chapter v
POV Heather
Прошлую ночь я провела, читая биографии великих людей из прошлых столетий. Общество любит называть их гениями. Я была частью этой структуры, поэтому, мне следовало считать так же. Но в протест всем, я смогла сделала один вывод: случайность нас либо убивает, либо делает гениями. А поскольку я ещё жива, и меня не считают гением, значит, со мной не произошла та судьбоносная случайность. Или произошла, но не со мной. Как бы там ни было, я не гонюсь ни за одним, ни за другим.
Коротать ночи за книгами было моим любимым занятием. Это помогало ускользнуть из реального мира, но не от собственных мыслей. Они словно голодные волки, от которых ты никогда не убежишь. Мне стоило признать это и не ожидать чуда каждый раз. Но я безнадежно верила, что я сбегу. Что я буду быстрее и проворнее. Смогу перехитрить собственный разум и спрятаться в его слепых зонах, как опытная преступница. Иначе я просто потеряюсь, словно в густом бесконечном лесу в самую темную ночь. Не будет ни огонька, ведущего к выходу, ни спутницы Луны, ведь все, что я буду видеть: черноту собственных страхов и светящиеся глаза голодных хищников. Поэтому я предпочитаю держать лес в своих руках и надеятся, что в следующую ночь все будет иначе. Но, видимо, не в эту.
– Хезер, – из коридора послышался раскатистый голос мамы, смешиваясь с шумом футбольной игры по телевизору. В этот раз я не смогла определить зла она или нет. Ее голос звучал обычно. – Хезер, тебе звонит какой-то мальчишка, – настойчиво повторила она с примесью раздражения.
Я оставила крючок и моток не начатой лиловой пряжи на кровати и поспешила в коридор, миновав дверной проем своей комнаты.
Мать сунула мне белую трубку телефона и ушла обратно в мастерскую. Я проследила за ней взглядом, пока она не закрыла за собой дверь, а потом убедилась, что папа увлечен игрой достаточно сильно, чтобы не обращать на меня внимание.
– Привет, Рул, – сказала я, стараясь передать убедительно хороший настрой, при этом улыбнувшись.
Трубка шипела древностью мне на ухо.
– Хезер, – сказал он на том конце в привычной ему резвой манере. Я попробовала представить его лицо в этот момент, но в голову лезли только ухмылка и пронзительные ореховые глаза.
– Да?
– Ты занята этим вечером? – спросил он. – То есть...черт, это звучит так, будто я приглашаю тебя на свидание.
Я тихо засмеялась и бросила взгляд на папу. Он по прежнему был увлечен игрой.
– Что ты можешь предложить? – спросила я, посмотрев на не начатую шапку на своей кровати и решив, что начну ее завтра.
Рул помолчал пару секунд. Я рассматривала цифры на кнопках домашнего телефона.
– Значит, ты не занята? – переспросил он для большей уверенности.
– Ага, так куда мы пойдем?
– В городской библиотеке сегодня показывают фильм про сестер Бронте, я подумал, ты захочешь составить мне компанию.
– Это очень мило, – честно призналась я.
– То, что я смотрю фильмы в библиотеке? – я слышала, как Рул улыбнулся.
– То, что ты вспомнил обо мне.
– Я не мог не вспомнить, я повесил твой номер на самом видном месте в комнате.
– Правда? – с наигранным недоверием спросила я.
– Ага, можешь приехать проверить, – с вызовом ответил Рул.
Я снова слабо засмеялась и помолчала какое-то время, слушая вечное шипение в трубке.
– Хорошо, Рул, я буду через полчаса.
– Увидимся, – он бросил трубку первый.
Я повесила трубку обратно и оглянулась на папу. Когда он странно посмотрел на меня, я поняла, что все ещё улыбаюсь. Я попыталась быстро сменить выражение лица, но для внимательный глаз отца это было бессмысленным.
– Тебя только что пригласили на свидание? – улыбнулся папа, отчего морщины у зелёных глаз стали ещё выразительнее.
– Я просто посмотрю фильм в библиотеке с одноклассником, – ответила я, не выдавая никаких конкретных эмоций. Я переступила с ноги на ногу.
– Как скажешь, – он согласился, не прогоняя улыбку с лица. – Будь дома в десять.
– Теперь у нас есть правила на этот счёт? – я немного удивилась, прищурив глаза.
– Теперь тебя приглашают парни на свидания, поэтому, да.
– Господи, – я драматично закатила глаза, – не надо этого, ладно?
– Да, да, не свидание, – папа засмеялся и переключился на футбол.
Я ушла в свою комнату. Голос футбольного диктора было по прежнему слышно, но выработанная привычка научила не обращать на это внимания.
Оставшись стоять посреди комнаты на потёртом узорчато-красном ковре, я пыталась представить как все может пройти. Собственная тревожность предлагала моему воображению худшие исходы всевозможных событий, из-за чего я раздраженно застонала.
Все будет хорошо. Рул не посчитает меня до неловкости странной и у него не пропадет желания сближаться со мной, просто потому, что он такой же. Он и его подруга, Венона, слишком выделяются среди остальных школьников. Не только своей разницей в росте, но и тем, как дополняют друг друга. Их внешний вид, поведение, искренность. Они выглядят настоящими. А остальные – подделки. Стараются выдать себя за кого-то другого. Хотят казаться лучше, чем есть на самом деле, интереснее, смешнее. Они теряют себя, погребают заживо. А эти двое слишком независимы от остальных.
Мне нравится это в них. Мне нравится это в Руле. И мне нравится Рул. Он вселяет в меня надежду, что этот город не станет мне чужим.
Перед уходом я открыла задвижку на окне.
– Боже правый, – воскликнула мама, встретившись со мной в коридоре, когда я собралась уходить. – Ты собралась ехать в этом? – ее взгляд прошёлся по моей одежде сверху до низу, а затем поднялся на мое лицо. К слову, на мне были тёмно-синие широкие штаны, такой же свитер и кроваво-красная шапка.
– Ты говорила, что тебе нравится этот свитер, – заметила я аккуратно.
– Никакой мальчишка не захочет гулять с тобой, если ты будешь так одеваться к нему на встречу. Немедленно надень что-то своего размера, – она настойчиво гипнотизировала меня своими карими глазами, затем убрала короткие пряди темный волос за уши, и ухватилась за бока.
– Мам, я – не моя одежда, ладно? – я сдавила кассету в руке, сдерживаясь. – Мне пора, – медленно добавила я, пока она сверлила меня взглядом негодования, и миновала ее.
– Ты вспомнишь мои слова, Хезер, – бросила она вслед, и я закрыла входную дверь.
– Хорошо провести время, Хезер, люблю тебя. И я тебя, мам, долго не сиди за работой, – я зло открыла машину, сдерживая слезы, и запихнула кассету в магнитолу.
Я дождалась, пока в салоне заиграет dancers Алекса Фловента, позволила всего одной слезе скатиться по щеке, и завела мотор.
Закурив сигарету, я решила, что больше ничто не испортит этот вечер.
Я ехала прямо по Дарлинг-авеню, всего раз свернув на Черри-стрит, и представляла нашу встречу с Рулом. Я знала, что все будет иначе, чем в моей фантазии, но это меня успокаивало.
Когда я подъехала к его двухэтажному дому с белым фасадом и большой верандой, то заметила парня, сидящего на ступеньках. Он помахал мне, когда я остановилась, и двинулся к машине. На нем была белая футболка, коричневая ветровка и светлые джинсы. А на шее свисал фотоаппарат.
– Привет, Хезер, – сказал Рул, с трудом запихивая свои ноги. – Потрясающе выглядишь, – он обратил на меня взгляд.
– Правда? – наши глаза встретились, и я улыбнулась. Рул тоже улыбнулся.
– Я никогда не вру.
– Насчёт моего номера тоже не соврал? – я переключила передачу и поехала прямо, к центру города.
– Насчёт этого тоже. Ты знаешь куда ехать? – поинтересовался он, обратив внимание на дорогу, освещённую фарами.
– Я часто беру там книги, это как мой второй дом, сладкий.
Рул усмехнулся, явно обратив внимание на прозвище, нарочно слетевшее с языка. Я же не отвела взгляд от дороги.
– Значит, про фильм тоже знала?
– Может и знала, – сказала я неоднозначно, улыбнувшись.
Я боковым зрением заметила, как Рул заправил русые волосы, разделенные пробором, назад ловким движением и внимательно посмотрел на меня. Я ответила на его взгляд и протянула наполовину выкуренную сигарету. Он без раздумий забрал ее и зажал между губ.
– Наверное, это равно поцелую, – заметил он, все ещё держа сигарету в губах.
– Или герпесу.
– У нас будет парный герпес, это так мило, – сказал Рул писклявым голосом, и мы засмеялись.
Я ещё раз убедилась, что он мне нравится. Он мог заставить меня смеяться, а это, я думаю, хороший знак. Мне хотелось в это верить.
Я припарковалась возле большого одноэтажного здания библиотеки. На парковке светились несколько фонарей и стояло мизерное количество машин.
Я взглянула на Рула, пока он пытался выбраться из пассажирского сидения, и выбралась сама, до этого выключив магнитолу.
В лицо ударил холодный ветер, раздувая волосы. Он проникал под синий узорчатый свитер, и почти касался моей кожи под черной водолазкой. Был по-настоящему осенний вечер. На деревьях трепетали жёлтые листья, снизу освещенные теплым светом фонарей, а сверху почти касаясь тяжелых облаков.
В округе было тихо. Только вдалеке ездили несколько машин, а в голове роились громкие мысли.
Этот город был тихим местом.
– Ты часто тут бываешь? – спросила я.
– Тут работает моя мама, поэтому мне приходиться иногда смотреть фильмы. Она говорит, что это пойдет мне на пользу.
Я усмехнулась.
– Моя мама шьёт одежду для гимнасток.
– Наверное, это здорово, – он открыл стеклянную дверь и пропустил меня вперёд.
– Но здесь намного круче, чем в кладовке, Рул, – я оглянулась, когда мы оказались среди стеллажей с книгами.
– В таком случае, ты права. Нам туда, – он указал рукой в сторону, где позже я увидела диванчики со всего зала для чтения и проектор, собранные в одном месте.
Все это находилось в конце большой комнаты с высокими потолками, отделенное большой бардовой шторой, как я поняла, чтобы не проникал лишний свет. На экране уже ждал фильм, а рядом со столом с разными сладостями и напитками, женщина средних лет, ростом примерно с меня. У нее были темно-русые волосы, аккуратно собранные сзади заколкой-крабиком, ореховые глаза и знакомые черты лица. Я оглянулась на Рула. У него был такой же аккуратный нос и неполные губы.
– Очень рада видеть вас здесь, – сказала она, мило нам улыбнувшись и бросив неоднозначный взгляд на Рула.
– Мама, это Хезер, – он представил меня, и я посмотрела на него, затем на его маму. – Хезер, это Кейт.
Меня удивило, что он представил свою маму по имени, поэтому я подождала, пока она сама заговорит со мной.
– Очень приятно познакомиться, Хезер, – она протянула мне руку, искренне улыбаясь.
– Мне тоже, миссис Кейт.
– Без формальностей, – заметила она по-доброму. – Просто Кейт.
Я улыбнулась в ответ.
– Берите, что вашей душе угодно и садитесь на любое свободное место, – Кейт указала на диванчики за шторой.
Я взяла холодный чай и шоколадное драже, а Рул ванильную колу в жестяной банке и два батончика reese's.
Я ещё раз оглянулась на Кейт, когда мы заходили в "кинозал", и та мне улыбнулась. Я чувстовала заботу в ее взгляде и мне захотелось плакать. Интересно, что сказала мама отцу, когда я ушла. Наверняка то, что она растила не такую дочь.
– Сядем в конце? Не хочу загораживать весь вид, – сказал Рул, указав на последний диван в темно-зеленую клетку.
Я молча согласилась. Тут были заняты почти все места. Людей было около трёх десятков. Все тихо о чем-то говорили, соблюдая правила библиотеки, и ожидали начала фильма. Было бы здорово сходить сюда в следующий раз с родителями. Им бы это точно понравилось.
– Что-то не так? – обеспокоено спросил Рул, отрывая мой взгляд от большого экрана с заставкой фильма.
Я вопросительно на него посмотрела.
– Ты стала грустной. Тебе не нравится?
– Нет, мне очень нравится, – я поспешила объясниться, улыбнувшись для большей убедительности. – Просто задумалась.
– Хорошо. Если тебе станет скучно, скажи – и мы уйдем.
Я усмехнулась.
– Я думала, ты делаешь это ради мамы.
– Сегодня я пришел ради тебя.
Я внимательно посмотрела ему в глаза, по прежнему улыбаясь, и проиграла в этой игре на храбрость. Я первая отвела взгляд, пока настойчивый взгляд Рула напрочно въедался в память.
– Спасибо, – я тихо сказала в то время, как включился фильм.
Люди перестали говорить, но мысли в моей голове по прежнему гудели, словно улей с пчелами. Я думала о своей маме, о папе. О Руле и о себе. О том, почему он решил связать себя с такой чудачкой, как я. Он выглядит так, будто пришел ко мне прямиком из какого-то романа, чтобы вытащить из собственного мира и показать настоящий. Заставить испытать весь спектр эмоций и забыть обо всех проблемах, которые так меня заботят. Напомнить, что существует дружба и любовь, которой у меня так давно не было. О том, почему во взгляде моей мамы нет той любви и заботы, какая есть в глазах Кейт, и о том, почему я виню себя во всем.
Я не могла сосредоточиться на фильме первые пятнадцать минут. Мои мысли то и дело улетали подальше от этого места, цепляясь то за Рула, увлеченного фильмом, то за невыполненное домашнее задание в моем рюкзаке на заднем сидении машины. Я старалась не отвлекаться как можно дольше.
Когда миновали первые полчаса, я начала ловить на себе мимолётные взгляды Рула, который, видимо, совсем заскучал.
– Фильм отстой, – сказала я шепотом, наклонившись к парню. С этого расстояния мне удалось уловить мятный запах его шампуня и немедленно отодвинуться на приемлемое расстояние.
– Бренуэлл единственный яркий персонаж, – шепотом ответил Рул, так же наклонившись ко мне.
– Он подонок, Рул, – я улыбнулась.
– Вот поэтому. В любом случае, он умер от туберкулёза, а не от того, что был торчком. Благородная смерть.
Я почти засмеялась глупости этой мысли.
– Отец наверняка вымолил ему местечко в раю, – я указала в потолок и Рул проследил за направлением моего пальца.
– Уверен, он продал его за выпивку даже там, – он задумчиво посмотрел в потолок ещё немного и перевел взгляд ореховых глаз на меня. – Фильм и правда скучный, – все таки согласился со мной Рул. – Уйдем отсюда?
– Давай побудем ещё немного ради твоей мамы, – я помедлила.
Рул внимательно изучил мое лицо и молча согласился, просто кивнув. Наверное, он думал о том, почему я так забочусь о чувствах Кейт. Надеюсь, скоро он все поймет.
Я перевела свой взгляд на нее, пока она сидела на одном из первых диванчиков под экраном. Она была красивой женщиной с добрым заботливым взглядом. Я чувствовала ее любовь, даже если мы говорили всего пару минут до этого. И это чувство не покидало меня до сих пор. Также меня не покидало чувство грусти. И несправедливости. Тяжёлым камнем давило где-то глубоко внутри, выталкивая наружу слезы. Я боролась с этим чувством, самой собой, и собственными мыслями, которые только больше нагнетали. Ожидая средины фильма с большим нетерпением, я мечтала поскорее отсюда уйти, не видеть образа Кейт, который напоминал о моей матери и о том, какие они разные.
Настала рекламная пауза, когда другие могли сходить в уборную или взять ещё сладостей.
Мы с Рулом ушли, оставаясь незамеченными.
На улице нас снова встретил холодный ветер и безлюдная парковка, залитая теплым светом фонарей.
– В следующий раз будет лучше, обещаю, – сказал Рул, когда мы оказались снаружи.
– Ты никогда не врешь, – напомнила я.
Мы подошли к машине. Вдвоем к пассажирской двери. Рул вопросительно на меня взглянул.
– Хочешь повести? – я протянула ему ключи с брелоком в виде Техаса.
Он внимательно посмотрел сначала на них, затем на меня.
– Ты доверяешь мне свою машину?
– Ага, – просто ответила я. – Ты еще не готов к такому шагу? – я пошутила, проследив за его реакцией.
Рул вскинул брови, будто в приятном удивлении, при этом улыбнувшись.
– Это серьезный шаг, Хезер, – он забрал у меня ключи и двинулся к двери со стороны водителя.
Я без особых затруднений оказалась на пассажирском сидении, при этом почувствовав себя явно не на своем месте. Я была ответственна за саму себя слишком долго в этой машине. Никакая случайно не смогла сразиться со мной.
Рул оказался на водительском сидении. Он прошёлся взглядом по тёмно-серой приборной панели, хаотично покрытой разными наклейками, и вставил ключ в замок зажигания. Видеть его на этом месте было непривычно, просто потому, что я была главной в этой машине. А теперь все выглядело иначе. Я была тут словно чужая, потому что этот мальчишка, будто влитой, годился на владельца моей развалюшки.
– Мы должны наверстать упущенное, – сказал он, выруливая из парковки.
– Ты имеешь в виду те эмоции, что мы должны были испытать во время фильма?
– Да. Но сначала мы должны решить, куда поедем. В каких ещё местах ты бываешь так же часто, как и дома?
– В любой части города, – без раздумий ответила я.
– Почему? – неожиданно спросил Рул.
Я бросила на него непонятливый взгляд и снова отвернулась к дороге. Он в свою очередь вопросительно на меня посмотрел, обеими руками держась за руль.
– Я не люблю сидеть дома, – уклончиво ответила я, стараясь держаться прежнего тона.
– Ты живёшь со своей бабушкой?
– Нет, это была моя мама. Я живу с приемными родителями, – честно отозвалась я, готовясь к ожидаемой реакции. Сейчас он переспросит: "Тоесть, тебя взяли из детского дома?" Словно бездомную собачонку.
Но этого не случилось. Его лицо не изменилось, а по прежнему было сосредоточено на дороге. Он всего лишь помолчал несколько секунд, наверняка обдумывая, что из всего, что он может сказать, будет правильными словами.
– Черт, это было неожиданно, – все же сказал он честно и погодя добавил: – Наверное, они очень хорошие люди.
– Да, – я ответила, забыв о сдержанности, из-за чего это прозвучало с горечью.
– Тебе грустно? – Рул бросил на меня обеспокоенный взгляд.
– Мы разве не искали упущенных эмоций? – я улыбнулась.
– Я думал у нас получится избежать подобных эмоций.
– Не беспокойся, Рул. Лучше расскажи куда мы едем.
В этот момент он свернул на грунтовую дорогу, и я обратила внимание на большое количество кустов и деревьев по обе стороны дороги. В голове появилось пару неприятных мыслей, из-за чего я бросила на Рула недоверчивый взгляд.
– Ну? – поторопила я.
– Днём это место выглядит намного круче, чем ночью, но все же, – наконец ответил Рул, и фары осветили белую табличку «Добро пожаловать на озеро Терд».
Я выдохнула с неким облегчением и поправила темно-красную шапку.
Пока мы подъезжали к удобному для парковки месту, Рул рассказал, что он часто бывает здесь с родителями или Веноной. Что летом все местные собираются на озёрах в северной части города и проводят жаркие дни у воды.
Это место и правда было потрясающим. Небольшой водоем был окружён деревьями и казался поистине безлюдным. Возле здания недалеко от воды горел единственный фонарь, едва дотягиваясь к песчаному берегу своим светом. Впрочем, он нам не был нужен. Рул оставил фары включенными, отчего гладь воды перед нами замерцала в ярком свете.
– Сложно представить, что я могу остаться здесь навечно, – я подтянула ноги к себе и опустила подбородок на колени.
– Ты не собираешься в колледж? – спросил Рул без удивления, а скорее с интересом.
Я повернулась к нему.
– Без вариантов. Буду работать в местной забегаловке, пока мне это не надоест и я не покончу с собой в рассвете лет. Вот трагедия будет.
Рул покачал головой, будто не соглашаясь со мной.
– Ты сумасшедшая, – проговорил он. – О чем ты мечтаешь?
Я пожала плечами.
– Чувствовать себя независимой, – скорее спросила я, засомневавшись в том, чего я правда хочу.
– Хочешь сказать, что сможешь чувствовать себя независимой в затхлом Фремонте?
– Некоторым мечтам не суждено сбыться, сладкий, – я грустно улыбнулась. – Это равно мечте избавить планету от экологической катастрофы. Я умру, а планета продолжит умирать. Я не стану героем и не спасу этот мир от неизбежной гибели.
Рул внимательно смотрел на меня своими проницательными ореховыми глазами. Русые волосы по обе стороны касались его щек, а длинные пальцы теребили ремешок фотоаппарата. Я смотрела в ответ, не беспокоясь о собственных мыслях в этот момент.
Они шептали мне на уши удивительные вещи, заставляя воображение рисовать картинки, связанные с Рулом и со мной. Напоминать о том, что мы здесь совсем одни, он сидит за рулём моей машины и смотрится очень кстати, о том, что это можно считать свиданием, и, в конце концов, о том, что было яснее ясного неба: я нравилась Рулу. Это не нуждалось в больших догадках, потому что я читала его как открытую книгу. И он не скрывал этого. Он был храбрее меня, поэтому побеждал в моих выдуманных играх и не прятал свои чувства.
– Можно попытаться. Иногда это работает, – наконец сказал Рул.
Я лишь усмехнулась.
Возможно, он был прав, и возможно, случайность убьет меня быстрее, чем произойдет чудо.
– А о чем мечтаешь ты, Рул?
– Как минимум, не умереть в тридцать. А если серьезно, то, наверное, путешествовать по миру, объездить кучу стран и все такое. Узнать этот мир настолько, насколько будет возможно.
– А что потом? – непринужденно спросила я. – Когда ты увидишь весь мир.
– Наверное, вернусь домой. Приеду сюда доживать свои года.
– Значит, у нас будет повод встретиться.
– Это прозвучало слишком грустно, – Рул усмехнулся. – Мы слишком молоды, чтобы думать об этом.
– Ты прав, – я согласилась и потянулась за пачкой сигарет на приборной панели.
Я протянула Рулу сигарету, от которой он не отказался, и зажала другую у себя в губах. Включила прежнюю кассету в магнитоле, и в салоне заиграла музыка.
Я посмотрела на парня рядом с собой и позволила ему смотреть на меня так же. Я видела интерес в его глазах. Я слышала то, о чем они говорили и знала все желания.
Но я оставалась непоколебимой. И это не было моим минусом. Я не была готова дать ему то, чего он желал.
Песни сменяли одну за другой, пока мы молча курили и наблюдали за чернотой озера Терд. Где-то за тучами светила луна, светлым пятном выделяясь на небе, а ветер носил опавшие листья.
– Значит, ты приехала из Техаса? – спросил Рул, до этого выбросив окурок в окно.
– Из Алабамы.
Он задумчиво хмыкнул.
– Наверняка там было покруче, чем здесь.
Я просто усмехнулась его словам.
– А ты, посмотрю, тут всю жизнь?
– С момента зачатия, – он пошутил. – И как коренной житель могу сказать, что надоест тебе здесь раньше, чем ты можешь подумать.
– Тогда постарайся, чтобы этого не случилось, – я убедительно посмотрела на Рула, категорически решив не сдаваться в этот раз.
Он вскинул брови. Мне хотелось узнать, о чем он подумал в этот момент. Наверное, снова решил, что я доверяю ему.
– Это очень большая ответственность, ты знаешь?
– Слишком сложно? – лукаво спросила я.
– Считай, что я люблю сложности, – он провернул ключ в замке зажигания и завел машину. – Поедем в город?
– Кажется, нам уже пора домой, – я забеспокоилась о времени и вспомнила, что не следила за ним. Должно быть, уже давно перевалило за десять.
– Как скажешь.
Рул ловко вырулил из пляжа и мы выехали за территорию озера.
В машине по-прежнему тихо играла музыка. Это была короткая песня the kooks – seaside. Она мне нравилась. Своей простотой и своей трагедией. Мне казалось, что она чем-то похожа на меня.
Большую часть пути обратно мы не говорили с Рулом. Мне не хотелось вырывать его из размышлений, наверное, только потому, что сама хотела подумать о сегодняшнем вечере и обо всем, что хаотично придет на ум.
Я обратила внимание на небо. Оно по прежнему было затянуто темными тучами. Не было видно созвездий, разбросанных по черному небосводу, только мелькающие кромки деревьев, и попытки луны пролить свет на Фремонт. Фары освещали асфальт с непрерывной жёлтой полосой, и уже начали появляться первые дома. Обратив внимание на Рула, который держался одной рукой за руль, а вторая покоилась на рычаге передач, я позволила признать себе, что он был красив в этот момент. И все моменты до этого. Впрочем, нужно быть слепым, чтобы это не заметить. Он был хорош собой.
– Ты живёшь на Дарлинг-авеню? – вдруг спросил Рул, встретившись со мной взглядом.
– Ты собираешься ехать туда?
– Я хочу отвезти тебя домой.
– Мы остановимся на твоём перекрестке, – без особой неприязни возразила я. – Чтобы тебе не пришлось идти пешком.
– Я думал...
– Не возражай, – я его перебила, вскинув руку.
Рул остановил машину у своего дома и посмотрел на меня.
Я подумала о том, что было бы целесообразно сказать в этот момент. Но пока в моей голове перебирались все слова, успело пройти добрый десять секунд.
– Странный вечер получился, – начал Рул.
– Это было здорово в любом случае, – я ободряюще улыбнулась. – Мне понравилось на озере, и у тебя очень милая мама.
– Что на счёт меня? – он впился взглядом мне в глаза.
Можно было подумать, что этот откровенный вопрос мог выбить землю у меня из под ног, но во мне было достаточно храбрости, чтобы не растеряться.
– А ты весь в маму.
– Думаешь?
Я усмехнулась.
– Не сомневаюсь.
Рул отвёл взгляд первый и ловким движением заправил волосы.
– Значит, увидимся завтра в школе? – спросил он, снова обратив на меня свои ореховые глаза.
– Конечно.
Пожелав мне доброй ночи, Рул выбрался из машины и двинулся домой, всего раз оглянувшись.
Я перебралась на водительское сидение и рушила домой.
Жила я на Дарлинг-авеню. На улице, ведущей к окраине города. И мой дом был на окраине. На заднем дворе у нас начинался лес, а в ста метрах от дома небольшое озеро Ферст. Приехав сюда, меня удивляло количество озёр в таком небольшом городке. Они были везде. Возле дома, школы, закусочной, где я работаю. Но Мичиган – штат озёр, поэтому удивляться было нечему.
Когда я приехала домой, дверь оказалась запертой. Видимо, и правда перевалило за десять. Ни в одной комнате не был включен свет, что было ясно по черноте в окнах.
Родители были слишком категоричны.
Я забрала свой рюкзак с заднего сидения и залезла в свою комнату через окно.
Тут не пахло домом. И это место не ощущалось как дом.
Я в темноте швырнула рюкзак к столу и не смогла сдержать слезы.