глава шестая
После смерти время теряет над тобой свою власть. Тебе ведь больше некуда спешить. Так мне казалось при жизни. Но нет. Даже будучи мертвой я была (как выяснится позже) ограничена во времени.
Поняла я это в день, когда моих родителей пригласили в морг на опознание. Следуя за ними, я больше всего боялась реакции мамы. Папа выдержит – я была в этом уверена, ведь он так силëн духом. Но мама... она совершенно другой человек. Она очень слаба в эмоциональном плане. И я больше всего боюсь, что она будет не в состоянии со всем этим справиться.
У входа в морг нас встретила шериф Эллисон с тем самым парнем, который приходил к нам домой сообщить о моей смерти. Его имени я так и не запомнила.
- Здравствуйте мистер и миссис Сентбраун. Меня зовут шериф Эллисон, а это наш стажор Итан Роджерс.
— Мы уже знакомы, — еле слышно ответил папа.
Мама ничего не сказала, она лишь крепче сжала ладонь отца, явно считая, что если вдруг ее выпустит, то просто не сможет справиться с этим горем.
— Прошу пройти за мной, — все тем же непоколебимо-холодным голосом произнесла шериф.
Мы шли по длинному едва освещенному коридору морга, по которому эхом разносилось цоканье каблуков шерифа. Атмосфера здесь была угнетающе-пугающей, даже у призрака вроде меня вызывающей нечто схожее с мурашками по коже.
— Если вам что-то понадобится или вы решите прервать процедуру, — сказала шериф выученные по долгу службы слова, как только мы вошли а один из многочисленных кабинетов, — я к вашим услугам.
Секунда тишины длиною, наверное, в целую вечность.
– Спасибо, – еле слышно произнесла мама.
– Что ж, приступим, – сказал патологоанатом и слегка приподнял простыню, открыв лишь мое лицо.
Мама не проявила в этот момент ни единой эмоции. Она просто стояла словно статуя, не моргая. Возможно, даже не дыша.
– Господи боже, – сказал папа и прекрыл лицо руками, видимо, чтобы никто не заметил его слез.
Он всегда говорил Ксандру, что слезы настоящего мужчины никто не должен видеть. А сейчас сам плачет. Какое же горе я принесла в нашу семью! Если только можно было бы отмотать время назад, я ни за что не пошла бы на это глупое свидание.
У шерифа зазвенел мобильный, но, похоже, кроме меня и владелицы телефона этого никто не заметил. Она вышла из кабинета и я, решив, что ей могут сообщить нечто важное, последовала за ней.
– Слушаю, – грубо ответила она, – ты уверен? Какие доказательства? Переписка? Ещё что? Его видели неподалеку? Я пришлю к вам Роджерса на допрос. Пусть все задокументирует.
Элисон сбросила вызов, и похлопав телефоном себе по ладони с видом, будто обдумывает нечто очень важное, снова зашла в кабинет. Она подошла к стажеру и шепотом, чтобы не отвлекать от разговора моих родителей с патологоанатомом, прошептала ему идти в отдел. Я металась между двух огней, не зная, что же выбрать: остаться здесь с родителями или следовать за Роджерсом. Но вопрос отпал сам собой, так как неведомая мне сила потянула меня следом за ним. Я пыталась сопротивляться, но все было тщетно. Словно воздушный шар, привязанный к руке стажора, я следовала за ним попятам.
Итан Роджерс зашел в соседнее двухэтажное здание, именуемое центральным отделом полиции. Первый этаж напоминал муравейник: в дальнем углу за столом сидел молодой паренек и о чем-то оживленно рассказывал полицейскому. Напротив сидели ещё два полицейских. У самого входа стояла стойка ресепшена,где, борясь со сном, сидела дама в возрасте. В помещении стоял жуткий гул, я задалась вопросом, как при таком шуме можно что-либо раслышать?
Но Итан, обойдя рабочую зону, свернул налево, где находилась дверь на второй этаж. Наверху было намного лучше. Рабочая зона была не открытой, а разделённой на кабинеты. Мы зашли в первый же кабинет.
За столом сидели двое. Освещение было тусклым, лишь яркий свет от настольного светильника бил по глазам. Подозреваемый сидел спиной к входу, держа интригу.
– Шериф Элисон предупредила, что отправит тебя.
– Я могу задать пару вопросов?
– Стажерам не положено.
Впервые за недолгое время знакомства с этим парнем, я заметила в нём злость. Его, похоже, бесит, что он пока остаётся невоспринятым всерьез. Мама бы сейчас сказал, что в нём взыграл юношеский максимализм.
– Шериф Элисон дала мне полномочия, – соврал он.
Жаль, что этот парнишка не имел возможности увидеть моего удивления. А по нему так и не скажешь, что он лжец. Надо бы получше присмотреться к этому Итану, возможно он не так прост, как кажется.
Роджерс обошел стол и, присев на стул, достал из внутреннего кармана своего пиджака блокнот и ручку.
– Итак, приступим, – постукивая ручкой по столу, Итан сделал уж слишком деловой вид, чем вызвал у меня смешок. Я же по прежнему стояла у входа, нарочно медля с личностью подозреваемого, боясь чего-то, сама не зная чего, – Ваше полное имя Патрик Энтони Уолтерс?
И тут я вспомнила фразу изстихотворения русского поэта Сергея Есенина, которое рассказывала на уроке зарубежной литературы "Кто сгорел, того не подожжешь". Увидев перепуганного Патрика, обвиняемого в моем убийстве, я умерла во второй раз.
Этого не может быть! Он не виновен! Как им ума хватило заподозрить его в моей смерти?
– Да, – еле слышно ответил он, – давайте пропустим эту часть, я уже десять минут назад все это говорил.
– Вы знаете почему Вас задержали?
– Ваш коллега сообщил, что меня подозревают в убийстве Мел, – он запнулся, – Амелии Сентбраун.
– Именно!
– Но я не убивал её! – Падди не дал договорить стажеру, – Я не мог её убить! – на глазах у него появились слезы.
Я плакала вместе с ним, представляя, сколько всего интересного нас могло бы ждать впереди.
– Вас пока не обвиняют, – голос Итана резко поменялся, став более снисходительным, – Вы же понимаете, нам нужно с чего-то начинать, и пока все ниточки ведут к вам. Мы хотим поймать убийц, а не предать правосудию первого встречного. Именно по-этому мне очень важно, чтобы Вы мне все рассказали.
– Он не виновен! – прокричала я что было сил.
Но кто обратит внимание на какой-то там призрак? И тут я вспомнила момент из фильма "Приведение" С Патриком Суэйзи. Он разозлился и смог сдвинуть с места предмет. Как раз сейчас я была в греве от этой чертовой несправедливости. Сначала меня зверски убили, отняв возможность сполна насладиться этой жизнью, теперь же обвиняют моего любимого в этом жутком преступлении! Я должна его спасти!
Я принялась мятаться по небольшой комнатушке, пытаясь хоть что-то пошевелить, но лишь проходила сквозь предметы. Я попробовала сбить настольную лампу, но вновь ничего не вышло. Окончательно отчаявшись я просто повисла в углу, став незримым свидетелем этого ужасного допроса.
– У Амелии Сентбраун была обнаружена довольно интересная переписка с вами, – начал второй полицейский, имени которого я не знала, – и исходя из неё, вы должны были встретиться с убитой в том самом парке. Скажите, где вы были между десятью и двеннадцатью часами ночи?
– Я был с Ксандром Сентбрауном в пабе. И да, мы договорились с Мэл встретиться в парке в восемь. Но я не смог прийти, так как Ксандр перебрал с алкоголем.
– У вас было свидание с Амелией?
– Что? Нет! Конечно же нет! Она мне как сестра!
Сколько раз душа может умирать? Меньше, чем за час я умерла уже дважды. Меня убила его ложь. Почему? Почему он не признался в том, что позвал меня на свидание? Почему он сейчас сидит и просто в наглую врет? Может он и в самом деле замешан в этом грязном деле?
– Какова была причина для столь поздней встречи? И почему именно в парке?
– Мэл позвонила мне, попросила помощи. Я тогда не мог её выслушать, находился на парах. Предложил вечером. Она согласилась и назначила время и место.
– Помощи в чем? В учебе?
– Нет, у неё видимо были проблемы на личном фронте.
Чем больше я слышала лживые ответы Патрика, тем сильнее мне хотелось испариться из этой комнатушки. Но что-то не давало мне сбежать. Я попыталась пройти сквозь стенку, но она словно вновь стала материальной для меня, или я для неё. Обида и паника захватили меня целиком. Я говорила, что умирая, души успокаиваются. Я ошибалась.