ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Как, как я найду своих убийц? И даже если найду, то как смогу донести эту информацию живым?
Я ходила из стороны в сторону, размышляя вслух, совершенно забыв о дедушке. Я нашла цель своего пребывания, смысл своего нынешнего существования. Это предало мне новых сил, словно второе дыхание открылось. Я вдруг почувствовала себя значимой, что тоже могу дать что–то этому миру, даже не смотря на свою смерть. Я не смогла уберечь свою жизнь, так хотя бы попробую спасти жизнь своему любимому.
А вот про существование дедушки это я зря забыла. Он единственный кто хоть как–то может мне помочь.
– Скажи мне, что есть возможность связаться с ними? – взмолилась я.
– Ох, Мэл, – дедушка подошел ко мне и обнял, – ты ни капли не изменилась. Все та же не унывающая, никогда не сдающаяся болтушка. Я верю, у тебя все получится. Но для этого послушай меня внимательно, ведь я не всегда могу к тебе являться, чтобы помочь. Я говорю, а ты мотай на ус. Убийцы теряют свою душу, их лик меняется. Тебе не дано видеть всех человеческих убийц, но своих, я уверен, ты узнаешь сразу. Ты увидишь их истинное лицо. И в этот момент главное не бойся, сейчас они не имеют над тобой силы, они не могут причинить тебе вред. Тебе не дано слышать их голос, их имена...
– Но как же мне тогда их узнать? – перебила я дедушку.
– Наблюдай! Наблюдай за ними и вспоминай, кому свойственно такое поведение, привычки.
– А если это незнакомые мне люди?
– Если все будет настолько сложно, то в такой ситуации помочь сможет лишь живой человек. Ты должна будешь его туда привести, дать знак, что это убийцы.
– Но как? Как я смогу связаться хоть с кем–то, если они в упор меня не замечают. Я уже пыталась показать своё присутствие тут, но ничего не вышло.
– Послушай, Амелия, я не знаю, правда это или нет, но среди душ ходит легенда, что когда нас создавали, у каждого была пара. И когда один из этой пары умирает, а второй находится среди живых, существует вероятность установить контакт. При мне такого не происходило. Но найти свою родную душу – единственный шанс найти убийц и спасти Патрика.
Если у меня и есть родная душа, то уверена, что она принадлежит Патрику. Надо приложить максимум усилий, чтобы попытаться с ним связаться.
– И последнее, что я должен тебе рассказать, Амелия. Смерть удивительна. Она отнимает тело, даруя вместо этого свободу душе. Ровно также, как и время взамен молодости преподносит нам мудрость. Тебе не дали возможности набраться мудрости. Будучи еще совсем юной, ты слишком эмоциональна, оттого и не стабильна. Сейчас ты не прикована к какому–то определенному промежутку времени, твоя душа свободна, и то, где ты окажешься, зависит только от тебя. Чтобы попасть в прошлое, просто сконцентрируйся и представь этот момент, и воронка тебя туда перенесет. Запомни, сейчас время подвластно тебе.
– Дедушка, я так боюсь, – уткнувшись ему в плечо, еле внятно пробубнила я.
Мне казалось я плачу, громко и навзрыд, но слез не было. Черт! Я даже выплакаться нормально не могу! А мне ведь сейчас так необходимо выпустить наружу всю эту боль. При жизни, чтобы со мной не случалось, я всегда старалась не опускать руки и находить выход даже из самых сложных ситуаций. Но перед этим мне нужно было побыть одной и как следует проплакаться. Лишь выпустив все, что так гложило, приходило озарение и выход находился сам собой. Вот такая дурная привычка была при жизни, и после смерти она меня так и не покинула.
– Не бойся, Амелия, ты со всем справишься. Ты не из тех, кто сдается.
Дедушка поцеловал меня в лоб и исчез. Я осталась одна посреди режущей глаз белизны. С чего мне начать поиски? Что нужно сделать, чтобы Падди услышал меня или хотя бы почувствовал? Бессмысленно пытаться найти решение, находясь здесь. Стоило мне подумать о Падди, как надо мной вновь появилась воронка, перенесшая меня к нему.
Падди лежал на кровати, свернувшись калачиком. Приглушенный свет едва освещал его лицо, которое с их последней встречи значительно изменилось. Некогда круглое лицо стало угловатым, нос, словно вдвое, увеличился в размере, глаза впали, а синяки под глазами указывали о множестве бессонных ночей. Сколько же времени прошло? День? Два? Неделя?
– Падди, – я позвала его, но он, как и следовало ожидать, не откликнулся.
– Патрик Энтони Уолтерс! – строгим голосом произнесла я.
Сейчас я напомнила себе его маму. Она лишь единожды позволила себе повысить на него голос. Случилось это в мой седьмой день рождения. В честь этого праздника, как я думала, Ксандр решил взять меня в гости к Падди. Счастью моему не было предела, ведь я, как хвостик, везде бегала за старшим братом. Тогда мне казалась его жизнь интереснее и веселее моей. Как выяснилось позже, Ксандру просто было велено отвлечь меня на пару часов, чтобы родители успели подготовить мне сюрприз. Когда мы приехали к Патрику, тот вручил мне огромный букет свежесрезанных роз. От них исходил такой приятный аромат, который настолько вскружил мне голову, что все, что говорил Патрик, поздравляя меня, я не услышала. Я восхищалась красотой этих роз, и именно в этот момент посмотрела на Патрика не как на лучшего друга своего брата, а как на парня, в которого только что влюбилась. С этого момента ни одному из парней не выпало возможности достучаться до моего сердца. В нем было место только для Падди. В своей голове я идеализировала его настолько, что его можно было смело приписывать к лику святых. Но в этот день больше всего меня, на удивление, поразили не розы, подаренные им, а один момент, что случился чуть позже. Пока я сидела в гостиной, разглядывая каждую из роз, Падди и Ксандр на кухне пытались приготовить бутерброды.
– Патрик Энтони Уолтерс! – по гостиной разнесся гневный голос миссис Уолтерс.
Марина Уолтерс, как и Стефан Уолтерс, были людьми с железными нервами. Мне казалось, что их невозможно вывести из себя. Чтобы Патрик не вытворял, миссис Уолтерс никогда не позволяла даже голоса на него повысить. А тут такое! Что же он сделал? Подорвал соседний дом? От ее тона даже у меня холодок по спине пробежал.
– Даааа мам...
Из кухни вышел встревоженный Патрик. Из–за его спины с любопытством выглядывал Ксандр.
– Как ты мог, Патрик, как ты мог? Ты загубил весь мой сад! Срезал все мои розы! – чуть ли не плача, продолжила миссис Уолтерс, – Я столько времени потратила... Я так хотела создать красоту...
Она замолчала. Её взгляд был устремлен на сына.
Помнится, мне тогда подумалось, что как же это странно, что на сына им времени не хватает, а на розы она его нашла. Но сейчас, немного повзрослев, я поняла, что всем нужна какая–то отдушина, что–то, что позволит отдохнуть от повседневной суеты, семейных проблем, рабочих моментов. Время личного одиночества и отдыха от всех. У миссис Уолтерс отдушиной был ее сад, который Падди, ради подарка мне, уничтожил.
– Я просто хотел сделать подарок Амелии, – начал оправдываться Патрик, но его слова даже мне показались неубедительными. Здесь было замешано что–то ещё. Но на тот момент семилетней мне было это все совсем не интересно. Тогда мне еще больше захотелось вдыхать аромат этих роз.
– О боже, Падди, – голос миссис Уолтерс вновь стал спокойным, – мы могли бы съездить в цветочный магазин.
– Но вы с папой были так заняты работой, что я не хотел вас отвлекать.
Падди с такой искренностью и невинностью смотрел на маму, что даже у меня сердце сжалось. Глядя в эти голубые глаза, невозможно было ему не поверить.
Бутоны из этого букета до сих пор хранились у меня в большой стеклянной вазе, стоявшей на полке рядом с моей кроватью.
– Падди, – уже шёпотом произнесла я его имя.
И вновь меня ждала неудача. Тогда я села на край его кровати, пытаясь провести рукой по его плечу.
– Патрик Энтони Уолтерс, – мой командирский тон сменился на ласковый шёпот, – я так и не успела сказать тебе, как же сильно я тебя люблю. В моей голове столько воспоминаний связанных с тобой, и я боюсь дать им волю. Я боюсь потеряться в них. А мне сейчас никак нельзя теряться, я должна спасти тебя. Ты, слышишь, Падди? Я пытаюсь спасти тебя! Я тебе верю. Я знаю, ты не убивал... Но они не знают. Услышь меня, Патрик! Ты же моя судьба, вторая часть меня.
Последнее предложение я говорила сквозь слезы. Вся эта боль встала комом в горле. Думала, что навсегда утратила эти ощущения на пару с жизнью, но нет. Даже будучи мертвой я все так же явственно ощущала душевную боль.
В комнату к Падди постучали, и он, впервые с момента моего появления здесь, подал признаки жизни.
– Войдите, – уставшим голосом сказал Падди, сев на край кровати, ожидая, кто же появится в дверном проёме.
На пороге стоял Ксандр. Я не смогла прочесть ни единой эмоции на лице брата. Что от него ожидать? И зачем он пришёл? Поддержать друга? Убить его? Может врезать пару раз? Или же просто поговорить?
– Давно не виделись, – все тем же вялым голосом сказал Падди.
– Словно целую жизнь, – ответил брат.
– Если ты пришёл за правдой, то вот она – я не убивал ее.
Падди не отводил взгляда от коврового покрытия у себя пол ногами.
– Почему они считают, что это ты?
– Мы общались перед её смертью. Она призналась мне, что я ей нравлюсь. Больше, чем друг нравлюсь. Мы должны были встретиться в ночь её смерти. Она хотела поговорить со мной.
– Что ты хотел ей сказать?
– Тоже самое, что и она мне.
– Ты должен был её отшить!
Ксандр не смог совладать с эмоциями и схватил друга за ворот рубахи. Падди не сопротивлялся.
– Черт, Патрик! Она же моя младшая сестра! Если бы ты её отшил, она была сейчас жива! Может ты её и не убивал, но черт возьми, не хотя, но ты тоже приложил к этому руку.
– Когда похороны?
Патрик словно и не слышал всей той тирады, что только что на него вылилась из уст Ксандра.
– Завтра. В прочем, я поэтому и пришёл. Если ты по–прежнему считаешь меня своим другом и в память о Мэл, я прошу тебя, не приходи. Мой отец сошел с ума от горя, так же как и мать. И я боюсь, что один из них при виде тебя может не выдержать. Не хочу драк на её похоронах.
– Я должен с ней попрощаться, Ксандр, – теперь Падди смотрел моему брату в глаза, – Я должен сказать ей все. Ни ты, ни родители меня не остановите.
– Значит так, да...
Ксандр сделал пару шагов назад, и, размахнувшись, ударил что было сил Падди по лицу. Тот упал на кровать, но даже не подумал встать и дать обидчику сдачи.
– Только попробуй туда явиться, я за себя не ручаюсь.
Ксандр вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Меня же в этот момент осенило. Что если там, рядом с моим телом у Падди будет возможность увидеть и мою душу? Он должен явиться на похороны любой ценой!