IV
Девушка просыпается от настойчивого стука в дверь, от чего пугается еще сильнее. Все те же черно выкрашенные стены, напротив стеллаж усыпанный множеством старинных книг, которые не поместились в библиотеке главы семейства, рядом письменный стол и незамысловатая прикроватная тумбочка с графином на ней возле кровати. Позади два панорамных окна, за которыми виднеется задний двор со свежо скощенной травой и многочисленными пальмами, что осыпали все пространство. Небольшая маленькая тропка из камня, где часто прогуливается семья Мари-Шантель и больших размеров бассейн. Хлоя начинает щуриться сильнее, разглядывая мелкие светильники на потолке. Солнечные лучи своим светом озаряют всю комнату. Немного собравшись с мыслями, она встает с кровати и открывает дверь, за которой стоит Элеонора, и бесцеремонно ворвавшись в комнату, встает в недовольную позу.
— Сколько раз можно повторять, чтобы ты не прятала вещи Стефана в моей комнате, а? Еще раз такое повторится, я расскажу Фейну!
Минутное помутнение сознания и осознавание ситуации дает помолчать Мари-Шантель еще несколько минут.
— Это..Феликс. Куртка в твоих руках - его, — все что успевает придумать Хлоя не очень то и правдоподобно выглядит, поэтому ей ничего не остается, только как стоять на своем.
— Не может такого быть, он ненавидит коричневый цвет! — девушка рывком бросает куртку на пол и резко меняется в лице.
— Если я узнаю, что ты мне врешь — Фейн все узнает! Мне уже осточертело две недели терпеть эту свинью! — срывается на крик Нора, разрезая волосами воздух, с громким хлопком закрывает дверь и спускается по лестнице так, что даже в комнате слышно её топот. Словно слон.
— Стерва, — недовольно бурчит одинокая девушка, подбирая куртку с пола.
В комнату кто-то небрежно стучится. В дверном проеме показывается голова отца.
— Завтрак на столе, дорогая.
"В такой обстановке, не то что жить, существовать иногда невозможно, и так почти каждое утро, если Элеоноре приспичит показать свой нрав" - так думала старшая Мари-Шантель, пока прочесывала каждый локон своих волос. Характеры девушек были совершенно отличны друг от друга. Так казалось самой Хлое Мари-Шантель. Если Элеонора была по натуре холериком и довольно таки вспыльчивым, не стесняясь показывать и высказывать всю правду людям в лицо, то Хлоя была же приучена промолчать в нужный момент, скрывая все свои эмоции под улыбкой и киванием. Очень большую роль в этом сыграла атмосфера между их родителями. Девушка практически никогда не жаловалась по этому поводу, ведь знала, что такая Нора стала не по своей вине и прихоти. Мамочка у Элеонор дама с характером потяжелее. Ведь Мария Мари-Шанталь в прошлом Дюмонт бывшая жена главного адвоката семьи Мари-Шантель, что крутила с ним роман, дабы поближе подобраться к Фейну.
Группировка " Ла Витес" контролирует всю торговлю машинами в Майами. В её долю хотят попасть многие. Основной принцип группировки заключается в том, чтобы действовать безопасно и не привлекать к себе особого внимания. Единственным исключением этой политики является мать Хлои - Изабелла Марджори Мари-Шантель, женщина хоть и пылкая, но быстро перегорающая. В глазах соперников выглядит хитрой торговкой, на банкетах, на террасе когда-то общего с Фейном дома все знали её как светскую львицу, а в мире кулинарии считают отменным гурманом. Такой, какой она сейчас является и предстает перед разными людьми её сделал её уже бывший муж. Все в Майами любят посплетничать о ней, и кажется, что все про неё всё знают, но на самом деле оказывается, что версия одного человека может сильно отличается от версии другого. Но одна вещь остаётся всегда неизменной: все считают Изабеллу экстраординарной личностью в мире дорог и спортивных автомобилей. Сколько себя помнит её дочь эта женщина преподносила себя на публике так, будто вместе со своим отцом они удостоились награды в номинации "лучшая и любящая пара года". На деле же, в пределах дома были слышны вечные ссоры с поводом и без.
Если человек имеет жёсткие стандарты, то такого называют педантом. Все люди в своем роде педантичны. Кто-то не любит кислые блюда, и каждый раз, как ему будут предлагать что-то подобное, даже не попробовав, он будет отмахиваться от них, или будут жаловаться, что то или иное вино недостаточно сладкое на вкус, и не имеет приятного послевкусия во рту. Что касается отца Хлои - Фейна Тодеуша Мари-Шантель, то он педантичен абсолютно во всём. Он будет наслаждаться выступлением только самых знаменитых артистов, выводить на прогулку только самую роскошную и самую породистую собаку, будет даже заходить на кухню к шеф-повару, чтобы объяснить ему пропорции специй, которые надо добавить в мясо, чтобы оно стало идеальным. Фейн разбирается абсолютно во всём: от повседневной и нудной жизни до мировых законов и политики. Его не устроит что-то среднее, только самое лучшее.
Отец Фейна, который обжился во Франции в детстве часто рассказывал маленькой Мари-Шантель как эти двое абсолютно непохожих человека познакомились. Изабелла с первого взгляда влюбилась в этого мужчину, точнее в его гладко выглаженный костюм, зачесанные блондинистые волосы и дорогие часы на запястье, что переливались на свету маленькими искорками. С того момента её нежное сердце принадлежало лишь одному мужчине в мире, аристократу - Фейну Тодеушу Мари-Шантель. Когда они переступили порог совершеннолетия, мужчина сделал предложение своей возлюбленной, но уже через два года красивая пара разошлась. "Феликсу было пять с хвостиком, когда они встретились вновь" - никогда не упускал дедушка девочки, приподнимая руку вверх, вытягивая палец, будто его осенила умопомрачительная мысль. В пять лет и четыре месяца Фейн познакомился с Феликсом Фейном Мари-Шантель - довольно привлекательным ребенком, который взял все гены своего отца и по совместительству старшим братом Хлои. Фил, что и до этой самой встречи, что и после неё не получал внимание своего отца, но после их воссоединения он "лишился" и матери. За ним приглядывали бабушка с дедушкой со стороны отца, пока мать и отец посещали всевозможные светские вечеринки. Уже к восьми годам, маленькому мальчику пришлось вырасти, так как родители познакомили его с сестренкой - Хлоей Луизианой Мари-Шантель. Феликсу, который не получал никакой любви от родителей пришлось отдавать свою собственную уже младшей сестре. Будучи еще маленькой девочкой, она поняла, что родителей в её жизни практически не будет. Делала Хлоя выводы лишь из того, что с ней вечно нянчился старший брат. Мари-Шантель не особо паниковала на этот счет, но вот её брат часто устраивал сцены скандалов, когда оба ребенка оставались наедине. Ему нужны были родители, а не дополнительная обуза. "Скоро всё изменится" - так же спокойно повторял отец Фейна, и придавался старым французским воспоминаниям. Как же он был прав.
Последний фееричный скандал не менее фееричной парочки произошел на восемнадцатом году жизни Феликса и десятом Хлои. Уже ничто не помогло бы спасти их "любовь". Все родственники на тот момент были очень рады тому, что они наконец-то развелись. Нашлись и те, кто даже поздравлял их по отдельности с тем, что теперь станет все намного лучше и спокойнее.
Спустя какое-то время Изабелла вышла замуж за "великолепного" Джона О'Коннора - бывший композитор песен и по совместительству её любовник, но словом великолепный там и не пахло. Главу семьи Мари-Шантель же, в свою очередь, забрала под свое крыло бывшая жена адвоката, что помогал им развестись.
От Джона вечно пахло перегаром и резкими духами с лимоном. На его лице всегда читалась скука, постоянно перебирал и смотрел на свои пальцы, приговаривая какой он гениальный композитор . Он считал себя до безумия обаятельным и привлекательным мужчиной, поэтому продолжал ходить по клубам и совокупляться со всеми в подряд, в то время, как Изабелла вела переговоры. Она была готова жить среди этого аромата и чахнуть день ото дня, лишь бы не остаться одной, а то еще хуже, не вернуться к своей старой любви. Ведь Фейн принял бы её с распростертыми руками. С Марией же все куда проще, но хуже. В комплекте с ней шла и ее любимая доченька Элеонора Дюмонт, что скрасила и без того весёлую жизнь Хлои, а младший сын остался под опекой отца. Эта девушка была ей ровесницей.
В последствии от вечного шума Мари-Шантель переехала к матери, в более спокойную обстановку. На протяжении пяти лет она жила с ней, её любимым мужем и бабушкой во франции. Её отец остался в Майами развивать бизнес, и, несмотря на свои обязанности, как директора компании, часто прилетал погостить у дочки, пока мать в очередной раз проводила своё время с Джоном. В такие дни, вместе с отцом, они завтракали в гостинной у бабушки, что располагалась рядом с балконом, где во всю жила столица Франции - Париж. После обеда он водил девочку по всем местам, где только можно было побывать, покупал мороженое с клубникой и рассказывал множество историй. "Прозвучит банально, но они с самого начала были созданы друг для друга" - бормотал себе под нос дедушка девочки. Ей каждый раз становится интересно, как они смогли развестись при той любви, которая их объединяла, по крайней мере, о которой ей рассказывали. Луиза, бабушка Хлои, в честь которой было дано второе имя, с сияющими глазами рассказывала насколько эти ненормальные были влюблены друг в друга, но с не менее сияющими говорила об их разводе.
Наконец-то настал тот день, когда Хлое Мари-Шантель исполнилось восемнадцать лет. Она уже не была маленькой девочкой, верящей в чудо. Отец твердо настоял на её сожитии вместе с ним подальше от Джона. Изабелла долго сопротивлялась, но позже сдалась, так как глава семейства был непреклонен. Феликса обрадовала эта новость, и спустя пять долгих лет брат с сестрой снова воссоединились. Для Мари-Шантель началась новая жизнь в университете.
Девушка открывает холодильник, заглядывая в него, полностью игнорируя только что пожаренные блинчики с идеально выложенным черничным джемом.
— У нас прокисло молоко, — с утверждением проговаривает она и выкидывает уже пустой пакет в урну. — А еще сгнило пара персиков, — приходится и их убирать из холодильника.
Мужчина спускается с верхнего этажа. Показав свое недовольство, он снимает с себя фартук и аккуратно складывает его, положив на сидушку стула. Семья редко питается дома по прихоти Марии, но иногда, мужчине все таки приходится приложится к старушке плите. Холодильник чаще всего либо пуст, либо там что-то пропало по истечении срока годности.
На улице слышится рев спортивного автомобиля, после ровно три сигнала. Хлоя долго не копавшись, тут же бежит к выходу с туфлями в руках, что стучатся о друг друга.
— Кто это? Твой ухажер? — Элеонора складывает руки на груди и гневно смотрит в сторону сестры. — С каких это пор ты гуляешь с мужчинами? — из-за угла выглядывает мужчина, и глазами дает понять, что ждет ответа не только Нора, но и он сам.
— Дорогая, если ты считаешь Феликса моим ухажером, то так и скажи папе.
У обочины красуется новенький спортивный автомобиль. Феликс как всегда красив. Почти белые, с отливом в желтизну волосы, большие кошачьи глаза зеленого цвета, и нежная улыбка. Парень театрально выходит из машины и надевает очки.
— Дорогая, вы как всегда краше всех. Пришлось накинуть очки, в противном случае я ослепну от вашей красоты. Позвольте же сопровождать вас сегодня на завтрак, — вновь сладкий голос, который подобно меду, растекается тягуче, пряно и тепло, от которого на душе всё расцветает и жизнь приобретает новый смысл.
— А ты не изменился, — улыбается Мари-Шантель.
Фил открывает для сестры переднюю дверь и помогает сесть в салон, после чего сам усаживается за руль.
— Ты правда сегодня красива, чаще я вижу тебя в ночнушке.
Многие считают важным сообщить детям семьи Мари-Шантель о том, что они точь-в-точь как две капли воды. Но девушка всегда опровергала это мнение. Феликс весь пошел в своего отца. Каждый раз рассматривая старые фотографии, Фейна и его сына невозможно отличить друг от друга, будто парень на фото сошел с картинки и стоит со своим будущем воплощением. Где бы он не оказался, его внешность всегда будет бросаться в глаза. Его улыбка никогда не покажется наигранной. Он всегда расслаблен и уверен во всех своих действиях. Это волк в овечьей шкуре. За его непринужденной и доброжелательной внешностью скрывается сильнейший манипулятор. Хлоя же больше похожа на свою мать. Её считают невероятной красоты женщиной: Серые глаза, темно русые волосы. До боли проста, но в тоже время загадочна. От нее мало чего можно было добиться, лишь таинственная улыбка "Мона Лизы" и игривый взгляд, что метается из стороны в сторону. Этим она всех и покоряла.
***
— Мы на месте, — резво заявляет он.
У входа в ресторан ребят встречает приятной внешности молодой человек. Слегка мнется, но остается таким же непоколебимым. Фил слегка поджимает губы, а после ласково обращается к нему.
— Мон шери, проведешь нас к десятому столику? — на его лице всплывает столько эмоций, все кроме заинтересованности. Мари-Шантель толкаю Феликса в бок. Парень еле удерживает равновесие, но все же стоит на ногах. — Еще одна такая выходка, и я заберу тебя в Англию, чтобы подвесить на стрелках Биг Бена, Мон амур, — шепчет ей брат.
Интерьер ресторана довольно запоминающийся, в стиле арт-деко. Ключевая его изюминка - красный цвет. Помещение довольно добротно освещено не только искусственным освещением от ламп, но и светом с улицы. Место, которое выбрал Феликс для трапезы, размещалось в самом светлом углу, прямо возле окна.
— Надеюсь, отец не успел тебя накормить блинчиками с идеально выложенным на тарелку джемом? — старший брат подмигивает, после чего к столику подходит один из официантов, и не успев произнести не слова, как уже был перебит. — Нам сет "завтрак".
— С этим сетом неплохо сочетается кофе, могу посоветовать вам напиток дня - флет уайт? — Феликс поднимает голову, смотря Хлое прямо в глаза, ждет вердикта.
Перед ними высокий парень с уложенными волосами, и лишь пару прядей непослушно выбиваются и падают на глаза. Чёрная рубашка, закатанная по локоть, фартук ярко красного цвета лишь подчеркивает его телосложение. Девушка смотрит долго, и наблюдает как тот беззвучно прикусывает губы в ожидание ответа.
— Девушка, желаете флет уайт?
— Не откажусь, - с улыбкой отвечаю она.
Следующий час Фил без перерыва говорит обо всем, только бы не сидеть в тишине. Хлоя же лишь изредка кидает взгляд, и приступает к десерту. В один из моментов парень начинает с улыбкой её разглядывать.
— Нашла парня?
— Вы с Норой меня из могилы достанете, чтобы спросить есть у меня молодой человек? — девушка дарит своему собеседнику возмущенное лицо. — Что ты, что она.
Парень лишь треплет сестру по макушке.
— Отец переживает за свою любимую дочурку, как бы она не нашла такого же парня, как Джон, с которым она прожила целых пять лет, — Феликс качает головой из стороны в сторону. — Говорит, когда в последний раз забирал тебя с учебы, ты встретилась с другом. Он очень рад.
— Это был Кристиан Моник.
Атмосфера за столиком накалилась. Сложилось ощущение будто оба находятся в горах. Воздуха ужасно не хватает. Феликс никогда не понимал свою сестру, которая то и дело любила ввязываться в истории. Хлоя же наоборот, называла это "брать от жизни все" и не видела в этом ничего страшного.
— Кто был, - парень машет перед своим лицом рукой, словно отмахивая плохие мысли. — Кристиан мать его чертов Моник? — кошачьи глаза округляются и бегают из стороны в сторону. — Только не говори мне, что ты нарвалась на гнев Змея.
Ни у кого из нас не остается сомнения.
— Ну не гнев, он всего лишь сказал, что скормит меня своим псам, — девушка нервно ухмыляется. — Не думала я, что он так быстро мной заинтересуется.
— На тебя пал взор самого гневного из всех богов, а ты переводишь это все в шутку, —парень устало потирает переносицу.
***
День постепенно близится к вечеру. Улицы понемногу оживают, наполняются разными красками от переливающихся огоньков гирлянд. Когда-то тусклые вывески включаются и заливаются ослепительными цветами. Люди начинают веселиться, пить, танцевать, да и в целом просто отдыхать от дневной жизни.
Брат с сестрой решили прогуляться по прекрасным улицам не менее прекрасного города. Хлоя устала ходить на каблуках, поэтому теперь она держит их в руках за переплетающиеся ремешки. Уличная тропа остыла, но нежные ноги уже привыкли к холодному камню и покрылись небольшим слоем пыли. Феликс же даже не смел остановить свою сестру, лишь посмеялся над ней, и упрекнул, что отец будет жаловаться именно ему.
Девушка начинает тормозить. Останавливаясь, меньше минуты роется в своей аккуратной классической сумочке с черной металлической цепочкой, и достает из неё серебряный портсигар.
— Будешь? — Мари-Шантель с щелчком открывает коробочку и протягивает в сторону брата.
— Я бросил, и тебе советую, — Фил зажимает нос Хлои между своих пальцем и начинает тянуть его в разные стороны. Девушка морщится, отстраняясь от парня, после этого вскидывает бровь и недовольно захлопывает портсигар.
— Тогда забери его! — Хлоя кидает портсигар в руки парня, тот успевает среагировать, и с довольной улыбкой засовывает в карман своих брюк. — Встаю на правильную сторону.
— И правильно делаешь, — Феликс разглядывает свою сестру, пока та отворачивается от него и продолжает идти вперед. — Слышала новости?
— Какие?
— Какой-то умник начал скупать все имеющиеся в наличии автомобили у матери, — парень залезает в свой телефон, долго листает что-то, а после протягивает его в сторону сестры. — Смотри, отчет, который мне прислала мама, — Хлоя быстрым взглядом перебегает со строчки на строчку и скучающе его отводит в строну.
— Какая разница. Нам то не в убыток, — Мари-Шантель разводит руки в разные стороны.
— Я это к тому, что если увидишь какой-нибудь Кенигсегг Джеско или Лотус Эмира, заприметь этого автолюбителя. А лучше сразу позвонить мне.
— К чему так напрягаться? - Хлоя останавливается. — А знаешь, видела я тут одного в Кенигсегге. С очень даже говорящей фамилией.
- Я понял тебя, - лишь отвечает парень, хмуро наблюдая за ночным пейзажем и сестрой.
Прекрасный цветок в ночных огнях города становится еще краше, и Феликс пытается этим насладиться вдоволь, пока есть момент.