chapter xii
POV Heather
Когда Рул стал спускаться с трибун, я растерялась. Он миновал меня, не сказав ни слова, даже не взглянув в мою сторону.
Встретившись взглядом с парнем, который минуту назад свалился на меня, я увидела глаза Рула. От этого мой желудок словно ошпарило кипятком, и я поспешила следом за другом, теряясь в догадках как поступать. Мне было страшно сделать что-то не так и расстроить его ещё больше.
Правая нога заныла от боли, и мне пришлось совсем скоро остановиться.
– Рул? – я позвала его не слишком громко, когда он сошел с трибун, но это не заставило его даже замедлиться.
Я проследила, как его фигура скрылась между торговых лавок, и ощутила что разочарование стало сочиться со всех трещин внутри меня. В груди задрожало, завибрировало под напором неконтролируемых чувств, что я едва могла держать в уздах в тот момент.
Тело пробило дрожью от всего, что было мне неподвластно. Страх, словно тень всех моих грехов, навис надо мной, сдавливая грудь без возможности свободно дышать. Я перестала слышать голоса вокруг. В ушах стояло немое молчание Рула, которым он ловко смог разрезать связывающие нас ветхие нити.
Я смотрела ему вслед, казалось, целую вечность, изобретая заклинание, которое могло бы вмиг потушить вспыхнувшие эмоции. Но все, что я бы себе не сказала, действовало словно горючее.
Он не собирается становиться мне кем-то. У него есть Венона. У него может быть любой, кого он пожелает. Таким как он не нужны такие как я. Он будет заставлять чувствовать себя так, как никто никогда не заставлял, и смотреть на меня так, будто тут есть что видеть, а потом уходить, оставляя сердце метаться в панике.
Мне было страшно, что он больше никогда не придёт.
Не знаю, сколько ещё времени я сидела на трибунах, путаясь в собственных мыслях и прокручивая события этого вечера раз за разом, словно любимую песню. Только вместо сладкого наслаждения мой желудок обжигало, будто вспышками огня, когда доходило до мрачного лица Рула, пока мы ждали своей очереди перед колесом фортуны, и стычки с его братом.
– Хезер? – мой взгляд тревожно метнулся на источник звука, не сразу узнав кому он принадлежит.
– Венона, – я улыбнулась, ловко закапывая тоску глубоко внутри. – Привет.
Девушка стояла парой ступенек ниже. На ее шее висел фотоаппарат Рула, на котором я постаралась не задерживать взгляд слишком долго.
– Я думала, ты будешь с Рулом, – слегка неуверенно сказала она, оглядывая людей рядом.
– А, – я отмахнулась, – он ушел.
– Ушел что-то... – взгляд опускается на разорванный шов моей куртки, затем на мокрое пятно на красных штанах, и ее синие глаза скоро наполняются неподдельным шоком. – Что произошло?
– На меня упал какой-то парень. Ничего серьезного. А ты почему сама? – я захотела перевести тему, потому что беспокойный взгляд девушки меня немало удручал.
Обычно прямые брови Веноны слегка нахмурились.
– Ты точно в порядке?
– Да, – я опешила. – То есть...я немного потянула ногу. Поможешь мне дойти до нашей лавки? Пожалуйста.
– Конечно, – она подошла ко мне и протянула руку, помогая подняться. Ее ладони были ледяными, а мои успели нагреться в карманах куртки.
Разница в росте с Веноной стала остро заметной, когда мне пришлось слегка опираться на нее. Она была ниже меня почти на целую голову, просто потому что я была довольно высокой, а она низкой.
Ее тело словно обжигало меня сквозь одежду при мысли о том, что этот человек был тем, кем я никогда не смогу стать для Рула.
– Это точно не он сделал? – спросила девушка, когда мы сошли с трибун.
Я взглянула на лучшую подругу Рула и не поняла, почему она позволила этим предположениям слететь с ее языка.
– Нет, это не он.
На лице Веноны мелькнуло облегчение, а затем желание задать ещё кучу вопросов.
– У вас двоих же все нормально?
– Не знаю, – незатейливо ответила я, пожав плечами, стараясь не добавлять этому разговору особой серьезности, дабы загнанное разочарование не освободилось с моих оков. – У приятелей не может быть иначе, – я улыбнулась, несмотря на то, что эти слова дались мне с явной горечью.
– Прости.
– За что? – не поняла я.
– За Рула.
Я не сразу ответила.
– Ладно.
До нашей лавки мы дошли за мучительных десять минут молчания. У меня не было слов. В голове раз за разом повторялись последние слова девушки.
Прости за Рула.
Почему она делает это для него?
Мама, заметив меня, поменялась в лице. Я впервые в жизни видела столько беспокойства в ее взгляде.
– Боже мой, – горячо проговорила мама. – Что случилось?
От того, как этот вопрос слетел с ее уст, мне едва удалось сдержать слезы.
– Один парень упал на трибунах и зацепил меня, – объяснила я. – Это, кстати, Венона, – я решила перевести центр разговора, чтобы маме не пришлось сильно зацикливаться на передряге, в которую мне повезло попасть.
Она, кажется, только сейчас заметила девушку рядом со мной.
– Здравствуйте, – Венона улыбнулась с толикой вины во взгляде, будто из-за нее я выглядела так безобразно, и протянула руку маме через прилавок.
– Приятно наконец с тобой познакомиться, Венона, – губы мамы растянулись в доброжелательной улыбке, когда она пожала руку девушки. – Зови меня Лав.
– Я была бы рада поболтать с вами, мэм, но мне необходимо сделать фотографий для школьной газеты, пока люди не начали расходиться.
Совсем скоро Венона ушла.
– Спасибо, – сказала я напоследок, на что девушка лишь улыбнулась, поспешив удалиться.
Мы с мамой решили закончить на сегодня и уехать домой. Шапок почти не оставалось, у меня болела нога, и мама начинала причитать о том, что мне было где развлекаться и без трибун.
– Знаю, мам, – я просто с ней согласилась, не желая слишком долго слушать о том, какая я безответственная.
– Как теперь ты пойдешь работать в понедельник? – слова слетели с языка матери, оказывая на меня такой эффект, словно она ударила по больной ноге.
Я промолчала, желая забыть этот вопрос как можно скорее.
В моей машине не было лишнего света, который позволил бы маме увидеть, как редкие слезы стекают по моим щекам. Да и она не была заинтересована мной, наблюдая за дорогой в боковое окно. Мне оставалось лишь делать это привычно беззвучно, пока черная дыра в моей груди засасывала внутрь себя все хорошие эмоции, которые успели появиться за последнее время, оставляя после себя безмолвную пустоту. Она гудела, ныла, сжималась болезненными спазмами. Внутри меня была вселенная, которая не переставала кровоточить, а на пасажирском кресле – один из ножей.
– Венона кажется приятной девочкой, – голос мамы подорвал тишину, словно взрыв.
– Да.
По приезду домой, я сразу похромала в свою комнату, желая побыть наедине с собой.
В темноте я переоделась в сухую одежду и легла на кровать, устремив взгляд в низкий местами потрескавшийся потолок. Я заставляла себя не думать о сегодняшнем дне, вытесняла любую мысль, которая хоть издалека могла прийти к Рулу. Но вместо этого он был первым, что лезло ко мне в головую. Все его слова и проведённые вместе часы. Они действовали на меня как яд замедленного действия. Сладкие, как карамель с убийственным эффектом. Я проигрывала их у себя в голове словно лучшие моменты моей жизни, затесавшиеся в последний месяц. Это было смехотворно нелепо. То, насколько скудной была моя жизнь. Рул был всем, что приносило мне хоть какую-то радость теперь.
В понедельник я не пошла в школу. Моя нога все ещё немного болела, и мама позволила мне отсидеться дома. Вместо этого я поехала в библиотеку взять новых книг и повидаться с Кейт, как и обещала. Она, как и в субботу, встретила меня тёплыми объятьями. Ее одежда пахла так же, как и у Рула, и я почти спросила о нем, но в последний момент растеряла всю храбрость. Однако она намекнула мне о том, что в среду его день рождения. Я приняла эту информацию как должное, словно двумя днями ранее наши с ним отношения не вернулись в исходную точку.
Все эти дни я провела в ожидании его звонка. Я ждала, словно наивный ребенок, что он позвонит и скажет мне хоть что нибудь. Хотя бы одно слово. Глубоко внутри я хотела услышать, что я значу для него что-то, что он все ещё хочет меня видеть и быть моим другом. Но время шло, а человек на другом конце провода был безмолвным. Я бы приняла любые его слова. Я бы стала на его сторону, скажи он что это из-за меня. Мне просто хотелось покоя, даже если бы это значило, что Рул больше не захочет меня.
Он не покидал мои мысли даже на работе в закусочной.
Последние посетители ушли полчаса назад, и я понадеялась, что до конца смены мне не придется видеть людей. Но высокий звук колокольчика над дверью донёсся до моего слуха как раз в тот момент, когда я стала снимать передник цвета яичного желтка.
Я выглянула в окошко на двери, ведущей из кухни в зал, готовая увидеть дальнобойщика или кучку подростков, и испытала такое облегчение, когда мне на глаза попалась знакомая фигура. Она была в черной куртке нараспашку, сером худи и черный обрезанных джинсах. Ноги ступали по черно-белому шахматному полу в конвертах цвета пыли.
– Привет – сказала я, когда подошла к столику у окна, и достала блокнот с ручкой. – Что пожелаешь?
– Привет. Черный чай и вафли с медом, – отвечает Венона, не заглядывая на картонку с меню, просто потому, что она выучила его за все те разы, что бывала тут. – И...ты сможешь посидеть со мной немного? – она смотрит на меня, и мне становится не по себе от этой просьбы и этого взгляда.
– Да, – говорю я, и ухожу на кухню, а возвращаюсь уже с горячим чаем и вафлями.
Я поставила ее заказ на стол и села напротив, задавая немой вопрос.
Я не знала, что могло произойти, из-за чего она хотела поговорить со мной, если только не Рул ее послал. От этой мысли мне стало только беспокойнее.
Добрых пол минуты Венона молчала, гипнотизируя чашку с чаем. Было так тихо, что стало слышно как гудят лампы от электричества, и шуршит пропеллер в вытяжке.
– Я пойму, если тебе не захочется говорить об этом, – она наконец поднимает на меня виноватый взгляд, – но я хочу спросить о Руле.
– Все в порядке.
– Он звонил сегодня?
В ответ я покачала головой.
– То есть...вообще? – в синих глазах Веноны промелькнуло раздражение, нисмотря на ее спокойный голос.
– Нет. Но я... – я запнулась, испугавшись собственной откровенности, которую почти озвучила, однако взгляд Навис вселял в меня столько доверия, что слова сами слетели с языка, – я ждала, если быть честной. Все эти дни.
От такой честности в моих словах меня замутило.
Я не была лгуньей, но предпочитала не беспокоить людей своими чувствами большую часть времени.
– Какой же он дурак, – выдохнула Венона с разочарованием и принялась к еде.
Мне было нечего ответить. Но по правде говоря, мне хотелось разузнать о том, что думает Рул, хочет ли меня видеть, как долго будет держаться на расстоянии, и когда это перестанет быть всем, о чем я могу думать.
– Как твоя нога? – вопрос девушки заставил мой взгляд перестать повторять узоры на деревянном столе и вернуться к ее лицу.
– Почти не болит. Думаю, завтра уже буду в школе.
Венона кивнула, словно соглашалась со мной, при этому жуя вафлю.
– Пойдешь в четверг на игру?
– Игру?
– Ну, баскетбол. «Орлы» против «Шершней». Опасная стычка, – усмехнулась девушка.
Я пожала плечами.
– Мне не с кем пойти, – это прозвучало до того смехотворно, что мне стало стыдно. Благо мои покрасневшие уши не было видно из-за волос, которые все это время должны были быть собраны.
– Я тебя приглашаю.
Я промолчала в ответ, думая, что Венона сочтет это за согласие, и вспомнила о времени.
– Моя смена закончилась. Я могла бы подвезти тебя домой, если хочешь, – я поднялась из-за стола, желая быстрее покинуть это место.
– Окей.
На улице давно стемнело. Моя машина была самой убогой на небольшой стоянке, залитой светом от вывески. Пока мы к ней шли, под ногами разлетались мелкие лужи, словно искрами, после вечернего дождя. Было так тихо, словно город давно спал, лишь где-то в далеке лаяла собака. Стало жутко не ощущать жизнь вокруг себя.
Моя рука дернулась чтобы передать ключи, но я вспомнила, что была не с Рулом.
Глаза Веноны забегали по наклейкам на приборной панели, когда мы оказались в машине. Под магнитолой лежали кассеты вперемешку с мелочью и чеками из магазина, и ее люботный взгляд не миновал и их.
– Что слушаешь? – она взяла одну кассету, чтобы лучше рассмотреть название при отсутствии нормального источника света.
– Это daughter. «If you leave».
– Можно включить? – девушка повертела запись и так и сяк, будто та была диковинной вещью. Хотя, так и было. Кто теперь слушает музыку на кассетах? Лишь чудачка Хезер Гиберт.
Я вспомнила все слова, с которых состояли эти песни, и пожалела, что именно она попала в руки девушки первой.
– Да, – но отказать у меня не вышло.
В любом случае, дорога к ее дому займет не больше десяти минут.
Мне самой пришлось поставить музыку, потому что Навис не знала как пользоваться такой магнитолой, и мы смогли уехать.
Когда я выехала со стоянки, Венона объяснила дорогу к ее дому.
Мы молчали. В салоне негромко играли daughter. Всего две песни, и я могла бы затолкать эту кассету поглубже в бардачок, дабы не видеть ни ее название, ни вспоминать тексты песен.
На одном из поворотов я узнала местность по большой церкви. Я была здесь с Рулом и Веноной месяц назад, когда они решили забрать меня с собой, совсем ничего обо мне не зная.
– Как ваш друг? – спросила я, вспомнив почему нам пришлось тогда уйти.
– Уэйн? Как ни в чем не бывало, – усмехается Навис и отворачивается к боковому окну. – Я с ним много провожу времени в последнее время. Больше, чем с Рулом, – с ее голоса пропало веселье, и она опустила глаза, рассматривая свои ногти в темноте.
– Почему?
– Ему проще понять меня в некоторых вещах.
– Что ты имеешь в виду? – я взглянула на девушку.
– Мои родители разводятся, и Рул не знает об этом.
Я моргнула в замешательстве и поспешила вернуть взгляд на дорогу.
– Я думала, у вас нет секретов.
Венона вздохнула. Песня сменилась на более грустную, и я выключила музыку совсем. Мне стало боязно, что она будет влиять на девушку.
– Я не могу назвать это секретом, – наконец сказала она. – Скорее, думаю, что Рулу не до этого сейчас. У него слишком много забот. Может, позже. Если он узнает, то не сможет оставить меня справляться с этим одной, – ее голос стал звучать совсем пристыженно, из-за чего у меня в груди заиграло желание утешить ее и сказать, что ее вины этом нет. Хотелось сказать ей то, что так сильно хотела услышать я. – Мне не хочется чтобы он опекал меня, когда у него хвататет чем заняться.
– Ты не позволяешь ему заботиться о тебе, – сказала я как можно более аккуратно, чтобы ненароком не задеть ее чувства, что были словно открытая рана, которую она доверила мне. – Я уверена, что он готов понести тяжесть твоего горя вместе с тобой, Венона. Он сделает все для тебя, только дай ему эту возможность.
– Извини, – вдруг говорит она, – мне следует меньше говорить иногда.
– Я не хотела тебя задеть. Я просто...прости, – мне стало так противно от себя. Кем я была, чтобы влезать в их отношения? Мои представления о близких взаимоотношениях с людьми построены на догадках и предположениях.
Девушка усмехнулась, точно я на трибунах в субботу, встретив ее.
– Тебе не за что извиняться. Ты помогла мне понять важную вещь. Спасибо, Хезер, – я взглянула на Навис, чтобы выяснить эмоции, которые я не смогла услышать в голосе, и встретилась с ее глазами. Свет от фар отражался от асфальта, давая хоть какое-то освещение, позволил мне увидеть лёгкий румянец на щеках девушки. Я не знала, это было оттого, что ей стало неловко обсуждать это со мной, или потому, что она умело могла скрыть накатившую злость из-за моих глупых слов.
– Ты серьезно?
– Да. Я не забочусь о Руле, когда скрываю от него свои переживания, а только отталкиваю, – она по-доброму улыбается. – Я рада, что решила рассказать тебе об этом.
Когда я высадила Венону, последним местом, куда мне хотелось поехать, был дом. Или то, что мне следовало так называть. Моя нынешняя комната едва вмещала в себя кровать, стол и шкаф, запах которого я носила на своей одежде вместо духов. Места было до того мало, что иногда становилось сложно дышать. Персидский ковер был заметно потерт местами, а краска на оконной раме давно потрескалась. У родителей все ещё не было сил делать что-то в этом месте, когда их сердце рвалось туда, где больше ничего нет. Обугленные остатки прошлого, которое уже не вернуть.
~~~
друзья, если остался кто живой, черкните пару слов в комментарии или оставьте звёздочку 🤓
п.с. помимо veniceevening и ariazavyer 😭