Euphoria / Эйфория

Твои мыс­ли — мой оке­ан.

Твоя речь — мой воз­дух.

твоя улыб­ка — моя на­деж­да.

твои ка­сания — мой нар­ко­тик.

Су­щес­тву­ет лишь од­на проб­ле­ма. Проб­ле­ма ко­торую я не смо­гу по­нять при всем сво­ём же­лании. Кто ты, черт возь­ми?

***

Мое гор­ло пе­ресох­ло, гла­за с тру­дом пре­одо­лева­ют ту тя­жесть, что я чувс­твую. Во­лосы за­пута­ны, а лю­бой, да­же са­мый ти­хий звук — от­да­ёт­ся в мо­ей го­лове ди­кой болью. Я глу­боко вды­хаю в се­бя душ­ный воз­дух и под­ни­ма­юсь с ди­вана, что про­пах де­шёвым ал­ко­голем. Я хму­рюсь и смот­рю вок­руг. От рез­ко­го подъ­ема моя го­лова идёт кру­гом, а я схо­жу с ума на­конец по­нимая, что про­изош­ло.

Нет, я не ве­рю в это.

Силь­но сжи­маю и раз­жи­маю ве­ки, что­бы убе­дит­ся в том, что это не сон.

Нет, я не сплю. Это прав­да.

Я стою бук­валь­но в ку­че лю­дей. Пов­сю­ду мать его спя­щие под­рос­тки, чьи ли­ца я впер­вые ви­жу. Они ле­жат на по­лу в до­воль­но не ес­тес­твен­ных по­зах. Не­кото­рые да­же нак­ры­ва­ют друг дру­га со­бой как чер­то­вым оде­ялом. Мор­щусь и смот­рю под но­ги, ведь по­нимаю, что нас­ту­пила на ко­го-то. Слы­шу не­доволь­ное бур­ча­ние и на ав­то­мате из­ви­ня­юсь, пос­ле че­го хва­та­юсь за го­лову и ачи­наю мед­ленно воз­вра­щать­ся в по­ложе­ние си­дя на ди­ван.

Бо­же, нет.

В сво­ей сум­ке я на­хожу те­лефон и опус­каю гла­за на эк­ран. Гла­за рас­ши­ря­ют­ся, а ру­ка нак­ры­ва­ет ниж­нюю часть ли­ца. У ме­ня пять­де­сят од­но со­об­ще­ние и трид­цать про­пущен­ных вы­зовов. О мой бог.

Я не знаю, что яв­ля­ет­ся по­буди­телем это­го: моя оша­раше­ность, или ко­личес­тво ал­ко­голя, что я так без­думно в се­бя вли­ла, но рвот­ный реф­лекс зас­та­вил ме­ня с гро­хотом уро­нить свой те­лефон на лип­кий пол, и нас­ту­пая на лю­дей бе­жать в ту­алет. Мои гла­за на­пол­ня­ют­ся сле­зами и я ли­ша­юсь воз­можнос­ти вы­давить из се­бя что-ли­бо. Прос­то бе­гу, чувс­твуя сколь­ко на­роду я раз­бу­дила сво­ими дей­стви­ями.

За­путан­ные во­лосы чу­дом не пач­ка­ют­ся. Мне впер­вые так пло­хо, что я не мо­гу ды­шать. Не мо­гу ду­мать, и уж точ­но не мо­гу вспом­нить о том, что бы­ло вче­ра. И ду­маю мне вряд-ли кто-ни­будь до­ложит об этом. Я не уве­рен­на, что кто-ни­будь там был во­об­ще трез­вым.

Ру­ки тря­сут­ся, и я не мо­гу с со­бой ни­чего по­делать. Я осоз­наю, что на­пилась и со­вер­шенно ни­чего не пом­ню. По­нимаю, что у ме­ня впер­вые та­кое и что я по­нятия не имею как я оп­равда­юсь пе­ред от­цом. Гос­по­ди… Да от ме­ня же не­сёт как от мес­тно­го бом­жа.

Я на­хожу в се­бе си­лы, что-бы взгля­нуть в зер­ка­ло на жал­кое по­добие се­бя. Пер­вое что бро­са­ет­ся в гла­за — опух­шие ве­ки и стер­тый ма­ки­яж, что пре­давал мне вид де­вуш­ки из филь­ма ужа­сов. Спу­тан­ные во­лосы, ис­порчен­ное платье и сма­зан­ная по­мада…

ру­кой про­хожусь по сво­ему ли­цу и сгла­тываю от стра­ха. Черт те­бя по­дери. Да я по­хожа на шлю­ху.

Мне нуж­но три ми­нуты что­бы хо­рошень­ко от­мыть своё ли­цо в хо­лод­ной во­де и убе­дит­ся в том, что я бо­лее или ме­нее трез­ва и мо­гу по­кинуть ван­ную. Я зак­ры­ваю блед­ны­ми ру­ками ли­цо и пе­реби­раю но­гами осоз­на­вая, что всё-та­ки ме­ня ви­дят. Они смот­рят на ме­ня и на­конец-то осоз­на­ют кто пе­ред ни­ми. Кто-то хму­рит­ся и ос­матри­ва­ет мои ого­лён­ные но­ги. Они не ве­рят, что пря­мо сей­час пе­ред ни­ми про­бега­ет са­мая се­рая пер­со­на шко­лы.

Ху­же толь­ко то, что я то­же в это не ве­рю.

— Мышь, ты что-ли? — удив­ленные гла­за и пе­рего­воры лю­дей. А я не­нави­жу се­бя за то, что про­ис­хо­дит. Не­нави­жу каж­дую се­кун­ду, что ме­ня одо­лева­ет па­ника и я раз­ре­шаю се­бе пре­дать ли­цу ис­пу­ган­ный вид. Черт. Час­то ды­шу да­же не за­мечая, что я бо­сая. Мне пле­вать, я пле­вала на эти чер­то­вы каб­лу­ки, что я все рав­но боль­ше ни­ког­да в сво­ей жиз­ни не на­дену.

Гла­за сле­зят­ся, а ру­ки на­ходят же­лез­ную руч­ку две­ри. Мои ла­дони тря­сут­ся и я не мо­гу от­крыть дверь. Не мо­гу ни­чего де­лать во­об­ще.

— И дав­но у нас от­бро­сы об­щес­тва? — про­из­но­сит па­рень оче­вид­ный воп­рос от ко­торо­го я прос­то хо­чу ра­зор­вать се­бе чер­то­ву глот­ку и уто­нуть в кри­ках от­ча­яния. Я жму на руч­ку, но она не от­кры­ва­ет­ся. Ка­жет­ся сей­час я на­поми­наю эпи­леп­си­ка. Я ста­ра­юсь не смот­реть на­зад, но я знаю, что про­ис­хо­дит. Они сме­ют­ся на­до мной. Как зве­ри. Я пла­чу ста­ра­ясь зак­рыть­ся во­лоса­ми. Ис­те­рич­но дер­гаю руч­ку, за­тем са­жуть на пол, буд­то па­даю от дав­ле­ния ок­ру­жа­ющих. Черт, да так оно и есть, я не спо­соб­на это тер­петь. Я сла­бая и они это зна­ют.

Теп­лая ла­донь на пред­плечье.

— Ти­ше до­рогу­ша, ты что? — Тем­ные во­лосы соб­ра­ны в ак­ку­рат­ный пу­чок. Она са­дит­ся ко мне на пол, зак­ры­вая ме­ня от ос­таль­ных. Смот­рит с дей­стви­тель­ным вол­не­ни­ем и ужа­сом в гла­зах.

— Че вы рже­те, ба­рыги ту­пые? — ряв­кну­ла та, зас­та­вив этой кол­кой фра­зой зат­кнуть­ся це­лую тол­пу под­рос­тков. Сей­ди ак­ку­рат­но при­под­ни­ма­ет ме­ня, и я ка­жет­ся чувс­твую как мир кру­жит­ся. Дверь ме­ня­ет свою фор­му, а обои буд­то те­кут по нап­равле­нию лес­тни­цы. Но я все еще мо­гу по­чувс­тво­вать как де­вуш­ка по­вора­чива­ет ще­кол­ду и от­ва­ря­ет дверь над ко­торой я гор­ба­тилась пять ми­нут.

Я по­хожа на на­пуган­ное су­щес­тво, что вы­бега­ет с не­веро­ят­ной ско­ростью за дверь как толь­ко та от­кры­ва­ет­ся.

Про­шу не смот­ри на­зад!

Моя ру­ка нак­ры­ва­ет ниж­нюю часть ли­ца и я да­же не пре­даю зна­чения то­му, что толь­ко что бо­сыми но­гами про­бежа­лась по раз­би­той бу­тыл­ке.

…Мои кри­ки на­поми­на­ют вой. От­ча­ян­ный вой. Лю­ди смот­рят в ок­но и ви­дят де­вуш­ку, что по­хожа на мёр­твое те­ло. Они зак­ры­ва­ют гла­за де­тям и ка­ча­ют го­ловой хму­ря бро­ви и от­хо­дя от ок­на. «на­вер­ное она боль­на», «точ­но под чем-то», «от­вра­титель­ная нын­че мо­лодёжь.»

Да, они в чем-то пра­вы. Я мер­тва. Я прос­то уби­та внут­ри. Как это всё про­изош­ло? Как я поз­во­лила се­бе там ос­тать­ся.

Де­рек я убью те­бя! Я при­кон­чу те­бя, гре­бан­ный ку­сок эго­из­ма!

На­жимаю икон­ку «facebook» и бег­ло ищу имя Де­река у се­бя в друзь­ях.
Как су­мас­шедшая уда­ляю его из всех соц се­тей и бло­кирую его да­же не по­забыв уда­лить его но­мер.

Ис­те­ка­ет сле­зами и те­ря­ет си­лу в но­гах.

Она па­да­ет на ко­лени раз­би­вая их в кровь. Зак­ры­ва­ет ли­цо ру­ками и раз­ре­ша­ет во­де лить­ся по её ще­кам.

Она слом­ле­на.

***

Ти­шина — са­мое стран­ное и ред­кое по­нятие для это­го до­ма. Эби Свон уж очень силь­но лю­бит бол­тать со сво­им от­цом. На са­мом де­ле он прос­то пос­то­ян­но тор­чит на кух­не и ему всег­да нуж­на хоть ка­кая-то ком­па­ния. Они за­лива­ли в друг дру­га ин­форма­цию про по­году, до­маш­ниж жи­вот­ных, а по­рою ве­ли фи­лософ­ские рас­сужде­ния о люб­ви.
Но ни­ког­да в этом до­ме ещё не бы­ло так ти­хо. Ко­неч­но лег­ко по­нять шок от­ца. Он сем­надцать лет вос­пи­тывал хо­рошую, пос­лушную и лю­бящую дочь, а те­перь она на всю ночь ис­че­за­ет, а ут­ром воз­вра­ща­ет­ся по­хожая на прос­ти­тут­ку, что пла­вала в ал­ко­голе всю ночь. На са­мом де­ле, поч­ти все так и бы­ло. Вот толь­ко Хен­ку об этом знать не обя­затель­но, хо­тя ка­жет­ся он до­гады­ва­ет­ся.

Он ра­зоча­рован в сво­ей единс­твен­ной до­чери, на­вер­ное по­это­му он сей­час и си­дит на кух­не со ста­каном во­ды, таб­летка­ми и го­лов­ной болью. По та­кому слу­чаю он да­же фар­тук снял, что уж там.

Опус­ка­ет свою го­лову в ла­дони и шум­но вы­дыха­ет при­няв ре­шение прог­ло­тить ещё од­ну таб­летку от го­лов­ной бо­ли. Да уж, он да­же и не пред­став­ля­ет, что пря­мо сей­час бе­лоб­ры­сая го­лова: за­рыть­ся в зем­лю, уто­нуть в мор­ской пу­чине или же прос­то сго­реть от сты­да. И как она толь­ко мог­ла се­бе это поз­во­лить? Она по­верить не мо­жет. Все ведь шло хо­рошо! Она прос­то по­об­ща­лась с Сей­ди, пош­ла тан­це­вать, а по­том… Хм… блон­динка хмрит гла­за пы­та­ясь нап­рячь своё се­рое ве­щес­тво.

Де­вуш­ка не смот­рит в его гла­за. Лишь при­тяги­ва­ет к се­бе уж боль­но наг­ло­го ти­па за тол­стов­ку и на­чина­ет за­рывать­ся в его во­лосах. Она про­води­лась по ним ру­ками, и сме­ялась, от од­но­го осоз­на­ния нас­коль­ко же силь­но она пь­яна.

Она впер­вые поз­во­ля­ет по­ложить ру­ки се­бе на та­лию.
Впер­вые не бо­ит­ся при­жать­ся к ко­му-то так, что не смо­жет втя­нуть в се­бя воз­дух.

Ей нуж­но бы­ло это. Нуж­но бы­ло вып­леснуть эмо­ции.

Нет, она аб­со­лют­но ни­чего не пом­нит. Ни-че-го-шень-ки.
Упи­ра­ет­ся го­ловой в по­душ­ку и на­чина­ет мы­чать от бе­зыс­ходнос­ти. Мы­чать от то­го, что од­ним прос­тым ша­гом за­поро­ла се­бе жизнь. Хо­тя ку­да уж ху­же…

…Хенк кру­тит в ру­ках ста­кан и мор­щится на­де­ясь на быс­трое дей­ствие таб­ле­ток. Он щу­рит­ся ког­да за­меча­ет бе­лый лис­ток с рас­пе­чатан­ны­ми бук­ва­ми в кон­це сто­ла. Ра­ди это­го мож­но и от­ста­вить таб­летки. Смот­рит на над­пись.

Про­шу дать раз­ре­шение на по­ход Эби Свон Май­ер в ки­но с клас­сом.
Ус­ме­ха­ет­ся и прок­ру­чива­ет в мысль мо­мент ког­да они с Эби в пос­ледний раз бы­ли в ки­но.
Она триж­ды вы­ходи­ла в убор­ную и пос­то­ян­но нер­вно ог­ля­дыва­дась. А все по­тому, что она не­нави­дит та­кие мес­та. Люд­но, тем­но, еще и ужас­тик был. Блон­динка всег­да про­сила от­ца под­пи­сать от­каз на по­доб­ные ме­роп­ри­ятия. Да уж, это бы­ло бы для неё нас­то­ящим на­каза­ни­ем… Хенк бе­рет руч­ку, что ле­жит ря­дом и уже под­но­сит гри­фель к окош­ку «зап­ре­щаю», но рез­ко оду­мыва­ет­ся. На­каза­ние? А не это ли зас­лу­жила его рас­пу­щен­ная дочь? Он всерь­ёз за­думал­ся.

Вро­де бы Од­ри го­вори­ла что Ди­лан то­же идет. Что ж, пусть прис­мотрит за этой ду­рой. Он же при­мер­ный маль­чик.

Це­лу­ет её в шею силь­нее вжи­мая её в сте­ну. Она ка­залось бы­ло оду­малась и на­чала сле­зать со стой­ки, но пар­ню не пон­ра­вилась её идея. Чем-то она его за­цепи­ла в тот мо­мент. Да и де­вуш­ку дол­го уго­вари­вать не на­до.

***

Раз­ме­рен­ные и мед­ленные ша­ги. Её си­няки под гла­зами для ко­го-то ка­жут­ся яв­ным приз­на­ком, что та под­хва­тила чу­му. Она со­вер­шенно не ду­ма­ет о сво­ём внеш­нем ви­де. Смшно пы­тать­ся сде­лать что-то с со­бой, ког­да ок­ру­жа­ющие все рав­но бу­дут те­бя выс­ме­ивать. Бу­дут из­мы­вать­ся, сме­ять­ся, гно­бить и да­же бить. Ведь она не та­кая как они. Это же единс­твен­ная при­чина, вер­но? Да, мер­зкие кус­ки пло­ти?

Силь­нее на­тяги­ва­ет на се­бя ка­пюшон и смот­рит в бе­лый пол, уже не за­мечая раз­го­воров шё­потом с раз­ных сто­рон. Бред все это. В жиз­ни нет смыс­ла. Ни­како­го. Она прос­то су­щес­тву­ет, что по­делать.

Па­рень в сво­ей из­люблен­ной крас­ной тол­стов­ке — сто­ит в сво­ей ком­па­нии. Не­во­ору­жен­ным взгля­дом за­мет­но, что он тут ли­дер. Так лов­ко и сар­кастич­но под­би­ра­ет от­ве­ты на воп­ро­сы и встав­ля­ет фра­зы к раз­го­вору. Ка­жет­ся, что он во­об­ще ни­ког­да не вол­ну­ет­ся. Буд­то всё это — нас­толь­ко обы­ден­но для не­го. Эби бы всё от­да­ла за та­кую спо­соб­ность. За спо­соб­ность рас­по­лагать к се­бе лю­дей.

Па­рень дер­га­ет уго­лок губ, смот­ря на ми­лую, тем­но­воло­сую де­вуш­ку. О да, Сей­ди. Она то­же ис­точник бол­товни в этой ком­па­нии.

Сей­ди про­из­но­сит что-то, что зас­тавля­ет сме­ять­ся всю ком­па­нию, а О'Брай­ен за­каты­ва­ет гла­за, но про­дол­жа­ет улы­бать­ся. Да­же тут он по­вел се­бя так, что-бы вы­делит­ся. Вся ком­па­ния пе­решёп­ты­ва­ет­ся и смот­рит на двух этих лю­дей. Сей­ди и Ди­лана. Все кто мож­но, уже соз­да­ли им в мыс­лях де­тей и сыг­ра­ли им свадь­бу. Шип­перс­твом этой па­ры — за­нима­ет­ся вся шко­ла. Уж очень они под­хо­дят друг дру­гу. Ка­рег­ла­зая ша­тен­ка и ка­рег­ла­зый ша­тен. При этом — оба поль­зу­ют­ся спро­сом. По­рою они да­же дей­стви­тель­но об­ща­ют­ся с друг дру­гом нем­но­го вы­ходя из зо­ны ком­фро­та. Он по­ложит ей ру­ку в зад­ний кар­ман, а она в своё вре­мя по­каза­тель­но приж­мется к не­му.

Но все это они де­ла­ют из-за на­пора ок­ру­жа­ющих. Ду­ма­ете это им са­мим нра­вит­ся? Ну да, воз­можно по­рою они вжи­ва­ют­ся в ро­ли и ими иг­ра­ет азарт. Они уж очень лю­бят це­ловать­ся на пуб­ли­ке. Но ма­ло кто зна­ет ис­тинный харак­тер Сей­ди. Она час­то про­гина­ет­ся под об­щес­тво и не­нави­дит слы­шать осуж­де­ние. Эта де­вуш­ка вдовль нас­лу­шалась под­руг и ре­шила все-та­ки вес­ти «не­кую ли­нию» с О'Брай­еном. Они не встре­ча­ют­ся. Неа. Ни­ког­да в жиз­ни.
Все зна­ют как силь­но Сей­ди лю­бит хо­дить на­лево, и зна­ют нас­коль­ко Ди­лан не­пос­то­янен.
Но тол­пе же нуж­но наб­лю­дать за «раз­ви­ти­ем» чь­их-то от­но­шений.

Ди­лан с не­ким раз­дра­жени­ем пе­рево­дит взгляд за спи­ну де­вуш­ки, что всё еще иг­ра­ет свою роль.

Они же до­гова­рива­лись.

Сей­ди за­меча­ет, что па­рень смот­рит не на неё и по­каза­тель­но фыр­кнув, на­чина­ет вес­ти ди­алог с Ри­чар­дом. Ка­пита­ном бас­кетболь­ной ко­ман­ды. Ка­жет­ся он ни­ког­да не сни­ма­ет бом­бер с эм­бле­мой шко­лы.

А вот Ди­лан смот­рит на бе­лоб­ры­сую, что не сле­дит за тем ку­да идет, по­это­му вре­за­ет­ся в фи­гуры раз­ных лю­дей, что пи­ха­ют её в от­вет или же ки­да­ют в неё кол­кие сло­веч­ки.

Она так силь­но по­хожа на зом­би. Она и так бы­ла блед­ной и «мер­твой», но се­год­ня она осо­бен­но мрач­на. Да­же не по­дума­ла над тем, что-бы рас­че­сать во­лосы. Прос­то соб­ра­ла их в пу­чок.
Спо­тыка­ет­ся, но не па­да­ет.
Вот же рас­тя­па. Ни­чего, за­то вни­матель­нее бу­дет.

— Ду­ра. — слыш­но толь­ко для са­мого се­бя про­из­но­сит Ди­лан, ког­да де­вуш­ка скры­ва­ет­ся из его ви­ду за уг­лом.

… Де­вуш­ка са­дит­ся за пар­ту и при­нима­ет­ся об­ду­мывать то, че­го слу­чит­ся не дол­жно бы­ло. Он ведь зна­ет как она не­нави­дит эти ме­роп­ри­ятия. Как он мог под­пи­сать это? Он же прос­то за­копал этим дей­стви­ем её на­деж­ды прий­ти в се­бя. По­хоже Хенк ут­ра­тил своё до­верие к ней.
Ещё и ска­зал, что се­год­ня обед у Од­ри… Ко­неч­но он по­тащит с со­бой Эби как пи­том­ца. По­чему бы и нет. Пусть сно­ва пос­мотрит на то как они в стель­ку напь­ют­ся и бу­дут под­пе­вать Тей­лор Свифт. Хо­тя кто-бы го­ворил…

Боль.

Ос­трая боль.

Пес­си­мизм.

Кри­ки.

Сми­рение.

Она схо­дит с ума.

Схо­дила до то­го как встре­тила од­ну вещь в бес­прос­ветной ть­ме. По­фигизм. Он дей­стви­тель­но ка­жет­ся ей вы­ходом. Без­разли­чие — прек­расное чувс­тво. Оно про­ника­ет те­бе в ко­жу и раз­ли­ва­ет­ся по ве­нам, ког­да это­го не ждешь. Оно нас­ти­га­ет те­мя в са­мой зад­ни­це. Ког­да ты не спо­собен ни на что, и ук­ры­ва­ет те­бя сво­им теп­лым пок­ро­вом.

Ей пле­вать. Так силь­но, что да­же смерть ей сей­час без­различ­на.

***

Но увы, она си­дит за сто­лом в кру­гу ко­торый она на­чала не­нави­деть. Сно­ва те же ли­ца. Тот же смех. Те же шут­ки и да­же та же еда. Но дру­гое по­меще­ние. Мо­гу ска­зать, что Од­ри до­воль­но силь­но оза­боче­на де­кором её квар­ти­ры. Сте­ны сос­та­рены, а та­кого эф­фекта до­бить­ся очень слож­но. Кар­ти­ны по­доб­ра­ны под стиль, ска­терть неж­но-бе­жево­го или мож­но ска­зать кре­мово­го цве­та рас­сти­ла­ет­ся по де­ревян­но­му, длин­но­му сто­лу, что яв­но рас­чи­тан на боль­шое ко­личес­тво че­ловек. Мно­го родс­твен­ни­ков? По­лу­ос­ве­щен­ная ком­на­та. Ка­жет­ся, что Од­ри спе­ци­аль­но бе­гала по все­му до­му и вык­лю­чала лам­пы, да­бы соз­дать ро­ман­тичную об­ста­нов­ку.

Ди­лан по­оче­рёд­но ку­са­ет то вер­хнюю, то ниж­нюю гу­бу, из­редка пог­ля­дывая на ме­ня. Стран­но, на ули­це же свет­ло… я ог­ля­дыва­юсь и по­нимаю нас­коль­ко стран­ная мать это­го пар­ня… она дей­стви­тель­но заш­то­рила все ок­на и пе­ренас­тро­ила све­тиль­ни­ки… Черт, стрем­но…

Он еро­шит свои во­лосы и мель­ком смот­рит на ме­ня, сра­зу же от­ры­вая взгляд. Но с бо­ковым зре­ни­ем у ме­ня все в по­ряд­ке. Не хо­чу за­ос­трять вни­мание на та­ком бре­де.
Я чувс­твую се­бя буд­то в ло­вуш­ке. Это не мой дом, и чувс­твую я се­бя здесь как в клет­ке. Всё слиш­ком… Иде­аль­но и ми­нима­лис­тично, в то вре­мя как я при­вык­ла к ха­усу.

Хенк сме­ёт­ся над оче­ред­ной шут­кой да­мы и гла­зами ей на­мека­ет на что-то. Слов­но да­вая знак этой ми­лой блон­динке. Она сра­зу за­улы­балась и пос­мотре­ла на нас с Ди­ланом. Её взгляд сму­тил нас обо­их.

Я ду­маю, что единс­твен­ное, что нас объ­еди­ня­ет — не­пони­мание этой жен­щи­ны.

— Я на­де­юсь, что вы лю­бите ис­то­ричес­кие филь­мы? — Мы с пар­нем смот­рим друг на дру­га. По раз­но­му. Я впер­вые вы­даю ис­пуг в сво­их гла­зах, а он не­кую неп­ри­язнь. Я ни­чего дру­гого от не­го не ожи­дала, по­это­му и не расс­тро­ена. — Ди­лан, те­бе при­дет­ся прис­мотреть за Эби… — она смот­рит на Хен­ка, что­бы по­нять, все ли пра­виль­но она го­ворит? Не сби­лась ли с мыс­ли? И она по­луча­ет ки­вок. Про­дол­жа­ет свою пла­мен­ную речь. — Прос­то Хенк… — она по­тира­ет ве­ки, де­лая вид, что ну очень ус­та­ла. — Хенк бес­по­ко­ит­ся за те­бя Эби. — те­перь она смот­рит на ме­ня с осуж­де­ни­ем, из-за че­го мои ще­ки нем­но­го крас­не­ют. — И тем бо­лее, вам с Ди­ланом нуж­но на­ходить об­щий язык. — тра­вит бо­кал с ви­ном на стол, — Воз­можно ва­ши узы бу­дут креп­че чем сей­час. — Ало, Гос­подь бог, как ды­шать, ка­жет­ся я сей­час пот­ряю соз­на­ние от бе­зыс­ходнос­ти. — воз­можно мы бу­дем семь­ей.

— Ща бле­ванет. — па­рень не скры­ва­ет сво­ей ре­ак­ции. Он опус­ка­ет го­лову на стол, иг­но­рируя серь­ёз­ный взор ма­тери.

И сей­час я по­нимаю.
Я же не вы­тер­плю с ним в од­ной семье…

у ме­ня во­об­ще нет же­лания ви­деть его. И по его взгля­ду, я по­нимаю, что это вза­им­но. Я ему то­же не очень-то нрав­люсь.

— На­де­юсь вы ве­село про­ведё­те ве­чер. — А эта да­ма ока­зыва­ет­ся юмо­рис­тка.

***

Дра­ма. Вся его жизнь — сплош­ная дра­ма. Он прос­то офи­гива­ет сам от се­бя 
и от то­го, ку­да он се­бя заг­нал. От­вра­титель­ные оцен­ки, под­став­ная ре­пута­ция ос­но­ван­ная на лжи­вых от­но­шени­ях и проб­ле­мы в семье. Те­перь яв­ные. Сло­во семья — всег­да бы­ло ему не­понят­но. У не­го не бы­ло род­ных лю­дей. Од­ри всег­да уме­ла толь­ко да­вать под­за­тыль­ни­ки и ныть, ког­да у той нач­нутся проб­ле­мы. Она ред­ко ког­да го­тови­ла ему вкус­ный зав­трак или прос­то об­ни­мала его, что­бы ус­по­ко­ить. Из неё так се­бе мать и она это зна­ла. К иде­алу она увы, не стре­милась. А те­перь кто-то ещё и пы­та­ет­ся внед­рить­ся в его жизнь и на­зывать се­бя род­ным. Да это же прос­то смеш­но. Он от­кру­тит этой се­рой мы­ши го­лову ес­ли она бу­дет су­вать­ся в его жизнь. Вот толь­ко есть од­на нез­ри­мая проб­лемка. Ка­жет­ся она уже на­чала…

Си­дит ря­дом боль­шим гла­зами гля­дя на боль­шой эк­ран. Она под­жа­ла к се­бе ко­лени и не от­ры­вая взгляд от филь­ма кла­дет се­бе поп­корн в рот. Выг­ля­дит очень да­же за­бав­но. Так по дет­ски. Но, а вот у О'Брай­на, увы её дей­ствия улыб­ки по­чему-то не вы­зыва­ют. Она ему так силь­но не по­нят­на. То ею пра­вит без­разли­чие, что она да­же не за­меча­ет фи­зичес­кую боль, что она сни­ма­ет с се­бя мас­ки и от­кры­ва­ет свои эмо­ции во вре­мя прос­мотра ка­кого-то жал­ко­го филь­ма. Пи­пец она глу­пая. Па­рень за­меча­ет как де­вуш­ка вжи­ва­ет­ся в спин­ку крес­ла заж­му­ривая гла­за, ког­да в филь­ме про­ис­хо­дит оче­ред­ная рез­ня. Да, слиш­ком мно­го кро­ви для до­кумен­талки.

Свет­лые во­лосы де­вуш­ки се­год­ня бы­ли в пол­ном бес­по­ряд­ке. По­хоже ког­да она ло­жилась спать — зап­ле­ла се­бе ко­су, по­это­му её во­лосы слег­ка идут вол­на­ми. Вя­зан­ный сви­тер нем­но­го спа­дал с од­но­го пле­ча де­вуш­ки ого­ляя плоть. К сло­ву… Лям­ки от лиф­чи­ка нет…
Ди­лан щу­рит­ся и смот­рит еще раз. И вправ­ду нет. Не но­сит его? Ви­димо под­держи­вать там сов­сем не­чего. Он да­же спра­шивать не бу­дет, хо­тя над лю­бой дру­гой де­вуш­кой, он бы уже по­из­де­вал­ся. Де­ло в том, что ему со­вер­шенно не хо­чет­ся го­ворить ей что-ли­бо. Раз­го­вари­вать с ней?
Ха-ха-ха. Уволь­те.

— Фран­цузкая ре­волю­ция про­ходи­ла жес­тче чем я мог­ла се­бе пред­ста­вить… — Мыс­ли в слух. Слов­но и вправ­ду го­ворит са­ма с со­бой, прос­то про­из­не­ся на­бор слов. Она на­бира­ет оче­ред­ную горсть и за­пих­ва­ет её к се­бе в рот. И все это опять же, не от­ры­вая глаз от эк­ра­на. Смеш­но. А она за­бав­ная.

— Мне по­хер. — ко­рот­ко и яс­но. Эти сло­ва буд­то кри­чали всем сво­им ви­дом о том, нас­коль­ко ему неп­ри­ят­на эта осо­ба. Нас­коль­ко она раз­дра­жа­ет его од­ним сво­им ви­дом.

Ведь пря­мо сей­час он дол­жен си­деть не тут. Он дол­жен си­деть вон там вот, ря­дом с Сей­ди. Ря­дом с де­вуш­кой, что сно­ва за­выси­ла бы его ста­тус и це­лова­ла бы его гу­бы весь фильм, но зна­ете что? Он тор­чит с ней. Си­дит ря­дом с этим от­вра­титель­ным соз­да­ни­ем и меч­та­ет где-ни­будь её по-ти­хому за­копать.

— Ди­лан, ты че­го? — сме­ёт­ся на­тяги­вая ух­мылку. — мы же семья, не за­бывай об этом, — дваж­ды сту­чит ука­затель­ным паль­цем по вис­ку и раз­во­рачи­ва­ет­ся к филь­му. С той же са­мой улыб­кой.

Где. Она. Учи­лась. Так. Иг­рать. На. Нер­вах.

Па­рень про­жига­ет её ярос­тным взгля­дом, меч­тая пе­рере­зать глот­ку Блон­ди­нес­той Бес­тии.
Его ве­ны на ру­ках на­дува­ют­ся от нап­ря­жения и он силь­но стис­ки­ва­ет че­люсть.

— Хм, — ус­ме­ха­ет­ся прив­ле­кая на се­бя быс­трый и ко­рот­кий взгляд свет­логла­зой. — Смеш­но, мышь. — по­дод­ви­га­ет­ся к ней чем вы­зыва­ет хму­рость у де­вуш­ки. Она отод­ви­га­ет­ся, но вот не­зада­ча, тут ведь под­ло­кот­ни­ки и пол­ный зал лю­дей. Ещё тем­но­та. Она её не лю­бит. Сей­час как раз она об этом вспом­ни­ла. Смот­рит в его тем­ные, как ночь гла­за и сгла­тыва­ет. Да уж Эби, те­бе нуж­но на­учит­ся мол­чать, яв­но. Щи­пок. Она мор­щится и хва­та­ет­ся за ще­ку. Боль рас­простра­ня­ет­ся по ще­ке и та нем­но­го крас­не­ет. Это мож­но уви­деть, ког­да свет от эк­ра­на нем­но­го по­пада­ет ей на ли­цо. Ди­лан до­волен сво­ей ра­ботой.

— Прос­то до­бавил так ска­зать, «кра­сок» в твою жизнь. — Ди­лан Мать его О'Брай­ен, ты та­кой ос­тро­ум­ный! Ещё од­на шут­ка про её блед­ность. Класс.

— При­дурок, — шеп­чет она и по­удоб­ней са­дит­ся в крес­ло.

— Ди­лан, ты пом­нишь наш уго­вор? — ша­тен­ка не та­кая уж и глу­пая, ка­кой она прит­во­ря­ет­ся на лю­дях. Она — зак­ры­тая кни­га с ты­сячью стра­ница­ми и са­мыми раз­ны­ми по­воро­тами. Как ей уда­ет­ся так хо­рошо прит­во­рять­ся?

— Ко­неч­но пом­ню, тут ни­чего та­кого. Это как де­ловые от­но­шения…

— Да, тут ни­чего стыд­но­го… Мы прос­то стро­им из се­бя па­ру, так ведь?

— Ко­неч­но, — па­рень де­ла­ет все, что­бы лю­ди вок­руг ду­мали, что он прос­то флир­ту­ет с де­вуш­кой. Лю­ди в школь­ном ко­ридо­ре уже шеп­чутся и улы­ба­ют­ся смот­ря на то, как па­рень приб­ли­жа­ет­ся к де­вуш­ке смот­ря на её гу­бы.

— Не па­никуй Сей, все по пла­ну. — слиш­ком гру­бо бе­рет её за шею, от­че­го та нем­но­го те­ря­ет­ся, но быс­тро воз­вра­ща­ет­ся в роль. Да в роль, вер­но. Это ведь прос­то жал­кая иг­ра.

— Ага, — шеп­чет ему в гу­бы и де­ла­ет очень ко­рот­кий шаг к пар­ню. Унич­то­жа­ет все прос­транс­тво.

Це­лу­ют­ся. Дол­го и до­воль­но прав­до­подоб­но, пы­та­ясь не ду­мать о том, что кто-то точ­но вти­хую их фо­тог­ра­фиру­ет.

Они спе­ци­аль­но выб­ра­ли са­мое люд­ное мес­то этой шко­лы. Мес­то где слу­хи ле­тят со ско­ростью све­та.

… — Я до­ма. — го­ворит это буд­то са­ма се­бе, ведь не очень-то хо­чет, что бы Хенк знал, что она тут. Ему же как-то по ба­раба­ну пос­леднее вре­мя.

На все кро­ме…

Кро­ме Од­ри…

Как же боль­но это зву­чит.

Она бег­ло сни­ма­ет бо­тин­ки и смот­рит по сто­ронам, за­бирая с со­бой в ком­на­ту рюк­зак. Бе­жит, но сту­пень­кам. Пе­рес­чи­тыва­ет их. Она всег­да счи­та­ет что-то ког­да вол­ну­ет­ся. Обыч­но по­мога­ло. Ка­са­ет­ся ла­донью пе­рил и пре­одо­лева­ет лес­тни­цу но… Но она жа­ле­ет о том, что во­об­ще заш­ла в дом.

Прик­ры­ва­ет ли­цо ру­ками су­дорож­но вы­дох­нув. Её гла­за не­воль­но рас­ши­ря­ют­ся, а ды­хание учи­ща­ет­ся.

Дверь в её ком­на­ту от­кры­та. Сня­ты гир­лянды, фо­то, мяг­кие иг­рушки упа­кова­ны в ко­роб­ки, а её кни­ги бес­по­рядоч­но ле­жат на по­лу.

— Ка­кого…

Ог­ля­дыва­ет­ся пы­та­ясь прий­ти в се­бя. Пов­сю­ду ко­роб­ки раз­ных раз­ме­ров, а в них ле­жат вся­кие ве­щи, что обыч­но ле­жали на тум­бе у от­ца или прос­то сто­яли по все­му до­му.

— О, род­ная, — Хенк теп­ло улы­ба­ет­ся, но под­жи­ма­ет гу­бя как толь­ко ви­дит ре­ак­цию Эби на всё это.

— Эб, при­ми все как есть, — го­ворит уже бо­лее серь­ёз­но. — У нас с Од­ри всё очень серь­ез­но. — че­шет ще­тину ви­дя как де­вуш­ка пус­ка­ет сле­зы, да­же не мор­гнув. В об­щем она дав­но хо­тела, чтоб мы к ним пе­ре­еха­ли. Ко­неч­но это не по муж­ски пе­ре­ез­жать к жен­щи­не, но она так нас­та­ива­ла, и го­вори­ла, что ра­бота у неё не да­леко, да и при­вык­ла она к сво­ей нор­ке… — Ус­ме­ха­ет­ся, — Вот я и по­думал, а по­чему бы и нет…

Де­вуш­ка сры­ва­ет­ся с мес­та, быс­тро заб­рав рюк­зак с по­ла. Она бе­жит вниз, не ог­ля­дыва­ясь.

— Эби! — она иг­но­риру­ет его го­лос, зах­лопнув дверь. Она бе­жит бо­сиком, ведь там, где она со­бира­ет­ся про­вес­ти до­воль­но дол­гое вре­мя — обувь не нуж­на.

Ей нуж­но к мо­рю.