Внутри Своего «Я»

Мери снова начала свой день с оживленной уборки, начав со стирки. Она вынесла с дома вещи и закинула их в корзину, шумно переливая воду из бочка в тазик.

Мать настолько увлеклась работой, что и не заметила сына, который подошёл к ней со спины и положил руку на неё.

- Тебе помочь? - спросил маленький человечек, приложив палец ко рту.
- Нет, дорогой спасибо - ответила она, убирая волос с лица. Уильям ходил вокруг неё, подыскивая себе работу.

Обратив внимание на сына Мери спросила:
- Дорогой, а где твои штанишки? - на что малыш указал пальцем на повешенную на проволоку вещь.

   Мери засмеялась:
- Извини, я оставила тебя без штанов. Хорошо хоть рубашка длинная. Заметив недалеко наполненную деревянную ванночку Уильям аккуратно сел в неё, плеская воду руками:

- Ты что решил искупаться? - поинтересовалась маман и присела возле сына.
Достав ковшик с бочки Мери стала добавлять тёплой воды. Уильям опечалено сидел, досадно глядя в воду:

- Что случилось? - заметила мать.
- Я хотел сделать пузырьки, но они что-то не получаются.
- Пузырьки? - удивилась она и, немного подумав предложила - Наклонись ближе к воде и начни дуть в неё.

Он поспешно наклонился: и вот долгожданные пузырьки. От их появления его глаза на мгновение увеличились и тут же сузились от широкой улыбки.

- Ух ты, мам, смотри какие получились! - засмеялся он. Ветер словно гладил его тонкие золотые волосы, а рубашка красиво расплывалась в тёплой воде и словно белоснежное облако парило вокруг Уильяма.

Мери сорвала два пиона с ближнего куста и положила их воду. Большие бутоны, как кораблики плавали в воде.

Любопытный повернул их бутонами вниз, а сам плавно ушел под воду. Вода вокруг была прозрачная и чистая.

Сквозь неё прорезались солнечные лучи и ослепляли его. Над ним проплывали пионы, а сорвавшейся лепестки ласкали его лицо, едва касаясь губ.

Вскоре он снова всплыл наружу поправляя, намокшие волосы и посмотрел на маман, которая весело поглядывала на него, развешивая вещи.

Как только он вылез из ванночки Мери сняла с него мокрую рубашку и укутала в полотенце. Она взяла его на руки и зашла в дом. Посадив сына на кровать мать стала искать для него одежду.
Тем временем Уильям снял спадающие с него полотенце и разглядывал свое детское тело.

Он мило затягивал свой свисающий животик и снова наполнял его воздухом. Его пропаренная кожа стала барханной и приобрела розовый оттенок. Влажные волосы быстро высохли, и вся вода скопилась только в кончиках.

Уильям медленно перечитывал свои родинки на теле, начиная с самый большой из них: на правом плече. К его счастью, он не мог разглядеть болячек на спине, которые у него внезапно появились.

Так он плавно перешел к своей нижней части тела, внимательно изучая её. Мери заметила его любопытные изучение и ждала пока Уильям что-нибудь спросит:

- Маман, что это? - наконец спросил он.
- Ну скажем, что это главное отличие мальчика от девочки.
- То есть, это не у всех? - удивился сын. - Нет - коротко ответила она.

- А почему? - его любопытный характер уже давал о себе знать.
- Это отличие позволяет людям создавать себе подобных, точнее детей - пояснила она.

- Как?! - в голове Уильяма явно был бардак и ожидание ответа заставляло его шире открыть глаза.

- Когда люди становится взрослыми они влюбляются и жениться друг на друге и в процессе любви у них появляются дети - заключила Мери в надежде, что ему этого будет достаточно.

- Мам, когда я вырасту я смогу жениться на тебе? - Мери смутилась от такого вопроса.
- Мне кажется, тебе достаточно меня как матери, а мне тебя, как сына. И к тому же когда ты вырастешь я буду уже старой, но я по-прежнему любить тебя, как мать. А ты сможешь найти себе подходящую девушку и любить её, как жену.

Уильям стал что-то понимать, задумчиво глядя на свое отличие:
- Мам, я почти научился проговаривать букву "Л"
- Молодец! Гляди скоро и все буквы выучишь - Ну что хочешь надеть? - отвлекла его от размышлений маман, держа в руках разные рубашки.

- Давай ту, что с длинным рукавом. Мы же к врачу должны будем сегодня пойти, мои болячки показать.
- Точно - подхватила мать.

Они уже собрались и вышли из дому. Проходя мимо деревенских домов в конце улицы за поворотом их ожидала большая Лечебница.
В приёмной было много людей и потому пришлось долго ждать. Уильяму уже наскучила обстановка и он сполз с колен Мери, рассматривая всё вокруг.

- Далеко не уходи - предупредила его мать, на что Уильям оживлённо кивнул головой. Он увлечённо начал считать двери и случайно наткнулся на одну, приоткрытую дверь, в конце коридора.

Уильям начал любопытно разглядывать кабинет через щель в двери, а вскоре и вовсе открыл её и зашёл внутрь.

Увиденное заставило его ахнуть: множество склянок, колбочек, документов, книг на полках, аккуратный рабочий стол и несколько живых растений, освежающих комнату.

Но его восхищения прервали внезапные быстрые шаги из коридора. Он спрятался за ширмой сильно, переживая, что его обнаружат. В кабинет зашли двое высоких мужчин, оживлённо обсуждая положение пациента.

- Джонатан, переливание запрещено в Лечебнице. Это надо уже обращаться к специалистам из столицы - начал один из них.

- Знаю, но, Брайен, подумай, что если мы не успеем и не предпримем никаких действий, то можем потерять его.

- И как по-твоему мы должны это сделать? Ты понимаешь если у нас не выйдет, нам конец - тут раздался шум из ширмы, и они перевели свое внимание на внезапный звук.

- Кто тут? - громко спросил Джонатан. Через секунду со скоростью света из ширмы вылетел Уильям и выбежал за дверь.

- Не уж то воришка? - заволновался Брайен, смотря вслед сбежавшему у дверей.
- Скорее всего нет, он был слишком мал. Да и что можно украсть в моем кабинете? - спокойно произнёс Браун и сел на кресло.

- Уильям, где ты был? Почти наша очередь - говорила тревожно Мери, разглядывая испуганного сына.
- Мери Смит, - крикнула медсестра - ваша очередь. Мать взяла его за руку и зашла в кабинет.

- Здравствуйте, проходите пожалуйста. Посадите мальчика на ту койку - сходу начала взрослая врач. Мери так и сделала.
- Что вас беспокоит? - спросила деловито женщина.

- У нас появились странные болячки на всём теле, но чаще всего на спине, как красные точки – говорила мать одновременно, снимая с сына рубашку.

Врач внимательно осмотрела спину Уильяма и заключила:
- У вашего сына ветрянка. Я выпишу вам лекарства и скажу как применять.

Мери взволновалась от услышанного, и вспомнив о сегодняшнем купании ещё больше расстроилась.
- Вот, пожалуйста, давайте ему это лекарство и мажьте эту мазь на болячки через день - говорила спокойно врач, ожидая очередного пациента.

- Собирайся, Уильям, мы уходим - тихо сказала маман и помогла ему одеться. Но обратном пути они заглянули в овощной магазин и с покупкой вернулись домой.

Мери дала сыну лекарство и смазала болячки.
Вскоре она оставила его и направилась на кухню готовить ужин. Уильям не дал ей долго скучать без себя и подбежал к ней:

- Раз ты пришёл, то раскидай, пожалуйста, купленные продукты по местам.

Нужно было положить всё в кладовую, но кто бы знал, как Уильям боялся этого места. В нем всегда было так темно и страшно.
- Мам, свет - предупредил настороженный сын.
- А! Сейчас - Мери зажгла лампу и поставила ее на одну из полок.

Он медленно зашёл в кладовую. Свет от одной лампы не мог развеять весь мрак и потому он осторожно передвигался, держа корзину с продуктами. Но осторожность ему не помогла.

Несчастный случайно поскользнулся об что-то прогнившее и грохнулся на пол, свалив мешок с картошкой и сломав корзинку. Продукты, что были в ней разом разлетелись по кладовой и удручённый выглядел весьма забавно в эпицентре этого хаоса.

Мери прямиком прибежала на шум:
- Уильям, что случилось? Ты в порядке? - она схватила лампу и пыталась разглядеть сына в темноте.
- Я тут - отозвался он.

- Ох, дорогой, когда я просила тебя раскинуть продукты по местам, я не имела ввиду буквально - пошутила досадно она, поглаживая сына по голове.

Уже вечерело и вскоре в дверь постучал отец, он снова молча снял верхнюю одежду и тихо направился в уборную.

- С возвращением - проговорила вслед ему Мери и на этот раз отец промычал:
- Ага - он не хотел говорить, но заметив Уильяма спросил:

- В чем это ты измазался? Что это за зелёные пятна?
- Мы сегодня шли к врачу и нам сообщили, что у Уильяма ветрянка.

Услышав новость отец принял горделивую позу и бросил на сына высокомерный взгляд:
- Я же говорил тебе, что музыка - это грех. Вот ты получил свое наказание - заключил он, считая себя абсолютно правым.

- Что такое говоришь?! - удивилась Мери. Эту болезнь переживает каждый ребёнок и без увлечения музыкой. Не стоит навязывать ему чувство вины. Он не виноват в болезни.

- Не стоит оправдывать его. Ты постоянно защищаешь сына, вот он и растёт весь изнеженный, как девчонка.

- Генри! - опешила мать от слов мужа, но совладав собой через секунду добавила - Давай не будем ругаться при сыне.

- Давай, я только за. Если бы ты молча приняла моё замечание, ничего бы этого не было - заявил отец, грозно глядя на жену.
- К нам сейчас придут гости, ведите себя нормально - предупредил он и поспешил в спальню сменить одежду.

- Маман, - тихо подошел к ней Уильям, схватив за юбку - не ругайся из-за меня с ним. Я скоро вылечусь и перестану играть на скрипке, хорошо? - пытался он её успокоить. Мери громко выдохнула и села на корточки:

- Дорогой, дело не в скрипке. Я хочу, чтобы ты знал себе цену и не позволял гордым людям потакать с тобой. Я бы хотела, чтобы ты знал чего хочешь и добивался этого. Имел
ценности и прекрасный характер: и это всё, конечно, зависит от тебя - заговорила она, одновременно убирая рукой светлый локон сына за ухо.

Уильям, понимающе кивнул и резко посмотрел на дверь, в которую только что постучали.
- Мери! - сразу послышался голос мужа - Открой дверь.

В дом зашёл взрослый мужчина и женщина, примерно такого же возраста. Генри вежливо встретил их и усадил за стол, жестом дав команду жене подать ужин.

- Добро пожаловать. Как доехали? - растянул он давно забытую улыбку на свою худом лице, которая смотрелась на нём весьма неестественно.

- Всё хорошо - начала деловито женщина, сняв перчатки и положив их справа от себя - Доехали мы с трудом: помехи с повозка и всё такое - говорила она с едва открытыми глазами, на которых уже слоями свисали веки, но это не мешало разглядеть её огромных синих глаз.

- А как вы? - вдруг спросила она - И вообще я бы хотела познакомиться с вашей семьей. Лицо Генри сразу же переменилось, но он снова натянул улыбку:

- А... семья... Ну это моя супруга Мери и наш сын Уильям.
- Очень приятно, я Грейс Винсент. А это мой муж Оливер Винсент - указала она на тучного мужчину, который выглядел спящим.

- Рада знакомству - ответила Мери.
- Мы знакомые вашего мужа. Знакомы давно и вот решили погостить у вас - Грейс сделала всю работу за Генри, выставив его крайне нетактичным.

- Будьте как дома - добавила маман и подала к столу угощение.
- Уил... - прищурившись начала Грейс.
- Уильям - исправил её мелкий.

- Ты болен?
- Да, у меня ветрянка - пояснил он досадно.
- Выздоравливай - жалостливо посмотрела она на него.
- Спасибо.

- А сколько тебе лет?
- Семь, скоро будет восемь.
- Ты очень похож на мать, прям мужская версия - засмеялась она - Понятно. А чем увлекаешься?

Услышав этот вопрос Уильям кинул взгляд на отца и неловко начал:
- В основном, у меня нет увлечений. Просто иногда играю на скрипке - тихо произнёс он, опираясь руками о края стула и раскачиваясь зад-вперёд.

- Очень любопытно.
- Мы пытаемся его отучить от этого глупого увлечения, так что это вопрос времени - вмешался Генри.

- Почему же? Не губите юные таланты - возразила Грейс.
- Хах... - ухмыльнулся он - Простите, но ваши слова заставили меня улыбнуться. У греховных занятий нет понятия: талант.

- А что ты насчёт этого думаешь? - задала гостья, провокационный вопрос Уильяму. На что тот смутился и приступил взор.
- Что он может думать? Конечно, он солидарен с мнением отца - снова перебил Генри.

- Извините, но меня сейчас интересует его мнение - заключила миссис Винсент. Это заставило улыбку Генри и вовсе исчезнуть.

- Я согласен с тем, что музыка отвлекает от поклонения и поминания. И несомненно, увлечение ею может привести к греху, но лично я использую скрипку для того, чтобы немного отвлечься и не собираюсь заниматься музыкой, как главной составляющей своей жизни.

- Какие слова! Я такой набор слов у семилетних детей ещё не слышала - восхитилась Грэйс.
- Да, мне мама иногда читает или мы общаемся с ней на разные темы, что происходит довольно таки часто.

- Твоя мама очень грамотный человек - подхватила гостья - Мери, - обратилась она к маман - А где вы работаете?
- Раньше преподавала в начальных классах, а после замужества это всё как-то остановилось... - сжав губы заключила она.

- Генри, вам грех быть недовольным такой семьей - наконец заговорил Оливер.
- Я не говорил, что недоволен. И вообще с чего вы это взяли?! - начал нервно оправдаться он.

- Вы знаете, я бы хотела сейчас выпить чаю и пойти к себе вот номер - перевела тему Винсент.
- Сейчас будет - кинула Мери и засуетилась у плиты. Генри был явно зол и сконфужен.

Он всегда сжимал свои худые руки друг об друга и начинал быстро моргать в раздражающие его ситуации. Наконец допив желанный чай гости решили объявить об уходе:

- Нам уже пора - подытожил Оливер.
- Мери, Уильям, было очень приятно с вами познакомиться - добавила Грейс.
- Всегда рады вас видеть - ответила маман, стоя в дверном проёме. Выйдя за дверь женщина продолжила:

- До скорой встречи, мистер Смит, постараемся почаще вас навещать - сказав это она оставила на нём продолжительный взгляд и вскоре гости направились к повозке.

Генри запер дверь и нервно вздохнул. Он снова зашёл на кухню:
- Генри, кто были эти люди? - спросила Мери.

- Какое твое дело? В свой дом я зовут тех, кого пожелаю! Уильям, кто просил тебя открывать рот, тем более от твоей несчастной скрипке?! – произнес он чуть ли не криком.

- Генри, успокойся, миссис Винсент сама попросила его ответить - заступилась за него мать.

- Не лезь, я вообще-то интересуюсь его мнением - наиграно процитировал он слова Грейс - Ты знаешь, что из-за тебя, Уильям, я выглядел полным идиотом! Просто уму непостижимо: сын священника - скрипач. Позор! - раскричался отец - Да ещё и такую глупость начал нести. Что за "составляющая жизни"? Ты ещё не настолько умён, чтобы пользоваться такими словами.

- Что ты завёлся? Его вины в этом нет. Не стал бы он врать или ты готов один грех покрывать другим?

- Заткнись! Тебе или меня учить? - вскипел Генри - Учи лучше своего сосунка таким грамотным словам, благодаря которым его отец выглядел бы смешно. Тоже мне училка - бросил он на неё презренный взгляд.

- Ты не то чтобы развлекаться - обратился он к сыну - эту скрипку больше не увидишь! Ты не станешь мне снова перечить и нести свои бредни пред людьми, рассказывая о своих увлечениях. С этого дня у тебя их больше нет! - заявил грозно отец и сел на стул - Я решаю, чем тебе заниматься. Я достаточно ясно изъясняюсь? - говорил он крайне агрессивно.

- Не доставай ребёнка! - воскликнула мать.
- Не доставай меня! Если ты не умеешь нормально воспитывать, этим займусь я. Я отучу тебя от этого дебильного занятия. Поставь руки на стол! - приказал отец, доставая палку из проволоки.

- Генри, что ты делаешь?! - уже сорвалась Мери, заслонив собой сына.
- Отойди - сказал взбешённый и силой оттолкнул её, отчего она стукнулась об близ, стоящий шкаф.

Уильям заметив гневный взгляд отца послушно положил свои маленькие ручки на белую скатерть ладошками вверх. Но не выдержав агрессии заплакал.

Опрокинув назад руку Генри с размаху ударил палкой по пальцам сына. За этим последовал пронзительный детский крик. Удар повторился и на этот раз Уильям сдёрнул руки, собрав их в кулак.

- Прекрати! - с криком набросилась на мужа Мери и снова отлетела от него, получив отпор.
- Поставь руки! - вновь приказал отец. Но Уильям начал громко плакать и отбежал от него в сторону.

Вскипев Генри ударил сына выше локтей, а при попытке убежать ударил и в самую спину, из-за чего несколько волдырей на его спине лопнули и снова метнул туда же.

От живучий боли Уильям упал на пол и запил во все горло. Мать снова напала на изверга и ей тоже досталось. Она легла на сына, заслонив спиной. Всячески прикрывая его своим телом она принимала на себя один удар за другим.

Погасив злобу Генри пнул рядом, стоящий стул, который с грохотом упал на пол и вышел за дверь. Мери тихо плача наконец поднялась и заметила сына без сознания. Она постаралась медленно вставь и взяла его на руки.

Дойдя до комнаты она уложила Уильяма животом вниз, а сама направилась ванную умыться и сменить одежду. Передвигаться по лестнице было больно, но вот протирать свою раненую спину было ещё больней.

Вернувшись к сыну она заметила мокрую с кровавыми пятнами рубашку. Мери сильно испугалась и сорвала с него одежду, застав спину в ужасном состоянии.

Она бы и стерпела эту боль, но увидев это; сорвалась и громко заплакала, тщетно прикрывая рот рукой. Ей было невыносимо больно и обидно видеть багровые рубцы на его детском теле. А лопнувшие волдыри образовали ожоги.

Любая мать, ни за что бы на свете, не хотела видеть своего ребёнка в таком положении. Она отчаянно билась в стенах этого зверства. И вопрошала почему её сын, чем он это заслужил.

Она не стала протирать его спину и даже не накрыла одеялом, боясь разбудить его. Мать хотела, чтобы это хоть как-то зажило до утра, чтобы Уильяму не было так больно. Мери легла возле него и оба заснули на животах, стараясь даже не вспоминать сегодняшний день.