Между близнецами

— Хейли Уэйн, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Его голос был не таким, как обычно. Требующий, более низкий, я бы даже сказала устрашающий.

У меня было замешательство, смешанное с паникой. Я глупо стояла и таращилась на него.

— Что ты имеешь ввиду? — спросила я, умоляя про себя, чтобы это было не то, о чем я подумала.

— Что я имею ввиду? — хмыкнул он. — Хорошо, расскажу тебе.

Адам направился к дивану, а я молча поплелась за ним. Вся квартира пропиталась напряжением, и от волнения я начала мучить свои пальцы. Никогда там не ощущала себя рядом с Адамом. Сейчас он был похож на хищника, который вот-вот вцепиться в свою добычу, которой, к слову, была я.

Когда я робкими движениями села рядом с ним, он наконец продолжил:

— Сегодня к нам в больницу приходила Ребекка. Её муж работает у нас нейрохирургом. И знаешь, в течении нашего с ней недолгого разговора выяснилось, что она знает о тебе только из моих рассказов и на приеме у неё ты ни разу не была. Да что уж там, даже не записывалась! — я видела как напрягаются его жевалки, но тот не останавливался. — Но это ещё не все. Я не мог дозвониться до тебя сорок минут.  Смог отпроситься с работы пораньше и поехал к тебе на работу. И случайно встретился с Брауном, который мне очень много чего рассказал интересного. Поздравил меня с покупкой новой машины. Представляешь, а я и забыл, что у меня в гараже стоит «Инфинити»! Попросил больше не вспоминать недавний форс мажор, о котором я даже не знаю. Интересно получается, не так ли?

В этот момент я просто потеряла дар речи. Мои ноги стали нервно дрожать, а воздуха стало катастрофически мало. Вот и пришёл твой конец, Хейли Уэйн.

Иронично получается, что как только я сама решила рассказать правду, так он узнал её самостоятельно.

Я сразу вспомнила тот форс мажор, а котором он заговорил. Это тогда, когда Браун лапал меня, а Зейн вступился и чуть не набил хорошенько ему морду.

Адам выжидающе смотрел на меня, явно требуя ответа, но я у меня просто атрофировался язык.

Вот и настал тот момент, когда он должен узнать правду. В голове калейдоскопом пронеслись все наши совместные моменты. Как мы только познакомились, наш первый поцелуй, новоселье. Осознавая, что после этих слов всё разрушится, я наконец подала звук:

— Я всё тебе расскажу. — прохрипела я, смотря на него из под ресниц.

Тот, словно статуя, ждал продолжения.

— К Ребекке я не ходила, потому что посещала другого психолога, который тогда заступился за меня и пригрозил Брауну. — я аккуратно, переваривая каждое мое слово, преподносила ему эту информацию.

— Почему ты скрывала это от меня? Хотя нет, почему нагло лгала! — его голос с каждым словом становился все громче и громче. — В чем была проблема просто сказать мне, что ты ходишь к другому психологу, а не вешать мне лапшу на уши?

— Потому что... — а вот тебе для меня самое сложное.

— Блять, что потому что, Хейли?! — он резко подорвался с дивана, от чего из-за страха я зажмурилась, и наконец сказала:

— Потому что это Зейн. — таким же громким голосом ответила я и сразу после моих слов его лицо стало каменным.

Повисло долгое молчание, а Адам все так же стоял, словно статуя, смотря в одну точку.

— Откуда ты знаешь? — наконец отозвался Малик.

Его голос стал настолько холодным, что по спине пробежала стая мурашек. Жевалки то и дело ходили то туда, то сюда. И вот он наконец перевёл свой взгляд на меня, который стал таким же холодным.

— Помнишь тот случай, когда я думала, что увидела тебя на Мэлроуз стрит? На следующий день поехала туда, и оказалось, что он работает психологом. Почему ты мне о нем не рассказывал, Адам?

Парень снова сел на диван и стал умывать руками своё лицо. Я чуть ближе пододвинулась к нему.

— Не рассказывал, потому что он никто.

В голове сплыли слова Зейна.

Выродок.

— Это из-за того, что у него гемофилия? — Адам уставился на меня с удивлением.

— Откуда ты это знаешь?

— Это не повод называть его выродком.

И тут комната залилась смехом. Адам смеялся, искренне смеялся с моим слов, на что я не на шутку удивилась.

— Мой близнец тебе нажаловался? Так держать! — сквозь смех сказал он.

Успокоившись, он продолжил:

— А он тебе не рассказал, как из-за него умер ещё один мой брат?

В глотке пересохло, а сердце словно остановилось.

— Ч-что...?

Адам глубоко вздохнул, падая на спинку дивана. Дураку тут понятно, что эта тема для него находиться под запретом. Но мне нужны всё объяснения!

— Расскажи мне, Адам. — пододвинулась к нему ещё ближе.

— Это было десятого июля девяносто девятого года. Я, близнец, и Ноа играли во дворе. Ноа был старше нас на три года и с ролью старшего брата он всегда справлялся на отлично. Из-за того, что... — на секунду он замялся. — Близнец гемофилик, родители не разрешали ему играть с нами в те игры, которые мы хотим, так как это было опасным. Он словно девчонка всегда обижался, плакал, завидовал нам. Ноа чуть ли не всегда находился рядом и с ним и вытирал ему сопли, пока я сидел в одиночку в песочнице и лепил хреновы паски. И вот, однажды, близнецу приспичило поиграть в мяч, а Ноа как всегда поддержал его затею, а не мою. Он откинул мяч на проезжую часть и чуть не побежал за ним, но Ноа опередил его... — я видела как глаза Адама стали стеклянными, а голос ели-ели заметно стал ломаться. — Водитель фуры не заметил его. Я побежал тогда к нему, пытался сделать так, чтобы он очнулся. Даже в свои пять лет мне уже было тогда плевать на лужу крови подо мной. Но он не очнулся. И в этот момент я посмотрел на этого выродка, который стоял и плакал возле ворот, даже не пытаясь ничего сделать.

Я не сразу заметила то, что слезы стекали по моему лицу. То, что я только что услышала эхом проносилось в моей голове.  И вот,  услышала слово выродок из уст Адама.

— Мне очень жаль... — начала я. — Но это случайность и он не виноват...

— Ты спала с ним? — вдруг перебил меня он.

Я судорожно вздохнула.

— Я задал вопрос: ты с ним спала?

Остолбенев в этот момент, я лишь просто пялилась на него, но в моем взгляде все было понятно.

Через секунду ваза, которая стояла рядом с нашей фотографией, да и в прочем она сама, полетели на пол. Адам блуждал по комнате, швыряя все вокруг.

— Блять! — рыкнул он, и все, что было на кофейном столике отлетело в стенку.

Я все видела расплывчато из-за слез, которые никак не могли пройти, быстро поднявшись, подбежала к нему, когда он полез к ещё одной нашей фотографии в рамке, стоящей на комоде.

— Прошу, остановись... — умоляла я, но он скинул мои руки с его плеча и через секунду от рамки остались одни лишь осколки на полу.

— Я же люблю тебя всем сердцем! Чего тебе не хватало? — кричал он на меня.

— Адам, я...

— Ты трахалась с этим чертовым ублюдком у меня за спиной! Каждый день врала мне несколько месяцев!

— Прошу тебя, выслушай меня.

Но он не выслушал. Просто взял с собой пиджак и ушёл, оставив меня одну среди всех этих осколков, которые разбиты так же, как и мое сердце сейчас.

Я упала на пол, задыхаясь в собственных слезах. Мне было абсолютно все равно на то, что некоторые крупинки стёкла выпиваются мне под кожу, мне было все равно сейчас на все.

Сердце ужасно болело, горело в неведомой агонии, которую я никогда раньше не чувствовала.

Вот и все.

Адам ушёл.

Я попыталась встать, но ноги оказались ватными и я снова повалилась на пол. Обнаружив свой телефон на диване, я набрала номер и пока шли гудки вытирала кровь, что была у меня на ладони, об одежду.

— Алло. — послышался звонкий голос подруги.

— Джули, прошу, приезжай сейчас ко мне. — тщетно пытаясь справиться с эмоциями, сказала я.

— Хейли, что случилось? — её радостный голос сразу сменился на обеспокоенный.

— Просто приезжай. — последнее, что я сказала перед тем, как повесить трубку.

Сердце все так же продолжало болеть, в ушах начало неистово звенеть, а глаза все хуже и хуже фокусировались. Мне все таки удалось встать, и я мелкими шажками пошла к кухне, где стояла у меня полка с лекарствами.

Каждый шаг мне давался все сложнее и сложнее, и вот, когда я уже практически подошла к заветной тумбочке, голова предательски начала кружиться , а уши звенеть ещё сильнее.

Силы начали покидать меня и последнее, что я помню – холодная плитка в кухне, на которую я упала лицом.