I
Винсент Диаволо, прозванный так за свою безжалостность, опасность, грубость и ледяное безразличие ко всему сущему, по праву считался королем итальянской мафии. В свои тридцать лет, с ростом под два метра, он внушал страх одним своим присутствием.
А я – начинающая модель, чья карьера только набирала обороты. Мне двадцать два, мой рост – сто семьдесят сантиметров, и сегодня для меня особенный день. В столице Италии, Милане, проходит показ, самый масштабный в моей пока еще короткой модельной жизни, и это, конечно, наполняет меня одновременно волнением и восторгом.
И вот он – мой выход. Миланский подиум, залитый светом софитов, словно приглашает меня в новую реальность. Я выхожу в черном платье в пол, с дерзким высоким вырезом, которое подчеркивает мою стройную фигуру "песочные часы" и миниатюрность. Золотисто-блестящие босоножки на тонком каблуке добавляют образу изысканности.
Мои длинные, до пояса, золотистые волосы, обрамляющие лицо с выразительными голубыми глазами, пухлыми губами и слегка вздернутым носиком, развеваются в такт моему шагу. Я чувствую на себе множество взглядов, но один из них останавливается на мне особенно пристально.
Там, за одним из столиков, сидит он. Винсент. Его ледяной взгляд скользит по мне, словно оценивая, но в глубине этих холодных глаз мелькнуло что-то неуловимое, похожее на восхищение. Мир вокруг замер, и в этот момент наши взгляды встретились, порождая немое напряжение между королем мафии и девушкой, стремящейся покорить мир моды.
Мой шаг стал чуть более уверенным, несмотря на легкое волнение, вызванное его взглядом. Я знала, что это мой момент, моя возможность показать себя. Когда я проходила мимо его столика, мне показалось, что я уловила на его губах едва заметный намек на улыбку. Или это было просто игра света на его, как всегда, непроницаемом лице?
Закончив дефиле, я направилась за кулисы, где царила суета. Помощники, визажисты, другие модели – все поздравляли друг друга, а я пыталась прийти в себя после такого сильного эмоционального всплеска. Но даже там, среди толпы, его образ не выходил из головы. Его взгляд – он был словно магнит, который притягивал и одновременно отталкивал.
После показа, когда я уже переоделась и направлялась к выходу, чтобы встретиться с менеджером, я почувствовала, как чья-то рука легко легла мне на плечо. Обернувшись, я увидела его. Винсент. Он стоял так близко, что я могла почувствовать прохладу, исходящую от него, и его тонкий, дорогой парфюм.
"Bellissima," – прошептал он, и этот звук, как шелк, коснулся моей кожи. – "Ты была невероятна. Просто... золотая."
Мое сердце забилось быстрее. "Спасибо," – только и смогла выдохнуть я, пытаясь сохранить самообладание.
Он слегка склонил голову, его глаза изучали мое лицо. "Я редко что-то говорю о своей работе, но сегодня я увидел кое-что особенное. Ты осветила этот зал."
Я почувствовала, как щеки заливает румянец. "Я... я стараюсь," – ответила я, глядя ему в глаза. В его взгляде больше не было холода, только какая-то странная, почти опасная нежность.
"Я знаю," – произнес он, и его голос стал ниже, бархатистее. – "И мне бы хотелось узнать тебя получше. Не только как модель." Он сделал паузу, словно оценивая мою реакцию. – "Может быть, мы могли бы выпить кофе? Или что-нибудь покрепче, учитывая, кто я такой?"
Он произнес это с легкой усмешкой, намекая на свою репутацию, но в его глазах читался настоящий интерес. Я смотрела на него, осознавая всю бездну, которая разделяла наши миры. Он – король преступного мира, я – наивная девушка, мечтающая о глянцевых обложках. Но в этот момент, стоя перед ним, под пристальным взглядом людей, которые знали, кто он такой, я чувствовала не страх, а странное влечение.
"Я... я бы хотела," – ответила я, и в этот момент я поняла, что мое путешествие в мир моды только что стало гораздо более непредсказуемым и, возможно, опасным. Но вместе с этим – бесконечно захватывающим.
Его слова, прозвучавшие как приговор и обещание одновременно, повисли в воздухе, сплетаясь с гулом стихающей толпы. В его глазах, действительно, было что-то, что заставило забыть обо всем – о показе, о менеджере, о всей моей прежней жизни. "Я... я бы хотела," – мое собственное эхо прозвучало почти неуверенно, но в нем было больше решимости, чем я ожидала.
Винсент едва заметно кивнул, словно довольный исходом игры, которую он только что начал. "Прекрасно. Я отправлю за тобой. Не заставляй меня ждать." Его тон не допускал возражений. Затем, так же внезапно, как появился, он повернулся и растворился в толпе, оставив меня наедине с учащенным сердцебиением и странным, новым ощущением в груди.
Всю обратную дорогу до отеля я пыталась осмыслить произошедшее. Милан, который еще несколько часов назад казался мне воплощением моей мечты, теперь обрел новое, более темное и притягательное измерение. Мысли о будущем, о карьере, о том, как достигать целей, казались далекими и неважными по сравнению с реальностью, что только что вторглась в мою жизнь.
На следующий день, ближе к вечеру, к моему гостиничному номеру подъехал элегантный черный автомобиль. Водитель, как и сам Винсент, был одет безупречно, но его взгляд был таким же непроницаемым. Он молча открыл дверь, и я, накинув легкое пальто, села внутрь.
Мы приехали в один из самых роскошных ресторанов Милана, где никто не смел бросить косой взгляд на Винсента. Его здесь знали и уважали, а скорее – боялись. Он уже ждал меня за столиком в уединенной нише. В этот раз он был в темно-синем костюме, который еще больше подчеркивал его стать.
"Садись, dorata," – сказал он, указывая на стул напротив. – "Ты выглядишь еще прекраснее, чем вчера."
Он заказал вино, которое, как он сказал, "идеально подходит к твоим глазам". Мы говорили. Или, скорее, он говорил, а я слушала, очарованная его рассказами. Он говорил о своей "работе" с такой небрежностью, словно это была обычная офисная должность, но за его словами чувствовалась сталь и абсолютный контроль. Он говорил о своих целях – не о деньгах, а о власти, о сохранении своего мира, о своем месте в нем. И, что самое удивительное, он говорил о своем прошлом, о том, как ему пришлось бороться, чтобы стать тем, кем он стал.
Мое собственное прошлое, мое детство, мои мечты – все это казалось таким незначительным и наивным на фоне его жизни. Но я чувствовала, что он не пытался меня запугать. Наоборот, он словно делился частью своей сложной души, проверяя, насколько я готова принять эту часть.
"А ты?" – спросил он, внезапно прерывая свои рассуждения и внимательно глядя на меня. – "Ты хочешь покорить мир моды, так? Что для тебя значит успех?"
Я начала говорить о работе, о признании, о возможности быть частью чего-то великого. Но его взгляд, полный ожидания, заставил меня остановиться. "Я хочу не просто быть моделью," – призналась я, удивляясь собственной смелости. – "Я хочу, чтобы мои слова, мой образ имели значение. Чтобы за мной стояло что-то большее, чем просто красивая картинка."
Он смотрел на меня долго, без единого слова. Казалось, он искал истину в глубине моих голубых глаз, оценивая мою "цену" и мою "потенциальную пользу". И когда он, наконец, заговорил, его голос был тих, но полон силы: "Это хорошо. Очень хорошо, dorata. Потому что я не терплю пустоты."
Я почувствовала, как что-то изменилось. Наше первое свидание, начавшееся с восхищения, переросло в нечто большее – в зарождение чего-то сложного, опасного, но, черт возьми, захватывающего. Я понимала, что вступаю на очень тонкий лед, но взгляд Винсента Диаволо, который теперь казался мне не только пугающим, но и полным страстной заинтересованности, не давал мне отступить. Моя жизнь только что обрела новый, непредсказуемый поворот.
«Bellissima» ~ «великолепно, прекрасно»
«Dorata» ~ «золото»