Номер 112m

Не успел Алан опомниться, как его схватили под руки, не давая ни на метр приблизиться к сцене. А перед глазами лишь бездыханная Мей. Духота. Суматоха. В конечном итоге кромешный мрак и жуткая давка.

- Мей! Что с ней! Мей! Пустите!

  Толпа непроглядной воронкой закрутилась вокруг, охватила без возможности продохнуть. Взволнованный шёпот, струившийся отовсюду, слился в единый нераспознаваемый гул, среди которого особо чётко различалось разве что громыхание шагов.

- Мей! Мей! Пустите меня!

  Воздух, кажется, покинул легкие, и голос сорвался, обратившись хрипом. Попытка вырваться из цепких рук, и кто-то ловко ухватил его за шиворот пиджака, стягивая плечи. Алан практически выскользнул из них, спотыкаясь, подбежал к краю сцены, поскользнулся на ровном месте, ослепленный неоновыми лучами. Цепляясь пальцами, за тонкий поручень, из последних сил рванулся к ступеням. Но безуспешно.

- Пустите меня! Нет!

  Перед глазами мелькнул неясный силуэт Айзека. Пустые, совершенно тусклые глаза, испуганный вид и нелепо вытянутая вперёд рука. И тут же всё исчезло, поглощенное общей массой. Руки в перчатках из склизкой кожи, снова сомкнулись на плечах. Тёмные костюмы индивидуального пошива, лакированные туфли с заостренными носами, нашивки "ЦНР" на нагрудных карманах пиджаков - внешний вид "специальных" сотрудников Центра был невероятно лёгок для запоминания и не навевал ничего кроме чувства волнения.

Резкий пинок в спину и Алан, не удержав равновесие, упал к дверям актового зала. На трясущихся ногах поспешно поднялся и, окинув всё вокруг ищущим взглядом, обнаружил незнакомцев в полуметре от себя. Их лица, частично скрытые глубокими тенями, выражали крайнее пренебрежение, губы изогнулись в презрительной полуулыбке, а холодный взгляд был направлен куда-то через Алана.

Новый, куда более сильный пинок в спину. И парень на негнущихся ногах с приглушенный стоном упал к перилам лестничной площадки, рискуя сорваться вниз и сосчитать ступени. Садящей болью отозвались алеющие ладони и окончательно разбитые колени. Приподнявшись на четвереньки, Алан сплюнул сгусток крови, что сочилась из расцарапанной десны, смешивалась с вязкой слюной, стопорился в горле. Поморщился, осознав, что мир вокруг подернулся дымкой, а собственные конечности отказываются подчиняться сознанию.

"На выход! Все!" - звучали голоса из глубины зала, и Алан потянулся навстречу им, увидев сначала чёрное пятно в обрамлении из бежевых полос, затем центральных вход, двери которого стояли нараспашку.

Огляделся. Увидев приближающиеся фигуры незнакомцев, намертво вцепился в перила.

- На выход! Разве не слышал?!

Лидер медленно поднялся на ноги. Колени разогнулись с трудом и болью, руки застыли строго вдоль корпуса, губы сами собой плотно сжались.

Понимание - неожиданное и ясное, захлестнуло разум, сопровождаемое ещё большим страхом.

... Сотрудники ЦНР здесь не просто так. Да и Алан, в их полезрение попал далеко не случайно. Совсем не случайно...

Ступени гулким эхо отзывалось из-под подошвы бордовых туфель. Потом, его затмил куда больший и расплывчатый топот десятков таких же школьных туфель, чьи хозяева пронеслись мимо. Бросили пару заинтересованных и недоумевающих взглядов, растворились во мраке тенистой зелени. Парень медленно переступал с ноги на ногу, безотрывно пялился в пол, ощущая на себе следящие взгляды, искал в себе силы задать несколько вопросов, но вместо этого глубоко вдыхал грузный воздух и плотно сжимал челюсти. У самого выхода он всё-таки остановился, резко развернулся и с уверенность, правда, быстро таявшей, обратился к двум незнакомцам, которых мысленно окрестил "охранниками".

- Я ведь могу узнать, куда и зачем вы меня ведёте? - и вроде, вопрос риторический, но Алан как никогда хотел услышать на него ответ.

- Вся информация и разъяснения, исключительно по прибытию в Центр, - звучало крайне сухо и безэмоционально с их стороны, но зато строго по рабочему кодексу.

- Я ничего не нарушал! Более чем уверен в этом. Предъявить обвинения вы мне не можете, значит, я могу идти! Так? - Алан чувствовал, как действует своим поведение на и без того подорванные нервы, видел, как меняются в лицах оба охранника. - Всё. Конфликт исчерпан, - полностью уверенный в своей правоте и неприкосновенности, он шагнул меж распахнутых дверей, бросив короткий взгляд через плечо.

Но тут же был схвачен. Грубо, до самых костей сжимая предплечья, его потащили вниз по ступеням парадной лестнице.

... Кажись, соскочила набойка туфель...

И без того счесанные задники покрылись глубокими царапинами и трещинами, рисковала разойтись по шву штанина, кожа щиколоток отозвалась пламенной болью.

Вечернюю тишину прорезал совершенно незнакомый голос, заставивший охранников остановиться и на минуту ослабить хватку.

- Хм... А кто-то любит рисковать должностью, - ещё один полушаг и Алан сумел различить рослого мужчину, что стоял у порога школы, скрестив руки на груди, и с толикой высокомерия взирал на происходящее. - Рукоприкладство мало кому проходило даром. Не боитесь получить выговор от правительства? - ухмыльнулся. - Как знаете.
Психотерапевт, чьи черты Алан с лёгкостью распознал даже с расстояния, устало поднёс руку к губам и протяжно зевнул, демонстративно при этом закатив глаза.

- Лучше бы о себе подумал, - так же вяло и безразлично отозвался один из охранников, потянулся к телефону. Напоследок, сквозь сжатые зубы, бросил. - Хотя, нет. Слишком поздно.

Чёрное авто с шипением и треском заехало в школьный двор, из-под колёс тут же взметнулась пыль и гравий. Водитель тихим приветствием сквозь полузакрытое окно пригласил всех четверых пройти в салон. Алан послушно и всё так же молча протиснулся вглубь, откинулся на кожаную спинку, с любопытством уставился на сотрудников ЦНР.

...Чего они ждут?...

Леон приблизился к машине упругим размашистым шагом, лёгким движением распахнул настежь дверь переднего сиденья и полубоком опустился в кресло.

- Сигарету? - обратился к водителю. В руках мелькнула измятая пачка "Breather".

В ту же секунду вспыхнул блёклый огонёк зажигалки, чёрным пеплом окутал кончик сигареты. Алан поежился.

- Вы разве курите? - вопрос невольно сорвался с губ.

- Ммм... - Леон окинул собеседника оценивающим взглядом. Отвернулся и ежесекундно потушил её каблуком туфли. - Да... То есть, нет... - короткое молчание, и он неловко заключил. - Практически нет.

Учащиеся шли местами раздробленным, но всё-таки строем. Бордовая форма, приглушенные голоса, неразборчивый шёпот, угловаты тени. Алан невольно стиснул челюсти. Волнение клокотало где-то в глубине грудной клетки, пронзило сознание телячьим страхом и болью. Болью, что вызывали мысли о Мейлин, вновь и вновь настигающие его.

Спустя пять минут ожидания к машине подошёл третий охранник в сопровождении с одним из учеников. Алан не стазу смог различить его миниатюрную фигуру в вечернем мраке, но стоило обоим подступиться к капоту, с удивлением узнал Айзека. Тот с крайне обречённый и сбитым с толку видом брел впереди, медленно переступая с ноги на ногу, нервно огляделся, остановившись у двери пассажирских сидений. При виде Алана он ещё больше прежнего опешил. Изогнулись то ли в удивление, то ли в негодовании его темно-рыжие брови, дрогнули припухшие губы, проступили на переносице витиеватые морщины.

- Живее! Ну! - послышался крик из-за его спины, и Айзек недовольно вскинул голову, поморщился.

- Подержи, - всё с тем же недовольным видом протянул Алану небрежно свернутый пиджак.

Качнулись рыжие вихры. Айзек неуклюже протиснулся внутрь салона, кинул косой взгляд сначала на Алана, затем на водителя, а после неспешно сквозь боковое зеркало разглядел полу спящего Леона.

Охранники, по-прежнему стоявшие снаружи, обменялись парой фраз. Первые двое скрылись в школьном здании, третий неторопливым шагом направился к авто, поспешно отдал распоряжение водителю, также быстро отстранился. Еле слышно загудел мотор, плавно провернулись вокруг своей оси мощные колеса, смешались за окном силуэты и тени. Лишь треск гравия. Лишь садящие ладони.
______________________

Коридоры Центра Новейших Разработок оказались на редкость непримечательными, самыми что ни на есть заурядными, серыми и к тому же пустынными. Череда округлых лампочек тянулась стройным рядом, желтели в их свету продолговатые стены, яркими бликами блестели кафельные плиты. Обычная деревянная дверь, без таблички или номера, уже битый час зияла перед глазами. И Алан вскользь пытался рассмотреть, что же за ней, но через узкую щель, как то и следовало ожидать, проскальзывали лишь косые лучи света и отголоски силуэтов.

Тишина.

Леон расположился на скамье напротив, мирно посапывал, вытянув вперёд стройные ноги в бежевых брюках со стрелками и в тёмных лакированных туфлях. Невольно склонилась набок его голова, сквозь длинные ресницы полузакрытых глаз виднелся краешек карий радужки. Ряд белоснежных, идеально ровных зубов тоже проступил меж чуть разжатых губ, уголки которых опустились, сменив выражение лёгкой улыбки на полную безмятежность. Лицо Леона выглядело на удивление печальным и даже непривычным, но это лишь подстегнуло Алана с большим интересом рассматривать ранее упущенные черты и мелочи внешнего вида. Как и месяц назад, короткая аккуратная стрижка, гладко выбритое лицо без намёка на щетину, светлая кожа с первыми линиями морщин и лёгкими впадинами на месте скул. В глаза бросался неординарный пиджак в крупную клетку. Явно не рабочий, но всё же гладко выглаженный, он смотрелся на Леоне, как нечто парадное или как минимум просто праздничное, броское и приятное глазу, что ещё раз доказывало - у психотерапевта есть вкус и не только в белоснежных халатах. Верхняя пуговица небесно-голубой рубашки, как то и полагается, небрежно расстёгнута, на воротнике, в цвет окантовки - надпись "ЦНР", такая же виднелась на левом из манжетов. На запястье правой руки красовались серебристые часы с римским циферблатом. На левой - тонкая красная нить, свободным кругом охватывающая две выпирающие косточки. Рубашка, изрезанная множеством глубоких складок, пышными волнами накрывала ремень брюк, была местами ненароком выправлена, топорщилась. В унисон дыханию, ткань тонула в синих тенях и ежесекундно светлела, уступая место привычному голубому цвету.

Бойлер с протяжным всхлипом наполнил пластиковый стаканчик кристально чистой водой, заглох, издав скрипучий вой.

Вкус воды слишком уж матовый и не натуральный вязким осадком застывал на языке после каждого нового глотка, двоился и троился, прежде чем окончательно исчезнуть.
... Мей. В голове лишь Мей, и нет места ничему кроме неё...

Алан зажмурился, пытаясь побороть головную боль, с тяжелым вздохом сжал стакан в ладони. Звонкий треск ежесекундно разнесся по помещению, гулким эхо отозвался в противоположном конце коридора.

Ресницы Леона еле заметно дрогнули. Изогнулись иссиня-черные тени. Скользнула с колена рука. Пальцы отбили чёткую барабанную дробь о сидушку скамьи. Леон украдкой посмотрел на дверь кабинета, окинул коридор тоскливым взглядом, убеждаясь, что всё осталось на своих неизменных местах. Уставился на Алана, который с несколько невольно замер.

- Рыжий по-прежнему там? - плавный кивок головы в сторону кабинета, и сиплый спросони голос. Леон еле сдерживался, чтобы не зевнуть во весь рот.

- Айзек? - возможно глупое уточнение, но оно помогло Алану вернуть мысли в нужное русло.

- Да-да, он самый, - психотерапевт с хрустом потянулся, одернул пиджак, стряхнул с рукавов невидимую пыль.

- Да, - и тут же добавил. - Там.

Ещё по прибытию Айзека грубо выпихнули из автомобиля и, взяв под обе руки, на силу завели в кабинет. Парень лишь молча озирался, с привычной ему театральностью движений беспомощно вскинул руки, силясь что-то сказать, но засомневавшись просто махнул в сторону Алана рукой.

... Ну и черт с ним!...

Длительная пауза в сопровождении гудящей лампочки, дышала нервозностью и напряжением, была прервана совершенно спонтанно самим Аланом. Он с решительным видом пересёк пространство, разделяющее его и Леона, замер в полушаге, стараясь сохранить невозмутимость лица и голоса.

- Это, ведь Вы были тогда на сцене?

А в голове, как никогда ясно стояла картина того, как ноги Мей подкашиваются и знакомый силуэт возникает рядом в неоновом свете, среди синеющих отблесков.

- Да, - мужчина с трудом оторвал взгляд от кафельных плит, борясь со сном, косо глянул на собеседника. - А что?

- Вы знали Мей?

- Нууу... - протянул Леон. - Пару часов, не более того.

Алан вопросительно вскинул брови.

- Это долгая история, - вяло отмахнулся. - Быть может, если пересечемся ещё раз, расскажу.

- Вы, ведь знаете где Мей сейчас? Что с ней?

В ответ Леон лишь медленно покачал головой.

- Не врите! Знаете, да ещё как! Это ведь Вы должны были передать её врачам! Так ведь?!

В полнейшей тишине собственный голос показался несуразно громким. Алан отшатнулся, сжал руки в кулаки, силясь побороть чувство нарастающего отчаяния.

- Ответьте!

- Я советую тебе перестать волноваться о Мейлин и хоть сейчас побыть эгоистом. Быть может, она не хотела этого, но, так или иначе, потопила нас обоих. Троих. Ещё топит. - Леон на секунду стиснул челюсти. - Сейчас, увы, мы в одной лодке и всем троим путь лежит на дно. Сделай милость, позаботься о своей шкуре. Быть может, ещё можно хоть что-то исправить.

- Я н-не понимаю Вас...

- А я и не сомневался.

Поднявшись на ноги, психотерапевт снова отряхнул пиджак. В коротком взгляде, которым он удостоился Алана, читалось то ли злоба, то ли жалость. Лидер не успел поймать его, как Леон прошёл мимо, прогулочным, размеренным шагом. В конце коридора резко развернулся, отмечая не стенах парочку камер, криво усмехнулся.

- Твоя подружка толкнула весьма-весьма занимательную речь. Настолько занимательную, что заинтересовала главу безопасности ЦНР. - Леон стоял, чуть запрокинув голову, вглядываясь куда-то в пустоту. - Изначально, вся это ситуация со смертями на территории школы вызвала волну напряжения... Заходила речь о полном пересмотре системы и учебных планов, намечалась крупная проверка, но дело до этого так и не дошло... Вашу вечеринку одобрили практически с закрытыми глазами. Накалять ситуацию пуще прежнего не хотелось, но подозрения о всевозможных неполадках возникли ещё за неделю до самого мероприятия. Последние два дня внимание к школе усилилось. И тут Мейлин. Её выходка, слова... В конечном итоге она наложила на себя руки... И опять на глазах десятков школьников.

- Наложила на себя руки? Вы имеете в виду самоубийство? - глаза Алана в недоумении расширились. - Не может быть!

... Мейлин?! Да никогда?!...

- Ты многого не знаешь. Впрочем, не удивительно...

- И всё же, не понимаю... Почему мы здесь?

- Окажешься там, - Леон кивнул в сторону кабинета. - Узнаешь.

И словно в ответ его слова пронзительным скрипом отозвалась безликая дверь. Айзек секундно замер на пороге, после чего мимолетно осмотрел пустынный коридор, увидев Алана, пусто и молча уставился на него. Плавными завитками обрамляли его лицо взъерошенные волосы, по-кукольному изогнулись тугие брови, блёклые блики карих глаз растворились в тумане тёмных ресниц. Худые пальцы миниатюрных рук, большей частью скрытые манжетами рубашки, с силой толкнули дверь от себя, так что она застыла в паре сантиметров от стены. Сухое "заходи" и рыжий чуть отстранился, давая Алану пройти, но в последний момент исподтишка с силой задел его плечом. Смерив взглядом, произнёс еле слышное:

"Черт возьми, какой же я везучий!"
______________________________

Всё те же холодные тона и пустынные стены. Вязкий воздух и головокружительное ощущение скованности, обречённости и желание безвозвратно покинуть это пространство.

- Ваше имя?

- Алан75a.

Вытянутой формы стол и четыре размытые фигуры, что застыли вокруг него с неприкрытым пренебрежением в лицах. И Алану невольно вспомнилась комиссия по делам несовершеннолетних, перед которой он некогда выступал с повинностью, после драки в школьной столовой.

... Кажись, это был седьмой класс...

- Класс?

- 8b инженерной направленности.

Голоса неприятные, до вычурности официальные, тон ровный, без дрожи и невнятных пауз.

... Система проверенная временем, от того и прочна, и точна, но затерта до дыр. Привычная настолько, что походила на нечто формальное, важное, но в куда более сдержанной форме...

- Возраст?

- 14.

Напряжение хлынуло по возрастающей, вместе с кровью наполняло все сосуды и жилки организма.

Алан стоял, как по струнке. Руки строго вдоль корпуса, плечи расправлены, подбородок гордо вскинут. А внутри полное смятение и разрастающийся ком недоумения.

- Код подтверждения доступа к личным сведениям?

- 077651375.

Цифры промелькнули перед глазами, как на автомате, без запинки, ровной строкой. Но в результате, номер прозвучал скомкано и нечётко. Пришлось повториться.

- Ну что ж, пожалуй, всё, - стройная девушка с зеркальным ноутбуком в руках небрежно щёлкнула пальцем кнопку сброса. Экран вспыхнул новым изображением - яркой заставкой, преимущественно в синей цветовой гамме. Новое лёгкое движение и начался запуск регистрационной программы, в то время как ноутбук был осмотрительно отставлен в сторону. - Это была информационная часть нашего диалога, думаю, это формальность Вас не затруднила.

... Так и подумал. Формальность...

- Ещё раз добрый вечер! Несмотря на не слишком благоприятные обстоятельства для всех нас, мы рады приветствовать Вас в Центре Новейших Разработок. Наша компания нацелена на развитие, усовершенствование и улучшение жизни наших клиентов. Мы всегда открыты для диалога и предложений наших постояльцев. Меня зовут Линда39l, - девушка приветливо улыбнулась. - Я работаю в такой отрасли, как обеспечение безопасности Купола и всех прилегающих территорий. Также, следует представить вам главу школьного совета - Лоррейн48l...

Женщина с крысиным лицом услужливо отвела взгляд от собственных ногтей, посмотрела куда-то через Алана и, недовольно фыркнув, одернула цветастую блузу, что норовила собраться мешком на её и без того расплывшейся фигуре.

- Глава отдела безопасности ЦНР - Николас19n...

Весьма солидного вида мужчина в костюме индивидуального пошива с лоснящиеся атласным воротником, старательно перелистывал страницы записной книжки, даже не поднял глаз.

- Представитель комиссии по делам несовершеннолетних - Тревис21t...

Молодой человек, что держался в отдалении от остальных, почтительно кивнул, параллельно крутя в руке шариковую ручку, с интересом осмотрел Алана с ног до головы.

- И глава пришкольной медицинской части - Анна23a.

Неприметная женщина средних лет расположилась в кресле на углу стола, старательно высморкалась в одноразовый платок, недолго думая потянулась за вторым.

- Итак, Алан, - Линда окинула всех присутствующих мимолетным взглядом. - Для начала поставлю Вас в известность. Ваша одноклассница - Мейлин43m обвинена в нарушении сразу несколько пунктах школьных правил, а также, что куда более значимо, несоблюдении договора и многих его условий. Она исключена из школы и сразу, после поправки здоровья, будет отправлена в жилой сектор для решения её последующего размещения. В свою очередь, Вы, - голос стал на парочку нот выше. - Обвиняетесь в содействие Мейлин, применении силы в отношении нескольких своих одноклассников, нарушении дисциплины, употреблении табачных изделий на территории школы и сопротивление правительству ЦНР при задержании.

Сердце в глубине грудной клетки йокнуло, забилось с новой силой и густым жаром обдало тело вплоть до самых кончиков пальцев.

- Вследствие этого мы проводим воспитательную беседу с теми, кто был близок с Мей, дабы убедиться, что вы не попали под её влияние и по-прежнему способны принимать здравые решения, и не противитесь системе ЦНР.

... И зачем же здесь Леон? Тоже для воспитательной беседы?...

- Для начала пройдёмся по основным вопросам, - Линда на секунду отвлеклась на ноутбук. Пальцы скользнули по клавиатуре, зависли в паре миллиметров от экранов, прежде чем девушка снова отстранилась от устройства. - Правда ли то, что Вы были близки с Мейлин?

- Да. Мы друзья, - Алан утвердительно кивнул.

- Как много времени вы проводили вместе?

- Ммм... - нахмурился, с непониманием в лице застыл с нескрываемой растерянностью. - Ну, много...

- Не было ли поведение Мейлин в последнее время странным?

И снова парень засомневался перед ответом. Сказать "да" пусть и честно, но рискованно, "нет" - всячески напрашивалось, и крутилось на языке.

- Нет. По крайней мере, я так не считаю.

- Как часто Мейлин говорила с Вами на личные для неё темы?

- Ну, было дело. Пару раз.

- Не находили ли Вы её взгляды и слова странными, противоречащими законам ЦНР?

- В каком смысле? Не совсем понимаю, - окинул прядь волос с лица, которая упала на глаза, резко урезав кругозор.

- Проскакивало ли в её словах недовольство системой ЦНР, быть может, её не устраивала позиция нашей компании, - активно жестикулируя, разъяснил девушка.

- Нет, такого никогда не было, - и снова лгал, надеялся, что во благо.

- Состояли ли Вы и Мейлин в сексуальной близости?

- Нет... - Алан вполголоса рассмеялся. Настолько глупым в его глазах был вопрос.

Тем временем, глава школьного совета недовольно вскинула голову, неловким движением поправила округлые очки, еле держащиеся на кончике её приплюснутого носа, с явным негодованием в глазах воскликнула:

- Вы видите в этом что-то смешное?! - голос на удивление высокий и оттого весьма неприятный, режущий слух. - Мы обсуждаем серьёзные вещи, а он смеётся! Нет, ну, вы только посмотрите на него! Никакого воспитания и уважения к старшим!

- А Вам не кажется это абсурдным?! - Алан хотел было возразить, но его тут же прервали.

- Нет, мне не кажется! Нет, мне не кажется!

Парень невольно поднёс руку ко лбу в попытке скрыть раздражение и гнев, с новой силой прорисовавшиеся на некогда спокойном лице.

- Нет, ну, вы только посмотрите на него! - раздались новое восклицание. - Николас, Вы только посмотрите на него! Ну же! Оторвитесь от своих записей и посмотрите на этого наглеца! Он ещё и недоволен!

Алан стиснул челюсти.

- Лоррейн, остыньте и давайте, наконец, продолжим, - Тревис, который нервно переминался с ноги на ногу. Он относился к тому узкому кругу людей, хоть как-то заинтересованных в происходящем.

Напряжённая пауза. Линда, снова отвлекшаяся на анкету в ноутбуке, была, вырвала из задумчивого состояния грудным кашлем одного из присутствующих.

- Ах, да, простите...

Ещё пара пустых вопросов о взаимоотношениях с Мей и тема медленно сменилась на проверку знания школьных правил. Лидер с лёгкостью отвечал короткими заученными фразами, без запинки и пауз. Дресскод, безопасность, взаимодействие с одноклассниками и учителем - всегда одно и тоже.

- Пожалуй, на сегодня всё, - лицо девушки исказилось в полуулыбке. - Наши сотрудники всегда рады работе и помощи нашим постояльцам, всегда открыты к обратной связи и искренне надеемся, что все наши усилия не проходят даром. Ведь каждый из учеников нашей школы способен достичь тех вершин, того лучшего будущего, которое только пожелает. Стоит только быть целеустремлённым и...

... Алан еле сдержался, чтобы не закатить глаза. Неужели, они в серьёз думают, что такого рода убеждение прокатывает не только с первоклассниками?! Хотя время и обстоятельства были явно на их стороне...

- До принятия решения о Вашем исключении, Вы будете находиться здесь. В Центре. На выходе из кабинета один из наших сотрудников проведёт Вас в соответствующую комнату. Можете идти.
_______________________

Отчисление? Алан никогда не думал о нём. Наверное, потому, что не представлял свою жизнь без школы и того, что с ней связано, а приходящее на ум казалось чем-то безнадёжным и плачевным, диким и несуразным. Бессмысленным. Да-да, именно. Бессмысленным.

Скудные апартаменты два на два метра ограничивались миниатюрным шкафом-купе и двумя кроватями с прохудившимися матрасами. Почему двумя? Это Алан понял ещё на выходе из кабинета, когда издалека заметил Айзека. Он с понурым видом стоял, опершись о стену, старательно вчитывался в документ об исключении, который точь в точь копировал тот лист, что всучили самому Алану.

- Я так понимаю, тебя тоже хотят исключить, - с долей издевки произнёс лидер, но ответа не получил.

Рыжий ничего не ответил, даже головы не поднял, бросил лишь недовольный взгляд исподлобья, стоило лидеру потянуть его за плечо вслед за охранником.

Нет, Алана вовсе не страшили плохие условия. Жизнь во время вируса внесла свою лепту в представление о комфорте, максимально расширила его границы, так что нахождение в школе, пусть и привычное, казалось до невероятной степени радужным. А комната в ЦНР - обыденность, вынужденная, но не лишенная своей прелести.

- Блин, - Алан повторно огляделся. - У нас, ведь из вещей - ничего.

Подступившись к шкафу, рывком сдвинул дверь в сторону. Та с еле слышным скрипом соприкоснулась со стеной, отдалась лёгким дребезжанием, исказились силуэты в её зеркальной поверхности. Две стопки аккуратно свернутой одежды покоились на верхней полке и парень, поднявшись на носочки, небрежно стянул их. Две стандартные белые футболки размера "s" с фирменной окантовкой из светло-голубых ниток, такие же брюки свободного фасона, заметно расширенные к голени.

Белый. Алан никогда не любил этот цвет. Слишком маркий. Слишком броский. Слишком парадный. Он, как символ то ли противостояния, то ли отвращения сопутствовал на протяжении пусть и не большой, но жизни.

...Белые дым, медленно превращающийся в густой смог, вместе с пламенем охватил помещение. Белая форма северной мужской академии и такого же оттенка летние брюки, с проступающими на них ярко-алыми завитками. Белое свадебное платье матери, такое ложное и наивное, обрекающее на новые, явно муторные связи. Отрез белоснежного балдахина с лёгким кружевом и атласными лентами. И прозрачно-белое лицо Мейлин...
Глубокий вдох и дрожь мимолетным порывом охватила тело, словно вакуум обволокла каждую его клеточку.

- Алан! - голос Айзека, как всегда, пронзительный и встревоженный раздался из-за спины. - Слушай, я должен тебе кое-что рассказать...

Он нервно переминался с ноги на ногу, в своей привычной манере заламывал кисти рук и мял излишне широкие манжеты рубашки, как невзначай смотрел куда-то в сторону.

- Думаю, ты должен это знать...

Окончательно потупился, скрывшись в глубоких бордовых тенях и пышных завитках своих волос. Лишь округлый кончик носа и длинные тёмные ресницы проглядывали сквозь это пламенное буйство красок.

- Мейлин умерла...

...Этот странный порыв тотчас что-то ответить. Но всё обрывалось вместе с новым глотком воздуха и замерло на кончике языка меж разжатых челюстей...

- Я думал за ней приедет скорая, а потом... потом увидел, как её...

Нет, Алан вовсе не удивился. Ожидал такой расклад, пусть и с опасением, надеждой на лучшее и элементарным отрицанием, но весь мир, кажется, был опять против него.
Одолевало нелепое и невероятно лёгкое ощущение пустоты. Нет. Опустошённости.

- Возьми, - лидер протянул Айзеку один из комплектов одежды, молча отстранился.

Рыжий смерил его ошарашенным взглядом. Наверняка, ждал шоу, всплеска эмоций с примесью шока и всеобъемлевающего отчаяния, нелепых метаний и ярой жестикуляции. Как всегда, мерил людей по себе. Алан же был скуп на выразительность, и порой это раздражало даже его самого. Ему совершенно не чужды эмоции, весь их спектр где-то на подкорке регулярно давал о себе знать. Сильными приливами, как во время шторма они накатывали на сознание, захватив его в свой стремительный водоворот, что как червоточина пронизывал всё тело. Но не больше. Всё это не больше чем внутренние переживания, никогда не находившие отклика во внешнем состоянии.

- Пора спать. Наверняка, уже совсем поздно, - Алан рассеяно огляделся в поиске часов.

Пустые, совершенно гладкие, без изъянов стены чуть накренились, сплелись, образовав заостренный потолок.

...Мей умерла...

Это мысль должна корнями впиться в сознание и, быть может, тогда принесёт отожествляющую боль и облегчение. Но в тот короткий момент напряжение тяжкой дымкой обвило всё кругом, смрадным запахом объявило о своём наступлении отчаяние. Лёгкое дуновение ветра и всё растает, не оставив ни следа.