Записки Убийцы.

Не важно, где я сижу сейчас, ведь я точно знаю, где буду теперь. Меня будут вести по тёмным коридорам, которые поведали на своём немало ужасов и хранят множество историй. Краска на стенах кричит отчаяньем и тем беспощадным холодом, что мы так боимся по ночам.

Тот вечер в воскресенье я помню в мельчайших деталях и могу рассказать о любом моменте, который заставляет меня не спать по ночам. Она та самая золотая девочка Санкт-Петербургского университета, лучшая ученица и просто друг потеряла тогда двух любимых. Один из них умер, а второй бесследно исчез в глубинах памяти Адрианы Коул.

До сих пор чувствую тот леденящий холод на своих коленях, когда сидела там совсем одна покинутая всеми богами на растерзанье монстрам в райском саду, и именно я была единственным ангелов в тот момент.

Полиция приехала незамедлительно, Адриана дожидалась их в моей машине, не произнося и слова. Мой мозг лихорадочно пытался соединить те детали что так и утекали от меня растаявшей водой по снегу, но всё было четно. Двое рослых и крепких парней схватили меня за слабые плечи, я не сопротивлялась. Ноги онемели, поэтому им буквально пришлось меня тащить до машины, где меня и усадили на заднеё сидение. Когда меня проносили возле Адрианы, мы даже не дышали в тот момент, ни шороха, ни звука, ни с её стороны, ни с моей.

Мой взгляд был постоянно опущен, так что не могу даже представить, как она выглядела в тот момент. Этим жестом я раскаивалась, мне было безумно жаль за содеянное и не потому что из-за этого она меня бросит, а из-за того что она медленно умирала и всё это моя вина.

В тот миг не было не до обид и ссор, а лишь состояние Адрианы меня в действительности отравляли. Наверняка она обезумила после увидимого, наверное, тоже так же думает о том, что же делать дальше. Все планы на последующие дни, месяцы и даже годы были перечеркнуты одним событием длиною в жизнь.

Тогда полицейский завёл машину и стал выруливать из дворика, где до сих пор виднелся кровавый снег. Возможно, снежинки укрыли его нежной россыпью, но те кровавые следы никто не сможет спрятать. «Мне очень жаль» - это была единственная мысль во время поездки в участок.

- Что произошло тем вечером? – спросил не молодой мужчина средних лет с небольшой сединой на висках – отвечай.

- Не дави на неё Маршел – ответил мой адвокат, он был знакомым семьи – У неё шок.

- Где же был этот шок, когда она его убивала? – неудобное замечание заставило всю ситуацию стать ещё более ужасной, чем она являлась минуту назад.

- Чтобы ты знала, что мы побывали в доме и собрали все доказательства против тебя и поверь их достаточно не считая того пузырька с ядом – полицейский обернулся к адвокату и посмотрел на него яростным взглядом – а так же Адриана Коул дала показания.

- Против Даниелы? – спросил адвокат.

- Нет, но думаю что...

- Я убила его – мой голос звучал почти беззвучно и совершенно сипло по сравнению с окружающими, но лица стояли удивлённой завесой, за которой пеленой растиралось презрение и сомнение одновременно. Теперь всё решено, дело закрыто раз и навсегда.

И снова меня встретил коридор, но не тот, что мне только предстоит увидеть, а совершенно иной. Стены здесь поведали намного больше лиц и историй, из-за чего выглядят более не ухоженными и совершенно потерянными.

- Поживее там – буркнул рослый мужчина что вёл меня в камеру – ты не одна тут принцесса – вид его был через чур серьёзен и очень напыщен.

Руки мои покоились за спиной крепко взятые в оковы, в них жутко неудобно и запястья натирают, чуть ли не до костей.

- Направо – мы минуем последний пролёт и подходим к одиночной камере. Приставив меня лицом к стенке он отпёр комнату, после чего расстегнул мои наручники, по рукам тут же прошёлся табун мурашек от чего кости заломило – Это твоя камера, устраивайся поудобней, ты у нас тут надолго.

- Скажите, а когда будет суд? – честно говоря, не верится, что он знает об этих делах хотя бы что-то, но необходимость в информации не терпит отлагательств.

- А мне почём знать? – мужчина хмуро оглядел меня пред тем как закрыть дверь.

- Заседание состоится через неделю точного дня мне неизвестно – сообщил нам другой мужчина, что направлялся по пути к нам.

- А ты ещё кто такой? – охранник ухватился за дубинку, наверное, просто по привычке.

- Я адвокат обвиняемой – он приклонил голову к приветственному поклону,

- То есть убийцы – мужчина сделал акцент на последнем слове.

- Потенциально не здоровой девушке – отчеканил тот в ответ, после чего обратился ко мне – тебе что-то нужно?

- В камеру ничего нельзя передавать – охранник злостно ворвался в разговор.

- Мне только ручку и мой блокнот, больше ничего – не хотелось больше ничего.

- Ах да конечно, Адриана передала тебе твой блокнот и... ах да ручку... - Олег Павлович начал шарить по карманам в поиске ручки.

- Не положено всё это! – снова встрял охранник.

- Полицейский, ведущий это дело, разрешил ей делать записи для того чтобы больше понять мотив и действия обвиняемой, так как она сама об этом не разглашает – при этом мой адвокат в стал в позу справедливого орла что знает всё на свете, а если встанешь на пути то выкалит глаз и даже не моргнёт ( невольный каламбур).

- Бумажка имеется? – самодовольства у этих двух не занимать.

- Естественно – тот стал рыться теперь в портмоне – вот – он вытащил аккуратно упакованный в файле одинокий лист и стал им махать перед глазами у охранника.

- Да понял я, не мельтеши бумагой – мужчина отмахнул листок в сторону от лица, адвокат при этом мягко усмехнулся.

- Вот тебе ручка – Олег Павлович протянул руку через открытое железное окошечко в двери – простой не нашлось, так что дам тебе свою первоклассную ручку.

- Спа...

- Проверка – огрызнулся охранник – ручку предайте мне – я вручила ему в руки злосчастную ручку. Мужчина покрутил её в руках рассмотрел со всех сторон, в это время мы с адвокатом уставившись на него ждали конца этой «Проверки». – Ладно, забирай.

- Ну, тогда хорошо – ответил адвокат, после чего снова стал спорить на счёт условий, в которых мне предстоит прожить ещё неделю – как в таком месте вообще можно функционировать? Кошмарные условия.

- А это тюрьма, мистер адвокат, а не пятизвездочный отель...

Олег Павлович имел специфическую внешность, из-за которой многие девушки бы продали душу, чтобы только просто сиять рядом с «идеалом». Приятная внешность и отличные манеры очаровываю не оставляя за собой горький след, таких мужчин редко встретишь на улице. Ну а как же забыть тот упор в работе. Пока шёл разговор он лениво всматривался и лишь подмечал интересные детали, но при этом вставлял своё слово и почти всегда отвечал за меня и если были спорные моменты упорно стоял на своей точке зрения. Если б он повстречался мне раньше, может тогда всего этого не случилось...

Вы не подумайте, я не старалась выгородить себя в этой истории, просто всё происходящие показалось мне лишь игрой «Полиция» у них были все основания меня арестовать и посадить в темницу, так как мои отпечатки были везде, а так же меня застали в луже крови, разве этого не достаточно?

- Если что понадобиться просто позови – прервал мои размышления Олег Павлович, после чего скрылся вместе с охранником за уже закрытым железным окошком.

Как только я убедилась, что за дверью стоит смертельная тишина, я повернулась лицом к камере, убеждая себя, что это не чёртов сон. Камера и вправду была отвратной, видно, что она века исправно служит вот только порядка здесь никакого. Всё же это сейчас самое безопасное и лучшее место для такой как я. Кровать, приделанная к полу, умывальник и туалет, ничего особенного но очень необходимые вещи.

Достав из под пазухи не большой, но толстый блокнот, после чего взглянула на собственную ручку моего адвоката. Она была позолоченная ( естественно не золотом) с ажурной надписью на французском. Перевод я так и не поняла.

Я села на жёсткую кровать и принялась записывать важные для вещи, что происходили со мной с недавних пор.

Дни текли как сумасшедшие, один за другим сутки сменяли свой ход, но я знала, что не буду в них вскоре нуждаться, совсем скоро. Охранник часто приходил и приносил еду отдельно в камеру, объясняя это тем, что я как бы в подвешенном состоянии и что выходить мне не желательно.

Шла пятница ( как мне на тот момент казалось) время совершено потеряло какой либо смысл и всё что оставалось мне в эти покинутые жизнью дни разглядывать потолок и писать ускоренно в блокнот, а так же просто спать. За этот промежуток времени я даже догадалась о значении французской надписи. Она означает что-то вроде « Доблесть и честность», но это было не точным переводом. Смысл был понятен как дважды два. И тут на одной из страниц у меня закончилась паста, из-за чего у меня нервы взвинтились до небес. Мне нужна была новая ручка, чем скорее, тем лучше. Я вытащила пасту, чтобы посмотреть на свету на остатки, там и капли не осталось, будто чернил никогда и не было.

- Хей – закричала в железную дверь – моя ручка закончилась – забарабанила я по двери, так как не было ответа.

- И что теперь? Тебе что сгонять в супермаркет за новой? – мужчина продолжал припираться со мной все эти дни, при этом шутя про мой возраст, род деятельности и про мою писанину, он тоже не забыл.

- Просто принесите одну, и я больше не буду вам докучать – он ухмыльнулся и уставился на меня как пришибленный.

- Ага, щас прям, разбежался убийце нести как слуга ручку – меня это не задевало должным образом, но зачатки злости стали появляться. В обычное время мне было всё равно.

- Не забывайте что сам ведущий полицейский дал приказ выдать мне всё необходимое для того чтобы описать ситуацию, так в чём же дело? – я понимала что это его гордость но и с этим он мог легко справится.

- А ты смышлёная – заныл охранник.

- Просто дайте мне чёртову ручку и дело с концом – он зло зыкнул в мои глаза, после чего огляделся по сторонам, будто его кто-то сейчас поймает за руку и поставит в угол за непослушание.

- Хорошо, на – мужчина передал обычную шариковую ручку – давай старую – взамен я отдала ему ручку позабыв вставить пасту обратно.

- Стойте, я...

- Что? – он будто обозлился из-за этого ещё больше.

- Просто... соблюдайте приказы – это так глупо смотрелось со стороны.

- Без тебя разберусь – охранник закрыл окошко и постучал по коридору тяжёлыми башмаками.

Выдохнув скопившийся воздух из легких, я побрела к кровати, что была жестче камня, но это совершенно не волновало меня, на тот момент важен был лишь блокнот с записями. Я должна успеть в срок, всё должно пройти идеально. В руке пульсировала паста, и это вызывало больше нервов, что и так были ни к чёрту. Разжав кулак, я взглянула на предмет и глядела на него долгое время. Что мне делать дальше? Как дальше жить? Возможно, мне удастся пережить суд, но что мне делать дальше? Куда идти? В университет мне дорога закрыта, квартира уже продана, а Адриана... а что она? Разбита? Подавлена? А может всё сразу? Как мне смотреть ей в глаза после такого? Как?

Но ответ так и не последовал.

Взяв пасту покрепче средь пальцев я вставила её под резинку штанов ( форму естественно выдала полиция). Она, возможно, ещё сыграет свою роль.

Суббота. Бока и спина болят от вечного сна. В камере не понятно день сейчас или ночь, так что приходится на уровне интуиции проживать последние часы. Сев на кровать я принялась листать уже почти закончившейся блокнот. Скоро это будет уже не важно.

- Эй, девчонка – постучал в железное окошко охранник – к тебе пришёл твой адвокат, вставай с унитаза – глухой смешок прокатился в тишине.

- Это было грубо Потс – послышался шёлковый голос Олега Павловича.

- Даю вам пятнадцать минут – огрызнулся в ответ мужчина, окошко отворилось и на меня взглянуло красивое и ухоженное лицо. Как же я была рада видеть его.

- Как дела Даниела? – спросил он.

- Пока держусь – голос мой звучал сиплым и измученным по сравнению с его и Олегу это совершенно не понравилось.

- Он хотя бы выпускает тебя поесть в общий зал?

- Нет – лицо его обрело напыщенность и злобу – только иногда в общий двор, когда никого нет.

- Мне жаль, ты наверное устала от одиночества? – а устала ли я?

Обычно мне приходилось сталкиваться с ней почти постоянно, мыть посуду в тишине, спать, смотреть телевизор и даже есть. Можно сказать, я с ней живу бок об бок много лет. Но в тоже время, когда я была рядом с Адрианой... с ней, я не могла вынести звенящею пустоту вокруг, и это убивало, больше, чем всё остальное. А сейчас?

Я устала от раскаянье и боли, что так и скапливаются в уголке моей души, но от одиночества мне не больно.

- Отнюдь.

- В любом случае скоро всё закончится – он попытался приободрить меня – заседание состоится в понедельник в девять утра.

- Пресса будет? – не хочется этого совершенно.

- К сожалению, да и это не наш выбор – было видно, что и адвокату было не приятно сия известие.

- Сколько мне грозит? – страх пробрал меня до костей.

- 3 или 4 года максимум – и это было почти окончательным ответом.

- Им нужны мои записи?

- Они там особой роли не играют это нужно лишь для самого детектива, а на суде улик предостаточно – он стал смотреть в пол и мельком поглядывать на часы. Хочет скорее удрать.

- Идите, я вас не держу – приказала я, не хочется быть путами со мной и так уже всё ясно.

- Всё нормально – глаза запрыгали в пространстве, ища повод или отговорку – что-то ещё интересует?

- Только одно – мозг стал пульсировать от осознания будущих действий – не могли бы вы отдать мой дневник сначала Адриане Коул, а потом уже детективу.

- Это сложно будет провернуть, ведь он запросит их тут же на заседании – недоумения прорезалось сквозь сморщенный лоб мужчины.

- Я дам вам время на передачу дневника ей – он недоверчиво посмотрел на меня – поверти, ей хватит столько времени, так же, как и вам.

- Что ты задумала Гранд? - Олег Павлович уставился на меня своим испепеляющим взглядом, он был красив, но уж точно не глуп.

- Довертись мне – он ещё раз взглянул в мои глаза, убедившись в том, что в них нет опасности, только после этого он отвёл взгляд.

- Встретимся в зале суда Даниела – адвокат обернулся ко мне спиной и ушагал прочь.

- Не бойтесь, она не проспит, да Даниела? – мерзкая улыбка прошлась по лицу охранника.

- Заткнись Питерс – измученно выдавила я, после чего он закрыл железную дверцу и рассмеялся в голос.

И снова меня стали донимать эти видения и планы, голова от них пухнет. Лёгкое головокружение от предстоящего последнего рывка, прощупав за пазухой ручку, я медленно стала прощупывать её контур, стараясь успокоить себя. Скоро всё это станет не нужным: эмоции, движения и прочая человеческая ерунда. Скорее бы тот день, чтоб закончить всё это безумие.

Понедельник.

Как же приятно хоть раз в жизни услышать этот день.

Но всё же это будет последнее что я запишу за сегодня. Это всё.

23.12.17

Мне не нужно знать, что будет дальше, не нужно смотреть в гороскопы. Это моя судьба и я вижу её чётко и ясно, как никогда.

Не важно, где я сижу сейчас, ведь я точно знаю, где буду теперь. Меня будут вести по тёмным коридорам, которые поведали на своём веку немало ужасов и хранят множество историй. Краска на стенах кричит отчаяньем и тем беспощадным холодом, что мы так боимся по ночам. Но теперь это мой ужас и я принимаю его с мужеством.

- Мистер Орлов позвольте ответить ей хоть на один вопрос! – вскричит пухлый дядечка пытаясь совладать с гневом и окружающим его народом. Вспышки камер и ведущие каналов будут стоять во всю длину коридора и дрожайше вещать моё лицо на всю страну. А мне до этого уже нет никого дела. Давно.

Тяжёлые как и моя вина наручники будут сковывать мои и без того бездыханные руки, они как узники даже не ответят на провокацию. Как же скверно со стороны это выглядит наверное, но я наверняка буду счастлива. Ведь я познаю раскаянье и веру в то, что не упаду в огонь повинных горем.

Духота и без того узкого коридора будет окутана жаром людей, толпы будут ждать чтобы наживиться чужой ошибкой. Стервятники. Они как соколы будут сверлить меня зорким взглядом, и лишь некоторые ворвутся и вскрикнут эхом, раздавая вибрацию голоса во мгле.

- Всё будет хорошо – скажет мой верный адвокат – мы ещё поборемся, есть у меня пару тузов в рукаве – а будет ли в этом смысл, если войну мы уже проиграли?

Доблестная охрана отворит мне путь и из-за больших, широких дверей мне откроется не большой, но просторный зал, где решится моя судьба. Я этого не боюсь.

Под подошвой почувствую некое подобие паркета, дешёвая подделка для удобства.

Не понятно, откуда набранные люди, будут сидеть в зале на своих местах, рыща что-то в сумке или просто слушая чёртову музыку. Детектив снова и снова проговорит свой текст для судьи и заметив мой лик из крупицы присутствующих даже не соизволит махнуть головой в знак приветствия, а ведь я убийца. Присяжные и конечно пустующее место самого мать твою судьи. Главного и самого важного персоны из всех собравшихся ( преувеличение).

В этой толпе найду выцветающие золотистые волосы, что будут, не опрятно взъерошены и как на зло распростятся во все стороны. Она будет тихо поддакивать толстой бабушке рядом, так как та будет сочувствовать ей самым наилучшим образом (нет). Прозвенит связка ключей и внезапно отворится металлическая решётка и нарушит звенящий гул людей, а ведь она приготовлена для меня и всем захочется взглянуть мне в лицо. Как же тошно.

Она услышит этот звон тоже и как всё последующее стадо, тоже обернётся на этот звук, вот только я не увижу её лица, не смогу просто обратить свой взор. Тёмное платье в стиле хаки обратит её в одиночку с десятью кошками и во вдову, что потеряла покой. Ноги её будут подрагивать от напряжения и туфли что немного большие, захотят слететь с её милейших стоп. Почему она придёт? Зачем проявит милость в визите? Ради ответов и моего последнего слова. Это нужно всем. Кровь в жилах давно стала гоняться как сумасшедшая от страха. Скоро я закончу этот кошмар.

Камера закроется и опущу веки, чтобы успокоить встрепенувшееся сердце, это слишком для него.

- Ничего не говори – ворвётся в мой бушующий мир голос Олега Павловича – не делай всё намного хуже. Доверься мне – он подмигнет мне так же резво, как и всегда и это будет не правильно со стороны смотреться, но ведь ему тоже нужен этот покой.

- Встать, суд идёт – басом объявит язвительная женщина ( обычно такие персонажи показаны в фильмах). Все встанут и тут же опустятся на свои места в знак приличия. В это время замечу, как же она похудела за эти дни, то как это широкое платье будет болтаться на ней, и эта картина будет терзать мою душу всегда. Она не должна такое делать со своим телом.

Дальше последуют долгие и неспешные разговоры. Абсолютно долгое совещание и куча дураков возьмутся решать мой дальнейший путь, но я им этого точно не позволю.

Иногда мне решаться задать наиглупейшие вопросы, на которые ответит доблестный защитник, сокол на моём плече – Олег Павлович.

Вопросы, вопросы, куча вопросов, а взамен им сухие факты. Иногда так и захочется вскрикнуть « Да, это была я, не нужно больше споров» но слова застревали где-то в горле и совершенно не хотели идти на контакт.

Через часа таки два, мне всё же выскажут ужасающий вердикт из-за чего многие будут сидеть недовольные, а другие совершенно довольными. Виновен ты или нет, решат чужие люди, и ты не посмеешь им возразить, ибо таков закон и ничего не поделаешь.

- Я сделал всё что было в моих силах – извиняющимся тонном проговорит мой коршун, но до меня суть этих фраз не дойдёт ведь сейчас будет важная часть. Это будет заключение всей истории под стражу и вынесено на весь белый свет для потехи ради.

Но перед этим судья разрешит мне говорить. Выпустить на волю жалкий, трепещущейся голосок из глубин сознанья, чтоб донести правду, или всё таки ложь?

- Слово предоставляется обвиняемой – меня пустят на трибуну около судьи, чтобы каждый присутствующий знал, что такое преступность и беззаконие. Чтоб каждый видел, как каждый мускул будет содрогаться от слов сказанных мной. И он прозвучит, чисто и без фальши.

Зал вдруг замолчит и станет вслушиваться в каждый шорох и звук, ведь буду говорить я, собственно именно из-за меня здесь все собрались.

- Я... - голос прозвучит скрипуче и совершенно отрешенно, когда сидишь в камере отвыкаешь от способности говорить – Я... Я всего лишь хотела сказать как мне жаль... - в голове пусто, хоть сутра я и собирала все мысли в пучок – Возможно вы скажите что я лицемерка, и будите частично правы, но по большому счёту это не так. Мне действительно жаль... безумно жаль за эту глупость, за то что я сотворила. И не потому что я не бог чтобы забирать чужие жизни у людей, ведь это лишь глупые сказки для детей чтобы они скорее заснули. – нервный смешок пройдётся по мим губам, не от смеха а скорее всего от нервов – Мне жаль что я сделала это для себя, не подумав не о чём, так просто лишила его жизни, так же как и себя.

- В отличии от тебя, он мёртв – крикнет та противная тётка что сидела рядом с златовласой.

- А что, по-вашему есть смерть? Для меня это когда душа покидает тело или по научному, когда мозг отключается, и сердце больше не бьётся. Боюсь что мы с ним не так уж и расхожи сейчас.

-Психованная – ответит всё та же самая бабка.

- Всё же я думаю, что это моя последняя речь, нет, я уверенна, что она последняя. – я сглотнула чтобы перевести дух – Я Даниела Гранд, раскаиваюсь в своих грехах и деяниях, прошу за это прощение у тех кто был ранен ими, а именно Адриана – боковым зрением увижу как золотые волосы падут нежной копной на шерстяное платье из-за поворота головы – Да, именно перед тобой я должна покается в своих грехах. Адриана, я сделала кучу дерьма для тебя и твоей жизни и это по большей части сводит меня с ума. Мне жаль, что я так поступила с тобой и мне жаль, что не смогла вовремя остановиться. Но знаешь, я виновата во всех твоих бедах, кроме одной. Я защищала тебя, так же как и ты меня когда-то, то есть всегда. Ты показала мне мир, где не было боли и горя, сожаления и безумства – всё это являлось самими нами. А потом пришёл он. – в памяти вспыхнет образ брутального и очень нахального парня – Я знаю Гарри был главной частью тебя, но ты клялась мне что хочешь его забыть, стать другой помнишь? Начать эту новую чёртову жизнь с чистого листа, но уже без него. Он был препятствием, он всегда это чёртово препятствие, которое мне не обойти. Ты знала, что мы с ним не уживёмся, и что выхода у этой ситуации нет. Либо я, либо он и Гарри это знал. Он знал об этом с самого начала, знал и надеялся на свой вариант. Он бы не уступил, никогда. В тот вечер... - голос дрогнет от чего станет больно дышать – В тот вечер он тоже знал ответ и знал как вести игру. Он хотел... он... он хотел отнять моё солнце... - слёзы польются по моей щеке – и как только я представила жизнь без тебя, то я... я поняла что погибну. Ты научила меня жить свободно и давать чудесам выживания сдачу, не сворачивать с маршрута, но сама... сама свернула в лево и всё пошло под откос. – Глаза зажжёт от слёз, а горло заболит от сдерживания всхлипов и это даст мне знак. Знак сделать последний шаг. Прошупав сквозь рубашку стержень от ручки, я про себя улыбнулась. – Я думала что мне было больно только тогда, в тот вечер, но всё стало ещё хуже. Я думала что это он потушит моё солнце, но я сделала это сама, своими чёртовыми руками! Как теперь мне смотреть на тебя без укора? Как? В этом виновата я и это моё сознание. Я убила Гарри, тебя и себя саму, но знаешь что... - по залу до сих пор будет стоять полная тишина, лицо Адрианы повернётся в мою сторону и наши взгляды встретятся. Её глаза... о её глаза. Они как угасающий луч надежды будут догорать во тьме пространства пока земля не изживёт свой век. Яркий цвет весны, сменится тусклой тиной и это ранит меня сильнее любого удара или вечного отказа на милость. В её глазах больше не будет рая, где я иногда пряталась от печалей и опасностей мира, больше не будет ощущения бурного апреля что так и захочет стать новой зимой. Солнце угаснет, как зоря на рассвете и это всё моя вина.

- Я люблю тебя... - скажу я ей на последок. Чисто и искренни, без изъяна в душе, правду без вымысла, так как это последняя наша встреча здесь, больше возможно и не свидимся. Точно не на земле.

Не спеша достану ту злосчастную ручку и проведу заострённым железным острием прямо себе по горлу. Вот и всё. Конец последнего акта. Конец нашим страданием.

В последний миг я увижу как её выражение лица поменяется, взгляд «грусти» сменит «отчаянье», она увидит своими глазами смерть может уже и не близкого друга, но духовного собрата, который был готов служить с ней до скончания времён, лишь бы вдыхать тот аромат... аромат сирени. И когда тело моё коснётся пола, я не ощущу боли, лишь как ветки зеленой ещё сирени обовьют мои ноги и шею, стараясь спасти. Пролежу в ней как в колыбели, пока смерть меня не убаюкает.

- Внимание всем. Всем тем, кто слышал про ужасающий случай под рождество. Убийца молодого парня из Москвы Даниела Гранд покончила собой в зале суда под конец обсуждения её последующей судьбы в заключении, в колонии строго режима. После большой речи девушка потянулась к резинке от своей формы и достала стержень от ручки и заостренным концом перерезала себе горло. Экспертиза показала, что ручка была заранее заточена об каменный пол в камере, где она сидела последнюю неделю. Врачи пытались спасти девушку в течении двух часов, но к сожалению в рану попала зараза из-за чего девушку не смогли спасти. Даже если бы она выжила, то осталась бы инвалидом на всю оставшеюся жизнь. Что ж это были последние новости на этой неделе, до свидания и до следующего включения.