Номер 112m

Свинина. Курятина. Говядина.

Сочное мясо, один запах которого вводил Миа в состояние эйфории, дурманил и сводил с ума. Всё остальное, чего бы не касались её челюсти, казалось, пресным и безвкусным, таяло во рту за считанные секунды, не оставляя ни послевкусия, ни чувства сытости. Стоило признать, что мясо в ЦНР подавали практически несъедобным, сухим и трудно жующимся, но Миа это не заботило.

Организм это не заботило.

Он яро требовал ещё парочку кусочков животной плоти. Больше! Больше! И она еле сдерживалась, чтобы не прикончить блюдо голыми руками, без условностей и приличий, без вилки и ножа.

Она не смела, требовать добавки. Медсестры отказывали, окинув её недоумевающими взглядами, скрывались за дверью палаты. После них, в воздухе, мерзким напоминанием, зависал запах дорогого парфюма, которым они так отчаянно хотели перебить вонь медикаментов. И она вдыхала его, ощущая, как медленно, с явными отголосками, сходит на нет аппетит, уступая место, тошноте. Так было изо дня в день.

"Ты вкусно пахнешь." - этот вывод напросился сам собой, в один из дней, когда Тай первый раз в жизни разложил пасьянс.

- Это комплимент такой? - парень поднял на неё глаза и с удивлением заметил полную серьёзность в лице Миа.

- Нет. Констатирую факт, - покачала головой, и её русые волосы рассыпались по плечам.

Аромат кожи, свежей и обжигающе горячей, может, чуть солоноватой и очень терпкой. Кончики пальцев, которыми Тай ловко тасовал карты; шея с выступающими костями и кадыком, который приподнимался и отпускался в зависимости от интонаций. Лопатки, то и дело выступающие из-под ткани белой футболки; живот и кости таза, на которые Миа так долго смотрела, когда Тай хвастался, тем что умеет стоять на голове. Мочки ушей, в обрамлении из светлых прядей; колени мало заметные, из-за мешковатых брюк; округлые пятки, видневшиеся из-под длинных штанин, когда парень ходил босым или выскальзывал из крупных больничных тапок. Всё это обтянуто кожей. Благоухающая, эластичная, скрывающая под собой не менее великолепную плоть.
_______________
Отец Тая - приземистый мужчина средних лет, с проступающей в густой шевелюре сединой, с крючковатым носом, суровым взглядом и привычкой скрещивать пальцы рук, восседал в высоком кресле, чуть левее рабочего стола. Напротив, сам Тай - по-подростковому худощавый и нескладный, безотрывно пялящийся в пол, словно провинившейся ребёнок (при этом крайне мрачный и не желающий признавать свою неправоту).

Если приглядеться, то их с трудом можно назвать родственниками, уж тем более близкими. Первый статен, коренаст и хорошо сложен, обладал резкими чертами лица, глубоко-посаженными карими глазами, оливковым тоном кожи. На контрасте с ним Тай, совершенно белокожий, сутулый и долговязый, с точеным профилем и светло-серыми глазами в обрамлении из практически белоснежных ресниц.

Миа стояла за дверью кабинета и наблюдала за происходящим сквозь небольшую щель.

Как сказал новоиспеченный товарищ:

"Мне надо уладить кое-какие проблемы". Велел оставаться на месте, а когда девушка хотела, как обычно, возмутиться, громко шикнул в ответ.

Оказалось, что отец Тая отвечал за поставки оборудования в медицинскую часть ЦНР, специализировался на новейшем изобретениях, и вообще являлся важным звеном в замкнутом кольце работы Центра. Увидев вышеупомянутого в живую, Миа поймала себя на мысли о лёгком разочаровании, ведь представляла его, совершенно иначе.

"Уилфред67w" - если верить дверной табличке, именно так звали этого сурового мужчину в тёмном однотонном костюме, поверх которого был, накинут медицинский халат с вышитой меткой "ЦНР".

- Да, со мной все в полном порядке, - с обыденной надменностью проговорил Тай.

- Всё лекарства принимаешь? - голос Уилфреда звучный, чем-то напоминающий диктора из "Флэш-Курса Английского Языка", который Миа слушала на днях.

- Да, - кивнул и нервно прикусил губу.

- Открой рот, - мужчина придвинулся к сыну и с видом профессионала попытался разжать его челюсти.

Тай брыкнулся, неуклюже выкрутился из цепких рук и недовольно фыркнул.

- Ну, я же сказал! Всё в порядке!

- Сильно сомневаюсь. - Уил скрестил руки на груди, тяжело вздохнул, вглядываясь в бледное лицо сына. - Думаю, не без причины.

Тай сделал самую недовольную из припасенных гримас и послушно открыл рот. Блеснули ровные, без изъяна зубы, нежно-розовая челюсть и округлый кончик языка.

- Нуууу... - за подбородок приподнял голову Тая, попытался поймать лучшее освещение, нахмурился и потянулся к столу за футляром с очками. - Кажись, ты опять врёшь. Не пил ты никаких лекарств и диету не соблюдаешь.

Резко выдвинул ящик стола, изъял несколько папок с документами, после которых последовал бирюзовый пластмассовый чемоданчик острой, квадратной формы.

- Я пью лекарства чётко по расписанию, - хотел было реабилитироваться Тай, но поздно.

- Врешь, - сказал, как отрезал.

- Не вру!

- Ты хоть представляешь, сколько денег уходит на твоё лечение! - Уилфред подался вперёд, так что между ним и сыном оставались считанные сантиметры. - Сколько компания вкладывает в твоё лечение!

- Ты только и делаешь, что попрекаешь меня этим!

Звонко щёлкнул замок на чемоданчике, и крышка скользнула в сторону, выпуская наружу кубы витиеватого густого пара. Среди кубиков искусственного льда показалась вытянутая колба со сменными насадками. Самую тонкую и длинную из них Уилфред закрепил, с предосторожностью повернул вокруг оси, ровно до трёх щелчков.

- Опять эта дрянь... - испепелил взглядом колбу, в ожидании уставился на отца.

- Я тебя предупреждал. Не хочешь идти щадящим путем, значит, будем делать так, как проще и быстрее, - постучал пальцем по стеклу, проверяя количество содержимого.

- Будто я виноват, что от этих таблеток раскалывается голова... - парень, будто надеялся на прощение и второй шанс, но позиций сдавать не собирался. - И вообще, какой положительный эффект может быть от того, после чего с трудом поднимаешься на ноги!

- Я всё сказал. - Уил последний раз осмотрел спрей, направил голову Тая на свет. - Открывай рот.

...Пшик...

Отдернулся в сторону, зажав рот обеими руками. Даже из далека Миа разглядела, как на глазах Тая резко выступила влага, а щеки полыхнули алым.

- Неужели, так сильно жжёт?! - усмехнулся с лёгким недоумением в карих глазах.

Тай закашлял. Сухо, надрывисто, согнувшись пополам и прижав левую ладонь к грудной клетке. На фоне алебастровых ладоней, как никогда ярко поступили багровые сгустки крови.

- Ты порвешь себе связки, если продолжить раздирать горло. - Уилфред придержал сына за плечо.

- Я не... не могу... - новый приступ; он словно захлебнулся.

- Давай, успокаивайся... Вдох! - похлопал по лопатке.

Тай с хрипением втянул ртом воздух.

- Вы-ы-ыдох...

На глаза навернулись слезы, волна отяжелевшего воздуха прокатилась вверх по позвоночной трубке.

- Вдох...

Грудь вздувалась на подобии штормовой волны, изрезанной тонкими лентами ребристой пены, оседала, скрываемая складками футболки.

- Вы-ы-ыдох...

Дрожь скользнула по спине, зудом отозвалась в горле.

- Одной дозы должно хватить на месяц, - мужчина отсоединил насадку от колбы, вернул их обратно в холодильный ящичек. - Через четыре недели начнёшь принимать лекарства. Будешь снова обманывать меня, вернёмся к этому методу, - постучал по чемоданчику. - Или ещё лучше, отправишься на лучевую терапию!

- Горло... - рука Тая застыла между подбородком и шеей в районе гланд.

- Режет?

Кивнул, одновременно пытаясь сглотнуть.

- Обезболивающие тут не помогут. - Уилфред подвинул коробку с сухими платками к краю стола. Тай ловко ухватил одну за другой, нервно пытаясь стереть кровь с ладоней. - Дней пять придётся потерпеть. И прошу тебя, перестань есть так много сладкого. Оно тебе не на пользу, - с крайне хмурым видом замолчал, пристально уставился на парня, терпеливо ждал должной реакции.

Тот промямлил что-то невнятное в ответ, борясь с неприятными ощущениями, сжал в кулаке и без того ссохшиеся платки. Пять минут монолога и Тай, ещё более мрачный и напряжённый, поспешно выскользнул из кабинета.
_____________________

- Моё сердце совершает примерно шестьдесят ударов в минуту. В такт секундой стрелке. За это время оно прокачивать около пяти литров крови, и если прикинуть...в моём теле еле-еле наберётся столько... Четыре с половиной литра, не больше... А теперь, представь, - Тай громко щёлкнул пальцами. - Что же происходит с человеком, в кровь которого попадает вирус? Биение сердца учащается на двадцать ударов. Для большинства людей это по-прежнему норма, но работа организма заметно ускоряется. Вместо своей обычной функции - доставки полезных веществ к тканям, а соответственно и клеткам тела, кровь концентрирует их. А не редко делает совершенно обратное - вымывает полезные вещества из клеток. Что происходит в этот момент с вирусом? Он делится. Чем больше концентрация белка, тем быстрее и больше особей он производит. - На пару секунд Тай замолчал, перевёл взгляд на Миа, убеждаясь, что она слушает. - И, казалось бы, человеческий организм на редкость продуман. Лейкоциты, содержащиеся в крови должны поглотить вирус, приняв его за инородную частицу. Но тут возникает одна сложность. Клеток вируса слишком много, следствием тому - лейкоциты начинают разбухать, многие из них отмирают, а кровь ещё сильнее сгущается. Организм совершает выброс гемоглобина. Сердце перегружается, кровь застаивается в сосудах, образуются многочисленные тромбы. Человек находиться в полном истощении, возрастает потребность в содержащих белок продуктах. По прошествии двух-трёх дней, ощущается сильная усталость, озноб. А дальше кома, пара часов беспробудного сна при практически нулевом пульсе и смерть...

Тай сидел на высоком деревянном стуле, закинув ноги на стол и отклонившись на узкую спинку. В задумчивости он прикусил внутреннюю сторону щеки, на месте которой, теперь образовалась глубокая скула. Пальцы перебрали полупрозрачные файлы папки, с шелестом и характерной Таю неторопливостью. Он прошёлся быстрым взглядом по очередному листу, нервно постукивая костяшками пальцев по подлокотнику, запрокинул голову назад. Пряди короткой светлой чёлки упали со лба, и у самых корней волос Миа смогла разглядеть две блёклые родинки, пожалуй, единственные, которые ей удалось заметить у Тая.

Он ещё какое-то время находился в прежнем положении, пока щёки и уши не налились краской, а ножки стула предательски не задрожали под неравномерной тяжестью. Потом срыву наклонился вперёд, опустил подбородок на край стола, так что ладони коснулись пола, а сквозь футболку змейкой выступил позвоночник.

- Ну, и что с тобой? - Миа, наблюдавшая за всем со стороны похлопала парня по спине, тем самым, застав его врасплох.

За считанные дни она успела привыкнуть к приливам меланхолии у своего нового знакомого, которые, как невзначай, накрывали его в самые неожиданные моменты. В чём они заключались? В упадке сил, бессмысленных мрачных фразочках, которыми Тай щедро разбрасывался, излишней задумчивости и рассеянностью, связанной с полной прострацией и отчуждением.

- Мятные конфеты закончились, - парень с усталым вздохом распрямился.

Рядом, по его правую руку, на краю стола скопилась приличная горка зелёных фантиков, которая ежедневно пополнялась десятками новых смятых обёрток и норовила в скором времени рухнуть.

- Ты серьёзно?! - ни злости, ни раздражения, ни непонимания в голосе. Миа просто делала недовольный вид, чтобы хоть как-то надавить на давно исчерпавшую себя совесть Тая.

- Угу.

Ах, да, причинами хандры становились всевозможные пустяки и мелочи, вызывающие смех из-за своей напыщенной важности и чрезвычайной мелочности. В позапрошлый раз пропала футболка с именной нашивкой, в который была сделана ошибка, так что вторая единица в имени Тая походила на семёрку. Потом порвалась страница сборника стихов неизвестных авторов начала двадцать первого века. Как оказалось, парень в невероятной степени ценил эти пропитанные депрессией строки и нередко сам сочинял простенькие четверостишия, записывал их каллиграфическим почерком вдоль обложки. На днях, Тая расстроил неправильный порядок книг на полке и отсутствие одного из сборников сочинений (как оказалось позже, он упал за книжную полку). А теперь, мятные конфеты. Сладость, поедаемая им, чуть ли не тоннами.

- А разве, тебе можно их в таком количестве?

- А с чего ты взяла, что нет? - в очередной раз ловко уходил от ответа, ставя Миа в глупое положение. - Или ты... - ни капли эмоций в голосе. Похоже, ему глубоко всё равно, но раз есть догадка, то почему бы не высказать её. - Подслушивала, - сухое утверждение. Он не сомневался в этом, мало того, знал со сто процентной точностью и не ошибался.
- Да, подслушивала. - ей нечего скрывать.

Миа не привыкать быть прямолинейной, даже если это не пойдёт на пользу ей самой.

- Ну, узнала что-то интересное?

Простая манипуляция и он ловко поменял их местами, вернее, поставил всё с максимальной логикой и расчётом. Он - старший, строгий и придирчивый. Она - младшая, вынуждена выслушивать его упрёки за любые свои ошибки и оплошности. Заслуженно, но излишне много.

- Скорее нет, чем да. Ты... чем-то серьёзно болен? - внутреннее "Я" подсказывало, что необходимо спросить максимально осторожно, но вместе с тем навязчиво.

- Это логично, раз я нахожусь здесь, - нет, Тай просто не мог ответить прямо!

Хотел выкрутиться, до последнего юлить, а потом сделать вид, мол, вопроса не было и в помине.

Точка. Тема закрыта.

Для него - обыденный шах и мат, к которому он подводил каждый разговор касаемо себя. Для Миа - скользкая дорожка, один лишний шаг и она полетит вниз, безостановочно, без шанса повернуть время вспять.

Это всего лишь условность. Её и Тая не связывало ничего, кроме, разве что, поворота коридора, возле которого они пересекались каждый день. Остальное, следствие скуки и безделья, того бессмысленного существования, разбавляемого вынужденным общением. Они словно в вакууме. Вот только Тай с большей вероятностью покинет его, а Миа, подчиняясь течению, останется.

- Помнишь, я говорил, что после заражения вирусом отделался не одной потерей памяти, - захлопнув папку, небрежно кинул её на край стола. - Так вот, дело в этом...