас увидишь.
На фиолетовом фоне стояло несколько старинных баночек.
- Всякие древние вещества, которые сейчас не используются. Например, белладонна, - Алина взяла один из пузырьков и начала пристально разглядывать. - Гордость коллекции. В переводе означает "красивая женщина". Если капнуть в глаза, придаёт блеск. В восемнадцатом-девятнадцатом веке использовалась как косметика. Жутко ядовитая вещь, дамы умирали от неё лет в тридцать, так же, как и от свинцовой. Уже не помню, как мне удалось её достать. Можно было бы продать какому-нибудь музею за баснословную цену. Жаль, что нельзя - возникнет очень много вопросов.
Алина указала на зелёную полку. Успокаивающий, манящий цвет.
- Наркотики. Количества каждого, что есть у меня, хватит, чтобы убить несколько человек.
И откуда она только всё это берёт? Алина продолжала:
- Кокаин, героин, амфетамин... А вот здесь, - она указала на чёрную коробку, содержимого которой было не видно, - морфий. "Кристаллический растворимый божок". Это из Булгакова, я не настолько поэтична. Почему-то полулегальный. Я бы запретила. Но нет, в клиниках можно достать. В первый раз болеутоляющее, потом - сильная зависимость, даже не так, скорее одержимость, психические расстройства и, конечно, смерть. По разным причинам.
- Ты, я надеюсь, не используешь всё это? Ничего из этого!
- Нет, конечно. Я просто коллекционер. Обычный научный интерес, - для пущей убедительности Алина задрала рукав. Рука была чистой.
- Другую покажи.
- Пожалуйста, - Алина оскорблённо задрала второй рукав. - Ты хоть раз видел меня с расширенными зрачками? Ты мне не доверяешь?
- Доверяю. Просто беспокоюсь. Если есть доступ, обычно манит попробовать. А тебя никогда не тянуло?
- Тянуло, конечно. Ты заметил, возле каждого стенда есть описание всех препаратов - составляющие, действие, применение, дозы. А здесь - смотри, - на уровне глаз висело несколько листов формата А4, самая толстая стопка - их было не меньше пятидесяти. "Морфий" - прочитал я. Рассказ Булгакова. Сильный рассказ. О всех последствиях одного укола морфия. Рядом висело короткое описание действия всех наркотиков, хранившихся у Алины. "Амфетамин - вызывает сильную психическую зависимость. Героин - психическая и физическая зависимость. При длительном употреблении кокаина появляются отрицательные клинические эффекты, включающие нарушения сна, функций памяти и внимания, утомляемость, потерю веса, аритмию, стенокардию, депрессию и склонность к суициду, навязчивые идеи и галлюцинации; возможны церебральный инсульт и инфаркт миокарда."
- Дозировки нет. Если я захочу попробовать, то не смогу, потому что не знаю дозы. И не имею ни малейшего представления, как из этих чёртовых кристаллов делать раствор. А потом передумаю - ещё до того, как догадаюсь подсмотреть у того же Булгакова. К тому же, знаю основной принцип "эйфория - отмена - доза". Это о том, как и почему люди выносят вещи из дома ради наркотиков. Ещё не держу в доме ни одного шприца.
- Сколько предосторожностей!
- Конечно. Иногда жутко тянет либо выбросить всю эту дрянь, либо влить в себя. Выбросила бы, но это же коллекция, как тут выбросишь. С таким трудом достала это всё. А вот моя любимая полка, белая. Здесь антидоты. Как всегда, с подробным описанием каждого. Налоксон - ну это при передозе. Если что.Ещё апоморфин, для лечения зависимости. Просто держу на всякий случай. Эпинефрин, или адреналин, - наконец мы отошли от наркотиков. Применяется при анафилактическом шоке, астме, асистолии и гипогликемии. Ну и куча всяких хороших штук для экстренной терапии. А вот здесь, - Алина указала на бронированный сейф, - у меня радиоактивные яды. Вроде поллония.
- Не ждёшь участи Марии Кюри?
- Нет, свинец не пропускает. Да и не прославлюсь уже, как она, а жаль. А здесь, - в углу комнаты стояла маленькая неприметная морозильная камера, - всякая экзотика, вроде внутренностей рыбы фугу. Жутко вонючая вещь в жидком состоянии, храню ради памяти. Говорят, две капли её яда могут убить человека.
- Пойдём отсюда.
- Ты боишься? Тебе неприятно?
- Здесь очень неуютно. Действительно комната смерти. Полк убить можно.
- А ты говорил "комната структур". Обещай, что никому не скажешь, что сейчас увидел.
- Обещаю. И ты обещай, что никогда не используешь зелёную полку.
- Никогда.
- И то,что в сейфе, тоже.
- Только в научных целях.
И я знал: обещание, данное ей, я не нарушу. Другим - сколько угодно, ей - никогда. И она поступит так же. Какая-то тонкая связь, почти телепатическая, была между нами. Она не позволяла лгать, лицемерить, притворяться. Она заставляла терпеть, верить, заботиться.