«And then I met you» [ЗАМОРОЖЕНО]

  Мое настроение не задалось с самого утра воскресенья. Ещё за завтраком отец прочитал мне длинную нотацию о том, что я должна быть более собранной и со всей присущей мне ответственностью отнестись к будущей олимпиаде. Он говорил, что ничто не может отвлекать моего внимания от прилежной учебы, ведь я обязана поступить в отличный колледж, а лучше — в один из университетов Лиги плюща. Но как же мне быть, если я около двух месяцев занята мыслями о Майке?

   И стоило мне вспомнить МакКинни, как он, не стесняясь, объявился. От него мне поступило сообщение, как раз, когда я вышла из-за стола и поплелась в свою комнату — готовиться к уже ненавистной олимпиаде. Парень предлагал встретиться и позаниматься геометрией. Я согласилась — нам обоим не помешала бы подготовка. Да и хотелось развеяться, отойти от этой угнетенной атмосферы, иначе моя излишняя эмоциональность могла сделать свое дело и свести счёты с собственной свободой.

   Я назначила встречу в библиотеке. Во-первых, меня легко туда отпустят (одну, слава богам) и не придется полчаса изъясняться. Во-вторых, там есть нужные книги, в случае чего. Майк был не против, и мы договорились встретиться на втором этаже главного корпуса в половине первого дня.

   Отпроситься у родителей, как я и предполагала, оказалось легко. Все потому, что я довольно часто сижу во «дворце книг». Там тихо, можно сосредоточиться на уроках и спокойно подумать о волнующем. Или помечтать. Второй вариант нравится мне больше и ему я обычно уделяю внимание.

   За десять минут до назначенного времени я уже стояла в холле библиотеки. Вдохнула всей грудью прекрасный запах книг и прислушалась к звуку шелестящих страниц. Это ощущение невесомости всегда захватывает меня, когда я прихожу сюда. Становится легко, и, с поднявшимся настроением, я ступаю на огромную лестницу, ведущую на второй этаж.

   Майк опаздывал на пятнадцать минут. Впрочем, я терпеливо его ждала, заняв себя чтением классики в углу у стеллажей. Подошедший ко мне парень даже не удивился книге в моих руках.

  — «Замок Броуди», — прочитал МакКинни на корешке. — Ты читаешь что-то кроме классической литературы?

   Я услышала смешок в его голосе, и это немного задело меня. Да, я читаю другие книги. Многие бестселлеры современной литературы превосходят мои ожидания. Но классика всегда останется классикой — без нее мы не узнали бы всех тех красочных описаний чувств любви, горя, ненависти. Однако, Майку я не ответила.

   Мы сели за длинный дубовый стол, предварительно разложив перед собой разные учебники и принесённые парнем конспекты. Я собиралась начать с производной функции, но Майк остановил меня рукой.

  — Насчёт книги, которую ты вчера мне дала, — я повернулась к нему, посмотрев в глаза, — я достаточно много прочёл. И знаешь... мне очень нравится. У тебя хороший вкус в литературе.

   Мне сильно захотелось съязвить, потому что осадок от слов МакКинни про классику пока не отошёл. Но я понимала, что сделай я сейчас неправильный шаг, все пойдет прахом. А мне интересно было это общение с парнем. И нужно. Нужно, чуть ли не как воздух.

  — Спасибо, — я тепло улыбнулась другу, открывая толстый учебник на нужном месте.

   Окружённые книгами и тетрадями, мы не замечали уходящего времени. Я видела, что Майк устал, однако все равно тянула его к уравнениям и задачам. Я хотела, чтобы он сдал этот тест и попал на соревнования, поэтому без конца поддерживала его разными словами. Мне становилось лучше, когда на лице парня снова появлялась улыбка. Я была рада, что могла подбодрить его. Поддержка — это одна из самых важных и необходимых вещей в нашем мире, порой жестоком, холодном и безразличном к чужим проблемам.

   А может, я просто стремилась вселить в него надежду, от того, что никто не пытался вселить её в меня? Родители, как мне казалось, говорили все эти слова и читали лекции, для того, чтобы я впитывала их, словно губка. Они редко напоминали мне, что я, например, добрая, или воспитанная, или умная. Они не особо радовались во время моих успехов, зато сильно злились моим неудачам. Создавалось ощущение, что порой им было всего-навсего наплевать на мои чувства. Нет, я знала, что они любят меня. Вот только показывали они это немного странно.

   Мысли прервались из-за громкого телефонного звонка. Я принялась рыться во внутреннем кармане рюкзака, чтобы наконец избавиться от звука. Надо срочно поменять эту назойливую мелодию. Люди, сидевшие впереди, у стеллажей с научной литературой, пооборачивались назад, дабы посмотреть на источник шума. Стыд вихрем пронесся по моему позвоночнику, и я резко выпрямилась, притягивая удивленный взгляд Майка. Нащупав вибрирующий телефон, я достала его, отвечая на звонок. На том конце послышался голос мамы. Черт.

  — Да, мам? — осторожно начала, прикрывая динамик рукой.

  — Мави! Где ты ходишь? — даже тупой понял бы, что моя родительница зла.

  — Я в библиотеке.

  — Ты хоть смотрела на время? Тебе надо ещё собраться на олимпиаду, а с твоей скоростью это займет полдня.

   Я повернула левую руку и взглянула на часы. Без десяти два. Олимпиада должна начаться в три. Как так быстро пролетело время? Неужели, это все геометрия? Сомневаюсь.

  — Уже выхожу, мам. Дойду за пять минут, обещаю.

   Вздохнув, мама дала отбой.
  
   Я засунула телефон обратно в портфель и стала собирать конспекты. Уходить не хотелось, но поссориться с мамой не хотелось больше, так что, смолкнув, я положила свои вещи в рюкзак и посмотрела на парня, наблюдающего за мной.

  — Прости, Майк, мне пора домой, — грустно пожав плечами, произнесла я.

  — Понимаю, — мы одновременно встали. — Тебя проводить?

   Мне было приятно, что он так печётся о моей персоне, но не говорить же ему, что если я заявлюсь к порогу дома с незнакомым парнем, о нашей дружбе можно будет забыть. Скорее всего, выдав МакКинни этот поток информации, я не получу ничего, кроме странного взгляда в свою сторону. А потом буду лицезреть, как он убегает от меня подальше. Возможно, это мое разбушевавшееся воображение, однако именно так я все и представляла.

  — Нет-нет, что ты, тут совсем недалеко, — лишь ответила я, махнув рукой и закидывая рюкзак на спину.

   Мы попрощались и, уходя, я заметила долгий задумчивый взор друга. Словно что-то беспокоило его. Ну, это нормально, у него на носу сложный тест, он переживает. Хотя, мне могло показаться. Может, это просто взгляд.

   Я открыла дверь библиотеки и внезапно услышала свое имя. Обернувшись, увидела Майка, бегущего ко мне. Я забыла тетрадь? Нет, его руки были пусты. Тогда, что же?..

  — Фух, — пропыхтел он, приблизившись. — Я забыл... Пожелать удачи на олимпиаде. Вот.

   Я искренне улыбнулась. Боже, он такой добрый и чуткий. Честное слово, мальчик-улыбка, так и хочется сказать. Но вместо этого я поблагодарила его, на прощание дав «пять». Женщина, сидевшая за стойкой у входа, удивлённо повела бровью. Конечно, ей непривычно видеть меня в компании парня. Да мне и самой непривычно. На данный момент, все, происходящее в моей жизни кажется сном. Странным, красочным, совершенно не похожим на мое привычное существование. Не буду скрывать — мне это нравилось. Пусть сон продлится чуть больше нужного.
  

***

   Первым уроком во вторник стояла физика, на которой нам скажут результаты недавней контрольной. Я зашла в полупустой класс — благо ребята из команды по плаванию пока не пришли, иначе в кабинете стоял бы гул, — и села за парту у окна в третьем ряду за Салли Уилкинс. У нас с ней совпадала химия, биология и, судя по всему, физика.

   Достав пенал и тетрадь, я разблокировала телефон, собираясь спросить у Майка про его тест, но тут Салли обернулась, неловко улыбаясь. Вообще, Салли была кем-то типа хикки — всегда одна, молчаливая, наблюдающая из своего крохотного уголка. И я немного была в шоке, что она обращается ко мне, да ещё и улыбается. Недолго думая, я тоже скривила губы в подобии улыбки и изогнула бровь, ожидая продолжения.

  — Мисс Блейк оставила работы на учительском столе, — проговорила девушка, все так же сияя зубами. — Можно посмотреть.

   Я кивнула, поблагодарив за информацию, засунула телефон в карман джинсов, и подошла к столу, где стопочкой лежали наши контрольные.

   Девяносто шесть процентов. Под ними красной пастой несколько раз была обведена буква «А». Просмотрев свои ошибки, я положила лист обратно в стопку и уселась на место, довольная результатом. Родители обрадуются.

   В кабинет залетела Ана Хартман, сразу копаясь в работах. Я закатила глаза. Эта девчонка стала раздражать меня после минувшей олимпиады. Я не сильно удивилась, когда увидела её имя в списке записавшихся. Вот, кто действительно был Гермионой Грейнджер. Она всегда совала свой нос в каждый проходивший конкурс, заучивала весь материал наизусть и была самой настоящей занудной зубрилкой. Раньше я не обращала на это внимание, но в старших классах это её появление во всех мероприятиях стало слишком явным. Интересно, кого-то ещё бесит её мельтешение перед глазами?
 
   Ана села слева от меня с недовольным выражением лица. Я тихонько усмехнулась: наверное, сдала тест не на все сто. Она пробормотала себе что-то под нос, доставая вещи из рюкзака ужасного жёлтого цвета. После повернулась ко мне с еле заметной улыбкой.

  — Мави! Как написала?

  — Хорошо, на девяносто шесть. — пожала плечами я, краем глаза следя за её реакцией. Вначале Ана побледнела, затем густо покраснела и поспешила отвернуться. Я вновь усмехнулась.

  — Вау, — прошептала она, выдерживая паузу, а следом добавила: — Везёт. Я на девяносто. Условие последнего задания было странное.

  — Ага, — согласилась я, лишь бы закончить этот бессмысленный разговор. На самом деле в последнем задании все было в полном порядке.

   Мисс Блейк пришла ровно со вторым звонком. За ней вереницей потянулись опоздавшие: среди них была и Лорен Харди, кинувшая на меня изучающий взгляд. Странно, зачем я ей сдалась?

   Математика и биология пролетели настолько быстро, что я не заметила, как начался обеденный перерыв. Столовая была забита до отказа, и я в который раз отправилась во двор, прихватив свой ланч, состоящий из одного сэндвича с курицей, двух огромных шоколадных печений и вялого зелёного яблока. На полдороге вспомнив, что забыла купить себе выпить, я круто развернулась, быстрым шагом направившись обратно в столовую. Очередь к кофейному аппарату значительно уменьшилась, и я встала в самый конец. В этот раз проблем с напитком не оказалось, слава богу. Купив себе мокко, я опять вернулась во двор, ища глазами свободный столик. Невдалеке промелькнула знакомая макушка. МакКинни разговаривал с какими-то старшеклассниками. Мне хотелось подойти, спросить как тест, но перед лицом взметнулась светлая копна волос. Только не это.

  — Мави! Какие люди, давно не виделись! — Лорен прощебетала это так наигранно добродушно, что стало противно. К тому же, она широко улыбнулась своими ярко накрашенными губами. Можно подумать, мы подружки не разлей вода.

  — Привет, Харди. — сухо ответила я ей, поглядывая за спину девушки, наивно надеясь застать Майка и избавиться от присутствия «королевы».

  — Ой, ты, наверняка, знаешь, что в субботу у меня вечеринка, — начала она, не обращая внимания на мой тон, — и я хотела лично пригласить тебя. Ты же придёшь?

   Вернув взгляд на кукольное личико Лорен, я опешила. Лично пригласить? Чего-чего? Она головой не ударялась? Мы же никогда не общались, она прекрасно знала, что раздражает меня. И зачем, собственно, ломать здесь комедию?

  — Эм, Лорен, я не знаю точно. Скорее всего...

  — Значит, договорились, — нагло перебила она меня, кивая головой, как китайский болванчик, — жду в семь вечера, адрес скину. Подарок можешь не приносить. Чмоки-чмоки!

   Харди взмахнула своей шевелюрой и зашагала в сторону школы, цокая каблуками по асфальту. А я так и осталась стоять с полуоткрытым ртом посреди двора. Подарок? Ох, точно, у нее же день рождения. Ладно, не факт, что я вообще пойду на эту вечеринку. Больно надо.
  

***

   Пожалуй, известием, страннее попытки Лорен зазвать меня на своё «великое празднество», являлось то, что мой отец приехал за мной вовремя. Его машина серо-голубого цвета подъехала прямо к главному входу ровно со звонком, когда вся толпа учеников вывалилась из школы, наступая друг другу на ноги и жутко толкаясь. В этом столпотворении я снова заметила Майка, которого не могла увидеть целый день. Я уже было направилась к нему, расталкивая народ локтями, но резкий гудок машины отца заставил обречённо вздохнуть и двинуться в противоположном направлении.

   Залезая на переднее сиденье я поздоровалась с папой. Настроения разглагольствовать на тему очередного школьного дня не было, однако я вспомнила о работе по физике и расцвела улыбкой.

  — У меня новость, пап.

  — И какая? — отец изогнул брови и на секунду повернул голову ко мне.

  — Помнишь, у нас был тест по физике на прошлой неделе? — получив утвердительный кивок, я продолжила: — Я получила пять. Девяносто шесть процентов. Больше всех в классе.

   Гордо подняв подбородок я ожидала реакции отца.

  — Это хорошо, что больше всех. Но, родная, почему не все сто?

   Он спокойно вёл машину, но что-то в его лице напряглось. Улыбка спала с моих губ так же быстро, как и появилась. Да, я была права, говоря, что родители не рады моему труду. Они не подпитывают его, не стимулируют меня. Поэтому, с каждым новым годом — хотя, чего таить греха, — с каждым новым днём мне все меньше и меньше хочется быть отличницей. Скатиться на двойки и перестать выслушивать упрёки — все, чего я желала на данный момент. Но если бы так случилось, не миновать мне бесконечных скандалов. Волей-неволей придется хорошо учиться.
  
  — Папа, я написала на самый высший балл. — возразила я. — Никто не набрал выше меня. Это же хорошо.

  — Безусловно. Но представь, что ты набрала все сто. Тебя бы заметили, отправили на олимпиаду. Ты могла её выиграть, поступить в Уиндермир и учиться с Фэйт.

  — Фэйт поехала туда по обмену, — тихо сказала я. Отец, кажется, услышал.

   Мы молчали всю оставшуюся дорогу. Откинувшись на холодную спинку сиденья, я зажмурилась. В глазах заплясали маленькие белые точки, и у меня резко заболела голова. Фэйт, Фэйт, Фэйт... Её имя кружилось в мозгу, смешиваясь с воспоминаниями. Я успела забыть её мягкие черты лица, кудрявые волосы, красивый голос. Экран телефона и редкие звонки по Скайпу не передавали настоящих эмоций.

   Фэйт, правильнее, Фэйт Освальд-Эндрюс, была моей кузиной, дочерью тети со стороны матери. Двойная фамилия была одной из главных её изюминок, делала ещё интереснее, загадочнее, что ли. Она уехала учиться во Флориду год назад, и с тех пор ни разу не приезжала. Фэйт стала первым человеком, покинувшим меня в трудные времена. Мне так часто не хватало её, и от мысли, что она меня выслушала бы и дала совет, становилось плохо. Ведь моя кузина была за много километров от меня, в одной из лучших школ-пансионов штата Флорида. А я здесь, со своими проблемами, сложностями и глупыми суждениями. Одна.

   Уже сидя за столом, в окружении бесконечных тарелок и разговоров о несчастной работе по физике, я думала о Фэйт. Я думала о том, что она поступила правильно, подав заявку в Уиндермир в тот самый вечер четверга, в который, буквально, решилась её судьба. Не то ей тоже пришлось бы выслушивать ненужные упрёки в свою сторону.

   Не зная, что, вдобавок к небольшой ссоре с отцом и неимением общения с Майком, принесёт мне этот день, я поднялась в свою комнату, в душе веря в снисходительность родителей: меня тянет в школу, но не на уроки, нет, — на соревнования по плаванию, вот куда мое тело неслось. Там я смогу увидеть Майка и вдоволь расспросить его о тесте, дне, и делах в общем (правда, смутно верилось, что у него будет возможность рассказывать мне все в подробностях). Сейчас же я даже не могла его побеспокоить — тренировки и факультативы занимали все свободное время друга.

   Я доделывала проект по биологии на ноутбуке, когда случайно заметила отошедшего от нашего участка почтальона. Что-то внутри подсказало подскочить, едва не роняя гаджет с колен, и промчаться по лестнице прямо к выходу из дома, на лужайку. Удивляясь собственной быстроте, я распахнула железную дверку ящика и достала большой белый конверт. Он был обклеен парой марок, а в правом нижнем уголке красовался значок Сообщества, организовывающего все окружные олимпиады. Мои глаза расширились от увиденного, и медленным шагом я направилась к порогу, где в изумлении стояли родители.

   Сев на край дивана, я дрожащими руками разорвала конверт. Под странными взглядами родителей, прошлась глазами по напечатанным строчкам. Не может быть...

  — Первое место... — вырвалось у меня, прежде чем я смогла осознать написанное.

   Дальше все происходило чересчур быстро: мама выхватила у меня из рук письмо, они с отцом его прочитали, и начали наперебой что-то говорить. Я же сидела и глупо хлопала глазами, пытаясь понять смысл всего.

   Честно говоря, я никогда не получала первое место. Все олимпиады заканчивались максимум вторым призовым. Бывало, что я оказывалась и на десятом, но первое... Это было сродни фантастике, я не смела надеяться на «наилучший результат», как написало Сообщество. Они добавили, что разрыв между количеством баллов двух претендентов (то есть меня и того, кто остался на втором месте) составлял двадцать пять, и это заставляло меня немного гордиться собой. Как никак, моя первая настоящая победа, и, надеюсь, родители её оценят.

   На этот раз папа не поскупился на похвалы и не стал отрицать очевидное, ведь выше моих баллов некуда. Мама сильно обрадовалась и улыбка не сходила с её лица ни на секунду. А главное — они решили пойти на соревнования со мной! Мои родители, никогда не любившие такие мероприятия идут на соревнования по плаванию! Теперь я начинала жалеть, что часто пропускала многие олимпиады.

   Но пропустить соревнования, являвшиеся важным событием для Майка я никак не могла. Наше трио заявилось в школу в половину шестого вечера. В нашем запасе было полчаса до всего, поэтому папа пошел занимать места в зале, а мы с мамой подошли к небольшим киоскам с атрибутикой. У одного из них я заметила Эмму Вайс. Она держала стопку журналов. Завидев меня, она подняла свободную руку в приветственном жесте. Незаметно ускользнув от мамы, выбирающей флажки с гербом школы, я подошла к улыбающейся девушке. У нас были хорошие отношения, потому что около полугода мы вместе ходили на факультатив по английскому. С того времени Эмма иногда садилась ко мне в столовой, если видела, или спрашивала «как дела» в коридоре по дороге на урок.

  — Привет, — лучезарно улыбнулась Вайс. Она раскладывала на поверхности стола брошюры, флажки и полосатые шарфы, опять же, с гербом. Они напомнили мне о Гарри Поттере, почему-то. Может, из-за расцветки.

  — Привет. Интересное у тебя тут занятие, — подметила я, всё больше углубляясь в рассматривание сувениров.

  — Ага, директор создал клуб по организации таких безделушек. — она пожала плечами, отрываясь от своей работы. — Мы же хотим показаться перед другой школой с лучшей стороны. — Эмма задорно подмигнула, от чего я засмеялась.

   Я продолжала разглядывать вещи, присматриваясь к каждой. Можно купить шарфики или разукрасить лицо основными цветами. Но мне хотелось выделиться из пёстрой толпы подростков и взрослых, стать ярче всех флагов и громче любой кричалки черлидерш. Лишь бы Майк меня увидел, улыбнулся, махнул рукой, и на душе у него стало теплее. Он бы ощутил мою поддержку через взгляд и улыбку. Да, думаю, этого хватило бы для идеального заплыва и ещё одной победы. Ведь не грех сделать этот день получше обычного?..

  — Не хочешь нарисовать плакат в честь команды? Мы стараемся подбодрить ребят мелочью. Это помогает. Наверное.

  — Нет, увы, — я поджала губы, поднимая глаза на девушку, — я не особо хороша в таком.

  — О, жаль. — мне показалось, что Эмме совсем не жаль, — Кстати! — она перегнулась через прилавок. — Ты придёшь на вечеринку к Лорен? Там будет куча народу!

  Я не успела и рта раскрыть, как за меня ответила непонятно откуда появившаяся мама. Она же была на другом конце коридора. М-да, не зря я всегда подозревала, что она тайный агент ФБР, имеющий жучки повсюду.

  — Да, Мави пойдет, — в шоковом состоянии я воззрилась на родительницу. Нет, точно, у неё немыслимые связи. — Она выиграла окружную олимпиаду и это похоже на бонус.

   Эмма как-то странно посмотрела на нас обеих. Так, словно ей было в новинку слышать об олимпиадах и бонусах. Но, скорее всего, дело было в том, что она-то привыкла ходить на тусовки тогда, когда захочется. А в нашем доме собирался семейный совет, где обсуждалось всё, включая с кем я буду разговаривать на будущей вечеринке. Соглашусь, это малость раздражало.

  — Чего ты сразу не сказала, победительница! — громко воскликнула Вайс, — Тебе прилагается приз — бесплатный сувенир. Выбирай!

   Мама возразила, что уже купила нужное, однако упрямая Эмма стояла на своем. Не долго думая, я указала пальцем на сине-белый резиновый браслетик с надписью «Не теряй надежду!». В вазочке с этими аксессуарами были и другие: «Все получится!», «Вера — основа мира!» и похожие. Но они были кричащими, как рекламные лозунги, и это отталкивало.

   Эмма взглянула на меня, открыто считая дурочкой, раз я выбрала браслет, а не пластиковый стакан для кофе с принтом акулы, или, на худой конец, значок. Она протянула мне вещицу, мы попрощались, и мама повела меня в переполненный зал.

   Всё было готово. Черлидерши, держащие в руках синие и белые помпоны, стояли кучкой у центральной трибуны; тренеры двух команд обсуждали что-то с директором; наши пловцы столпились возле непонятного стенда. Я выискивала глазами Майка, желая, наконец, поговорить с ним. Но, видимо, сегодня весь мир шёл против меня (не считая олимпиады, хотя и тут можно было поспорить). МакКинни в зале не было. Как сквозь землю провалился.

   Так как родители отвлеклись на разговор с кем-то сидящим справа, я тихонько убежала с трибун. До начала оставались считанные минуты. Куда же запропастился Майк?

   Быстрым шагом я прошла к мужской раздевалке. На самом деле, мне нельзя было там находиться, но, что не сделаешь ради дружбы и поддержки. Вероятно, я зашла внутрь, если бы не неожиданно открывшаяся дверь и не вылетевший из неё парень. В нем я узнала друга Майка — сама я с ним не была знакома, просто видела пару раз с МакКинни.

  — Хей! — я напрягла извилины, чтобы вспомнить имя парня. — Тайлер, да?

  — Вообще-то, Тодд. — деловито ответил он, оборачиваясь ко мне и натягивая резиновую шапочку на светлые волосы.

   «Ой, да без разницы, знаешь!» — были мои мысли. Я прикрыла на секунду глаза, вздохнула, и спокойно выдала:

  — Майк внутри? — я всей душой надеялась, что вопрос был понятен Тодду.

   Он закончил со своей головой и, в конце концов, посмотрел на меня сверху вниз. Как же это доставало — все время ощущать на себе взгляд, а-ля, «вот, я выше тебя, и это есть причина моего высокомерия». Майк никогда на меня так не смотрел. Были моменты, что мы общались, стоя на лестнице. И тогда он всегда опускался на пару ступенек ниже, дабы наш рост совпадал. Это привлекало и, можно сказать, смущало.

  — МакКинни? В этой духоте? — Тодд ткнул пальцем в белую дверь раздевалки. Я нетерпеливо кивнула. — Нет, его там нет. К слову, я его полчаса как не видел.

  — Полчаса? В смысле? — мои брови поползли наверх.

  — Ну, он бешеный был, злился, я не стал связываться. — Тодд развернулся и добавил через плечо: — И тебе не советую. Себе дороже.

   Парень пошел прочь, а я осталась стоять с открытым ртом. В который раз за этот день. Карма какая-то.

   Я металась по школе, заглядывая в каждый кабинет, спрашивая у попавшихся в коридоре учеников. В голове крутились вопросы, и их было больше миллиона, я уверена. Они съедали мозг, и я физически это чувствовала. Да, вот-вот мои мозги польются из ушей, и все увидят остатки вопросов, ответы на которые пока не светились на горизонте. Почему Майк был злой? Где он сейчас находится? Что с ним произошло? Почему Тодд так странно говорил? Он что, не хотел помочь товарищу? Не стал связываться? Что это, черт возьми, значило?!

   Нет. Я не знала ни одного ответа. И не строила догадки. Нужно просто найти МакКинни. Он сам все расскажет. Мне расскажет.

   И, аллилуйя! Я нашла его на третьем этаже в лаборатории по химии. Он сидел за последней партой у шкафов с колбами и мензурками. Его руки сжимали голову и, клянусь, сквозь стекло в двери я видела проступившие на тыльной стороне ладоней голубоватые вены. Это пугало, мне сразу вспомнились слова Тодда. «Не связывайся, не связывайся».

  — Не в этот раз, Адамс. — тихо сказала я сама себе и, потоптавшись пару секунд у порога, зашла в кабинет.

   Майк не поднял голову на мои шаги. Не поднял он её и когда я подошла к нему ближе. Он сидел, словно застывшая статуя, похожая на греческого мыслителя. Я такие видела этим летом в музеях в Европе. Только МакКинни не думал. Он, казалось, отключился от мира.

   Я села напротив него. Мы сидели так минут десять. Часы на противоположной стенке тикали, издавая неприятный слуху звук. Здесь, на «Камчатке» класса сильно пахло различными реагентами. За это время я успела разглядеть все, на что не обращала внимания ранее. Например, на желтоватой стенке когда-то висели плакаты — дырочки от кнопок говорили об этом. А на шкафчике сзади Майка стояли закреплённые пробирки, воронки, центрифуга и кристаллизатор. За стеклом шкафа находились небольшие микроскопы. Мне раньше не доводилось сидеть так далеко от доски. Я бы стала видеть в разы хуже.

   Тишина становилась тягостнее. Скопившийся между нами воздух можно было разрезать ножом. Я решила покончить с этим.

  — Майк, — тихо позвала я. Никакой реакции.

   Я считала секунды. На пятнадцатую снова заговорила:

  — Что случилось?

   Послышалось бормотание. Я положила руку на сжатые ладони парня и попросила опять:

  — Расскажи. Прошу.

   Определенно, у меня нет таланта помогать людям словами, раз МакКинни остался в той же позе, что и десять минут назад. Наверное, он не менял её уже довольно долго. Бедный его позвоночник. Бедные костяшки пальцев. Я пожалела бы и его душу, расскажи он мне о своих проблемах.

  — Тест. — произнес Майк едва слышно. — Я завалил его.

__________________________________________

Спустя столько месяцев я вернулась к этой работе. Все то время, что я проводила за исправлением ошибок и додумкой сюжета, в моей голове крутилась лишь одна мысль — я должна опубликовать эту главу для своих читателей (если все они, конечно, не сбежали из кругов ада, созданных безответственным автором, то бишь мной). Да, я могла бы выставить написанный в черновике совершенно неподходящий контент, но вышло бы совсем не то, а мне хотелось, чтобы людям было приятно читать качественный, доработанный материал. Дошло до того, что я написала главу на шесть тысяч слов, но, опять же, не смогла её закончить. И вот сейчас я, с лицом виноватого человека, публикую только половину главы. А также обещаю вам, что пятая глава появится скоро — это точно. Ещё раз прошу прощения за столь длительное ожидание! Надеюсь, оно стоило того!
Хорошего прочтения!❤️