Бездна

      Мы с Питером ещё не долгое время посидели на пляже. Когда по телу начали пробегать мурашки от прохлады, Питер предложил переместиться в номер, сменив обстановку на более уютную и теплую. А мне ничего не оставалось, как тихо вздохнуть и согласиться.

— Мой отель не так далеко от пляжа, – сказал Питер, обнимая меня, чтобы я согрелась.

    Выйдя с пляжа, он повёл меня к машине, которую взял на прокат, пока тусуется тут. Мы уселись, Питер включил печку, через пару минут я согрелась и наш разговор продолжился.

— Так что, ты расскажешь мне о своей сестре?

— Да, в номере.

     Мы ехали минут десять, всю дорогу болтали о наших интересах и увлечениях. Мне становилось всё комфортнее и комфортнее рядом с ним. Хотелось узнать о нем больше и просто раствориться в его объятиях. Неужели инсанья (лат. Безумие) овладело мной. Можно ли довериться этому чувству. Что если я утону в нем и не выберусь, ведь мое подсознание уже в его плену и не контролируется мной. Впервые я чувствую вкус инсаньи и он мне нравится.

— Эй, мы приехали, о чем задумалась?

— Ах да, – от неожиданности вздрогнула я, – да так, ничего особенного.

— Ну ладно, – улыбнулся Питер, с не ясно просвечивающейся нахальной улыбкой.

     Его отель выглядел ничуть не хуже нашего, все было также роскошно. Номер был с двухместной кроватью, наверное, они все такие. Он был выполнен в темных тонах, с явно выделяющимся серебристым оттенком, в этом была его фишка. Разные мелкие детали, какие-то неприметные вставки или обивка были именно этого цвета. Это смотрелось гармонично с темными оттенками всего номера. На стене висел огромный телевизор, перед ним стоял чайный столик с небольшим диванчиком, позади которого располагалась мягкая, воздушная кровать. Окна были занавешены лёгкой тёмной тюлю, выход на балкон подсвечивался диодами. Номер Питера располагался на пятом этаже, поэтому с балкона раскрывался красивый вид на пляж.

— Можно я приму душ?

— Да, конечно, я пока что принесу нам что-нибудь перекусить, – подмигнул Питер и скрылся за дверью.

     Принимая прохладный душ от неизбежной жары, я вновь задумалась о том, что испытываю к Питеру. Искренние ли мои чувства к нему или же просто мимолетное увлечение... Стоит ли цепляться за него? Вдруг он и есть тот самый, о котором я так давно мечтала...

— Хэй, ты ещё в душе? – послышался голос Питера, сквозь мои размышления.

— Да, да, – крикнула я, от неожиданности у меня даже выпал пузырёк с гелем из рук,  – уже выхожу.

— Все в порядке, ты там не упала?

— Нет, нет, это гель, – ответила я, – ничего страшного.

     Выйдя из душа, укутавшись в полотенце, я встала в ступор. На столике перед небольшим диванчиком стояла тарелка с фруктами, каких-то два мясных блюда, бокалы наполненные вином, и все это было подсвечено ароматизованными свечами. Неужели Питер решил устроить ужин на двоих, в столь романтичной обстановке. А я стою почти голая, лишь завернутая в полотенце, да и с мокрой головой. Мне очень неловко, потому что одеть было нечего, всю свою одежду я бросила в стиральную машину, а сменного ничего не брала. Вот черт, в самый нужный момент и как обычно ничего нет. Я прям такая везучая.

— Вот это да, я думал мы с тобой поужинаем сначала, а потом уже приступим к... – рассмеялся Питер, увидев меня.

— Очень смешно, почему ты не предупредил меня, я бы не стала кидать всю свою одежду в стиралку!

— Ладно, не злись. Вот, держи. Одень мою футболку, я думаю она тебе будет как раз хорошо подходить, подчеркивая все изгибы твоего сексуального тела, – обводя меня возбужденным взглядом, Питер протянул мне свою футболку.

— Заткнись! – грубо ответила я, забрала футболку и направилась обратно в душ.

     Вот гавнюк, ещё смеётся надо мной! Теперь сидеть и теснится в ней, только и буду думать, что она одета на оголенное тело! Я вышла из душа в темноту, лишь свечи горели на столике.

— Иди сюда, садись, – пригласил Питер, – поужинаем.

     Присев рядом с ним на диванчик, мы принялись трапезничать, мило болтать и по немногу выпивать. Из моей головы сразу вылетел случай с одеждой, мне было настолько комфортно, что я была, как открытая книга, сидящая перед ним лишь в одной футболке. О чем мы только не говорили, это были совершенно разные темы, от самых невинных, простых до крайне откровенных и пошлых. Между нами не было преграды, мы не боялись, что кому-то из нас будет не удобно разговаривать на ту или иную тему. Мы были, как две птицы, ничем не ограниченные и порхавшие в пространственном голубом небе, совершенно свободные.